Ненавижу дождь

Ненавижу дождь

Глава 1.***

Холодное стекло автобусного окна приятно холодило лоб, утихомиривая головную боль. Если бы еще автобус не подпрыгивал на неровностях дороги, было бы совсем хорошо. Оливия тяжело вздохнула и прикрыла глаза, стараясь отрешиться от обычного шума. Голова болела с самого утра и ни на миг не прекращала болеть. Даже горсть таблеток не смогла заглушить боль. Перед выходом с работы начальница дала ей какие-то таблетки, которые немного успокоили боль, но не погасили ее полностью.

С самого утра день не задался. Она уже проснулась с тянущей головной болью, от которой хотелось положить голову на подушку, закрыть глаза и никуда не ходить. Но на работу надо идти в любом случае. Единственное оправдание, по которому можно было не приходить — смерть. Их драконша и по совместительству начальница Калерия Валерьевна Вертицкая не принимала никаких других оправданий неявки. И на памяти Оливии сама драконша ни разу не болела, даже не чихнула или пожаловалась на давление, недомогание, плохое самочувствие.

Пока она утром собиралась на работу, из турки выбежал кофе и залил всю плиту, пришлось ее отмывать, чтобы кофе не присох. Потом порвались колготы, пришлось второпях искать последнюю пару, оставленную на самый крайний случай. Автобус, на котором она обычно ездила на работу, благополучно мигнул ей задними фонарями и скрылся за поворотом. Пока ждала следующий дождь хлынул, как из ведра, не спрашивая, есть ли у Оливии с собой зонт. И как итог, она опоздала на целых семь минут, за что получила выволочку от драконши, и промокшая насквозь, от чего долго не могла согреться в своем маленьком кабинете.

Калерию никто из сотрудников не любил. Женщина за сорок, всегда одета с иголочки, с серьезным лицом и завышенными требованиями к подчиненным. Она со всеми была строга и бескомпромиссна, никого из своих сотрудников она не выделяла, любимчиков у нее не было. Чтобы заслужить ее малейшую похвалу, надо было совершить подвиг. Любимым изречением драконши было: «Деньги — это вам не то, что позволяет жить красиво, а то, что любит счет и ответственность». Столько уже сменилось сотрудников в их фирме из-за Калерии, Оливия уже перестала считать. Обычно она делала всего одно предупреждение. Если кто-то после этого допускал грубую ошибку по невнимательности или сознательно шел на компромисс с проверяемой организацией, Калерия увольняла сотрудника сразу же.

Аудиторская фирма, созданная и возглавляемая Калерией Вертицкой, пользовалась уважением и доверием в своей сфере. Все владельцы крупных компаний знали, что проводимая ее фирмой проверка выявит малейшее нарушение и подкупить ее сотрудников на то, чтобы они закрыли глаза на малейшие недочеты, не получится. Оливия попала к Калерии еще на последнем курсе МТИ, проходила у нее практику и очень была рада, когда после защиты диплома попала именно к Калерии. И за свои два года (с учетом стажировки) она стала чуть ли не старожилом фирмы. Из тридцати сотрудников можно было назвать шесть-семь человек, которые работали когда она пришла впервые на работу.

Хорошо, что сегодня у Оливии не было никаких выездных проверок, что позволило умирать от головной боли тихо сидя за своим столом и сушить на себе одежду. От полного замерзания спасло то, что на работе были сменные туфли. Ей даже удалось что-то выполнить из тех поручений, которые надавала ей Калерия, обещая самой себе в понедельник еще раз проверить, чтобы не было ошибок.

Уже вечером, Оливия зашла в туалет перед долгой и непредсказуемой дорогой домой, и услышала разговор двух сотрудниц, их «кадровых» сплетниц Альбины Андреевской и Валентины Ковалевой, которые с огромным удовольствием обсуждали всех и вся, разнося по коллективу «последние новости». Судя по всему, они продолжали своей разговор, начатый еще в кабинете.

