Несуществующий 2. Воплощённый

Единственный путь обнаружить пределы возможного — уйти за эти пределы, в невозможное.

(Артур Чарльз Кларк)

– А ну, стой, гад! – кнутом ударил отчаянный крик, и подушка взвилась в воздух.

– «Нет!» – небольшая белая ласка, резко изменив направление движения, увернулась от объёмного снаряда. Врезавшись в стену, тот взорвался дождём пуха.

– Стой тебе говорят! – проорал парень лет восемнадцати. На полном ходу он споткнулся, не сумев повторить манёвр противника, и покатился по полу.

– «Ни за что!» – ехидно ответили охотнику, и зверёк нырнул под стол в углу каюты.

– Хуже ведь будет! – возопил человек и, перекрывая ласке обратный путь, ринулся вслед, как был, на четвереньках.

В сумраке под столом началась возня. Стол отличался массивностью и на вид был выполнен из марёного дуба. Вот только на самом деле стол являлся живым объектом – небольшие корешки цеплялись за костяной пол. Собственно, вся обстановка на Драконе была в той или иной степени живой.

Возня с каждой секундой становилась всё более активной. Наконец, раздался радостный возглас парня, и наружу показалась рука, держащая за шкирку шустрого хищника.

– Вот ты и попался! – самодовольно объявил траппер, пытаясь разобраться, как ему теперь самому вылезти. – Так и знай – от меня не уйти!

– «Ну-ну!» – нагло заявил зверь. – «Мечтай!»

Голова человека появилась на свет, и тут же пушистый хвост ласки скользнул по лицу, на мгновение ослепив пленителя. Одновременно острые зубки резанули по запястью, заставляя пальцы разжаться. Горе-охотник дёрнулся от неожиданности и, не рассчитав сил, приложился хребтом о столешницу, после чего с тихим стоном осел на костяной пол.

– «Хорошая попытка!» – усмехнулась ласка и, спокойно продефилировав по голове поверженного противника, спрыгнула на пол. – «Но всё ещё слабовато!»

– Всё равно я тебя достану!.. – взвыл человек, выползая из-под мебели.

– «Возможно… Но не сейчас!» – ласка белой молнией взбежала на шкаф – середина ствола секвойи с полой сердцевиной. Там зверек устроился на высоте почти в три метра и продолжил невозмутимо наблюдать за действиями человека.

Эти двое обладали уникальным талантом: простейшие дела превращались в непреодолимые проблемы, а затем проблемы в фарс. Особенно комично ситуация смотрелась, если знать, что парочка являлась единой личностью – Виталием Пазловым, разделённым квантово-временными эффектами при попадании в этот мир… или, точнее, время, на две индивидуальности: ласку или Альфу – часть сообразительную и логичную… порой до противного; и человека или Омегу – часть эмоциональную.

– Да будь ты проклят! – парень в прыжке попытался дотянуться до вершины шкафа, но безрезультатно. – Альфа, прошу в надцатый раз – надень ошейник!

– «Ни за что! И никакие уговоры, Омега, не помогут! Я не надену ошейник и не полезу в клетку!» – с новой силой взвилась ласка. – «Я являюсь самостоятельной и полноправной частью нашей личности. Не позволю низводить себя до уровня домашнего питомца!»

– Не собираюсь спорить – ты во всём прав! – простонал человек. – Но ты находишься в теле животного, а это накладывает некоторые ограничения! Также это требуется для общего дела! Для разработанного, между прочим, вами с Арлекино плана!

– «Ничего не знаю! Не хочу и не буду! Требую человеческого отношения!» – логические доводы не пробивались сквозь бурлящее чувство протеста.

Человек уселся на пол посреди разгромленной каюты, и я заметил, как он, чуть не плача, оглядывается. Однако в помещении, кроме завалов оружия у стола, где проходил первый акт противостояния, только пара костюмов капитана Купола, в одном из которых щеголял Омега – форма шла в комплекте с каютой. Ах да! Ещё антураж оживляли несколько небрежно разбросанных трусов и футболок, видимых через приоткрытую дверь в ванную. Человек не успевал обзавестись барахлом, поэтому ему оставалось сгонять ласку, только бросая что-то из своего арсенала. Даже подушка и та уже пала! А меховой матрас с костяной кровати человеку было откровенно лень тащить.

