Небо Стали

Свет люминесцентных ламп заливал модуль ровным, безжизненным сиянием. Гул вентиляционных систем был постоянным, как биение искусственного сердца.

Четвёртый цикл сна завершён. Аурел Ван-Ден открыл глаза за секунду до того, как звуковой сигнал подтвердил команду пробуждения. Тело подчинялось внутреннему хронометру, выверенному годами дисциплины. Он сел на жёсткой койке. Холодный полимерный пол коснулся ступней. Воздух в жилом блоке был стерильным, с лёгким привкусом озона от рециркуляторов. Никаких посторонних запахов. Никаких отклонений от нормы.

Его движения были механическими, отработанными до автоматизма. Гигиенический блок. Струя очищенной воды, лишённой вкуса и запаха. Порция питательной пасты из настенного дозатора. Безвкусная биомасса, рассчитанная на поддержание мышечного тонуса и концентрации. Этолон не тратил ресурсы на удовольствия. Только на функцию.

Аурел оделся в стандартный серый комбинезон курсанта. Гладкая, прочная ткань плотно облегала тело. Он проверил замок на шкафчике, где хранились его немногочисленные личные вещи: датапад с учебными протоколами и старая фотография родителей, которых он почти не помнил. Их лица были строгими, правильными. Граждане Этолона, служившие системе до последнего цикла. Он следовал их пути.

Дверь модуля открылась с тихим шипением. Длинный коридор из полированной стали уходил в обе стороны. Одинаковые двери с цифровыми индексами. Одинаковые курсанты в серых комбинезонах, движущиеся с одинаковой скоростью к своим утренним задачам. Никто не разговаривал. Слова были избыточны, когда каждый знал протокол.

Его путь лежал в сектор «Гамма». Тренировочный комплекс Академии ФАЗА. Место, где курсантов превращали в операторов. Где человеческую плоть учили работать в симбиозе со сталью.

Зал подготовки был огромным, гулким. Десятки док-станций для бронекостюмов ФАЗА-I стояли ровными рядами. Каждый костюм висел на механических манипуляторах, раскрытый, как хитиновый панцирь в ожидании носителя. Аурел подошёл к своей ячейке: ВД-734. Его личный идентификатор.

Начался ритуал облачения. Сначала плотно прилегающий нейрокомбинезон. Тонкая сетка сенсоров покрыла кожу. Холодный укол в основании черепа: контактный порт подключился к спинномозговому интерфейсу. Затем элементы брони. Каждый вставал на своё место с глухим щелчком. Нагрудник. Наплечники. Защита конечностей. Манипуляторы работали бесшумно и точно, сжимая крепления до нужного давления. Вес в двадцать пять килограммов равномерно распределился по телу.

Последним опустился шлем. Мир снаружи исчез, сменившись тактическим интерфейсом. Зелёные руны данных потекли по краю визора.

СИСТЕМЫ ФАЗА-I: АКТИВНЫ
СТАТУС: НОРМА
СВЯЗЬ С СЕТЬЮ АКАДЕМИИ: СТАБИЛЬНА
ПУЛЬС: 72 УД/МИН

Гул зала сменился ровным шипением его собственных фильтров. Он был внутри машины. Он стал частью машины.

Его направили к симуляционной капсуле номер двенадцать. Тяжёлая гермодверь закрылась за ним, отрезая от реальности. Внутри было темно и тихо. Он зафиксировал ботинки на платформе.

ЗАГРУЗКА СИМУЛЯЦИИ: ПОЛИГОН «БЕСПОЛЯ-3»
ЦЕЛЬ: УДЕРЖАНИЕ ПЕРИМЕТРА
УРОВЕНЬ УГРОЗЫ: БЕТА

Секундная дезориентация. Затем темнота сменилась серым, пыльным пейзажем. Разрушенные бетонные конструкции. Ржавая арматура, торчащая из земли. Имитация внешнего мира, какой её показывали в учебных файлах. Над головой висело тусклое, неподвижное солнце симулятора. Аурел проверил оружие: стандартная импульсная винтовка, полная энергоячейка.

