Неудачный персонаж-2. В большой мир

— Земля-я-я-а-аа! — яростно заревел гном с вершины мачты, так что гребцы на мгновение сбились с ритма. — Земля, братюни!! Вижу ее!

— Дебил, — констатировала эльфийка, сидевшая рядом со мной на носу галеры. — Конечно же, там земля. Я ее различала сразу, еще с вершины нашего острова, и всем сказала. Мы туда и плывем…

— Ты бы сама слазила на мачту, Мари, — обернулся я к девушке. — На разведку. С эльфийским зрением и с высоты ты уже много чего разглядишь там, и это может быть очень важным. Мы же не знаем, что нас ждет на этом… острове Шантаран. Ну, кроме того, что где-то неподалеку должен быть другой остров, а на нем — некий Мико, которого надо выручить.

Я покосился на три стоящих рядком бутылки, в которых были засунуты три одинаковых свернутых в трубку записки. Именно эти записки и направили нас сюда — с целью спасения местного робинзона. Квест! Один из немногих нормальных квестов, встреченных нами в этой игре.

Эльфийка фыркнула.

— Я-то слазаю. Только ты прикажи этому оттуда убраться. Ты же у нас… капитан.

Я сунул в рот два когтистых пальца и свистнул. Зубастая пасть моего персонажа оказалась неожиданно хорошо приспособленной для громкого “пацанского” свиста. В реале у меня получалось гораздо хуже.

— Климов! Иди сюда!

— Чо? — отозвался гном, вздорно встопорщив бороду. — Мне здесь хорошо! Я — впередсмотрящий!

— Медведь! — рявкнул я, назвав Виктора игровым именем. — Слазь с мачты — это приказ!

Гном яростно на меня зыркнул, но послушался. Климов, как мы успели понять, в реале успел послужить… и не при штабе писарем. Я, штатный штатский недоросль, в игре смог заслужить некоторое его уважение тем, что вытащил нас — и еще кучу союзных NPC — с нашего острова, договорившись с пиратами и даже став на их корабле “капитаном”, но этот авторитет нужно было постоянно поддерживать. Галера, кстати, называлась “Улыбка Грима”.

А Виктор был очень похож на ворчливого пса, который жил у меня когда-то: постоянно пробовал границы на прочность и норовил ослушаться, зато приказы и моральные пендели воспринимал как должное и не обижался.

Думая об этом, я автоматически нашарил взглядом здешних наших питомцев. Моего — крысенка по имени Хвостик, деятельного альбиноса с пушистой белой шерсткой и разноцветными глазками (один, как положено, был у Хвостика розовым, а другой по прихоти игровых дизайнеров черным); и климовского медвежонка, которого все называли Малой. Хвостик сосредоточенно изучал галеру, мелькая то здесь, то там, и вызывая беспокойство гребцов, а медвежонок беспечно грелся на солнечной палубе, вытянув короткие лапы.

...Мари, не успел квадратный коротышка выпустить лестницу, оттолкнула его хрупким плечиком и ловко полезла наверх, в освободившееся “воронье гнездо” на мачте. Гном без тени смущения задрал бороду, таращась. Спору нет, Мари выглядела отлично, но лично мне было довольно трудно забыть, что в теле грациозной эльфийки помещалась одиозная личность сетевой поэтессы, блогерки, активистки и прочая Маши Рогожкиной: девушки, которая была не в моем вкусе.

Мари, не успев подняться на пару метров, почувствовала взгляд Климова, обернулась и яростно зашипела. Гном довольно осклабился, ничуть не смущенный… и тут же получил прямо в нос носком эльфийского сапога.

...Да уж, намучаюсь я с ними, вздохнул я, глядя, как эти двое, в очередной раз сцепившись точно кошка с собакой, выясняют под мачтой свои отношения — позабыв про приказ наблюдать за островом. А что делать? Как любил приговаривать мой отец, нам здесь жить. Других спутников, чем эта команда мечты, у меня не будет… по крайней мере, пока.

Я отвернулся от гнома с эльфийкой и бездумно уставился на голубую морскую гладь, над которой время от времени вспархивали цветастые летучие рыбы. Хотя смотреть было больно.

Потому что я был упырь.

Блики солнца, отражавшиеся от волн, вызывали настоящую резь в глазах, снимая хитпойнты.

