Нереальная дичь

«Неделя — ерунда, — успокаивала себя Полина, — даже не неделя, а пять дней. В субботу утром уже приедет». Но ничего не помогало — квартира все равно казалась пустой и странной без Вадима. В коридоре не стояли его конверсы, на полке не хватало его дезодоранта, а главное — царила какая-то непривычная тишина. Чайник на кухне не шипел, потому что никто не варил бесконечно чай, кресло на колесиках не скрипело, а рабочий ноутбук не свистел как истребитель перед взлетом. Да и не было этого ноутбука — уехал в командировку вместе с хозяином.

Но Полина не собиралась сидеть в позе лотоса и созерцать пустоту-без-Вадима. У нее, в конце концов, была целая куча дел, не связанных с ним. Да одна очередь на чтение чего стоила! Полторы полки только бумажных книг, не говоря уж о сотнях электронных!

Она взяла первый попавшийся роман — им оказался Мураками — и легла на кровать. Взгляд скользнул по пустой правой половине, но Полина не позволила мыслям опять затянуть себя в эту воронку. Вместо этого она разместилась поудобнее, сунула под бок дополнительную (Вадимову!) подушку и включила прикроватный светильник.

Светильник не включился.

«Да что ж это такое!.. Всё летит в чёртовой матери!.. Вадим!..» — едва не взвыла она, но взяла в себя в руки. Ведь она же не какая-нибудь тупая овца, которая без мужчины шагу ступить не может. Она цельная самодостаточная личность, и лампочку уж точно в состоянии поменять!

Полина пошла в коридор, открыла шкаф и запустила руку в вадимов ящик со всякой мелочевкой, покопалась там и потянула за что-то круглое. Лампочка. «Потому что я цельная и самодостаточная!»

Полина отнесла ее в комнату и попыталась ввинтить, но лампочка не ввинчивалась. Полина попробовала еще раз. Не выходило. «Слишком толстый цоколь!» — поняла она.

И опять она вернулась к ящику, и опять запустила руку. И снова нащупала что-то округлое. Вытащила на свет.

Эта лампочка оказалась совершенно черного цвета.

«Чепуха какая-то... Зачем нужна черная лампочка?..»

Но зато цоколь у нее был гораздо тоньше.

Полина пошла к светильнику, и лампочка вкрутилась с первой попытки. Торжествуя, Полина нажала выключатель.

В комната потемнело. Но не обычной вечерней темнотой, не будто тучи набежали на небо, а словно кто-то приподнял чугунную крышку ада, и оттуда полилась черная слизь, которая затянула стены, залила пол и кровать, и томик Мураками на кровати. И из этой черной слизи то тут, то там выныривали тощие руки, когтистые пальцы и длинные извивающиеся щупальца, одно из которых потянулась к Полининой ноге и заскользила наверх.

— Ай! — вскрикнула Полина и выключила светильник.

Адская слизь моментально исчезла, словно ее никогда и не было. И никакое щупальце по ноге больше не карабкалось.

— Что за фигня?..

Полина внимательно осмотрела свою ногу, заглянула под кровать, подняла Мураками и проверила там. Ничего подозрительного не было. Выкрутила лампочку, изучила ее со всех сторон. Поднесла к свету — внутри ничего не видно. Потрясла. Даже понюхала. Но никаких странностей не заметила.

«Наверное, это Вадим захотел надо мной подшутить, — решила она, — напихал каких-нибудь устройств дополнительной реальности и наблюдает за всем по веб-камере».

Полина с усилием улыбнулась и помахала рукой неизвестно куда. Посмотрела на стены, на потолок и на гардероб — не было там никаких устройств!.. И веб-камеру им в спальню он бы точно не установил, в этом Полина не сомневалась!..

С черной лампочкой в руках она вышла из комнаты, пытаясь как-то переварить произошедшее. Обратно в спальню ее совершенно не тянуло, а Мураками захотелось взять резиновыми перчатками и вышвырнуть в мусоропровод. А лучше и лампочку вместе с ним. И перчатки.

И Полина уже вышла было на этаж, но гештальт, гештальт-то у неё так никогда не закроется! Как она тогда поймет — что же это была за слизь?.. Руки?.. Щупальца?..

«Если это какой-нибудь пранк, — решила она, — его точно организовали именно в спальне. Надо вкрутить лампочку куда-нибудь еще».

Полина прошлась по квартире и поискала там другой такой же патрон, в который можно эту лампочку ввинтить, сама удивляясь собственной смелости.

