Нехоженые тропы

Мир красных драконов Рáнгхар никогда не отличался стабильностью: геологическая активность здесь не прекращалась ни на миг, словно молодая планета, не насытившаяся своей силой и яростью, все еще продолжала дышать, расправляя легкие и выпуская раскаленную кровь. Извергались вулканы, неожиданно появляясь в самых невероятных местах, словно древние гиганты, пробуждающиеся от долгого сна. Океаны обрушивались на прибрежные райо́ны катастрофическими цунами, горы сдвигались, а реки меняли русла чаще, чем сменялись поколения самих драконов.

Именно тут, в опасных для жизни условиях, драконы добывали необходимые им ценные и редкоземельные металлы практически открытым способом. Но в этот раз даже красных драконов, привыкших к извержениям, природа смогла удивить: в результате всего одного неудачного бурения произошёл взрыв целой цепи вулканов. Всё случилось так внезапно, что казалось, будто природа решила в полной мере показать свою силу.

Небо почернело от пепла, и вскоре он саваном накрыл все окружающее пространство. Драконы, жившие в этом регионе, почувствовали, как планета начала дрожать, словно живое существо, готовое к последнему рывку. Вулканы, которые еще недавно были спокойны, теперь ревели, будто древние чудовища, выбрасывая в небо столбы лавы и пепла. Земля под ногами начала трескаться, и целые участки поверхности погружались в кипящую магму.

Им ничего не оставалось — только запросить эвакуацию целого континента. Законсервированные автономные Убежища, долгие годы ждавшие своего часа, закрывались в надежде переждать и сами извержения, и их последствия. Хóртон и Манарóт, два других крупных мира драконов, спешно выставляли подразделения для проведения спасательной операции.

Когда прибыли дополнительные отряды, эвакуация шла полным ходом. На передовой уже работали целители Эльфийского лекарского союза с базы Хóртона — их легко было отличить по одежде: белым длинным платьям и плотным накидкам. Глава сводного отряда драконов, капитан Черной Дворцовой Стражи, узнал бы возглавляющую целителей леди Айóн Коши́ в любом виде. Одного быстрого взгляда хватило, чтобы сердце болезненно сжалось, а из легких вырвался резкий выдох.

Он знал, что увидит её здесь — слишком серьёзной была угроза, чтобы один из лучших боевых целителей не только Хóртона, но и всех миров драконов отсиживался у себя в кабинете. Но каждый раз, когда их пути пересекались на Хóртоне, это словно било его по ребрам. Годы шли, а боль не утихала. И каждая встреча была как резкий пинок, удар клинком в сердце, но не встречаться он не мог, и даже отчасти ждал встреч, надеялся на них, будто на подтверждение, что он ещё жив. Но лишь на мгновение он позволил себе эту слабость. В следующий миг капитан отбросил личные переживания и сосредоточился на деле.

Выставив вокруг рабочей группы заслон, драконы методично выкашивали тварей, прорвавшихся сквозь грань из-за катаклизма, позволяя целителям и отрядам спасателей заниматься эвакуацией аванпоста. В воздухе неумолимо пахло дымом и серой.

— Леди… — Мéин заметил, как к Айóн бежал техник Шпилей, технической службы ЭЛС, - в запачканной форме и отчаянно жестикулируя в сторону гор. — Неподалеку отсюда взорвался ещё один вулкан. Облако пепла накроет нас через полчаса примерно. Эвакуировать воздушным транспортом всех уже больше не выйдет — двигатели забьются, — тараторил он, тыкая в свой планшет. Его голос срывался, а в глазах читалась паника.

— Так соберите и эвакуируйте Шагом! — рявкнул капитан, поправляя походную форму Черной Стражи и подходя к ним, но стараясь не смотреть на Айóн. Его голос был твердым, но в нем чувствовалось напряжение и даже местами, хоть и контролируемый, но страх. Первобытный страх живого перед стихией. Но даже так — он больше боялся за других, чем за себя. Особенно за стоящую рядом эльфийку.

— У нас здесь не так много странников, — парень посмотрел сначала на капитана, потом на начальницу. — И слишком много народу.

— Забирайте максимум, потом возвращайтесь, — Айóн посмотрела на горизонт, где вдалеке появилась чёрная полоса — первые признаки приближающегося облака пепла. — Вот где не хватает Эли с её экспериментами, — выдохнула она, пытаясь придумать выход из сложившейся ситуации.