Вы получили урон от солнечного света: -0,06 %

Вы получили урон…

Сообщения выскакивали с надоедливой регулярностью, но я привычно свайпал их в сторону микродвижением зрачков, не обращая внимания. Надо было уходить с палубы и лезть в трюм, где солнце бы мне не вредило, но очень уж не хотелось… Да и вообще ничего не хотелось, если честно.

У меня был передоз впечатлений. Шок.

Три дня назад — там, в реале — я подписал договор с компанией “Вектор” и лег в капсулу, погружающую меня в виртуальность. Вместе с тремя “коллегами”. Игра, куда нас поместили, называлась “Фан-Террой”, а сама вселенная — Террой, без заморочек. Владел ею российский IT-гигант "Кайрос" — громадная госкорпорация, с недавних пор получившая полный контроль над "Террой". "Вектор" был его мелким подрядчиком.

Так вот, я получил в этом дивном новом мире расу “упырь” и класс “паладин”.

Худшей сборки представить было нельзя: у паладина, воина света, почти что все заклинания и способности относились к этой стихии. Для упыря же свет был губителен. Ничего! — сказал я себе, это ведь просто игра!.. но нет.

Не игра. Когда мы с “коллегами” вчетвером сумели покинуть другой, безымянный остров, ставший для нас стартовой локацией, искин компании “Вектор” сообщил нам невероятное.

Эксперимент, в котором мы принимали участие, завершен. Новаторский, фантастический эксперимент, посвященный, ни много ни мало, оцифровке сознания. Завершен успешно. Сознание четверых добровольцев оцифровано и загружено в мир “Фан-терры”. Участники, получив положенные им выплаты, встали из капсул и отправились по домам.

...А мы — электронные копии их сознаний — остались здесь. Не то новый вид искинов, не то — новая форма существования человека. Но компания не спешила рассказывать про нас миру. Наоборот, мы получили недвусмысленное предупреждение, что не должны никому сливать информацию об эксперименте, да и вообще — не должны плыть на большую землю и встречаться с другими, обычными игроками. А то хуже будет: ведь наш юридический статус абсолютно туманен. Будучи копиями живых людей, мы, согласно заключенному этому людьми договору, стали цифровой собственностью компании… Нам предлагалось болтаться на попавшей нам в руки галере тут, на задворках южных морей игровой вселенной… пока руководство “Вектора” не решит, что с нами делать дальше.

...Но нам то, как “Вектор” поступил с нами, не показалось этичным. И от ультимативного предложения “сидеть тихо” мы отказались.

И вот теперь я, скрючившись в узкой тени на носу галеры, на мачте которой трепещет “Веселый Роджер”, теряю очки здоровья под солнцем тропиков. Больше не Лёха Первухин, безработный двадцатипятилетний оболтус. Теперь я — Коготь, паладин и упырь, да не просто упырь, а Глава клана Алхимиков Алой Ветви. Не спрашивайте. Кстати, все члены клана — действительно высокоранговые вампиры — вероятно, будут охотиться на меня, чтобы убить. Сижу и бессмысленно таращусь на волны.

А, например, Виктор Климов с Марией Рогожкиной — отныне гном и эльфийка — устроили безобразную свару на глазах NPC. Тоже — лишь бы не думать о том, что…

...Что теперь нам здесь жить.

Я врезал когтистой ладонью по палубе. Чер-рт!! Зачем это все? На кой ляд я плыву к острову Шантаран спасать какого-то Мико? Его ж вообще не существует на самом деле — это игра! Кто я вообще такой?? В смысле — “теперь я всего лишь упырь с Терры”? Как вообще к такому можно привыкнуть??

...И ответил себе: а вот так. Компания “Вектор” взяла и решила главный вопрос, мучивший философов всех времен: что первично — душа или тело. Тело Лёхи Первухина теперь для меня недоступно. Занято. Существует отдельно. Встав из капсулы, Лёха закончил быть мной.

Я же остался здесь: “душой”, цифровой копией, полностью повторяющей связи между нейронами мозга Лёхи, играющего в “Фан-Терру”. Только без кнопки выхода из игры. Зато с кучей серьезных проблем.

А если здесь жить — надо решать, кем быть. На что жить, собственно. Да и вообще — надо выжить.

Смерть для нас, вроде бы, не проблема — мы, будучи бывшими игроками, возрождаемся на респауне, да только за каждую гибель нужно платить — снижением случайной характеристики на единицу.

Характеристик шесть… Уже неосознанным, механическим волевым импульсом я вызвал перед внутренним взором статы.

