У калитки старушка стояла

И соседку свою поджидала.

По деревне слух прокатился,

Что покойный домой возвратился.


Уверял, что скука заела,

Отдохнул, мол, а дальше - за дело.

Он законный хозяин жилья

И семья возмущается зря.


Выгонять бесполезно его.

Он живой вражинам назло.

Непонятен испуг и волненье.

Вместо радости - лишь оскорбленья.


Непорядок. На миг отлучился -

И во что же мой дом превратился?!

Выгоняют родного отца!

Унижают, мол, морда не та.


"Мы тебя провожали достойно,

Так и спи в могиле спокойно.

Как картинка в гробу ты лежал,

Как пятак чистотою блистал.


А теперь стал паршивым как пёс:

Кожа слезла, торчит один нос.

И костями гремишь неприятно.

Полезай за ограду обратно


И не смей домой приходить,

Чтоб распятием в лоб не прибить.

Всё ж родня, и жалость берёт".

"Как испортился нынче народ!


Я права свои знаю, и вам

Ни одной монетки не дам!

Что трудом непосильным скопил

И в подвале в бутылках хранил,


Заберу сейчас же с собой,

Недостойный отпрыск ты мой!

А жена, что волком глядит,

Шуры-муры с соседом мутит,


Не получит богатый улов.

Добрых нет для мужа и слов?

Язва ты престарелая, вот!

И проклятье моё тебя ждёт".


Недовольство желчью лилось

И вонючей струёй растеклось,

Заползая в открытую дверь,

Став предвестником новых потерь.


Запах гнили явственней стал,

Ведь мертвец заклятье наслал.

И, впитавшись в живые тела,

Чёрной струйкой кровь потекла.


Разложения всюду следы:

Пятна тлена на месте еды,

Плесень вьелась в стены и пол

И трухою засыпан весь дом.


Средь развалин трупы лежат.

Это было столетья назад.

Позаброшено кладбище то,

Не хоронят уже никого.


Только череп белеет в траве.

пригвождённый осиной к земле.

Загрузка...