Недостача

Пётр Петрович влетел в магазин за полчаса до открытия, размахивая кожаным портфелем. Увидев его, старый сторож уважительно коснулся козырька форменной фуражки и спросил:

— Чего это вы сегодня так рано, товарищ директор? Или в трест вызывают?

— Какой трест, — отмахнулся Пётр Петрович, снял строгую черную шляпу, достал из кармана пиджака носовой платок и вытер лоб. — Скажи лучше — это ты сегодняшней ночью дежурил?

— Я, — кивнул сторож. — Никаких происшествий не обнаружено, всё спокойно. Или случилось чего?

— Непонятно пока, — директор рассеяно огляделся. — Тебе же через полчаса сменяться? Не уходи потом никуда, можешь понадобиться.

— Долго ждать-то? — сторож нахмурился. — Ко мне свояк приезжает, встретить бы его надо. Первый раз человек в Москве. Он в двенадцать на Курский прибывает, вместе с поездом.

— Успеешь, часик всего подождать-то и надо, — успокоил сторожа Пётр Петрович и направился в свой кабинет.

Подойдя к широкому письменному столу, директор немного постоял, потом бросил шляпу и портфель на зеленое сукно стола, сел в кресло, пододвинул к себе телефон и снял трубку:

— Ольга Васильевна? Позовите ко мне, пожалуйста, Кирилла Ивановича и Василия. Да, срочно.

Ожидая, пока вызванные работники подойдут, Пётр Петрович задумчиво крутил в руке карандаш и поглядывал на большие напольные часы, стоявшие у стены. Часы, действительно, были замечательные. Высокие, двухметрового роста, сделанные из темного дуба, старинной работы. Директору было непросто выпросить их на складе треста, слишком много было охотников на дореволюционный антиквариат. Пётр Петрович очень гордился этими часами и даже приобрел привычку рассматривать качания длинного маятника, в минуты особого душевного возбуждения.

Первым в кабинет вошел огромный детина, одетый в клетчатый комбинезон. Это был Василий, работающий в магазине мясником. Очень уважаемый всеми покупателями, он был по натуре скромен и, едва переступив порог, тихонько встал около двери, предварительно пропустив второго посетителя. Им оказался Кирилл Иванович, невысокий худой человек средних лет, служивший при магазине кладовщиком. Был он несколько резок в обращении, немного сварлив и считал, что все вокруг только и ждут момента, чтобы отвлечь его от работы. Вот и сейчас Кирилл Иванович прямо с порога спросил, не скрывая раздражения:

— Товарищ директор, вы по какому такому делу меня вызываете? Если по пропаже — так я еще утром вам всё разъяснил, больше мне сказать нечего.

— Так, говоришь, одной туши на складе не обнаружил? — Пётр Петрович не обратил на тон кладовщика никакого внимания.

— Одна говяжья туша, что должна быть на складе, в настоящее время на нем отсутствует, — кладовщик обиженно поджал губы. — И обнаружил это не я, а присутствующий здесь мясник, товарищ Василий. Я всё проверил, удостоверился, что товара действительно нет, и пошел сразу звонить вам.

— Так дело было? — директор посмотрел на Василия. Тот кивнул. — А кто вечером склад запирал?

— Я запирал, — с вызовом ответил Кирилл Иванович. — Туша была на месте. И в любом случае мне никак её не утащить, поверьте. В ней пудов и пудов!

— Одному не утащить, верю, — Пётр Петрович пристально посмотрел на кладовщика. — Но это если одному.

Кладовщик от возмущения потерял дар речи и стал хватать ртом воздух. Потом он посмотрел на мясника, ища поддержки. Василий только пожал плечами, но рта так и не раскрыл. Видя, что ценного работника может хватить удар, Пётр Петрович выставил вперед руки и примирительно сказал:

— Ну, бросьте, Кирилл Иванович, я вас ни в чем не обвиняю. Я просто рассматриваю версии произошедшего, так сказать, случая. А давайте-ка мы все вместе пройдем на склад, оглядимся на месте.