Сила: 24

Ловкость: 18

Выносливость: 31

Репутация расы: -35 %

Интеллект: 20

Мана: 21

Но, во-первых, остается вопрос, что случится, если они обнулятся. Согласно вики, это смерть персонажа… и вряд ли игра предложит мне создать нового.

Во-вторых, мы узнали, что при каждой игровой гибели система снимает с нас копии. То есть мое сознание начинает существовать всё в большем количестве экземпляров — там, где-то на серверах “Вектора”. Это вроде бы и нестрашно — копии ведь уже не я.

Однако выходит, что я тем самым несу ответственность за появление в этом гадском мире неких хороших парней. Сейчас пребывающих черт знает в каком состоянии и черт знает как себя ощущающих — мне сложно было это представить. Но — совершенно точно — появляющихся на свет как собственность компании “Вектор”, согласно заключенному Алексеем Первухиным договору.

Я не хотел повторять ошибок своего “прародителя”. Не хотел лить воду на мельницу компании “Вектор”, снабжая ее материалом для опытов. Теперь — когда я узнал, кто я — я больше не согласен был умирать вообще.

...И поэтому повернулся к четвертому из “коллег”, принимавших участие эксперименте вместе со мной. Единственному, кто хоть как-то ориентировался в происходящем. И единственному, кто вляпался в эксперимент неслучайно.

Здоровенный рогатый полудемон восседал неподалеку на палубе с абсолютно — как обычно — ничего не выражающим видом, скрестив по-турецки ноги и, как кот, обвившись хвостом. На скандалящих гнома с эльфийкой он не смотрел тоже.

— Слушай, — хмыкнул я. — А вот не пойму, как к тебе теперь обращаться: по настоящему имени — Коля, или по нику — РыбНик? Мы ведь теперь, того… существуем отдельно от себя самих.

— Строго говоря, да, — кивнул полудемон. — Теперь я РыбНик, а не Николай Рыба. Впрочем, как ты понимаешь, мой ник составлен…

Иронии Рыба не понимал напрочь, на вопросы всегда отвечал буквально и очень подробно, зато эрудирован был как Википедия. А ещё он был одним из разработчиков этой игры.

— Я к чему, — торопливо перебил я, взмахнув рукой. — Нам, наверно, сейчас о многом нужно подумать. И в первую очередь — о том, как в этой игре зарабатывать деньги, раз уж мы здесь застряли. Потому что мы кинулись проходить первый попавшийся квест, и умным решением это не назовешь. Я понимаю, что у всех шок, но… нужно построить стратегический план.

РыбНик покачал рогатой башкой.

— Ошибка, — пояснил он, — строить жесткие планы в ситуации неопределенности, как у нас. Бессмысленная растрата ресурсов. Мы не знаем, каким будет следующий ход "Вектора", а он может полностью перечеркнуть наши усилия. Наш удел сейчас — своевременное тактическое реагирование.

Я опять отмахнулся:

— Утрируешь, теоретик. Ориентиры расставить надо. Прежде всего: расскажи мне больше о той штуковине.

И показал вниз, на трюм, где, как мы оба знали, спрятан был черный кейс с кодовым замком: артефакт, невозможный для этого фэнтезийного мира, но обнаруженный мною здесь.

Полудемон равнодушно пожал плечами:

— В целом я все рассказал. Когда Александр Липов, главный создатель игры, в которой мы с тобою находимся, передавал ее "Кайросу", втайне выкупившему контрольный пакет… происходило все очень быстро и не всегда законно. Ты следил за этой историей?

— В общих чертах.

— Понятно… Липов стал тогда упираться, у нас опечатали офис, арестовали все ноутбуки, все сервера. Ходили слухи, что и его самого арестуют — но он очень быстро уехал за рубеж. Потеряв контроль над игрой и в юридическом отношении, и в физическом.

— Сбежал, проще говоря.

РыбНик скривился:

— Вопрос трактовки. Но точно известно, что уезжал он с пустыми руками. Иначе б не выпустили.

— Так. И-и-и?..

— И в те дни, когда это происходило, он успел сделать эту закладку. Чемоданчик, я имею в виду. Липов не мог вывезти технологию, но сумел засунуть ее в игру, понимаешь? Чтобы извлечь отсюда впоследствии.

Я нахмурился. Солнце жарило все сильнее, и соображать становилось трудно.