-… я не представляю, чтобы такой занюханной красотке, как наша Оливия удалось захомутать такого красавца, как Салтыков. Я проводила аудит в их фирме, так просто наглядеться на него не могла. Да и все женщины там просто с ума от него сходят, - слышался голос Ковалевой.

- Я тоже удивилась, когда узнала, что они муж и жена. Представь, какой удар у меня был? Наша чушка и этот красавец. Я потом показала ее фотку своим подругам, так они тоже были в шоке, - вторила ей Альбина.

Оливия сидела в кабинке, словно к месту пригвожденная, не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой. Она догадывалась, что не всем она нравилась в коллективе, но чтобы так над ней смеялись, услышала впервые. А офисные сплетницы не унимались.

- Я вообще не могу представить, как Салтыков может прикасаться к ней или, не дай бог, в одной постели с ней быть. Это же ужас! - Альбина добавила в свой голос трагизма.

- Согласна с тобой! Это просто чудовище и красавец в современном исполнении. Думаю, что она чем-то подкупила его или шантажирует и он не может с ней развестись, - вторила Ковалева под хихиканье своей подруги.

Они бы продолжали еще обсуждать личную жизнь Оливии, но открылась дверь, кто-то вошел в туалет и сплетницы вышли, продолжая обсуждать ее по дороге в свой кабинет. После их ухода девушка долго приходила в себя, потом собралась и вышла к умывальникам. В туалете уже никого не было. Холодная вода привела ее немного в чувство. Она взяла пару салфеток из держателя, намочила их и приложила к вискам. К вечеру успокоившаяся головная боль после подслушанного разговора с новой силой нахлынула на нее, в глазах стало темно, поднялась тошнота.

Кое-как она дошла до своего кабинета и рухнула на свое место. В это время вошла Калерия.

- Оливия, что с тобой? - в голове начальницы звучала тревога и забота.

- Голова, - прошептала девушка, с трудом открывая рот. Ей казалось, что от малейшего движения ее голова вот-вот лопнет.

- Ты почему не сказала мне, что у тебя болит голова? - строгим голосом спросила Калерия. - Я что, чудовище какое и не смогла бы тебя понять?

Оливия ничего не смогла ответить, только закрыла глаза. От света настольной лампы ей стало еще больнее.

- Сиди и никуда не уходи, - сказала Калерия, вышла из кабинета.

Пока ее не было, Оливия прижала руки к вискам, стараясь сдержать рвущуюся на волю боль. Она сделала несколько глубоких вдохов, боль чуть-чуть отпустила. Минуты через три вернулась начальница.

- Так, возьми это и выпей сразу две таблетки.

Она протянула ей пластинку с таблетками и стакан воды. Оливия выдавила две таблетки и выпила их.

- Часто у тебя такое? - спросила Калерия, вместо ответа Оливия неуверенно пожала плечами.

Головные боли иногда накатывали на девушку, но чтобы вот так, как сегодня было впервые.

- Понятно. Ты хотя бы обследование проходила? - снова спросила Калерия.

На это Оливия осторожно отрицательно покачала головой, прислушиваясь к своим ощущениям. Боль начинала отпускать. Через пару минут она смогла открыть глаза. Начальница все еще была в ее кабинете, рассматривала девушку.

- Полегчало?

- Да, спасибо. Просто день сегодня такой. Трудный, - смогла ответить Оливия.

- Иди-ка ты домой, - сказала Калерия. - Я бы приказала тебе обязательно сходить к врачу, но вы же все молодые все такие самостоятельные, сами решаете, что вам лучше.

Голос начальницы был какой-то необычный, заботливый, словно мама корила свою дочь, которая все время делает все наперекор и себе во вред, что было совершенно неожиданно для Оливии и она даже улыбнулась.

- Сейчас станет еще лучше, а ты иди домой, просто ляг спать. Завтра встанешь как новенькая. Насколько знаю, у тебя сейчас нет никаких срочных заданий. Остальное может подождать. И я смотрю, ты уже выполнила все, что я тебе поручила, - она перебрала бумаги на ее столе.