Она смотрела на происходящее с каким-то налетом спокойствия — привычка, выработанная годами работы в экстремальных условиях. За свои две тысячи лет она успела увидеть слишком многое, чтобы сейчас паниковать. Где-то в глубине души проснулся погребённый годами учебы и работы исследователь. Может быть, она бы и стала, как самая младшая сестричка Эля или отец, инженером, но тогда, когда она училась, была старшая - Элариса, а пытаться с ней конкурировать — значит заведомо проиграть. Да и её дар к магии Коши́ не оставил ей выбора.

— Мне за ней сходить? — немного зло уточнил драконид, рисуя в воздухе символ ледяной сферы и привычно вливая в него магию.

Айóн проигнорировала его попытку пошутить, сосредотачиваясь на решении текущих задач.

— Тоб, а… что там… ломается? — заметила она, нахмурившись. Ощущение чего-то неправильного не отпускало её. Городские стены стояли непоколебимо, но что-то было не так. Она знала, что стены могли выдержать даже самый мощный пирокластический поток, но сейчас она чувствовала, как что-то невидимое, но ощутимое, давило на неё.

— Земля… — послышалось испуганное в ответ. — Под нами…

Айóн не успела даже осознать его слова, не успела понять, что происходит, когда земля начала дрожать.

Мéин среагировал рефлекторно, выпуская заклинание с рук — лед ударил во все стороны, словно пытаясь заполнить собой огромную трещину, которая открывалась под их ногами.

Инженер Шпилей, надо отдать ему должное, устоял, а затем нахмурился, проверяя данные. Его руки, несмотря на не унимающуюся дрожь, четко вбивали команды.

— Кажется, под нами… плюм… — сказал он не то обречённо, не то восторженно. Он точно был уверен, что ничего подобного они не видели, когда сюда прибыли, а может, не заметили — ведь сам город стоял посреди плиты, а проверить на наличие рифтовых зон они попросту не успели. — Магматический плюм, и очень… — но договорить не успел, упав от резкого толчка.

Было уже поздно. Земля содрогнулась, будто древний великан ударил по ней молотом. Она вздулась, словно гигантский нарыв, и лопнула с оглушительным грохотом, раскидывая в стороны острые как бритва камни. Раскалённая порода под огромным давлением вырвалась наружу, заливая все вокруг. Смертоносная лава выплёскивалась на поверхность, поднимаясь все выше и выше, словно сама природа решила уничтожить все живое.

Мир вокруг за мгновение превратился в огненный ад: вокруг всё горело и рушилось — сейсмоустойчивые здания складывались как карточные домики, городские стены, рассчитанные на удар пирокластических потоков, проваливались в разломы, погребая под собой тех, кто пытался за ними укрыться, металлические конструкции плавились в лаве подобно мороженому в тепле. В воздухе тут же запахло серой, пеплом, жжённой шерстью, чешуей и плотью, а вокруг все заполнилось криками, стонами и постоянно нарастающим гулом. И в центре этого хаоса сбивались в кучку драконы, целители и те, кого еще не успели эвакуировать.

Айóн, словно инстинктивно почувствовав приближение катастрофы, рванула к Мéину. Её сердце колотилось в груди, а в голове билась одна мысль: «Ты должен выжить, любой ценой!» Она накинула на себя и Мéина щит, который заискрился голубым светом, защищая их от первых огненных потоков.

Взрыв был такой силы, что их просто откинуло куда-то вверх.

Лед на чешуе спас драконида от первой волны жара. Обернувшись и раскрыв крылья, он постарался сориентироваться и поймать в воздухе ещё хоть кого-то из отброшенных. Остатки отряда на земле спешно хватали ближайших, отдавая аванпост на буйство стихии.

Вдалеке прогремел взрыв, и, словно артиллерийские снаряды, следом за пирокластическим потоком в них полетели вулканические бомбы, словно бушующей раскаленной лавы под ногами было мало.

Вторая волна ударила по оставшимся. Взрыв был такой силы, что полностью раскидал пытавшихся увернуться драконов, как маленький мальчик раскидывает игрушечных солдатиков. Раскаленная лава прожигала даже их чешую, оставляя за собой лишь обугленные останки. Мéин почувствовал, как его закрутило в неуправляемом штопоре, кидая из стороны в сторону.