— И эта самая технология… как ты говоришь, она позволяет запретить копирование цифровой личности… получается, злобный "Кайрос" хочет, чтобы с оцифрованных личностей можно было бы снять любое количество копий, а Липов — против? Но зачем это "Кайросу"? ...Нет, мне конечно, будет приятно, если они перестанут меня копировать и я стану чувствовать свою уникальность в этой вселенной! — я обвел рукой голубой небосклон Терры. — Но… на кой черт им сдались мои копии? Как и сотен других рядовых граждан… при условии, что технология оцифровки вообще начнет широко применяться!

— Она начнет, Коготь, — Спокойно сказал полудемон. — Эксперимент, над нами поставленный, оказался успешным и закончился быстро. Это не столь уж и дорогая технология на сегодняшний день.

Он повернулся ко мне, и на равнодушном лице наконец появилось какое-то выражение. Мрачное.

— Что касается ответа на твой вопрос… Во-первых, как я понимаю, у Александра были причины мировоззренческого характера, по которым ему претило создание копий. То самое, о чем ты говоришь: мол, приятно чувствовать свою уникальность. Мне это не близко: смотря с рациональных позиций, абсолютно неважно, сколько у тебя двойников. Потому что, рассуждая логически…

Я вновь замахал руками, прерывая несвоевременные "логические рассуждения".

— Это понятно. А во-вторых?

— Во-вторых, ты спрашиваешь, зачем технология копирования государству? На этот вопрос очень легко ответить. Смысл-то как раз не в том, "зачем им ты", Коготь. Смысл в тех перспективах, которые дает технология. И в том подходе, что копировать будут вовсе не каждого. Только избранных…

Я хмыкнул.

— Какая-то гребаная антиутопия.

— Она наступает, — веско произнес полудемон. — Государства земного шара колонизируют вирт последние несколько десятилетий. Здесь уже оказалось всё, кроме репродукции граждан и материального производства. Теперь репродукция тоже может переехать сюда. Причем репродукция только удобных граждан — ты понимаешь, Коготь? А вместе с этим изменятся и условия материального производства. Потому что, например, нам с тобой больше не нужны ни еда, ни вода. Единственный потребляемый нами ресурс — электричество, что питает сервер. А оно в середине двадцать первого века довольно таки недорого, если сравнивать со всем остальным.

РыбНик перевел дух.

— Притом учти, что работу по созиданию виртуальной реальности выполняют в значительной степени нейросети, — продолжил он. — Управляющий искин "Терры" может создать тебе целый новый континент, например — и не попросит за это зарплаты.

Теперь уже полудемон обвел море когтистой рукой.

Кстати, я различил на горизонте пятно — видимо, и впрямь Шантаран!

Мари всё-таки взобралась вверх — и теперь восседала в "вороньем гнезде", зорко оглядывая пункт нашего назначения. Рядом с ней в воздухе болталась бесплотная (ниже пояса) фигура нашего джинна Гасана. Тот тоже махал руками, тыкал пальцами в сторону острова и выпячивал козлиную бороду, явно стараясь впечатлить девушку морским опытом и рассказами о своих пиратских походах.

Климов ушел на корму и стучал в барабан, задавая ритм для гребцов: его второе любимое дело после сидения на мачте. Гребцы-NPC — одинаковые и молчаливые — слитно налегали на весла.

Между тем, РыбНик продолжал разворачивать передо мной картину безрадостного будущего.

— Насели этот континент только гражданами, имеющими большой социальный рейтинг, — пророчествовал он. — Копиями их копий. Только законопослушными, очень лояльными. Кстати, статус которых может и не подразумевать полных гражданских свобод — потому что это ведь копии. И я уже говорил, что создать это общество можно очень и очень дешево? Здесь, в виртуальности, нас даже законы физики не ограничивают. Можно создать плоский мир, продолжающийся в бесконечность, населенный максимально полезными жителями. Какое правительство от такого откажется?

— И на кой черт такие граждане будут нужны государству? — спросил я. — Они ведь тут, в виртуальности, ничего полезного не смогут производить.

— Во-первых, смогут, — ответил РыбНик. — Не замыкайся на материальном производстве. Это, конечно, базис, но… Уверен, можно будет построить колоссальное количество схем, предусматривающих обогащение с помощью армий оцифрованных граждан. Можно будет копировать талантливых инженеров, менеджеров и прочих, ускоряя прогресс и оптимизируя эффективность ключевых структур государства.