- Спасибо, - еще раз поблагодарила Оливия.

Через пару минут Калерия поднялась и ушла, напомнив еще раз, чтобы Оливия шла домой.

***

И вот сейчас она ехала на автобусе, прижавшись лбом к холодному стеклу, разглядывая, как осенний дождь поливает прохожих, дома, дороги. Наступали сумерки, ветер гонял листья по дороге, часть из которых тонула в лужах, другие продолжали свой полет, мешаясь под ногами прохожих. Подъезжая к своей остановке она снова вспомнила разговор их офисных сплетниц. Салтыков.

Ее муж Святослав Игоревич Салтыков, зеленоглазый красавец шатен, по которому сходили почти все известные Оливии женщины, зачем-то чуть больше двух лет назад сделал ей предложение, а она почему-то согласилась выйти за него замуж. Нет, она знала почему согласилась. Оливия с первого взгляда влюбилась в него и не могла поверить, когда он подошел к ней в тот дождливый день и предложил познакомиться. Она кивнула ему и пропала, совсем пропала в его глазах, его улыбке. А когда он через неделю предложил стать его женой, не поверила своему счастью, думая, что это розыгрыш. Но свадьба состоялась, хотя не такая, о какой мечтают все девушки, а скромная, в кругу ее семьи и друзей Святослава, которую отметили в неприметном кафе. Правда потом что-то изменилось в их отношениях, муж все больше и больше отдалялся от нее, стал чаще уезжать в длительные командировки, а последнее время появлялся дома очень редко и приходил очень поздно.

Более странной пары она не знала. Видный мужчина, всегда модно одетый в лучших бутиках, который вызывал вздохи у всех женщин, кто его видел, и она — средне-статистическая девушка, среднего роста, сероглазая, светло-русые волосы, которые она заплетала в косу и заворачивала ее на затылке в «гульку». После свадьбы она старалась покупать себе модную одежду, но это не помогло стать красавицей. И ни разу она не замечала на себе заинтересованных мужских взглядов.

***

Приближалась ее остановка. Надо еще в магазин зайти за продуктами, приготовить ужин на всякий случай, вдруг сегодня Святослав, или Свят, как он просил себя называть, вернется домой. Она поднялась со своего места, протолкалась к выходу и вышла под противный холодный осенний дождь, который лил весь день с небольшими перерывами. Сегодня, как на зло, она забыла зонт дома, поэтому через пять минут она была мокрой с головы до ног. В магазине она немного согрелась, потом нагруженная пакетами поспешила домой.

Квартира встретила ее темнотой и тишиной. Мужа не было. Да и не приходил он так рано последнее время. Оливия разделась, поспешила занести пакеты на кухню и пошла в ванную, чтобы согреться под душем. Была середина сентября, но слишком рано пришли холода и дожди. После душа головная боль немного отпустила и она отправилась на кухню.

Оливия уже приготовила ужин, села есть, как услышала звук открываемой двери, но не стала выходить, даже не поднялась из-за стола. Муж сам появился на пороге кухни в верхней одежде и уличной обуви. Оливия сидела за столом, молча наблюдая за ним. Предчувствие кричало, что ждать хорошего от сегодняшнего разговора не стоит.

Свят остановился напротив нее, засунув руки в карманы пальто. Волосы на голове были слегка влажными, значит приехал на машине, оставил ее возле подъезда. Он не любил зонты.

- Привет, - проговорил он своим приятным голосом, от которого у каждой женщины начинали табуном бегать мурашки по спине. Но сегодня мурашки Оливии решили не появляться. - Нам надо поговорить.

Оливия развернулась, села к столу боком, уперлась спиной в стену, чтобы лучше видеть Свята.

- Оливия, я ухожу от тебя. На развод я уже подал сегодня. Думаю, что ты не будешь против. Между нами нет никаких вопросов, делить нам нечего, поэтому мы разведемся быстро, достаточно только твоей подписи на документах.

Девушка не ответила, только безразлично пожала плечами. Святослав немного подождал, желая услышать от нее ответ, но потом полез во внутренний карман пиджака, достал оттуда свернутые в трубочку документы в прозрачном файле, отодвинул тарелку, из которой ела Оливия, положил их на это место.

- Подпиши, - он кивнул на файл с документами, достал из кармана ручку.

«Хм, как интересно, - подумала Оливия. - Познакомились в дождь, расстаемся тоже в дождь. Не люблю дождь», но озвучивать свою мысль не стала. Равнодушно достала документы из файла, взяла протянутую ей пока еще мужем дорогую ручку, глазами спросила, где подписать.

Святослав немного помедлил, внимательно вглядываясь в ее лицо, словно хотел рассмотреть что-то скрытое, а ей было все равно. Ни слез, ни боли, ничего, полнейшее равнодушие и ощущение пустоты. Он взял из ее рук документы, снова положил на стол и стал пальцем указывать места, где надо расписаться. Она поставила свои подписи, снова пожала плечами, пока он собирал бумаги.

- Ты ничего мне не хочешь сказать? - не вытерпел почти бывший муж.

Она посмотрела на него. Чего он ожидает от нее, истерики, слез, мольбы остаться и не оставлять ее? Даже если бы и захотела закатить ему истерику, то сил и желания не было никаких. Она снова развернулась спиной к стене, откинула на нее голову и отрицательно помотала ею.

- Через неделю можешь зайти за свидетельством о разводе. Тебя это устроит?

Она снова безразлично пожала плечами, уставившись глазами на полку навесного шкафчика, где стоял чайный сервиз. Святослав почему-то не уходил, переминался с ноги на ногу, словно ожидал от нее чего-то. Она перевела на него взгляд. В его лице читалась какая-то неуверенность, но потом он снова натянул маску холодного красавчика, кивнул головой.

- Ну все, я ушел.

Повернулся и направился к выходу.

- Ключи оставь на тумбочке, - только и сказала ему вслед Оливия равнодушным тоном.

От ее голоса он вздрогнул, остановился, потом засунул руку в карман, достал оттуда связку ключей, положил на тумбу в прихожей и вышел, закрыв за собой дверь.

- Хорошее окончание плохого дня, - сама себе сказала Оливия. - Надеюсь, ты не пожалеешь о своем решении, Святослав.

На удивление, головная боль, которая терзала ее весь день, отпустила. Осталось только тяжелое ощущение в голове, словно туда насыпали сухой бетон. Она снова откинула голову на стенку, ей ничего не хотелось, в душе царила пыльная пустота.

***

Как-то после отъезда родителей в деревню, они с мужем (тогда пока еще мужем) делали ремонт в квартире вытаскивали все скопившееся за эти годы барахло и на антресолях нашла почтовый ящик для посылок. Он был такой старый, еще из тонких листов фанеры, который не раз использовали по своему назначению, так как на крышке были следы затирания старых адресов, а внутренняя поверхность ящика пропиталась соком сгнивших в дороге яблок, которых ее маме присылала тетушка из деревни в Псковской области, следами от промасленной бумаги, в которую заворачивали копченую рыбу, запах тоже еще чувствовался от этих пятен. Были еще следы от чего-то, Оливия уже не помнила, что там пересылали в этом ящике. Потом его наконец-то закинули на антресоль, где благополучно забыли. Когда Овилия нашла его, в нем была только пыль и паутина, которую сплел недовольный паучишка, которого решили потревожить вместе с его жильем. Вот и сейчас у Оливии в душе была такая же пустота, как в том почтовом ящике, хранившая следы прошлой жизни, а сейчас в ней остались только пыль и паутина.

Она поднялась, убрала со стола, вымыла посуду и ушла в маленькую комнату, легла спать. Она пока не поняла своего отношения к будущему разводу, на душе было пусто. Об этом она будет думать потом. А пока она легла и закрыла глаза в надежде, что эта головная боль наконец-то оставит ее.