Нейтрализатор. Отрывки из нового романа "Р.Д."

От автора

Друзья! Помогите мне пожалуйста выбрать какой из вариантов первых глав вам больше нравится. В любом случае, если вы по какой-то причине не дочитаете до конца, я всё равно прошу вас уделить 1 минуту на то, чтобы пройти анонимный опрос, что было не так: https://forms.gle/jmPSutVUJK2oe4qC6 или что понравилось. Спасибо!

* * *

Россия, 21 век

– Кто-то сегодня умрёт… – подумал Виктор Семёныч, глядя на себя в зеркало ванной комнаты и сам удивился этой неожиданной мысли, поджав губы.

Он ещё немного поговорил сам с собой, обсудил важные дела мирового порядка, кто из президентов неправ, почему и как бы он поступил на их месте. Напоследок сунул зубную щётку в рот, взял газету и по удобнее устроился на унитазе. Почитать. Утренний ритуал. Всё, как всегда.

Из глубины унитаза донеслось бульканье. Виктор Семёныч слегка дёрнулся, но с места не сдвинулся. Сначала новости.

– Почему сегодня всё такое громкое? Или это у меня вдруг на старости лет слух стал острее? – пробубнил Виктор Семёныч.

Даже капли из крана звучали как тиканье бомбы. