Ненависти вопреки

Как-то день не задался с утра. Запланированная встреча прошла не так, как хотелось, покупка контрольного пакета акций очередной компании была омрачена заявлением матери, что пора жениться, а Ёна вынесла мозг ещё в восемь часов потому, что Тэгун не смог прийти вчера на показательные выступления «феи нации», которая по совместительству являлась официальной девушкой бизнесмена. Плюс ко всему, он уже опаздывал из-за пробок на открытие своего очередного отеля, где его ожидал новый партнер, а так же злая и обиженная Ёна. Что с этим делать, Тэгун пока не знал, но решил отложить проблему «на потом», ведь девушка не начнет выяснять отношения на публике. Всё же они образцовая пара. Имидж, все дела.

— Воншик, — Тэгун отвлекся от изучения бизнес-плана, — что у нас после церемонии?

— У вас назначена встреча с Хо Чансу из ДжиЭс Групп, насчет сотрудничества в сфере строительства. Как вы и хотели, мы прорабатываем эту ветвь бизнеса, думаю, всё пройдет хорошо, и на следующей неделе мы подпишем контракт.

— Хорошие новости. А что с Эс-Оил? Они согласны сотрудничать с нами? — Тэгун внимательно посмотрел на своего помощника, сидящего на переднем пассажирском сидении.

— Переговоры ещё ведутся, но я думаю, что они согласятся. Хоть они и нацелены на внешние рынки, но внутри страны им тоже необходимо продвижение, плюс ко всему мы предложили заманчивую стратегию реализации производства кристаллического кремния не за рубежом, а в Корее.

— Хорошо, — Тэгун вновь опустил взгляд в бумаги, продолжая чтение.

— Звонила Ёна, спрашивала, когда мы приедем. Люди уже начинают волноваться, ведь ожидают вашего совместного выхода в свет после слухов о расставании. — Тэгун закатил глаза. — Я знаю, как вы не любите подобную шумиху вокруг себя, но приглашенные представители СМИ могут неправильно расценить ваше опоздание, и тогда ситуация лишь усугубится.

— Воншик.

— Да, президент?

— Ты давно был в отпуске?

— Лет пять назад, а что?

— Позвони в отдел кадров и скажи, что отказываешься на два года от отпуска.

— Но почему? — личный помощник президента Лео Корпорации немного опешил и повернулся, чтобы видеть лицо начальника.

— Суёшь нос не в свои дела.

— Простите.

Подъехав, наконец, к месту, Тэгун, выходя из машины, окинул взглядом собравшихся зевак, приглашенных гостей и двинулся уверенным шагом вперёд. Президенту и основателю такой крупной и успешной компании нужно вести себя подобающе, ведь даже походка должна излучать уверенность и непоколебимость, тогда и партнёры и недоброжелатели будут находиться в благоговейном страхе, и уважать любое сказанное слово. Воншик шёл позади, отмечая что-то в планшете.

— Что ж, думаю, мы можем начинать церемонию. Давайте поприветствуем нашего президента — Чона Тэгуна! — девушка у микрофона ярко улыбнулась, аплодируя в унисон с толпой.

Мужчина приподнял уголки губ, поднимаясь по лестнице, застеленной бордовым ковром, всё выше к входу в отель. Там уже была натянута красная лента с огромными бантами, стояли девушки с подносами, на которых лежали золотые ножницы, а девицы буквально пожирали молодого бизнесмена глазами. Он поправил галстук и застегнул пиджак, а проходя мимо, кинул очень быстрый взгляд на них, отчего одна из девушек пошло хихикнула.

Воншик же неприязненно посмотрел на неё, заставив смутиться.

— Спасибо Ёна, спасибо всем присутствующим за уделенное внимание. Этот отель, — Тэгун указал рукой за себя, — открывает двери для своих клиентов сегодня, и я надеюсь, что он принесет множество счастливых воспоминаний своим постояльцам и гостям сегодняшнего вечера. Согласитесь, воспоминания — наше всё.