Подходящее гнездо нашлось в ванной, в подсветке у зеркала. Полина решительно вывернула старую (нормальную) лампочку, но вот на черной, все-таки, слегка притормозила.

«Сидят в этом своем Красноярске, или куда он там поехал, и ржут надо мной!» — сказала она и уверенно потянулась к разъему.

Ванная моментально погрузилась в адский мрак. Черной слизи на этот раз было ещё больше, она почти доходила Полине до колен. Слизь бурлила и пузырилась, от нее поднимался гнилостный смрад.

Из ванны, до краев наполненной черной жидкостью, вынырнул огромный жабочеловек с бородавчатой кожей и, не сводя с Полины похотливого взгляда, облизал свою лысую голову длинным шершавым языком.

Полина отпрянула и едва не поскользнулась на кафеле, выскочила к коридор и машинально выключила свет в ванной. Черная лампочка в зеркале, к счастью, тоже погасла, а то слизь наверняка перелилась бы в остальную квартиру.

Это что угодно, но не пранк! Никакая дополнительная реальность так не умеет — чтобы жабочеловек в ванне и слизь, и вонь!.. Оставалось два варианта: или это действительно адская лампочка, или, что более вероятно, Полина начала потихоньку съезжать катушек.

Как бы там ни было, оставаться здесь одна она не собиралась. В жизни теперь не полезет в эту ванну! Там же только что сидел жабочеловек! А если он все ещё там, только его не видно при обычном свете?..

Никогда не ляжет в эту кровать и не возьмет в руки этого чертового Мураками!

Она бы и ногу отрезала, которую касались черные щупальца, но нога ей еще пригодится. И потом, Вадим всегда их ценил, что левую, что правую.

Полина взяла сумку, покидала туда нижнего белья, каких-то штанов, платьев, баночки с кремом, пузырьки с лаком и прочие предметы первой необходимости. Позвонила Ксюхе:

— Можно у тебя до субботы упасть? Да Вадим в командировку уехал, а мне одной в квартире не по себе...

Та была не против.

Сперва Ксюха сварила ей какао, но, посмотрев на Полинин взбаламученный вид, достала бутылку коньяку. Полина отказывалась, говорила что не пьет, потому что дуреет. Но, тем не менее, выпила.

И когда тепло разлилось по телу, коньячный запах заходил в голове, она тут же выложила всё про лампочку, про слизь, про щупальца и про похотливого жабочеловека.

Ксюха выслушала все молча, налила себе, выпила залпом и спросила:

— Ты к психиатру у давно ходила?

Полина вздохнула:

— Я тебе клянусь — выглядело как настоящее! Включаешь лампочку — вокруг одна хтонь, выключаешь — ничего. Разве галлюцинации так работают?..

— Галлюцинации по всякому работают.

Потом они отвлеклись, обсудили Ксюхины неудачные свидания и всяких карликов на сайтах знакомств. Ксюхин кратковременный, но деструктивный роман с директором по маркетингу, после которого директорова жена грозилась Ксюхе морду расцарапать.

И где-то к середине бутылки Ксюха сказала:

— Ладно, пошли твою лампочку смотреть.

Полина решительно отказалась.

— Да пошли, что ты. Я даже баллончик возьму перцовый на всякий случай.

Ксюхина пьяная решительность перекинулась и на Полину, и она в конце концов согласилась. Они поймали тачку, доехали до Полининых новостроек, поднялись на этаж. Полина отперла дверь, но переступить порог не могла. Ноги — те самые, уважаемые Вадимом ноги, отказались ей подчиняться.

— Да ну что ты как сопля!.. — Ксюха фыркнула и полезла вперед. — Показывай, где тут твоя адская лампа!

Полина вздохнула пару раз и устремилась за подругой, а то еще увидит, какой в квартире остался бардак...

— В ванной! В ванную иди!

И вот, они включили свет и шагнули внутрь.

Черная слизь уже почти доходила до полининых шортиков, Ксюхе же с ее двумя метрами — чуть ниже колена. Сама Ксюха в свете лампочки тоже изменилась, у нее вырос крючковатый нос, похожий на клюв, и на руках появились редкие облезлые перья.

— Твою жопу мать!.. — произнесла она, хлопая круглыми птичьими глазами.

Жабочеловек в ванне только и ждал их. Увидев Ксюху, он поднялся во весь рост, показав сферическое пузо и бородавчатый пенис под ним.