— Но это как раз неплохо звучит!

РыбНик передернул плечами:

— Да… в теории. Но — во-вторых и в главных — уверен, что будет наломано много дров, прежде, чем эта система самоорганизуется. Здесь я согласен с Липовым. Оцифровку сознания "Кайрос" заполучил. Однако копирование… хорошо будет, если хотя бы эта часть технологии сейчас окажется им недоступной. Согласен?

Я открыл рот, чтоб ответить ему. И в этот момент…

Сверху, с мачты, раздался визг. Снизу — тяжёлый удар в корпус судна. Корабль покачнулся.

— Полундр-ра! — грянул со средней палубы крик Лухраспа: главного из пиратов, формально — моего старшего помощника, на деле — настоящего капитана этого корабля.

А с левого борта послышался громкий треск. Я, потеряв равновесие и катясь по доскам, успел увидеть, как гребцы разлетаются в стороны — кто-то на палубу, а кто-то и за борт, — потому что рукояти тяжелых весел резко дернулись вразнобой, раскидывая людей.

— Суши весла! — надрывался Лухрасп. — Суши весла!

"Улыбку Грима" сотряс ещё один сильный удар. А потом...

Под визг Мари и шум ниспадающих вод из волн перед носом галеры начал восставать ОН.

— ...Змей! — голосила эльфийка! — Змей!!

— Крум! — помянул своего далекого бога Амра: ещё один наш пират, выскочивший из трюма. — Клянусь бородой Мимира — это же морской змей!

...Как будто и так непонятно было. К чести Мари, ещё не закончив визжать, она уже наложила на тетиву стрелу, а северный варвар Амра вообще был готов к сражениям круглосуточно, двадцать четыре на семь. В могучей руке он сжимал широкую саблю, а на палящие лучи солнца и вовсе не обращал сейчас никакого внимания, хотя был, как и я, упырем. Так получилось, не спрашивайте.

...Однако гигантскому змею наши сабли и стрелы были — точно слону дробина.

Потому что перед галерой возвышалась живая колонна толщиной… вот как раз со слона толщиной, не меньше! Только змей был длиннее слона.

Колоннообразное тулово венчала жуткая голова: но не как у рептилии, а напоминающая скорее львиную. Вместо гривы ее окаймляли жуткие щупальца, сплетающиеся и расплетающиеся в плавном ритме. Посередине, образуя изящный пробор, на макушке чудовища торчал алый панковский гребень, уходящий вниз вдоль хребта. Глаза у монстра горели, как электрические прожекторы. Да и весь змей был очень яркий, цветной — и я бы сказал, что праздничный, если бы он не сломал нам весла с левого борта и не намеревался бы, судя по выражению морды, чинить дальнейшие неприятности.

Я вскочил.

— Мари! Фигачь ему в глаз!

Щелкнула тетива. Эльфийка не промахнулась, но… стрела попросту отскочила от прозрачного века, покрывающего око монстра.

— Урон копеечный! — крикнула Мари с мачты. — Не вариант!

...Тем не менее, змею совсем не понравилось. Он с хрустом разинул пасть (на меня, стоящего на карачках на носовой палубе, плеснулась волна тухлой вони), и, изогнувшись, как вопросительный знак, прянул вниз. Стремительно, точно рушащийся с небес истребитель!

...И время замедлилось.

Громадная, в окружении грозно взыбленных щупальцев пасть надвигается сверху. Не на меня, на РыбНика.

Тот тоже оказался сбит с ног, когда корабль накренился; теперь полудемон стоит на коленях — и, кажется, он в ступоре.

Что могу сделать я, находясь в паре метров? Немногое.

...Прыгаю. Мне бы сейчас "рывок" — успевает прокрутиться в голове мысль, — как у воинов. Быстро думаю, медленно двигаюсь. Да и думаю не о том.

...Но успеваю. Обняв полудемона, роняю его и мы вместе откатываемся к правому борту. Змей клацает смертоносной пастью в паре метров от нас — над палубой.

Зря, приходит новая бесполезная мысль. Зря я бросился к Николаю — выгадал пару секунд, а цапнет теперь чудовище двоих сразу. Жду: сейчас меня эдак поперек поясницы схватят громадные зубы. И...

— Натиск! Удар щитом!

Блин, тебя ещё не хватало!! Судя по кличу, в дело вступил Гильермо — последний оставшийся непредставленным участник нашей команды, паладин 38-го уровня.