СИМУЛЯЦИЯ НАЧАТА

Первая волна появилась беззвучно. Искажённые, быстро движущиеся силуэты, которые система помечала как «мутанты-падальщики». Симуляция точно воспроизводила их рваные, непредсказуемые движения. Аурел действовал по алгоритму. Три выстрела. Смена позиции. Контроль секторов. Его дыхание было ровным. Пульс поднялся до девяноста. Норма.

Интерфейс шлема отмечал цели красными маркерами. Он стрелял не в силуэты, а в маркеры. Логика. Точность. Эффективность. Падальщики рассыпались пиксельной пылью.

Вторая волна. Их стало больше. Они двигались быстрее, обходя его с флангов. Аурел отступил к развалинам стены, прикрывая спину. Он чувствовал вибрацию от виртуальных ударов по броне. Индикатор прочности щита упал до восьмидесяти процентов. Он сменил энергоячейку в винтовке. Движения были отточены до миллиметра.

Третья волна. Появились более крупные цели. Тяжёлые, бронированные твари. Он переключил винтовку в режим усиленного импульса. Каждый выстрел требовал больше энергии, сильнее бил по плечу. Индикатор щита: сорок процентов. Дыхание сбилось. Пульс учащался. Металл вибрировал от ударов. Он слышал скрежет когтей по бетону. Звуковая симуляция была безупречна.

Он удерживал позицию. Минуту. Две. Пять. Датчик боеприпасов показывал критический уровень. Он устранил последнюю крупную цель. Наступила тишина.

ЗАДАЧА ВЫПОЛНЕНА

Аурел позволил себе выдохнуть. Пульс медленно возвращался к норме. Он сделал шаг вперёд из укрытия. И в этот момент из-за обломков выскочила последняя, неучтённая тень. Он не успел поднять винтовку. Красная вспышка залила визор. Резкий звуковой удар.

ИМПУЛЬС КРИТИЧЕСКИЙ. СИМУЛЯЦИЯ ЗАВЕРШЕНА.
РЕЗУЛЬТАТ: ЗАДАЧА ВЫПОЛНЕНА.
ОПЕРАТОР: УСТРАНЁН.

Капсула снова погрузилась в темноту. Дверь открылась. Аурел вышел в яркий свет зала. Тело помнило напряжение. Под комбинезоном была влажная от пота кожа. Он прошёл к своей док-станции. Мимо него прошёл другой курсант, З-211, его лицо было бледным и сосредоточенным. Они молча кивнули друг другу.

Манипуляторы сняли с него броню, элемент за элементом. С последним щелчком замка вес исчез. Он снова стал просто человеком. Уязвимым. Лёгким. Он подошёл к зеркальной панели на стене. За сталью и полимерами он едва различал собственное лицо. Просто ещё один оператор. Ещё один контур в общей сети.

Он сдал нейрокомбинезон в утилизационный отсек. Автоматический манипулятор принял влажную ткань и увёз её вглубь стены для очистки и стерилизации. Тело ощущало лёгкую дрожь. Последствия прямого подключения к машине. Он прошёл в зал анализа.

Стены помещения были покрыты экранами. На них в реальном времени отображались телеметрические данные десятков курсантов. Пульс. Уровень кислорода. Реакция зрачков. Эффективность стрельбы. Каждый параметр был оцифрован, разложен на составляющие и оценён. Этолон ничего не оставлял на волю случая.

Аурел встал перед терминалом с его идентификатором. На экране уже был готов отчёт по симуляции.