Склад представлял собой просторное помещение без окон. По стенам громоздились штабели всевозможных ящиков и полок, на которых лежали различные продукты, не требующие непременного охлаждения. В дальней от двери стороне стоял огромный холодильник. Пётр Петрович подошел к нему и дернул за ручку. Дверца открылась, и взгляду всех троих предстало кулинарное великолепие — горы колбас и сосисок, замороженная рыба всех сортов, брикеты масла… В центре холодильника болтался одинокий крюк, прикрепленный прочной цепью к потолку. Крюк был пуст. Директор указал на него рукой и спросил:

— Тут туша была?

Василий печально кивнул. Директор нахмурился, зябко повел плечами и закрыл дверцу.

— Так как ты, товарищ Василий, пропажу обнаружил? — спросил он вежливо. — Так сразу и понял, что чего-то не хватает?

— Чего там понимать-то, — разлепил губы мясник. — Одна у нас туша и была всего. Я утром пришел, с топором, разделывать её, значит. А туши-то и нету.

— А ключ от склада где взял?

Василий посмотрел на кладовщика. Тот насупился и ответил:

— Я ему ключ дал. А сам я его взял из шкафчика, что около сторожа стоит. И шкафчик тот был опечатан, чин по чину. Я же сам его вечером, после закрытия магазина, и опечатал, вот этой печатью.

Кирилл Иванович достал из-за пазухи свинцовую печать, висевшую на шнурке, и потряс ею перед глазами директора.

— Значит, никто в склад войти не мог? — Пётр Петрович оглядел склад. — Ты, Василий, первым утром был? А ты, Кирилл Иванович, последним — вчерашним вечером?

— Так, — закивал кладовщик.

Тут в приоткрытую дверь склада вошёл огромный черный кот. Он подошел к Василию и стал тереться об его ноги. Мясник покраснел и оттолкнул кота ногой. Кот возмущенно мявкнул и покинул склад тем же путем, что и пришёл.

— А это что ещё за зверь? — удивился Пётр Петрович и посмотрел на Василия.

Мясник помялся и медленно проговорил:

— Кот это наш, товарищ директор. Так, подкармливаем его немного, всем магазином. Вы не думайте, мы санитарию не нарушаем, мы его к открытым продуктам не допускаем. На ящиках, бывает, спит, а так — ни-ни.

— Если вы все версии рассматриваете, то могу сказать сразу — коту тушу не утащить, — ехидно сказал кладовщик и мелко засмеялся. — И сожрать её он не смог бы. По крайней мере, за ночь.

— Ладно, идите, работайте, — директор пошел к выходу из склада. — Ты, Кирилл Иванович, на бумаге мне всё опиши, как было. Так как кота-то зовут? А то непорядок, в моем магазине животное обитает, а я про него ничего и не знаю.

— Да никак не зовут, — развел руками Василий. — Он ни на какие клички, нами придуманные, не откликается. Так и зовем его — кот. На «кота» он, вроде, реагирует.

Через полчаса Пётр Петрович опросил сторожа и убедился, что мясник с кладовщиком говорили правду. Ну, или сторож был в прямом сговоре с теми двумя, что директор не допускал — сторож работал давно, был на хорошем счету, имел благодарности. Да и не любил сторож Кирилла Ивановича, на дух не переносил. Впрочем, во всем магазине у кладовщика друзей не было, что неудивительно при таком-то склочном характере.

Придя в кабинет, Пётр Петрович опустил своё грузное тело в кресло и задумался. Что делать? Звонить в милицию? Так ни следов ограбления, ни преступного сговора не наблюдается. Нет, милиция приедет, протокол составит, сфотографирует место, так сказать, преступления. Дело, понятно, ляжет в папку «Нераскрытое», и про него забудут. В милиции. А вот ревизию в магазин прислать никто не забудет. Нет, ревизий Пётр Петрович не так чтобы боялся — но там, наверху, даже если недостачи и не обнаружат — то «галочку» в деле поставят непременно. И пойдут тогда прахом все надежды на повышение, на долгожданный пост начальника отдела в тресте. Именно с этим постом и были связаны все карьерные устремления Петра Петровича. Директор магазина — это ерунда, пшик. Сегодня директор, а завтра за прилавком стоишь. Если повезёт. А нет — то и лес валишь где-нибудь в Сибири. А начальник отдела — это должность. Это уже номенклатура. Там если и переведут куда, при неудачном стечении обстоятельств — то только на похожую работу, нижняя планка допустимых должностей резко поднимается.