После короткой речи, произнесенной Тэгуном, ему и представителю фирмы-партнера, которая инвестировала в проект постройки этого отеля, девушки-помощницы поднесли ножницы на подносах, и звук перерезаемых лент был практически сразу же заглушен громкими аплодисментами.

— Господин Ли, прошу, — мужчина указал рукой в сторону входа, приглашая и гостей зайти за ними внутрь на небольшой фуршет, посвящегнный этому событию.

— Спасибо, президент Чон. Вы всегда лично занимаетесь подобными делами? Это ведь незначительное предприятие, если сравнивать с вашими обычными вложениями и масштабами новых кампаний. — господин Ли, являющий собой пример того, как успешный человек должен выглядеть в возрасте, по-доброму улыбнулся, следуя за своим более молодым собеседником.

— Я считаю, что только личное участие может обречь любое начинание на успех. Не важен масштаб, всё должно быть максимально приближено к идеалу.

— Вы правы, президент. Думаю, семья, которой достанется такой выдающийся зять, будет благословлена и в следующей жизни не знать трудностей. А вот и наша «фея нации»! Добрый день, мисс Ким. Не могу не отметить, что в реальной жизни вы еще краше, чем на фотографиях или в телевизоре. Я с семьей смотрю все ваши выступления. Моя жена даже отдала младшую дочь в фигурное катание, но не думаю, что у неё получится побить все ваши рекорды, хотя кто знает, кто знает…

— Ах, вы мне льстите, господин Ли. Вот увидите, у вашей малышки всё обязательно получится, и может быть, через несколько лет мы вместе будем стоять на пьедестале. — Девушка снова ярко улыбнулась, приложив ладонь одной руки к щеке, и метнула злой взгляд на Тэгуна. Он нахмурился.

Ким Ёна «без памяти любила президента Чона Тэгуна», как говорила в большинстве своих интервью, сразу же опровергая слухи, что готовит себе достойное будущее после ухода из большого спорта. Деньги для неё были далеко не на первых местах, потому как за свою карьеру фигуристки она заработала достаточно, чтобы самой беззаботно заниматься любимым делом, а именно: быть женой и воспитывать детей. Тэгун же прекрасно это всё знал и без громких заявлений в прессе, ведь Ёна достаточно часто напоминала ему, что любит, готова провести с ним всю жизнь и не против закончить карьеру хоть сейчас, уйдя в декрет.

И Чон прямо отвечал обычно, что не намерен жениться в принципе, так что и о детях думать пока не хочет. Собственно, они с Ёна взаимно друг друга не слушали и продолжали настаивать на своём.

— Президент, вы так хорошо смотритесь вместе. Я рад, что слухи о вашем расставании оказались беспочвенными.

— Господин Ли, — девушка махнула рукой, будто засмущалась, но Тэгун знал, как ей льстят подобные слова, — что вы такое говорите? Я же люблю президента Чона больше, чем фигурное катание, и ради него готова всё оставить.

— Не горячись, Ёна, это же будет такой потерей для всего спортивного мира. Я же никуда не денусь, буду продолжать заниматься бизнесом. От тебя у меня нет спасения, милая. — Тэгун обнял её за талию и прижал к своему бедру, спрятав вторую руку в карман брюк.

Вся эта игра на публику, когда внутри скребут кошки и хочется просто выйти и покурить, закончилась через полчаса расспросов приглашенных журналистов, когда пара смогла уйти в один из номеров, оставив всё на попечении личного помощника президента. Последний первым делом, после того, как отцепил от себя Ёна, достал пачку сигарет и прикурил, втягивая в себя терпкий дым и плюхаясь в кресло напротив окна. Он отстраненно наблюдал, как девушка медленно ходит по номеру, не сводя с него глаз.

— Говори уже, — он расстегнул пуговицу на пиджаке, закинул ногу на ногу и, продолжая курить, кивнул на дверь, — иначе уйду. У меня ещё назначена встреча.

