Нет худа без... бобра

Если бы Аркадию Петровичу сказали, что его спасёт от выгорания, кредитов и затоплений со стороны соседа сверху не кто иной, как самый настоящий бобр, он бы, наверное, вежливо попросил повторить и вызвал скорую, причем не себе, а тому, кто это сказал. Но жизнь, как известно, писатель с очень дурным вкусом и склонностью к абсурду.

Всё началось с потопа, вернее, с капель. «Кап-кап-кап» — этот звук преследовал Аркадия даже во сне. Сосед сверху, веселый сантехник-любитель Дядя Вася, в очередной раз «чуть-чуть подкрутил» стояк. Результатом такой самодеятельности стала трещина в потолке Аркадия, из которой потихоньку начала сочиться живительная влага, образовавшая за ночь довольно приличную лужу на дорогущем паркете.

Аркадий, сотрудник отдела по борьбе с чем-то очень важным (он сам уже забыл, с чем), вздохнул, почесал затылок и пошёл наверх. Дверь ему открыл сияющий Дядя Вася в промасленной футболке с надписью «Хорошего человека должно быть много».

— Ба, Аркаша, друг! Да никак моя старуха снова про тебя сон видела? — радушно спросил он.

— Ваш стояк, Василий Иванович, видит обо мне сны, — мрачно ответил Аркадий. — И они очень мокрые.

— Да ты что? Ничего страшного! Нет худа без добра! Подумаешь, слегка накапал. Нет худа без добра! — заключил Дядя Вася и хлопнул Аркадия по плечу, оставив масляный отпечаток ладони на его белой рубашке.

Эта фраза «нет худа без добра» была у него универсальным ответом на всё. Сломалась машина? «Нет худа! Пешком полезней!» Отключили свет? «Нет худа! При свечах романтичней!» Упал метеорит в огород? «Нет худа! Теперь у нас свой пришелец из космоса!»

Пройдя в квартиру соседа, Аркадий застыл в ступоре. Здесь было все затоплено совсем не «слегка». Дядя Вася, видимо, решил не мелочиться и устроил в своей ванной комнате филиал Ниагарского водопада. Но самое интересное находилось в центре комнаты: посреди мыльной пены и плавающих тапочек сидел... бобр. Настоящий, большой, мокрый и крайне недовольный. Он сидел на задних лапах, хлопал своим веслообразным хвостом по воде и с укором смотрел на Дядю Васю, который пытался заткнуть течь собственным тапком.

— А это... Боря, — смущённо представил сантехник. — Он, видимо, из зоопарка сбежал. Я его в парке нашел. Думал, он мне с ремонтом поможет, вот я его и приютил. Он ж, вроде как, строитель!

Боря-бобр что-то неодобрительно проурчал.

Аркадий, забыв про лужу на паркете, про кредит и про выгорание, сел на мокрый стул и спросил единственное, что пришло в голову:

— И... как он вам помогает?

— Да как-то не очень, — честно признался Дядя Вася. — Ванную он у меня почти перестроил, правда, в стиле «плотины», которую соорудил из всего, что находил в квартире.

В тот вечер Аркадий помог «эвакуировать» Борю к себе. Во-первых, оставлять бобра с Дядей Васей было равносильно преступлению против живой природы. Во-вторых, в его квартире были еще сухие участки, в которых бобр явно нуждался. А в-третьих... в-третьих, у него в жизни не было никого, кто бы смотрел на него с таким глубоким пониманием происходящего, как этот грызун.

***

Жизнь Аркадия перевернулась с ног на голову. Боря оказался существом с характером: он не ел магазинные яблоки, требовал свежую кору с ивы, снобистски относился к качеству древесины и однажды ночью перегрыз ножки дубового стола, видимо потому, что они показались ему кривыми.

Но именно Боря стал для Аркадия тем самым «добром».

Началось с того, что бобр, тоскуя по активной деятельности, перегрыз ножку стула, на который уселся начальник Аркадия, зашедший к нему неожиданно как-то вечером на «пятничный аудит». Начальник, человек грузный и громкий, с грохотом рухнул на пол. И пока он сидел там, красный от ярости и пытаясь подняться, Аркадий впервые увидел его не как тирана, а как беспомощного, пухлого человека в смешном положении. Аркадий рассмеялся. Заразительно и от души. А поскольку к "аудиту" были подключены через камеру и несколько других коллег, они, не в состоянии сдерживаться, засмеялись тоже. В конце концов начал смеяться с сам начальник, все еще сидящий на полу. После этого случая атмосфера в отделе стала более разряженной и дружеской.

Затем Боря «помог» с выплатой кредита. Он перегрыз проводку роутера, лишив Аркадия на неделю доступа к Интернету. От безысходности Аркадий взял в руки гитару, пылившуюся на шифоньере, наверно, со времени окончания института, и написал песню. Глупую, про бобра и капель с потолка в ванной. Он выложил её в Сеть, когда Интернет починили. Песня неожиданно стала очень популярным мемом. Денег за клики по ней хватило, чтобы закрыть два мелких кредита.

Апофеозом стала история с девушкой. Аркадий познакомился с зоологом Лидой, когда принес к ней Борю на осмотр. Лида, очаровательная девушка в очках, с восторгом осматривала бобра и с ещё большим восторгом — Аркадия, который с невозмутимым видом рассказывал, как они с Борей смотрят по вечерам документальные фильмы о природе.

***

Через месяц Дядя Вася, придя, чтобы показать счётчик воды, который Боря, когда еще жил у него, принял за орех и слегка погрыз, застал идиллическую картину: Аркадий и Лида пили чай на кухне, а в тазике с водой, выполнявшим роль бассейна, нежился упитанный и счастливый бобр.

— Ну вот, — сияя, развёл руками Дядя Вася. — Я же говорил! Нет худа без добра... то есть бобра!

На этот раз Аркадий с ним полностью согласился. Он посмотрел на Лиду, на Борю, который начал деловито грызть морковку, на неприглядные разводы на потолке. Да, потоп был ужасен, а сосед так вообще — стихийное бедствие. Но именно это стечение обстоятельств привело к тому, что сейчас у него в жизни все по-настоящему хорошо.

А затем Боря заснул и во сне начал урчать. Наверное, ему снилось, что он перегрызает канат, в котором сплелись все проблемы разом. И, глядя на него, Аркадий был почти уверен, что бобр справится с этой задачей.