Недостающее звено

Слесарь-электронщик Малокуев уже заканчивал профилактический ремонт времяхода (машины-времени), когда в ангар тишком-бочком вошёл профессор Сумашко.

Изумлённый Малокуев даже глаза протёр: не мерещится ли ему? Ведь вход охраняет электронный робот-страж «Ифрит-0,5л», неужели в нём какая-либо неисправность? Нужно будет потом обязательно проверить.

В сердцах прокричал непрошеному визитёру:

- Эй, уважаемый, как вы сюда попали? На двери же русскими словами написано: «Посторонним вход категорически запрещён!» Читать не умеете?

- Я лишь на минутку, - заискивающе улыбнулся профессор, умильно глядя в глаза рассерженного слесаря-наладчика. – Только на одну-единственную минутку. Позвольте только у вас осведомиться: скоро ли будет готова машина-времени к эксплуатации?

- Уже почти закончил, остались сущие мелочи, завтра можно будет вам снова шастать в прошлое, - уже более спокойным тоном ответил Малокуев, довольный тем, что работу уже практически завершил. - А теперь, господин-товарищ, выйдите из ангара. Ох, как мне влетит от начальства, ежели кто вас тут увидит!

- Сейчас уйду, немедленно уйду, только скажите, глубокоуважаемый: нельзя ли с вами как-нибудь договориться, чтобы побывать в прошлом без очереди?

- Но-но, никаких «без очереди», с этим у нас очень строго! – твёрдо заявил слесарь-электронщик. – В прошлое ездят только и исключительно в порядке согласованной с руководством очереди.

- Да стою я в очереди! – вскричал в отчаянии Сумашко. – Но я могу и не дожить, пока она до меня дойдёт! Судя по тому, как она двигается черепашьими темпами, ждать мне лет пятнадцать. А я, увы, не бессмертный и не могу ждать столько! Поймите вы, для меня это целая вечность!

- Извините, но не я составляю списки очередников…

- Знаю, прекрасно знаю, но разве им что-нибудь втолкуешь! У меня же дело огромной важности!.. Представляете, уже не одно столетие лучшие умы человечества бьются над наиважнейшей проблемой, ищут недостающее звено в эволюции гомо сапиенс, человека разумного, а я его нашёл! Нашёл! Осталось только подкрепить мою гипотезу фактами, но мне предлагают ждать свыше полутора десятка лет. Форменное безобразие!

- А что это за недостающее звено? – поинтересовался слесарь-наладчик.

- Как, вы не знаете? Не слышали о недостающем звене в эволюции человека?.. О Боже, неужели подобное возможно?! Попробую популярно объяснить. Слушайте же: сегодня прослежена практически вся цепочка превращения обезьяны в человека, нет лишь одного звена, но – какого! Самого важного! Недостаёт того звена, когда именно был совершён качественный скачок и полученные обезьяной новые свойства сделали её человеком. Все предыдущие и последующие звенья налицо, известны, изучены вдоль и поперёк. Только между ними зияет вопиющий пробел. А я нашёл недостающее звено, нашёл! У меня всё рассчитано, отыскана точная дата. Мне нужно лишь побывать в этом времени и засвидетельствовать процесс. Потом я припру к стенке академика Кренделевского и доцента Закусевича! Всем вставлю фитиль: совершу эпохальное открытие! Пусть потом кусают локти и прочие части тела! Ха-ха-ха!..

Малокуев слушал вполуха, закручивая последний пневмоболт. Наложил заглушку и выпрямился, потягиваясь:

- Всё, ремонт закончен! Машина работает, как часы. Хоть сейчас можно отправляться в прошлое.

- Что вы говорите? – засуетился Сумашко. Его глаза лихорадочно заблестели. – Неужто прямо-таки сейчас можно садиться в неё и ехать?

- Можно и сейчас. Но только тому, понятно, кто имеет на это право по списку, - ответил слесарь-наладчик.

- А это мы сейчас посмотрим! – решившись, выкрикнул профессор и с неожиданным проворством впрыгнул в кабину времяхода. Сразу же захлопнул за собой увесистый люк. Его пальцы забегали, как по клавишам рояля, по кнопкам, тумблерам, переключателям…

Ошарашенный таким поворотом событий Малокуев схватился за голову:

- Стойте! Что вы делаете? Вы сошли с ума! Аккумуляторы заряжены лишь наполовину, и вы не сможете вернуться обратно!..

Яйцеобразная сфера машины-времени заколебалась, мелко завибрировала и будто растворилась в воздухе, издав характерный визжащий звук, от которого заложило уши… Так было всегда, когда аппарат уходил в прошлое. Этот убыл навсегда, как камень, упавший в океанскую бездну.

Ангар опустел и воцарилась гнетущая тишина. Челюсть слесаря-наладчика отвисла…

+ + +

В грязной набедренной повязке из старой шакальей шкуры профессор Сумашко сидел в полумраке пещеры. С тоской он доедал кусок плохо прожаренного мяса мамонта.

Снаружи доносились неистовые вопли и шум: у костра яростно дрались два его сына – Бум и Тюк. Здоровенные, квадратнотелые бугаи.

Профессор кисло усмехнулся: «Каждый ударом кулака способен убить быка, а вот по части интеллекта они импотенты на оба головных полушария. Умственные калеки!.. Кто бы мог подумать, что у гениально умного отца, как я, родятся столь дефективные дети! – Презрительно фыркнул, а потом возразил сам себе: - Впрочем, это только по сравнению со мной они полнейшие кретины. На фоне же своих соплеменников, наоборот, выглядят вундеркиндами, да ещё какими! Мне удалось обучить их строить шалаши, сооружать ловушки и капканы, разводить огонь, изготовлять копья, топоры, лепить глиняную посуду и многое другое. Жаль, грамотой почти не овладели, да и зачем она им за миллион лет до первопечатника Фёдорова с его «Апостолом»!