— Гуа-гуа!.. — произнес он и кинулся вперед.

Полина завизжала и бросилась наружу, но Ксюха, похоже, не успела.

Полина постояла пару секунд за дверью, а потом краем глаза заглянула назад.

Жабочеловек сидел на полу. Черная слизь доходила ему до груди. Он чавкал и обгладывал руку в облезлых перьях, остальной Ксюхи нигде видно не было. Время от времени из слизи высовывались шупальца, и жабочеловек сплевывал им куски мяса.

Полина заорала что есть мочи и побежала, не озираясь.

Прибежала она, как оказалось, в старую мамину квартиру. Мама ее, конечно, сразу пустила и сказала:

— А я тебя раньше ждала, чего, думаю, ты там одна будешь торчать в пустой квартире.

И потом, приняв душ и завернувшись в одеяло, Полина убедила себя, что все это были больные фантазии разыгравшегося воображения.

Только Ксюхе она звонить не решалась.

В субботу утром Вадим приехал за ней сразу из аэропорта. Полина кинулась к нему на шею и долго вдыхала привычный запах.

— Ну ладно, ладно, поехали домой, — сказал Вадим.

В лифте Полина прижалась к Вадиму всем телом и залепетала ему на ухо:

— Я без тебя такого себе навыдумывала, такого!..

А Вадим привычно взялся за ее попу, и Полина поняла, что вся эта чепуха с черной лампочкой — всего лишь игра ее девичьего воображения.

Перед дверью она сказала:

— Ты подожди минутку, я быстро-быстро уберусь. А то я впопыхах убегала!..

Она повернула ключ в замке и открыла дверь.

Там до самого потолка стояла черная стена слизи. В ту же секунду стена колыхнулась и обвалилась вперед, сбивая Полину с ног.

Она вынырнула из потока, хватая воздух ртом и отплевывая сгустки. В подъезде стало адски темно, из соседских дверей, из приборного щитка и из лифта вылезли когтистые руки и щупальца и тянулись вперед, стараясь кого-нибудь ухватить.

А у Вадима внезапно оказалось три головы. Одна змеиная, вторая шакалья, а третья — голова демона. И демоническая голова сказала:

— Что ж ты, дура, свет не выключила!

Полина попыталась оттолкнуться ногами подальше, чтобы хотя бы встать, но они проскальзывали по мокрой плитке.

Демоническая голова Вадима расплылась в злой улыбке.

Кое-как Полина поднялась и припустила вниз по лестнице.

Она бежала по улице, но ее привычный спальный район преобразился. Дети со злыми желтыми лицами смотрели на нее светящимися глазами. Гиены с миллионом зубов щерились при виде ее. И везде — на дорогах, на газоне, на домах — везде бурлила черная вонючая слизь. Пузыри громко взрывались, обдавая Полину фонтаном мерзких капель.

Из ее любимой кофейни на углу выходили уродливые монстры, у которых в стаканах копошились черви. Вместо горки на детской площадке стоял гигантский осьминог и откусывал головы зазевавшимся прохожим.

В конце концов Полина выдохлась, поняла, что бежать некуда, села на скамейку, закрыла глаза руками и заплакала. По ее ногам карабкались щупальца, а сиденье у скамейки было скользкое и холодное.

Откуда-то из-за спины Вадим обычным своим голосом сказал:

— Ты чего убежала, дурочка?.. Держи, я тебе капучино купил.

Полина не глядя протянула руку назад и взяла бумажный стаканчик. Она подозревала, что внутри копошатся черви, но проверять не стала, просто отпила.

На вкус это оказался совершенно обычный кофе.

Когда Полина открыла глаза, черная слизь и всё странное куда-то исчезло. Она сидела на совершенно обычной скамейке в зеленом парке среди совершенно обычных новостроек. Рядом стоял Вадим с встревоженным лицом.

Полина вытерла слезы и улыбнулась ему.

Весь оставшийся день прошел обыденно, словно Полина никогда и не включала ту злосчастную лампочку. Только в ванну она лесть так и не решилась, просто обтерлась мокрым полотенцем.

Вечером они с Вадимом занялись сексом, и это был нормальный секс. Полина смогла даже смотреть на Вадима и не думать, что у него на самом деле три головы, и все они не человеческие.

Но когда она проснулась ночью и увидела, как Вадим сидит в темноте и смотрит на ее красивые ноги, она поняла — рано или поздно Вадим превратится в трехголового монстра и сожрет их.