Эх, как часто Пётр Петрович представлял себя сидящим в просторном кабинете с облицованными деревянными панелями стенами! Кожаное кресло, ковер на полу, дубовый стол с полированной столешницей… И верные часы в углу, их Пётр Петрович непременно решил забрать с собой на новое место работы. И вот все эти мечты могут растаять, как мираж, из-за глупого случая с пропажей несчастной туши.

В конце концов, Пётр Петрович решил ничего никому не сообщать. Ревизий и проверок в ближайшее время не намечается, а там, может быть, и придумается чего. И то сказать — всегда же можно стоимость туши просто внести в кассу. Продали — и продали, и концы в воду. Туша, конечно, недешёвая, но всё-таки вполне подъемная по деньгам для директора магазина.

Пётр Петрович успокоился, повеселел, взял в правую руку карандаш, пододвинул к себе лист бумаги, и совсем уже собрался писать список продуктов, которые надо бы заказать на базе, как вдруг резко замер. Кот! Вот про кого он забыл! А ведь, кажется, ходили слухи по Москве пару лет назад, о каких-то непонятных происшествиях с котом… Где-то на Патриарших кого-то зарезали, на Садовой квартиру сожгли, что ли… Там еще фокусник фигурировал, с подмастерьями. Подробности Пётр Петрович запамятовал, но вот про то, что кот был черной масти и невероятного размера — помнил отлично. Как и то, что молва приписывала этому коту всевозможные зловещие и мистические проделки.

По спине директора побежала струйка пота. Не хватало еще, чтобы этот приблудный кот оказался тем самым таинственным существом! А ведь скажи кому — тут уже прилавком не отделаешься. Или в психушку упекут, или по кабинетам затаскают. По тем, про которые говорят только шепотом, и только самому себе, без свидетелей.

Пётр Петрович достал из кармана скомканный носовой платок и вытер лоб. По всему выходило, что решение он принял верное — молчание. Поэтому директор стремительно встал, подошёл к подоконнику, налил из хрустального графина в стакан немного нарзану и выпил залпом.

«Всё, выбрасываю проклятую тушу из головы, — подумал он решительно. — Забываю про неё на неделю, потом просто вношу деньги в кассу. И всех делов».

После принятого решения Пётр Петрович успокоился, и день пошел своим чередом. Письма на базу, проверка кассовых книг и ведомости на зарплату, отчетность в трест — заняли всё рабочее время. Из кабинета директор выходил в приподнятом настроении, даже начал насвистывать что-то веселенькое. Спустившись по лестнице, он пошел по коридору к выходу из магазина, как вдруг увидел два светящихся зеленых глаза, смотрящих из темного угла.

«Кот!» — понял Пётр Петрович и остановился. Потом медленно двинулся к углу, приговаривая:

— Кис-кис-кис… Хороший кот! Подойди поближе, пожалуйста. Как там тебя? Барсик? Черныш?

Кот, услышав неуместные клички, зашипел, выгнул спину и показал клыки.

— А, да, ты же не любишь клички! — хлопнул себя ладонью по лбу директор, сбив шляпу на бок. — Товарищ кот, не бойтесь меня. Я только познакомиться хочу.

Кот спокойно сел на пол и вперил в директора зелёные глаза.

— Вот так, товарищ кот, вот так, — Пётр Петрович подошел поближе и немного наклонился. — Ты же умный кот? Будем с тобой дружить, на всякий случай? Я вот завтра тебе ветчины принесу. Хорошей, в нашем магазине такой нет. Ты же любишь ветчину?

Кот утвердительно кивнул и облизнулся. Пётр Петрович выпрямился, поправил шляпу на голове и медленно пошел к выходу. Идти до дома было недалеко, и он не спеша прогуливался по вечерней Москве, пока не подошел к своему дому, на Большом Каретном.

Вечером Пётр Петрович за ужином невнимательно слушал рассуждения своей супруги, Серафимы Аркадьевны, больше думая про утренний случай. Жена его никоим образом не соответствовала своему имени, была худой и длинной женщиной, уже лет десять, как красившая волосы в светлый цвет. Весь день Серафима Аркадьевна посвящала походам по магазинам и рынкам, где собирала разнообразные сплетни, которые и вываливала на мужа по вечерам, в собственной редакции. Обычно Пётр Петрович охотно слушал удивительные истории, по слухам, происходившие в непосредственной близости от их тихого переулка, но сегодня он был совершенно не в том настроении. Что в итоге и почувствовала супруга, прервавшись на полуслове и обиженно замолчав.

