Невеста императора-дракона

МИЮКИ

Утро в моём мире всегда начиналось с тишины, пронизанной лишь шёпотом шелков и тихим звоном фарфора. Сегодня, в день моей свадьбы, тишина казалась особенно громкой. Она будто кричала о безысходности и необратимости, била меня розгами молчания в самое сердце.

Я — Миюки Токугаво — дочь древнего рода, воспитанная в строгих стенах дома, где каждый шаг, каждый вздох был подчинён воле моей матери. В этом хрустальной клетке из правил и традиций я провела всю свою недолгую жизнь, и сегодня должна была покинуть столь прикипевшую обитель. Покинуть и начать жить с человеком, которого я ни разу в жизни не видела. Чьё имя мне даже ни разу не называли. Нет, это не казалось мне странным. Договорные браки — обычное дело для здешних мест. И всё же… мне хотелось бы хоть чуточку контроля над собственной жизнью… Хоть капельку.

С первыми лучами солнца ко мне в комнату вошли служанки, словно тени, в белых кимоно, с аккуратно собранными волосами. Они принесли с собой аромат свежезаваренного зелёного чая и благовоний, наполняя воздух сладковатым запахом, который, казалось, потихоньку начал успокаивать мою тревогу.

— Сегодня твой день, Миюки-сан, — шептала одна из них, стараясь придать мне уверенности. Я благодарно с детской наивностью внимала её словам.

Сделать из обычной девушки безупречную невесту весьма непросто. А уж из такой амёбной как я, так и вовсе практически невозможно. Ну нет у меня абсолютно никакого желания радоваться этому дню. Тем не менее, мать чётко обозначила миссию моим служанкам, поэтому они просто не могут оплошать и выдать на исходе бракованную подарочную упаковку. Ведь именно так со мной всегда обращались… Как с чьим-то подарком. Ни как с личностью, ни даже как с дочерью… А пустой красивой оболочкой, которая должна быть передана в нужный срок в чужие руки без единого изъяна.

Служанки начали колдовать над моим опустошённым телом, и я не стала им никак препятствовать. В конце концов, они ни в чём не виноваты.

Первая часть подготовки — это ритуал очищения. Я села в маленькую деревянную ванну, наполненную тёплой водой с лепестками сакуры. Служанки осторожно начали омывать меня, словно я была хрупкой фарфоровой куклой. Каждое их прикосновение было полным нежности и материнской заботы.

— Это — очищение духа и тела, — объясняла старшая из них, её голос звучал как мелодия, успокаивающая мою душу. Я закрыла глаза, позволяя воде смыть с себя не только грязь, но и страхи, которые преследовали меня последние дни.

После очищения пришла очередь наряда. Меня облачили в кимоно, расшитое золотыми и серебряными нитями, его длинные рукава касались пола, создавая эффект волшебства. Каждый шов, каждая складка были выполнены с особой тщательностью, как будто это было произведение искусства, созданное для того, чтобы подчеркнуть мою красоту.

— Ты должна быть совершенна, — напоминала мне мать, её холодный взгляд пронизывал меня, как острый меч. Я вспомнила, как в детстве мечтала о свободе, о том, чтобы однажды сбежать из этой темницы, и вдруг осознала, что теперь эта мечта навсегда останется лишь мечтой…

Затем пришло время для макияжа. Служанки аккуратно наносили на моё лицо тонкий слой пудры, придавая ему нежный, прозрачный оттенок. В зеркале я наблюдала за тем, как они аккуратно рисовали мне брови, придавая им идеальную форму, и делали глаза выразительными с помощью чёрной подводки.

— Твои глаза должны говорить о твоей преданности, — произнесла одна из них, и я почувствовала, как сердце сжимается от осознания. Я не хотела быть преданной. Я хотела быть свободной.

На губы мне нанесли яркую сухую помаду «Бэни», сделанную из цветков сафлора, которая сильно контрастировала с моим бледным лицом.

— Эта помада — символ любви, которую ты принесёшь своему мужу, — добавила другая служанка, и я не могла не задуматься о том, что эта любовь будет навязана мне, а не выбрана мной.

— Разве любовь не должна быть свободной? — тихо спросила я, но никто не ответил. Их молчание было громче любых слов.

Завершением подготовки стал ритуал украшения. На мою голову положили канзаши — традиционные японские гребни, украшенные искусственными цветами и жемчугом. Они сверкали, отражая свет, и казались почти волшебными.

— Теперь ты готова, — произнесла старшая служанка, и я почувствовала, как волнение нарастает в груди.

Когда все приготовления были завершены, я встала перед зеркалом, и моё отражение показалось мне чужим. Я — невеста, но внутри я себя чувствовала самой настоящей пленницей.

— Миюки, ты готова? — вырвала меня мать из моих мыслей, в очередной раз бесцеремонно вторгнувшись ко мне в комнату. Я кивнула, стараясь скрыть дрожь в теле.

— Поехали, тебя все ждут, — сказала она строгим голосом, внимательно оценив ледяным взглядом мой наряд.

Выйдя из дома, я увидела во дворе повозку, украшенную белыми и красными лентами — цветами чистоты и страсти. Я забралась в неё, чувствуя, как холод красного дерева проникает сквозь шелка.

Родители заняли места по бокам от меня, что заставило меня почувствовать, будто я оказалась в очередной ловушке. Зажатая своими жестокими стражами без какой-либо возможности сбежать. Повозка медленно тронулась, и меня повезли на праздник. Так мне говорили… «на праздник». Праздник, который ощущался как неизбежная казнь.

— Миюки, ты не должна волноваться, — произнесла мать, глядя куда угодно, но только не на меня. — Это важный союз. Ты должна собой гордиться.

— Но я не знаю его, мама, — тихо произнесла я, стараясь сдержать слёзы.

Она повернулась ко мне, её глаза сверкнули, как сталь.

— Ты всё поймёшь… Поймёшь, когда увидишь его, — сказала она с резкостью. — Помни, этот день — не для тебя. Он для нашего рода, нашей чести. Ты должна сделать всё, что в твоих силах, чтобы этот союз стал успешным.

Я молчала, понимая, что у меня нет выбора.

Когда повозка остановилась, я почувствовала, как сердце забилось быстрее. Я выглянула в окно и увидела, как толпа людей собралась перед дворцом, ожидая моего появления.

— Вперёд, — тихо сказала мать, толкнув меня в спину. Я медленно высунула ногу и тихонько, затаив дыхание, шагнула на землю. Меня сразу же ослепил яркий солнечный свет. Я попыталась прикрыть глаза рукой, чтобы рассмотреть происходящее, но мать снова что-то прокричала мне в спину. Я покорно опустила руки и сделала ещё один шаг вперёд в неизвестность.