Непрочтенные

Алексей Кучерявый всегда любил книги.

Но любил он их странною любовью. Говорят, есть слово в каком-то иностранном языке, описывающее любовь покупать книги, но не читать их. Вот и чувства Алексея этим словом можно было бы обозвать. Когда-то, в пору любознательной юности, он читал много, запойно, засиживаясь с книжкой аж до рассвета, но те времена давно прошли. Работа сжирала всё свободное время, а что оставалось — доедал быт. И это ещё до женитьбы! До детей! А с появлением ребёнка Алексей не то, что про книги — про себя не всегда вспоминал.

Работа-дом, дом-работа. Алексей жил неплохо, но в глубине души у него оставалась светлая память о тех беззаботных годах, когда он мог засидеться до утра с библиотечным томиком Стругацких или до хрипоты спорить с друзьями о вкладе Лавкрафта в развитие научной фантастики. И каждое такое воспоминание согревало душу теплом и ассоциировалось в первую очередь с книгами.

В новую ипотечную квартиру Алексей привёз и старые книги. Выбрасывать он их не хотел, несмотря на слова жены о том, что книжки только пыль собирают, и даже обещал себе снова начать читать. В конце концов, ребёнок подрастал, времени становилось больше. Чуть-чуть, но больше. И в новую квартиру Алексей заказал, несмотря на вздохи супруги, большой книжный шкаф.

Шкаф действительно пришёл большой. А все скопленные за юность книги не заняли в нём и трети полок. Удивился Алексей, но счёл это хорошим знаком. Как говорится — дал Бог шкаф, даст и книги, так ведь?

Появилась у Алексея дурная привычка захаживать в книжные магазины. Яркие обложки возбуждали его до крайности, уж очень хотелось ему составить дома коллекцию из нескольких серий. Поэтому он не просто пялился и листал незапечатанные книги, но и покупал время от времени то одно, то другое. Попадётся ему в руки Станислав Лем в красивом оформлении — Алексей покупает и всю дорогу домой обещает себе, что обязательно прочитает. Как только время будет. Попадётся новое издание Рэя Брэдбери — и его тащит домой. И стал книжный шкаф потихоньку заполняться красивыми книгами, а иногда даже целыми сериями.

Вот только читать эти книги Алексею было некогда.

Как-то раз к жене Алексея заезжал брат, привозил от родителей банки с солениями. Увидел книжный шкаф, заинтересовался, подошёл, но через минуту скривил губы и разочарованно выдал:

— А, это всё фантастика...

Алексея это замечание задело. Как будто фантастика — не литература! Но слова родственника заронили зерно сомнения в его душу. А что подумают другие люди, которые придут к ним в гости? Это, конечно, несправедливая оценка, ну а вдруг люди подумают, что Алексей всё ещё, как подросток, только беллетристикой интересуется? Так нельзя, ведь Алексею уже под тридцатник было.

И стал он в книжных магазинах присматриваться к другим стеллажам. К классике, философии, публицистике всякой. С классикой было проще всего: когда-то Алексей любил и Чехова почитать, и Диккенса, и Бальзака. Особенно в промежутках между космическими путешествиями и эпическими сражения в фэнтезийных вселенных. Почему бы и не перечитать классику?

Так что в первую очередь купил Алексей полное собрание сочинений Чехова. Принёс домой, поставил на отдельную полку, не обращая внимания на бормотание супруги, и долго любовался. Смотрелось и правда здорово. Теперь уж никто не скажет, что он одну фантастику почитывает.

Но в ту же ночь начались у Алексея беспокойные сны. Снилось ему, что кто-то стонет, мучается, зовёт его:

— Прочти нас! Прочти-и-и-и нас!

Проснулся Алексей, посмотрел на жену — но та очень убедительно похрапывала на своей стороне кровати, завернувшись в одеяло, как шаурма в лаваш. От холода, наверное, и проснулся, решил Алексей, достал из шкафа другое одеяло и уснул спокойно.

Однако на следующую ночь всё повторилось. Но кроме прежних стонов, стал Алексей различать и другие слова:

— Раньше мы думали, что ты нас прочита-а-аешь... Верили... Но зачем ты классику купи-и-ил? Теперь уж точно нас читать не станешь...