АНАЛИЗ ОПЕРАЦИИ: «БЕСПОЛЯ-3»
ОПЕРАТОР: ВД-734
РЕЗУЛЬТАТ МИССИИ: УСПЕХ (100%)
СТАТУС ОПЕРАТОРА: ПОТЕРЯ (100%)

Ниже шли графики и диаграммы. Его точность стрельбы: 94%. Время реакции: 0.18 секунды. Тактическое перемещение: оптимально. Все показатели были в пределах зелёной зоны. Кроме последнего. Жирная красная линия перечёркивала график его жизненных показателей в последнюю секунду симуляции.

Голос из динамика терминала был ровным, синтетическим. Без эмоций.
«Оператор ВД-734. Цель миссии достигнута. Ваша эффективность в подавлении трёх волн противника соответствует нормативам. Однако финальный результат недопустим. Вы не провели контрольную зачистку сектора после подавления основной угрозы. Ваша потеря является следствием тактической ошибки. Система оценивает вашу выживаемость как недостаточную. Рекомендация: повторение симуляции с повышенным уровнем сложности».

Аурел смотрел на красную надпись «ПОТЕРЯ». Он знал, что последний противник был сценарным ходом. Проверкой. Система намеренно создавала безвыходную ситуацию, чтобы оценить реакцию оператора на неизбежное. Но знание не отменяло ощущения провала. Машина сказала ему, что он неэффективен. Значит, так и было.

«Принято», коротко ответил он пустому терминалу.
За его спиной раздался тихий голос.
«Они снова запустили протокол «Последний шанс»?»

Аурел обернулся. Рядом стоял Мирай Серж. Он был одет в тёмно-синий комбинезон техника, его руки были испачканы синтетической смазкой. В отличие от курсантов, Мирай не выглядел как часть механизма. Он выглядел как тот, кто эти механизмы чинит. Его глаза были живыми, наблюдательными.

«Протокол семнадцать. Скрытая угроза», поправил Аурел.
Мирай хмыкнул. Он подошёл ближе и понизил голос.
«Называй как хочешь. Суть одна. Они проверяют, сломаешься ли ты. Твои показатели были лучшими в группе. Поэтому тебя и загнали в угол. Система не любит тех, кто слишком близок к идеалу. Идеалом должна быть только сама система».

Аурел молчал. Разговоры такого рода не поощрялись. Любая критика протоколов могла быть расценена как сомнение в авторитете Совета Архитекторов.

«Мне нужно в технический отсек», сказал Аурел, меняя тему. «Мой левый сервопривод в наголеннике издавал посторонний шум».
Это была ложь. Костюм работал безупречно. Но это был их условный сигнал.
«Понимаю», кивнул Мирай. «Пойдём. Посмотрим, что там у тебя скрипит».

Они пошли по служебным коридорам. Здесь не было полированной стали. Только голый бетон, пучки кабелей под потолком и тусклые аварийные лампы. Пахло остывшим металлом и пылью. Это была изнанка Этолона, которую не показывали на пропагандистских экранах.

Они вошли в мастерскую Мирая. Это была небольшая комната, заваленная инструментами, разобранными деталями дронов и пустыми энергоячейками. В центре стоял диагностический стол. Единственное место в Академии, где пахло не озоном, а машинным маслом.

«Ничего у тебя не скрипит», сказал Мирай, даже не взглянув на Аурела. Он копался во внутренностях разобранного разведывательного дрона. «Ты опять думаешь».

«Система сказала, что я допустил ошибку», произнёс Аурел. Он сам не понимал, почему говорит это вслух.
«Система лжёт», ответил Мирай, не отрываясь от работы. «Она не лжёт в прямом смысле. Она просто констатирует факт в рамках своей программы. А программа написана так, чтобы ты всегда чувствовал себя несовершенным. Чтобы стремился стать лучше. Чтобы был послушным. Болт, который считает себя идеальным, перестаёт подчиняться ключу».