Бум размахнулся и могучим свингом послал в глубокий нокаут брата. Тот рухнул наземь. Торжествующий победитель огласил окрестность радостными воплями, ошалело прыгая и не глядя себе под ноги. За что был наказан: оступился, угодил волосатой ногой в костёр… Истошно завопил, совершил головокружительный прыжок в сторону, и во всю прыть помчался к реке. С разбега бросился в воду, ныряя и выныривая, точно морской лев.

«Ну и бык!», - покачал головой профессор и перевёл взгляд на второго сынка – Тюка. - Нет, этот долго лежать не будет: сейчас вскочит, как ни в чём ни бывало, и опять начнёт буянить. Уже не в первый раз! Поразительно крепкие натуры с неиссякаемым запасом сил – вот она, молодость мира, заря человечества!»

Сумашко вздохнул: ох, какие своевольными сынки стали, перечат на каждом слове. С его помощью изготовили из частей машины-времени боевое и охотничье оружие. Тем и удовлетворились, учиться по-настоящему не желают. Мол, зачем это нам, дичи вокруг полно, с охоты без добычи не возвращаемся. Чуть ли не одни вдвоём кормим всё племя…

Профессор поморщился, его самолюбие было задето: какое это племя, скорее – стая! В нём собрано с полсотни первобытных обезьянолюдей, они ещё больше обезьяны, чем люди! Тогда же как его сынки, наоборот, уже больше люди, чем обезьяны. Сказались гены…

Тюк зашевелился, привстал.

Сумашко приготовил своё оружие: оно состояло из аккумулятора размером с портсигар, от которого тянулся провод с оголёнными концами. Регулятор уменьшал или увеличивал силу тока. Если поставить на максимум, то можно убить мамонта, а минимум заряда свалит с ног любого человека-здоровяка. Если сыночек сунется сюда, то он его, как обычно, угостит ударом тока. Сколько уже раз так было, но уроки быстро забываются, не идут впрок тугодумам…

Тюк разъярённым вепрем метался у пещеры, приводя в содрогание седовласого отца. Потом он неожиданно застыл, прислушался, втягивая широкими ноздрями воздух. Издал сладострастный вопль и помчался в саванну.

Профессор пригляделся: вдали у горизонта кочевало стадо… нет, назовём его племенем обезьянолюдей. Тюк и Бум же после хорошей драчки больше всего ценили женское общество…

А-а, туда же мчит с речки и его второй сынок, как же без него! Ну и нюх со слухом у них, лучше чем у собак! Самок… нет, надо говорить иначе, особей женского рода чуют за версту!..

Он знал, что там произойдёт. Его отпрыски раскидают самцов, как младенцев: он же обучил их русской рукопашной, всяким приёмам боевой борьбы. Там что им соперников нет. Самок они заберут и пригонят в своё племя-гарем.

Ох, какие кобели! Просто удержу нет: сколько самок тут перебывало – не перечесть, многие-многие сотни! Большинство потом сбегало, не выдержав буйного нрава ненасытных мужей. Поэтому его сынки приводят новых. Во всех окрестных стадах… то есть, племенах обезьянолюдей имеются их отпрыски, а его внуки (профессор поморщился от этой мысли). Они куда смышленее и сообразительнее своих сверстников… Надо заняться их обучением и воспитанием. Нравы дикие, а моральных устоев никаких, да и не усваиваются, хоть кол на их головах теши! Эх ма! Нужно придумать нечто экстраординарное…

Например, сочинить что-то вроде религии, рассказать о Боге – это подействует на воображение, запомнится. Они будут передавать веру из поколения в поколение… Решено: установлю заповеди: первая и самая главная – не убий. Далее прочие: не укради, не оскверняй уста ложью, не возжелай жены ближнего, чти родителей своих и будешь долголетен, и так далее и тому подобное…

Да, рано или поздно у них возникнет какое-то общество, государство, а тут самая большая опасность диктатура, тоталитаризм, к коему ведёт культ вождя… Значит, должна быть заповедь: не сотвори себе кумира…

Резкая боль пронзила поясницу профессора. Он охнул, схватился за бок. Осторожно переменил позу и опоясал себя шкурой серого медведя. Нужно беречь спину – радикулит, с ним не шутят.

Снова вспомнил о многочисленных потомках Бума и Тюка. Вдруг его осенило: вот оно – недостающее звено, искать которое он сюда отправился! Это звено – он сам!..

Сумашко гордо выпрямился: да, он уже не сможет вернуться в своё время, навсегда останется здесь. Его открытие никому не пригодится – люди о нём попросту не узнают: береста, на которой он ведёт свои записи, уже стала гнить в сыром климате, скоро превратится в пыль, прах. Но всё же к человеческому сообществу дойдёт другое его «послание» - гены, которые коренным образом изменят эволюцию обезьянолюдей, они выведут обезьян в люди, в гомо сапиенс. Он, профессор Сумашко, стал Адамом – прародителем человечества.

Профессор плотнее закутался в шкуру и принялся обдумывать программу обучения первобытных детишек. Упор нужно делать на внуках, их немало и умственные способности у них куда выше. Они передадут, как эстафету, полученные знания своим потомкам…

А из саванны доносились свирепые крики Бума и Тюка, заглушавшие пронзительные вопли похищаемых ими самок обезьянолюдей.

Александр ЗИБОРОВ.