Пётр Петрович встал из-за стола, рассеяно поблагодарил жену за ужин и пораньше ушел спать, сославшись на усталость. Заснул он быстро, и всю ночь ему снились черные коты, полками и эскадронами марширующие по ночной Москве.

Как обычно по будням, Пётр Петрович проснулся в семь часов, быстро собрался и отправился в магазин, не забыв захватить из холодильника изрядный кусок ветчины, завернув его в промасленную бумагу. В самом деле, не обижать же обманом кота, с которым только-только стало намечаться какое-то взаимопонимание! Поэтому директор и решил, что первым делом он найдет зверя в магазине и скормит ему обещанное угощение.

Но этому плану не суждено было сбыться. Как только Пётр Петрович вошел в магазин и вежливо кивнул сторожу, так на него буквально набросился кладовщик Кирилл Иванович.

— Необычайное происшествие, — горячо зашептал он на ухо директору. — Давайте отойдем в сторонку, это очень срочно!

— Опять что-то пропало? — схватился за сердце Пётр Петрович и позволил увлечь себя в глубину коридора.

— Наоборот! — возбужденно проговорил кладовщик. — Вчерашняя туша нашлась!

— Как нашлась? — внезапно охрипшим голосом спросил директор. — Её принес кто-то?

— Да просто нашлась, и всё. Я утром зашел на склад, открыл холодильник, а она там висит на крюке. Как будто и не пропадала!

Пётр Петрович снял шляпу и почесал затылок.

— А, может, это другая туша? — спросил он после минутного раздумья.

— Да та же самая, — покачал головой Кирилл Иванович. — На ней химическим карандашом номер написан, так он совпадает с номером, занесенным в складскую книгу. Она это, все точно!

— Пойдем-ка, вместе глянем, — сказал директор, нахлобучил шляпу на голову и зашагал в сторону склада.

Как и докладывал кладовщик, говяжья туша висела на положенном месте в холодильнике. Пётр Петрович пару минут рассматривал её, потом долго сверял номер на туше с записями в приходных книгах. По всему выходило, что туша никуда и не пропадала, а вчера на складе наблюдался коллективный обман зрения. Ну не может же кто-то умудриться утащить тяжеленную тушу, а потом ни с того, ни с сего просто вернуть её обратно!

— Так, — сказал в итоге директор, захлопывая огромную книгу. — Пропажа нашлась, всё хорошо. Про вчерашнее никому рассказывать не будем, на всякий случай. Мало ли что. Могут не понять. Василия предупреди, пожалуйста, чтобы молчал.

Кладовщик быстро закивал, взял из рук директора книгу и прижал её к груди, словно щит. Пётр Петрович строго посмотрел на него, захлопнул холодильник и пошёл к двери, по пути больно ударившись ногой о небольшой ящик, лежавший на полу. Ящик звякнул и опрокинулся, крышка его отскочила, и из него высыпалась кучка обыкновенных трехдюймовых гвоздей.

— Не понял, — проговорил директор и наклонился. — Это откуда тут гвозди? У нас продуктовый магазин, а не хозяйственный.

Пётр Петрович взял крышку от ящика и поднес поближе к глазам, пытаясь прочесть смазанные заводские штампы.

— Или вы, любезный Кирилл Иванович, на казенном складе решили личные гвозди хранить? — немного угрожающе спросил директор и бросил крышку поверх перевернутого ящика. — Дома уже места не хватает?

На кладовщика стало больно смотреть. Он непонимающе смотрел на ящик, выпучив глаза, побледнел и силился что-то сказать. Тут в дверь вальяжно вошел черный кот и стал смотреть на людей светящимися зелеными глазами.

— Стоп, — произнес вдруг директор и ласково взял кладовщика под локоть. — Это я так, версии озвучиваю, по своему обыкновению. Вы не волнуйтесь, я вас ни в чем не обвиняю. Ну ящик, ну гвозди, может, кто из продавцов оставил до вечера. Давайте-ка успокаивайтесь, да и приступайте к работе. Ключи от склада мне пока оставьте, мне тут проверить кое-что надо.