Однако парень отверг даже тень мысли угрожать второму “я” и не только из любви к оному, но помня: смерть одного из них – мгновенная смерть второго. Они даже разойтись дальше пары сотен метров не могли. Боль их надёжно связывала. А ранить своё отражение Омега никогда бы не посмел, зная, что Альфа жестоко и изощрённо отомстит.

– Вот с кем приходится работать? Ладно… зайдём с другой стороны, – на грани восприятия пробормотал Омега и продолжил громче: – Ты что, хочешь обидеть Настю?

– «А при чём тут Настя?» – насторожился Альфа.

– Как же? Арлекино разработал ошейник, а кого, по-твоему, я просил его сделать? Не Рахнеза же? – нехотя принялся пояснять человек. – Она очень старалась. Всю душу в него вложила ради тебя. А ты… даже не взглянул, сразу взбесился!

– «Эээ...» – выдала ласка высокоинтеллектуальное. – «Настя? Твою суть! Ладно, показывай!»

Омега подскочил и поднял руку, на которой лежал ошейник. Выглядел тот невзрачно: матово-белое, под цвет меха, кольцо с редкими металлическими проблесками. Но стоило вглядеться, и становилось ясно, что это не безделушка, а сложнейшая композитная конструкция. Причём правильное использование превращало аксессуар в опасное и многофункциональное оборудование.

– «Не доверяю я местным техно-магическим побрякушкам, но…» – ласка спрыгнула со шкафа на руку и, осторожно подойдя к ошейнику, обнюхала его. – «Так уж и быть. Одевай. Но не обольщайся – исключительно ради дела,» – благосклонно кивнул пушистый зверёк. – «И учти: в клетку не полезу!»

– Ладно, – с облегчением согласился человек, помогая зверьку с обновкой. – И как тебе?

– «Сидит удобно, как влитая! Под шерстью не натирает!» – с некоторым удивлением заметил Альфа, крутясь у отполированной до зеркального состояния дверцы шкафа. – Да и выглядит на мне весьма… на уровне! – зверёк метнулся на шею человека и застыл белым воротником. – «Кстати, а сколько времени?»

– Секунду… – человек выудил из недр формы мобильный телефон и высветил время. – Твою суть! Мы опаздываем на ужин! Слушай, может, тогда и вовсе не пойдём? – с самым страдальчески видом вопросил Омега. – Ведь сейчас опять начнётся…

– «Если не пойдём, будет только хуже. Ты ещё предложи на урок магии не ходить! Тогда Арлекино точно не сжалится,» – шерсть Альфы встала дыбом, а кончик хвоста нервно задёргался.

На секунду мне стало жалко парочку. Для Несуществующих, коими в паре являлись Альфа и Омега, любое проявление магии – боль. Чистая. Незамутнённая. Поэтому работать с ней не самое приятное занятие.

Несмотря на это, за последнее время в области магических искусств у напарников заметный прогресс. Альфа овладел способностью по желанию превращаться в Феникса – живое воплощение магии. Омега научился не только поглощать направленную на него магию, как и свойственно Несуществующему, но теперь знал, как выборочно пропускать некоторые заклинания, чтобы они воздействовали на него. Бонусом шло умение отражать заклинания, отсылая обратно.

Вот только до создания собственных заклинаний им ещё очень далеко. Не говоря о магии времени. А возможностей для обучения почти не осталось. Работы предстояло много! Чего бы это мне… хотя, нет, всё же им не стоило!

– Ладно, пошли, – с неохотой решил человек. Подняв к лицу правую руку, несколько раз сжал и разжал кулак. – Я понимаю, ты не столько заботишься о нашем благополучии, сколько о собственном желудке. Да и обновку хочешь показать… – Омега нежно почесал ласку за ушком.