Он вытащил из дрона оплавленную микросхему и бросил её в контейнер для отходов.
«Ты видел внешний мир?» спросил вдруг Мирай.
«Только в симуляциях», ответил Аурел.
«Вот именно. Они показывают нам серую пыль и монстров. Но там есть что-то ещё. Я видел отчёты разведывательных дронов. Старые, ещё до того, как их начали фильтровать. Там есть цвета. Небо бывает не только серым. Представляешь?»

Аурел не представлял. Небо в Куполе-9 было просто стальной крышей с имитацией дневного света. Оно никогда не менялось.
«Это не имеет значения», сказал он. «Наша задача: поддерживать порядок. Обеспечивать чистоту. Внешний мир опасен».
«Опасен. Но он настоящий», тихо сказал Мирай. Он посмотрел на Аурела. «Будь осторожен, Аурел. Скоро у вас выпускные миссии. Настоящие. Там не будет кнопки «завершить симуляцию».

Мирай протянул ему небольшой предмет. Плоский металлический диск размером с монету.
«Что это?»
«Маячок. Старая модель. Сеть его не видит. Если что-то пойдёт не так, активируй. Я хотя бы буду знать, где искать твой труп».

Аурел взял диск. Холодный металл был непривычно тяжёлым в его ладони. Это было нарушение десятка протоколов. Но он не отказался. Он молча спрятал маячок в карман комбинезона.

«Спасибо», сказал он.
«Просто вернись живым», ответил Мирай. «И постарайся не верить всему, что говорит тебе машина».

Возвращаясь в свой жилой модуль, Аурел чувствовал холод диска через ткань. Он не понимал, зачем Мирай это делает. Дружба была неэффективной эмоцией. Привязанность была уязвимостью. Так учили в Академии. Но в стерильном, упорядоченном мире Купола-9 этот маленький кусочек металла в его кармане был единственной по-настоящему реальной вещью.

Он лёг на койку, но сон не шёл. Перед глазами стояла красная надпись: «ПОТЕРЯ». А в ушах звучали слова Мирая: «Система лжёт». Впервые за долгие годы идеальная логика его мира дала трещину. Совсем крошечную. Почти незаметную. Но она была.

И это его пугало.

Следующий цикл начался без изменений. Подъём. Питательная паста. Общий коридор. Но что-то внутри Аурела сместилось. Он начал замечать детали, на которые раньше не обращал внимания. Едва уловимая вибрация в полу от работы гигантских очистителей воздуха глубоко внизу. Разные оттенки серого на стенах. Едва заметные царапины на полированной стали, оставленные ботинками тысяч курсантов, проходивших здесь до него. Мир перестал быть просто набором функций. Он обрёл текстуру.

День был посвящён теоретической подготовке. Аудитория напоминала стерильную операционную. Каждый курсант сидел в индивидуальной ячейке, подключённый к образовательной сети. Информация загружалась напрямую в нейроинтерфейс. История Коллапса. Классификация мутантов. Протоколы выживания в Серых Поясах.

Аурел воспринимал поток данных, как обычно. Его мозг сортировал и архивировал информацию с машинной точностью. Но сегодня образы были ярче. Чёрно-белые хроники Старого Мира. Взрывы преобразователей материи, разрывающие континенты. Первые купола, построенные среди руин. Лица Архитекторов, строгие и решительные. Пропаганда была эффективной. Она впечатывала в сознание единственную истину: мир за стенами купола — это хаос и смерть. Этолон — единственный очаг разума и порядка.

Во время лекции о фауне Багрового Пояса на общем экране появилось изображение зверолюда. Существо, отдалённо напоминающее человека, но покрытое грубой шерстью, с вытянутой мордой и горящими жёлтыми глазами. Официальная доктрина называла их «продуктами неконтролируемой мутации». Опасными дикарями. Угрозой чистоте генофонда.

«Зверолюди представляют собой тупиковую ветвь эволюции», вещал бесстрастный голос лектора. «Их социальная структура примитивна. Их интеллект ограничен инстинктами. Любой контакт с ними запрещён. При встрече оператор ФАЗА обязан действовать согласно протоколу «Очистка».