Кирилл Иванович немного порозовел, достал из кармана ключи и протянул директору. Пётр Петрович дождался, пока кладовщик уйдёт, прикрыл дверь, наклонился к коту и тихо сказал:

— Товарищ кот, вы же знаете, что за чертовщина тут творится? Расскажите, пожалуйста. Не можете говорить — как-нибудь по-другому дайте понять, я уже на всё согласен.

Кот фыркнул и отвернулся. Пётр Петрович понял, что от него нужно, достал из портфеля сверток с ветчиной, развернул его и аккуратно положил на ящик с консервами. Кот удовлетворенно кивнул, запрыгнул на ящик и с видимым удовольствием стал поглощать деликатесный продукт. Директор дождался, пока кот съест всю ветчину, взял с ящика бумагу, скомкал её и запихнул в портфель.

— Теперь поможешь мне? — спросил он кота с надеждой. — Я свою часть сделки выполнил.

Кот спрыгнул с ящика, подошел к директору и стал пристально смотреть в его глаза. Пётр Петрович, в свою очередь, посмотрел в глаза коту и понял, что не может оторваться. Ноги его стали ватными, он на секунду потерял сознание и обнаружил, что лежит на полу, не в силах пошевелиться. Пётр Петрович вдохнул воздух и хотел закричать, но язык отказался ему повиноваться. Тут на грудь директора запрыгнул кот, вытянул шею и по очереди лизнул оба глаза Петра Петровича шершавым языком. После этого кот проделал то же самое и с ушами директора. Пётр Петрович от испуга боялся дышать, а кот спрыгнул на пол, подошел к двери, встал на задние лапы и дотянулся до дверной ручки. Затем ловко повернул ее, толкнул дверь и бесшумно убежал куда-то по коридору.

Через минуту Пётр Петрович нашел в себе силы пошевелиться, понял, что снова может управлять своим телом, и встал на ноги. Он осторожно обернулся, отряхнул пиджак, поднял с пола шляпу и вдруг услышал какие-то голоса из-за штабеля ящиков с крупой. Пётр Петрович на цыпочках подошел к невысокому штабелю и заглянул за него.

Взору Петра Петровича предстала удивительная картина. На полу за ящиками сидели четыре маленьких человечка. Все не более полуметра ростом, одеты были в какое-то тряпьё, у двоих на головах красовались кепки, явно детского размера. Человечки играли в карты и тихо переругивались между собой:

— Первый отбой — пять карт! Ты куда шестую суешь?

— А ты сколько карт из колоды взял? Опять седьмую утянул? Будешь мошенничать — уши надеру!

— За своими ушами смотри! Опять на тузе ногтем пометку сделал? А еще меня мошенником называет!

Пётр Петрович вежливо кашлянул, человечки замолчали и посмотрели наверх.

— Человек, — сказал первый.

— И нас видит, — протянул второй.

— И еще слышит, кажется, — кивнул третий. — Эй, человек, ты нас слышишь?

Пётр Петрович кивнул.

— Кот постарался, — резюмировал четвёртый. — Чего карты побросали? Чей ход?

Человечки перестали обращать внимание на директора и вернулись к прерванной игре. Пётр Петрович обошел штабель и встал перед ними.

— Вы кто? — грозно спросил он. — И что вы делаете в моем магазине?

— Не видишь — в карты играем, — нагло сказал первый и ухмыльнулся.

— И не твой это магазин, а наш, мой и вот его, — второй показал на четвертого. — Потому как мы магазинные.

— Кто? — удивился директор.

— Магазинные мы, — вежливо сказал четвёртый человечек, выглядевший постарше остальных. — В домах домовые обитают, в лесу — лешие. Ну а мы, значит, в магазине живем, потому и магазинные.

— Мы с ним вот из хозяйственного, напротив, через дорогу, — третий указал на первого. — Остальные местные.

Пётр Петрович снял шляпу, подумал и надел её обратно. У него вдруг возник важный вопрос, и он решил сразу же его задать:

— А скажите-ка мне, товарищи магазинные, — спросил он вкрадчиво, — а во что вы играете? И, главное, на что?

— В «подкидного», пара на пару, — охотно ответил первый. — А играем на всё, что по магазинам есть. Вот вчера мы говяжью тушу выиграли, а сегодня её назад проиграли.