Пытаясь хоть как-то удержаться или хотя бы смягчить падение, он поджал лапы, стараясь защитить тех, кого успел схватить. В этот момент раздался треск — это взорвалась энергетическая подстанция, питавшая город и городские щиты, и все вокруг озарилось ослепительной вспышкой.

Мир померк.

***

Очнулся он уже не в трансформе, в себя пришёл оттого, что снег забивался ему в рот. Всё тело болело, но, судя по ощущениям, в этот раз он хотя бы был цел. Облизав губы и убедившись, что конечности в порядке, он осторожно сел, огляделся.

На поляне, покрытой тонким слоем пушистого снега, раскинулся незнакомый лесной пейзаж — такого места он никогда не видел ранее, хотя всего за семьдесят лет службы побывал в огромном количестве миров — в Стражу он попал ещё несовершеннолетним подростком, толком даже Академии не окончив. Да и туда он возвращался только на сдачу экзаменов – в Страже с ним хотя бы общались, а не смотрели как на пустое место. Тогда его хорошо, если игнорировали. Из-за чего до сих пор ему тяжело общаться - выполнять команды или отдавать приказы проще, чем говорить о личном. А к девушкам он и тогда, и сейчас даже не знает с какой стороны подойти. Сначала они смотрели на него как на грязь под ногами, а потом… потом, наверное, он уже не мог смотреть на них как-то по-другому. Да и эмпатия, пусть он её и игнорировал, все же давала о себе знать ощущениями об истинных чувствах подходивших на балах с улыбками дам. От чего он даже не знал, что делать с собственными чувствами к Айóн, свалившимися на него почти пятнадцать лет назад.

Вокруг поляны высились деревья, создавая впечатление неприступной зелёно-коричневой стены. Те, что были лиственными, вероятно, уже сбросили листву, приготовившись к зимнему сну. Их голые ветви выглядели словно изящные кружева на фоне белоснежного покрывала.

Чуть дальше поднимались вечнозеленые хвойные. Их густые кроны, украшенные мягкими лапами, сохраняли свою зелень даже сейчас. Ветви, укрытые снежными шапками, создавали впечатление, будто деревья осыпаны драгоценностями.

Над поляной простиралось чистое и ясное небо. Оно было насыщенно-синего цвета, который на фоне снежного леса казался почти нереальным. Едва показавшееся из-за горизонта солнце, скрытое за облаками, излучало мягкий свет, придавая всему окружающему особую атмосферу.

В воздухе витала свежесть, смешанная с ароматами хвои и чистого снега. Лёгкий ветерок играл с ветвями деревьев, создавая мелодичный шорох. Этот звук сливался с тишиной нетронутого леса, создавая ощущение, что вокруг больше никого нет. Даже у друидов с их тягой к единению с природой не было такого чувства дикой первозданности. Либо он действительно попал в необитаемый или малоразвитый аграрный мир.

Он постарался подняться. Под ногами хрустел свежий снег, мороз с легкостью пробирался под не слишком теплую форму, предназначенную для вулканической планеты, а не для ледяных просторов, поэтому торопиться не получалось. Он сел, подув на замерзшие руки, но больше всего мерзли уши. В который раз он пожалел, что родился эльфом. У драконов уши не мерзнут, а самое главное — не ломаются так болезненно и не вырастают такими длинными. Вспомнив уши зама, Мéин передернул плечами. Конечно, до таких ему ещё жить и жить, но даже сейчас эльфийские уши создавали немало неудобств. Он ещё раз подул на ладони и, подняв руки к голове, прижал уши к волосам, пытаясь хоть так согреть их.

Рядом кто-то пошевелился. Это лучше всяких окриков заставило его забыть о проблеме мерзнущих ушей и окончательно подняться. Первые движения были несколько нелепыми и заторможенными, каждый шаг давался с трудом, но он все же смог дойти до раненого.

Тонкая фигурка была до боли знакома. Это платье, короткие светлые волосы, чуть подрагивающие побелевшие ушки — всё это было невыносимо родным и близким. Ведь стоило ему закрыть глаза, как он все эти годы видел её. Он не понимал её тогдашнего поступка, но готов был простить всё — если бы она не прогоняла его и позволяла просто любить себя…

Крови вокруг он не заметил. И только сейчас он понял отличие от мира, где они находились до этого — здесь не было достаточно магии. Она чувствовалась в мизерных количествах, слишком малых даже для самого простого заклинания. Но драконья кровь отзывалась теплом, не позволяя ему окончательно замёрзнуть.