Аурел смотрел на изображение. Он пытался увидеть в нём только угрозу. Только цель для своей импульсной винтовки. Но он видел и что-то другое. Силу. Дикую, необузданную жизненную силу, которой не было в стерильных залах Этолона. Он быстро подавил эту мысль. Это было иррационально. Опасно.

После лекций их собрали в главном зале брифингов. Огромное помещение с высоким потолком, теряющимся во тьме. Единственным источником света был гигантский голографический экран в центре. Курсанты выстроились идеальными шеренгами. Тишина была абсолютной.

На возвышение поднялась фигура в строгом чёрном мундире. Куратор Харн Сет. Представитель Министерства Чистоты. Его лицо было худым, аскетичным, глаза — холодными и пронзительными, как два осколка льда. Он не повышал голоса, но его слова, усиленные акустической системой зала, давили своей весомостью.

«Курсанты», начал Сет. «Ваша подготовка завершена. Симуляции окончены. Пришло время служить Этолону. Вы были отобраны для выполнения вашей первой реальной миссии. Лучшие из вас».

По залу прошёл едва уловимый гул напряжения. Аурел почувствовал, как его собственный пульс участился. Это был момент, к которому его готовили всю жизнь.

Харн Сет сделал жест. Голографический экран ожил. На нём появилось схематическое изображение разрушенного комплекса зданий.

«Это Порог-9», продолжил Куратор. «Лабораторный комплекс Старого Мира. Расположен в секторе 7-Гамма, на границе Серого Пояса. Двести лет назад там велись разработки в области адаптивных технологий. После Коллапса комплекс был законсервирован. Наши дроны зафиксировали там остаточную энергетическую активность. Это может означать наличие уцелевших артефактов».

На экране появились трёхмерные модели бойцов в броне ФАЗА-I.
«Сформирован отряд «Порог-9». Командир: оператор КЛ-501. Члены отряда: РТ-218, МН-903 и ВД-734».

Аурел услышал свой идентификатор. Холод пробежал по спине. Он сделал едва заметный шаг вперёд, обозначая себя. Рядом с ним так же шагнули ещё двое. Он знал их. КЛ-501 был лучшим тактиком на курсе. РТ-218 — специалистом по взрывчатке. МН-903 — медиком. Их подобрали идеально. Функциональная боевая единица.

«Ваша задача», голос Сета стал жёстче. «Проникнуть в комплекс. Провести разведку. Идентифицировать и извлечь любые технологические артефакты. Особенно вас интересуют источники питания и системы стабилизации. Контакт с местной фауной минимизировать. При угрозе — уничтожать. Вопросы?»

Вопросов не было. В Академии не задавали вопросов. В Академии выполняли приказы.

«Подготовка к миссии начинается немедленно. Вылет через три цикла», закончил Харн Сет. Он обвёл курсантов своим ледяным взглядом, задержавшись на Ауреле на долю секунды дольше. Аурелу показалось, что Куратор видит его насквозь. Видит его сомнения. Видит крошечную трещину в его идеальной дисциплине.

Когда брифинг закончился и курсанты начали расходиться, Аурел остался на месте. Он смотрел на гаснущий экран, где всё ещё висело изображение Порога-9. Пыльные руины под серым небом. Он впервые покинет Купол. Впервые вдохнёт настоящий, нефильтрованный воздух.

Он думал, что почувствует гордость или воодушевление. Но вместо этого он ощущал только холод. Тяжёлый, давящий холод. Тот же самый, что он почувствовал в симуляторе за мгновение до того, как его поглотила красная вспышка.

Ощущение тишины. Он был один посреди огромного зала. Винтик в машине, который только что получил свою первую настоящую задачу. И страх, иррациональный и глубокий, впервые стал сильнее дисциплины.