— И ящик гвоздей ещё, — шмыгнул носом третий. — Ну да ничего, отыграемся.

— Так это вы вчера тушу со склада утащили? — возмутился директор. — Из холодильника? Как вам не стыдно, она же испортиться могла, по такой-то жаре!

Четвёртый человечек отложил карты и спокойно сказал:

— Говорим же, проиграли мы вчера тушу. Ну и что — отыграли же сегодня. И не испортится она, мы же понимаем, мы её вместе с морозом на склад хозяйственного перенесли.

— И как в том магазине тушу не заметили? — не поверил Пётр Петрович. — Среди гвоздей и напильников всяких?

— Так у нас в магазине третий месяц ремонт, никто не работает, — ответил третий и улыбнулся. — Так что и ящика гвоздей, что мы проиграли, нескоро хватятся. К тому времени мы его обратно отыграем, точно говорю.

— А можете вы не на казенные вещи играть? — нахмурился Пётр Петрович. — А то неприятность может произойти, подведёте вы кого-нибудь под тюрьму, за недостачу.

— А на что играть-то еще? — развел руками второй. — На щелбаны? Пробовали, не понравилось нам. Знаешь, какая у нас сила? Да я одной рукой ту тушу поднял, и не устал даже. Представляешь, что будет, если я кого по лбу щёлкну?

— Скучно нам без игры, — вздохнул третий. — А без интереса играть мы не любим.

— Погодите, — Пётр Петрович огляделся. — Будет вам интерес.

Директор подошел к дальней стене и взял там из ящика две жестяные банки. На банках крупными буквами было написано — «Монпансье».

— Вот, — Пётр Петрович протянул по банке первому и второму человечку. — На леденцы будете играть. По банке на команду.

— Конфеты! — восхищенно сказал первый. — Ты нам их по своей воле отдаешь? А то нам ничего из магазинов просто так брать нельзя, только на время и чтобы не испортить. А если ты нам их дал — они наши, можем даже съесть, мы леденцы любим!

Человечки синхронно облизнулись и посмотрели на директора.

— На эти леденцы вы играть будете, — строго сказал тот. — И ни на что больше. И ящик с гвоздями на место верните, а то непорядок. А если всё хорошо будет, то я вам на праздники по такой же банке дарить буду.

— На Пасху и Ивана Купала? — быстро спросил четвёртый.

— Не знаю таких праздников, — мотнул головой Пётр Петрович. — На Первомай и День Революции.

— А на Новый год как же? — протянул второй.

— Ну, его вроде разрешили снова справлять. Хорошо, и на Новый год тоже.

Человечки радостно загомонили, вскочили на ноги и стали хлопать друг друга по плечам. Затем первый человечек подскочил к ящику с гвоздями, ловко перевернул его, собрал просыпавшиеся гвозди, закрыл крышку и исчез вместе с ящиком. Через секунду он появился обратно.

— Всё, гвозди на месте, — бойко отрапортовал он Петру Петровичу.

— Молодец, — похвалил человечка директор. — Ну что, товарищи магазинные, будем считать, что мы договорились?

Человечки закивали, и стали по очереди подходить к директору и протягивать ему руки. Пётр Петрович осторожно жал маленькие, но очень сильные ладони магазинных, думая при этом — если его все-таки назначат в трест, то как рассказать про уговор новому директору? Впрочем, до этого еще далеко, и, в конце концов, можно будет перед праздниками приходить в этот магазин с леденцами.

Распрощавшись с человечками, Пётр Петрович запер склад, после чего нашел кладовщика и отдал ему ключи. Потом он направился в торговый зал, подошел к продавщице и протянул ей два рубля:

— Тетя Груня, пробей мне две банки монпансье, я со склада себе взял.

Пожилая продавщица улыбнулась, отсчитала директору двадцать копеек сдачи и спросила:

— Никак сладкое есть начали?

— Да я в подарок, — отмахнулся Пётр Петрович. — И вот ещё что. Про то, что вы кота приютили в магазине, я знаю. Дело хорошее, животных я люблю. Вы уж поласковее с ним, кормить не забывайте. Опять же, мышей ловить может, всё магазину польза.

— Да откуда у нас мыши? — засмеялась тетя Груня.

— Не скажи, а вдруг заведутся? — покачал головой Пётр Петрович. — Кот — полезный зверь, всегда пригодится.