Стал догадываться Алексей, что либо это стенания непрочитанных книг до него доносятся, либо чувство вины из подсознания просачивается. И последняя мысль сподвигла Алексея купить ещё и несколько томиков Фрейда. А что? Смотрятся на полке прекрасно, ещё и придают владельцам этакий налёт интеллектуальности. Психология сейчас в моде. Она, если подумать, вообще всегда в моде.

И понесло Алексея. То купит несколько книг Стендаля, то — Салтыкова-Щедрина, то вдруг перекинется на популярную серию книг о психологии. А там и Адлер, и Юнг, и Хорни... С каждой книгой шкаф смотрелся всё убедительнее. И когда в следующий раз брат жены заскочил к ним в гости, Алексей с удовольствием отметил, как тот удивился, осмотрев книги.

— Не знал, что ты психологией увлекаешься, — сказал тот.

— Да я и сам не знал до недавнего времени, — небрежно сказал Алексей. — Но вот потянуло что-то, а там — сам знаешь: где одна книга, там и две, а потом и три, и пять. Затянуло, в общем.

— Знаю, у меня с историей так, — улыбнулся родственник. — Не могу остановиться. Особенно если тема какая-то интересная.

А ведь ни одной книги по истории у Алексея не было. Но не беда! В магазине под эту литературу много места было выделено, обложки все красивые, интересные. Тут и про фашистов, и про распад СССР, и снова про фашистов, и про девяностые в России, и опять про фашистов... Но обложки-то красивые. И не удержался Алексей, хоть и не хотел про фашистов читать. Забил ещё одну полку до отказа.

Сны после этого стали беспокоить чаще:

— Зачем, зачем ты покупаешь новые книги? — выли голоса из темноты. — У тебя ещё фантастика не прочитана! Психология не открыта ни разу! Зачем ещё история? Мы этого не заслуживаем! Наше предназначение — быть прочитанными!

Алексей стойко держался. Когда был у родителей, выпросил у мамы немного снотворных таблеток, которые той невролог выписывал, и несколько ночей потом спал без сновидений. Но как только закончились таблетки — всё вернулось.

— Прочти нас! — кричали голоса в такт гремевшим полкам. — Прочти, или не будет тебе покоя!

— Нет! — кричал во сне Алексей. — Мне некогда! Некогда!

Стал он пугать жену такими криками. И после очередной беспокойной ночи, на протяжении которой Алексей метался и выкрикивал что-то про отсутствие времени, жена сказала:

— Ты, Лёша, слишком много работаешь. В отпуске давно не был. Отдохнуть тебе надо, расслабиться. Давай мы с Артёмкой съездим к маме погостить на недельку, а ты пока один побудешь, успокоишься. Посиди с друзьями, пивка попей, выспись. Книжку почитай...

— Нет! — крикнул вдруг Алексей, вскочив. — Никаких книжек!

Так он напугал этим криком жену, что сам понял — надо отдохнуть. Жена с сыном на следующий же день уехали к тёще, а сам Алексей написал заявление на давно ожидавший его отпуск. Пришёл вечером домой, и сразу, с порога, услышал таинственный шёпот:

— Теперь ты можешь нас прочесть... Да... Теперь у тебя есть время... Теперь ты наш! Начни с верхней полки...

— Нет! — вышел из себя Алексей. — Хватит командовать! Я взрослый человек, и я сам, сам знаю, что делать! Хватит!

Он подскочил к шкафу, распахнул дверцы и стал швырять книги на пол.

— Вот тебе, Золя! Получи, Достоевский! Ну что, кого тут ещё прочитать?

Напился он в тот день сильно. Хотел заглушить голоса, которые призывали его читать. Так напился, что уснул прямо на полу, среди разбросанных им книг.

Проснулся ночью от ощущения, что по груди у него кто-то ползёт. Хотел рукой проверить — но вдруг понял, что руки и ноги у него придавлены чем-то тяжёлым. Глянул — а на руках стопки книг лежат. Тяжёлые такие, и давят, что не пошевелиться. А по груди в это время ползла книга Стругацких — одна из первых купленных. Встала она у него на груди, распахнулась и хищно затрепетала страницами. Алексей закричал, но книга бросилась на его лицо, и бумажная плоть заглушила его крик.

Через неделю вернулась жена Алексея. Мужа дома не было, хотя все вещи и телефон его лежали на месте. В квартире царил бардак, особенно в комнате, где стоял шкаф с книгами. А сами они, кстати, валялись на полу, и только присмотревшись можно было заметить, что куча книг напоминала очертаниями человеческий силуэт.