Все б хорошо, да только Гильермо, во-первых, ранен, оттого и появился на сцене так поздно. Во-вторых… во-вторых, этот паладин — NPC. Это значит, что смерть в бою с монстром для него будет последней. Блин, блин, блин!!

...Ну и что? — говорит голос внутри меня. Разве жизнь неписи не стоит намного меньше, нежели риск приближения к смерти меня самого и РыбНика? Да, говорю я себе, разумеется, это так. Отталкиваясь от Николая, переворачиваюсь на спину и пытаюсь подняться.

...Над нами, валяющимися на досках палубы, точно два мешка с мусором, герцог Гильермо Форкон, гроссмейстер Белого ордена, держит щит. Где и найти успел??..

От щита концентрическими кругами исходит сияние. Башка змея скалится, мечется, пытается прокусить, проломить, обойти сияющую защиту — не может.

...Щит гаснет. Гильермо шатается, отбрасывает его, с трудом поднимает меч. Змей снова стремительно атакует.

...Но я успеваю оттолкнуть герцога, встав кое-как между ним и летящей пастью. Меня жри, скотина! К черту все рассуждения. Много думаю.

...Несущуюся вперед, как таран, башку, отклоняет от ее траектории Амра. Его сабля свистит — и на палубу шлепаются несколько отсеченных щупальцев. Брызжет кровь — синяя, точно краска.

Змей вопит! Это похоже на свист, издаваемый паровозом. Дергается от боли — и поэтому снова промахивается: опять зубы клацают в метре от того места, где я.

...Теперь монстр переключает внимание на Амру — тот перетянул агро. Пират скалится, пританцовывает, готовый ударить и прыгнуть в сторону, но я понимаю, что шансов в этом бою у него нет. Да у нас у всех нет ни одного шанса, черт возьми! У змея над головой горит надпись:

126 ур.

Если только не… пушка! Она стоит на корме, и ее самое время использовать. Вот только беда: квадратный парус галеры целиком закрывает змея от взгляда с кормы. Открываю рот, чтобы крикнуть: "Спускайте парус!" — и понимаю, что никто не успеет.

...Но над головой у змея маячит Гасан, подавая кому-то, кого я не вижу, знаки. Мать моя женщина: он что, наводку дает? И…

— Пли!

Грохочет выстрел. В парусе появляется дырка. Ме-е-едленно, как в кино, ядро пролетает впритирку к чешуйчатому толстому тулову — и летит дальше, куда-то в морскую синь. Облажался наводчик. Или стрелок... И теперь быстро не зарядить…

Мари садит с мачты одну стрелу за другой. Гасан мечет бесполезные файерболы. Я выдаю серию "плевков кровью" — фирменное упырское заклинание. Без толку!

Змей еще раз примеряется ко всем нам. Косит желтым глазом, выбирая, кого же цапнуть.

...С кормы бежит Климов — это он палил — злой как… как всегда злой, в общем. С криком "За ВДВ!" вздымает черный топор, занимает позицию рядом с Амрой и даже лезет вперед. ...Уймись, Витя! ты и так умирал тут чаще, чем мы все, вместе взятые — такими темпами тебя обнулят скоро…

Но чудовище не спешит никого хватать. Вместо этого из его глаз бьют молнии. По одной из каждого.

Треск! Климов и Амра одеваются электрическими разрядами и синхронно валятся навзничь. Тело гнома мгновенно тает — респаун! — однако варвар, к счастью, остается лежать без чувств. Значит, ещё живой…

Змей свистит торжествующе. Грива щупальцев победоносно топорщится, точно иглы у дикобраза. Монстр снова обводит нас пылающим взором, задерживая его на "вороньем гнезде". Трепещет, вывалившись из пасти, раздвоенный гибкий язык.

Я шатаюсь, мана закончилось, здоровье уползло вниз. Гильермо, подобно Амре, лежит на палубе без сознания. Где-то порхает джинн, но надежды на него нет: Гасан будет спасать свою шкуру. Гребцы — самые примитивные NPC, они могут только... грести. Из нас троих — РыбНика, Мари и меня — никто даже десятого уровня не набрал. Значит.. всё? Сейчас чудовище схарчит нас, закусит гребцами… и неуправляемая галера, в лучшем случае, разобьется о камни острова. В худшем — ее унесет далеко в море, где за нас примутся голод и жажда.