— Обязательно нужно быть таким холодным, Тэгун? Мы вроде бы не чужие, — Ёна остановилась и откинула прядь завитых волос назад, обнажая плечо и идеальную ключицу. Она видела, что он равнодушно проследил за этим движением, и ни один мускул на лице мужчины не дрогнул. Только сигаретный пепел упал на пол. — Почему ты не пришёл вчера на показательные выступления?

— Был занят, — повторил ещё раз президент корпорации, который уже заколебался объяснять одно и то же этой женщине, — как и говорил, наметился крупный проект. Ради каких-то показательных выступлений я не буду жертвовать столь значимым лакомым куском для моего бизнеса.

— Ты жестокий. Неужели совсем ничего не чувствуешь ко мне? Ничегошеньки? — девушка обхватила себя руками и повернулась к окну.

Тэгун же встал, потушив окурок в пепельнице.

— Я практически не спал нормально трое суток, а теперь у меня назначена ещё одна встреча, — он направился к выходу, вздохнув, но был остановлен крепкими объятиями.

— Прости, я думала только о себе. Не злись на меня, хорошо? Я постараюсь впредь сдерживать свои эмоции. Прости.

Мужчина силой разомкнул девичьи руки и повернул Ёну к себе лицом.

— Поговорим вечером у меня дома, а пока побудь хозяйкой и проследи за всем, — Тэгун подкрепил свои слова терпким поцелуем с привкусом табака, отчего у девушки голова пошла кругом, и захотелось продолжения, но тут же одёрнул себя и вышел вон. Сначала работа, потом плотские утехи.

Президент Лео Корпорации, на гербе которой красовался царь зверей, слыл очень сдержанным, упрямым и холодным человеком, который добивался своих целей любыми методами. Мало, кто знал, что творилось у него в голове, а ещё меньше знали о происходящем на сердце, но, тем не менее, Тэгун был доволен своей жизнью. У него успешная, развивающаяся карьера, строгая, но любящая мать, и Ёна. Ёна особенно ему нравилась, когда молчала или у неё был занят рот, тогда она не могла снова повторять, что готова отказаться от всего ради Тэгуна. Эти же разговоры заботили и мать мужчины, с опаской и подозрением относящуюся ко всем особям женского пола.

— Воншик, мы уходим, — бросил Тэгун, пройдя мимо своего помощника.

— А как же фуршет?

— За всем присмотрит «фея нации», недаром же она считается моей девушкой, пусть поработает немного. Аниматоры на улице хорошо разогревают людей? — президент задумчиво обвёл взглядом небольшую толпу зевак на площади перед отелем, когда вышел из медленно вращающихся дверей. — Прикажи организовать и для них напитки и угощения.

— О, вы правы, для имиджа компании и бренда это пойдет только на пользу. Так мы покажем, что для нас важны не только богачи и состоятельные люди, но и средний класс. Гениально.

— А ты можешь думать иногда в нужном направлении, — цокнул языком Тэгун и начал уже спускаться вниз, как замер из-за скрежета.

На дороге, что проходила недалеко от подъездной дороги к отелю, не соблюдая скоростной режим, столкнулись две машины, и одну выкинуло через защитное заграждение прямиком на площадь у только что открывшегося отеля. Она протаранила разбегающуюся толпу и остановилась, врезавшись в небольшую сцену, с которой ведущие скромного увеселительного шоу развлекали людей и завлекали потенциальных постояльцев.

Это всё Тэгун узнал уже после, в больнице, из отчета, а пока он бросился на помощь к людям, крича застывшему Воншику вызывать скорые и полицию. Он – президент компании, на мероприятии которой пострадали люди, он должен держать лицо и помочь, особенно если в беде оказались дети.

***

Тэгун сидел в коридоре больницы и вытирал влажные руки салфетками. Не с первого раза ему удалось убедить врачей, что лично с ним ничего не случилось, и он даже не ранен, в отличие от ребенка, которого Чон принес на руках, достав из-под обломков сцены. Мужчина ещё раз перечитал отчёт, предоставленный Воншиком, и задумался, насколько это позволяла суматоха в приёмном отделении. Происшествие не самое масштабное и жертв не много, но наверняка оно вызовет общественный резонанс.