«Айóн», — прошептал он, чувствуя, как сердце сжимается от боли. Она дёрнулась, пытаясь подняться, и он поспешил помочь ей, снимая с себя тёплый плащ.

Подол её платья немного намок, и под него попал снег. Её пальцы дрожали, когда она пыталась справиться с непослушными застёжками, но он терпеливо ждал, пока она укутается в спасительное тепло.

— Не спеши. Аккуратно. Тут снег… — его голос даже для него самого звучал хрипло.

Она только коротко кивнула, стараясь не встречаться с ним взглядом. Её лицо было бледным, как и злосчастные ушки. Голова раскалывалась, словно от удара катком, и он видел, как она пытается справиться с болью.

— Магии… Нет, — тихо заметила она, пытаясь всё же разлепить глаза, но когда ей это удалось, быстро закрыла их обратно, ослепнув от яркости белого снега.

— Есть, — он закашлялся, чувствуя, как непривычный воздух пробирается в лёгкие и вызывает приступ. А ещё лёгкое головокружение — судя по запаху, количество кислорода здесь выше, чем на Хóртоне. — Очень мало, но есть. Не спеши. Я попробую придумать убежище… И костёр.

Она раскрыла ладонь, и он увидел, что её пальцы едва заметно дрожат.

— Только внутренний резерв. Переход… Далеко. Но я чувствую маяк. Шагнуть не смогу, прости, — извинилась она за такую непредусмотрительность.

— Не страшно, — он вздохнул, стараясь скрыть и тревогу, и внутреннюю дрожь от её близости. — Цела?

Мéин ещё раз огляделся, замечая чуть в отдалении ещё одно тело, но явно менее везучее, чем они.

— Только голова звенит… — пожаловалась Айóн. — В остальном вроде всё нормально, — целитель попыталась проанализировать собственное состояние, но, не найдя ничего существенного — ни переломов, ни ушибов, она только выдохнула: — Холодно, — и попыталась согреть уши руками — короткие волосы не давали должной защиты.

— Тогда попробуй встать, — он протянул ей руку. — Мы непонятно где, так что предлагаю сначала согреться и добыть пропитание.

— Да… Сейчас, — она кивнула, садясь на снег, но всё ещё не выпуская его пальцев из своих. Легкое касание было подобно поцелую. Поняв, что их руки слишком долго касаются друг друга, они оба одновременно отдёрнули их, будто обжегшись, но почти сразу же пожалели об этом.

Её движения были медленными и осторожными, всё ещё сказывались последствия падения и потери сознания. Из внутреннего кармана она достала лук и нож — хорошо знакомые привычки всегда носить с собой оружие оказались как нельзя кстати.

— Ну, проблему с провиантом я решу, — её голос был твёрдым, но в нём всё же слышалась лёгкая дрожь. Она встала, поправила плащ и сделала первый шаг вперёд, словно бросая вызов этому непонятному и незнакомому миру.

Айóн активировала свой лук с быстротой, отточенной годами тренировок. В её руках небольшое, изящное устройство мгновенно превратилось в мощное оружие. Лук развернулся с тихим щелчком, словно пробуждаясь ото сна, и предстал перед ней во всей своей красе — длинный, лёгкий, с тетивой из пиковолокна, натянутой до предела. Её пальцы легко коснулись гладких изгибов рукояти, ощущая знакомое тепло специального сплава.

— Чистая техника тут работает. Уже хорошо, — удовлетворённо выдохнула Айóн. Хоть что-то было нормально — ведь лук в умелых руках — это всегда хорошо: и защита, и еда. Но тревога не покинула её — только немного отступила, видимо, испугавшись грозного оружия.

Он лишь кивнул и снова подал руку.

— Тебе нужно согреться… — мягко, но настойчиво предупредил Мéин, его голос звучал тихо, но в нём слышалась неприкрытая тревога и забота. — А то ты заболеешь.

Айóн положила лук и одной рукой аккуратно приподняла подол своей юбки, чтобы не намочить его ещё больше, а второй держалась за его руку. Поднявшись, она наклонилась и подняла лук.