Финита? Я баюкаю в ладони кинжал, добытый на предыдущем острове.

Коготь Пляжного ловчего

Класс предмета: очень редкий

Прочность: 95 %

Пытаюсь встать так, чтобы заслонить остальных. Вдруг эта гадская тварь мной подавится… всё-таки я упырь… ну и Когтем противника постараюсь чиркнуть как можно глубже. Может, хоть аппетит у того пропадет!.. хотя, судя по его морде, вряд ли.

И…

— Внемли, владыка глубин!

...Лухрасп. Вот про кого я забыл. Усатый толстяк стоял посреди средней палубы, рядом с мачтой, сжимая в воздетой руке медальон на цепи. Другую руку он простирал в сторону змея.

— Ужасный голубой червь, Хранитель ковчегов, Прародитель левиафанов, Король сельдей! — продолжал витийствовать пират. — Мы — морские бродяги, склоняемся перед твоей властью и молим о покровительстве! Внемли!

В промежутках между пафосными славословиями пират подносил к губам медальон, дул в него — и над волнами разносился дребезжащий и резкий свист: точно в школьном спортзале. Но змею он явно был по душе.

Монстр склонил гривастую башку набок и с интересом смотрел на Лухраспа, не спеша нападать. А потом сам издал требовательный свист. И снова зыркнул на мачту.

— Конечно-конечно владыка! — воскликнул пират. — Мы дадим тебе то, что нужно!

И, задрав голову к мачте, крикнул:

— Женщина! Сейчас я проведу ритуал, чтобы ты стала невестой морского змея. Тебе нужно будет несколько раз дать согласие, сказав "да". Поняла меня?

...Ругательства, раздавшиеся из "вороньего гнезда", могли бы призвать сюда демонов, обрушить небо на землю и привести к новому Большому взрыву.

Могли бы. Но нет.

Змей опять вытаращился на мачту — теперь восторженно. Язык замелькал в пасти часто-часто.

Лухрасп, сбившийся с ритма своих речей, несколько раз моргнул. Скривился, осмыслив те предложения, что поступили с мачты в отношении самого пирата, всех его родственников, меня, команды, весел, морского чудовища и в целом мужского народонаселения планеты.

— Что значит — "стала невестой"?.. — крикнул я, не спеша убираться с пути "владыки". — Эта тварь унесет ее в море??..

Ну уж нет, только через мой труп. Хотя последний, конечно, образуется здесь очень быстро… А отдав монстру вздорную эльфийскую деву, я спас бы и неписей, и корабль, то есть наш шанс стать в этом мире на ноги и взять судьбу в свои руки… а с Мари все равно ничего страшного не случилось бы: ведь это игра, а значит — вряд ли предполагается слишком уж дискомфортная для "невесты" история...

Но нет. Нам здесь жить. Отдавать члена команды чудовищу, чтобы спасти свою шкуру — последнее дело.

— ...Конечно! — с фальшивым энтузиазмом воскликнул Лухрасп. — Конечно же, после свадьбы владыка осчастливит невесту, забрав ее с собой в море!

Произнося это, он изо всей силы подмигивал мне и Мари, загораживаясь от змея ладонью. Тот пока ждал…

— Клоаку свою пускай осчастливит, — рявкнула поэтесса, — форштевнем этой посудины!! Ты чо здесь за сватовство устроил, козлина?? Я тебе дам "согласие"!

Стрела, наложенная на тетиву, отвернулась от змея и нацелилась в лоб пирату.

— Чо ты мигаешь, урод?? — в праведном возмущении Мари свела конспирологические потуги Лухраспа на нет. — Чо ты мигаешь мне, а?? Ты думаешь, мы сейчас надуем это животное — пообещаем, что я стану "невестой", а потом кинем?

Усач спал с лица, на него жалко было смотреть. А вот змей, торчащий из волн, казалось, наслаждался происходящим.

— А у меня ты спросил, прежде чем мною распоряжаться??

— Согласен, что имела место некоторая объективация, — закряхтел пришедший в себя полудемон, — но, Мари, с этико-прагматической точки зрения он скорее прав… Кажется, это наш единственный шанс… и вряд ли Лухрасп успевал спросить твоего предварительного разрешения, прежде чем попытаться привести свой план в действие… только я не улавливаю, это существо понимает нашу речь или нет?

Змей таращился вниз, делая покер-фейс, а когда РыбНик взглянул на него, невинно моргнул.