— Свяжись с нашим подрядчиком, пусть установят усиленное дорожное ограждение. Лучше в несколько уровней, чтобы в будущем избежать подобных инцидентов.

— Понял, — Воншик записал всё в блокнот.

— Родители мальчика не объявились? — помощник отрицательно мотнул головой. — Где это видано, детей одних оставлять в людном месте?

Мужчина был возмущён. Конечно, родители вряд ли бы смогли что-нибудь сделать в этой ситуации, но хотя бы были рядом. А тут… Никого, и мальчик без сознания. Тэгун покосился на койку, на которую определили спасённого им ребенка, и стянул окровавленный галстук.

— Распорядись, чтобы пациентов обеспечили всем необходимым, и узнай, есть ли у этой больницы спонсоры.

— Сейчас всё узнаю. Но нам всё-таки нужно идти. Я уведомил Хо Чансу о случившемся, и он ожидает вас в ресторане, где и планировалась встреча. Заставлять ждать дольше — дурной тон.

— Согласен, — Тэгун устало потёр глаза, — нужно заехать и купить новую рубашку и галстук.

— Дэхён! Где мой ребенок?! Дэхён! – молодая женщина вбежала в приёмное отделение и буквально рухнула на колени перед койкой, на которой лежал спасенный Тэгуном мальчик. — Доктор, что случилось? Почему он без сознания?

— Вы опекун?

— Да, я его мать. Скажите, что произошло?

— Какая группа крови у вас?

— Вторая положительная, почему вы спрашиваете? — голос показался знакомым Тэгуну, и он остановился, вслушиваясь.

— У него травматический шок. Из-за ранения на бедре произошла большая кровопотеря, но у нас нет его группы крови в запасе столько, чтобы хватило на операцию и переливание. У вас есть близкие родственники, которые могут помочь? Кто-нибудь неподалеку? Мы связались с Банком крови, но нужное нам доставят только в течение двадцати минут, а это очень поздно.

— Я не нашла никого подходящего, — медсестра подбежала к доктору, — родственников нет?

— Мать не подходит. Должен быть выход! Позвоните в соседнюю больницу, узнайте, может у них есть небольшой запас…

— Доктор, помогите моему сыну. У нас никого нет, доктор. У меня никого нет.

Тэгун ещё немного постоял спиной, слушая разговоры, и медленно повернулся, закрыв глаза. Такой встречи он точно не ожидал.

— Президент, нам нужно ехать, — напомнил Воншик, озадаченно смотря на происходящее.

— Я должен кое-что узнать, погоди.

Та молодая женщина, нет, даже девушка, дёрнулась, словно её ударило током, и резко повернула заплаканное лицо на голос. Тэгун же медленно открыл глаза. Их взгляды встретились. Лев и загнанная в угол овечка. Девушка сжалась под пристальным, тяжёлым взглядом мужчины, но через мгновение подпрыгнула к нему, вновь упав на колени и цепляясь за его руки, брюки и плача.

— Пожалуйста, помоги мне, я прошу. Единственный раз прошу, помоги. Спаси моего сына. Сдай кровь, у вас одна группа и резус-фактор.

— Какого чёрта я должен помогать тебе? Им Юна, это твой сын, пусть его отец и беспокоится о нём, — Чон был холоден, как лёд, отряхнув от себя девушку. — Сколько лет, ни слуху, ни духу, и тут, — бац! — помоги.

— Прошу тебя, помоги, ведь он и твой сын тоже.

Юна разрыдалась сильнее прежнего, упав на пол, потому что хотела унести этот секрет с собой в могилу. А Чон Тэгун — президент и основатель Лео Корпорации — впервые, пожалуй, был так обескуражен. Сын? Серьезно?

Как-то день не задался с утра.