— Скорее прав?? И ты с ними?.. Сволочи вы все, вот что!

Стрела дрогнула на тетиве, однако не слетела с нее. Лухрасп стоял прямо. Я выдохнул через сцепленные клыки, а потом, не отводя от чудовища взгляда и безуспешно пытаясь представить, куда и как его буду бить, громко и внятно проговорил:

— Мари… Я правильно понял, ты против? Или… все-таки нет?.. Решай.

В вышине над башкою змея уже вились чайки, их становилось все больше. Трупоеды…

А эльфийка в какой-то миг разревелась. Мне показалось даже, что она швырнет лук и стрелы вниз — туда, где пару минут назад лежало мертвое тело гнома… но нет, даже не ослабила тетиву. Злилась Мари сильней, чем рыдала.

— Чтоб вы все… провалились! Давай, проводи свой обряд… сводник хренов. А ты, мотыль-переросток! Даже не думай, что тебе что-то светит, кроме формального статуса! Щас этот, — она опять ткнула луком в сторону усача, остававшегося на прицеле, да так экспрессивно, что так что мне на миг показалось: пират все же схлопочет стрелу в голову… — этот скажет, что там надо сказать, потом ты даешь нам плыть дальше, а когда высаживаемся вон на том острове — адьос, чучело, нас с тобой больше ничто не связывает! Усек??

Змей сощурил сияющие глаза и медленно склонил гибкую шею, словно кивнув. В отличие от полудемона с его низкой эмпатией, я мог поклясться, что эта морская скотина отлично все понимает — и себе на уме.

— Ну вот и славно! — снова ожил Лухрасп. — Итак, по законам моря согласен ли ты, владыка, принять от нас в качестве откупа обещание, что сия дева будет тебе отдана в жены, когда, хм… когда придет нужный срок, но не раньше, чем наш корабль счастливо достигнет острова?

Змей тоненько засвистел.

— Отлично! А ты, дева, согласна…

— У меня, ваще-т, имя есть! — рявкнула Мари с мачты. — Согласна, мать вашу! Согласна, чтоб этот угорь оставил бы нас в покое, считаться его невестой… временно! Больше ни на что не подписываюсь!

— Согласно морским законам, обещания засвидетельствованы! — торопливо воскликнул Лухрасп и свистнул в свой медальон.

— Свечку не урони, дядя!.. — успела отозваться эльфийка, прежде чем монстр пришел в движение.

...Сверкнув очами, змей начал тянуться вверх, поднимаясь из волн всё выше, как перископ великанской подлодки. Галеру качнуло; мы все опять повалились с ног. Мари всё-таки спустила стрелу, но к счастью, она вонзилась в то место, откуда Лухраспа уже отбросило.

Под шум кубометров воды, взлетающей в воздух и обрушивающейся обратно, и вопли чаек, зверь величаво и грациозно прыгнул, сделав петлю. Голова его скрылась в волнах, однако туловище все не заканчивалось, и не заканчивалось, и не заканчивалось… но, наконец, появился хвост, и, тоже взмыв в небеса, разогнал там птиц, точно ударом хлыста.

...Галеру подбросило.

— Держи-ись!! — завопил Лухрасп.

Три весла опять вылетели из пазов. Но, к счастью, дисциплинированные гребцы выполнили приказ старпома — и большинство весел было поднято. Галеру с невероятной скоростью понесло вперед, как скоростной катер. Заскрипела мачта, захлопал оглушительно парус. По ходящей ходуном палубе я подполз к Гильермо и кое-как применил к нему "Наложение рук" — а потом к Амре, влив упырю прямо в глотку некоторое количество собственной крови. Не спрашивайте.

Вы получили урон...

И когда эти двое пришли в сознание в нужной мере — просто чтобы держаться! — мы домчались до острова.

Змей, несущий корабль, напоследок хорошенько наподдал нам под днище — и "Улыбка Грима", с хрустом поломав еще пяток весел, вылетела на мелководье.

Меня швырнуло вперед, ударяя о доски. Свет померк, и последним, что отпечаталось, были, во-первых, огромные — в пол-лица — перепуганные глаза эльфийки, вцепившейся во флагшток; а во-вторых, хвост морского чудовища, исчезающий вдалеке в волнах. Он изогнулся крючком, точно палец, грозящий: "Должок!"

А потом тьма сгустилась и в ней всплыли привычные буквы:

Вы умерли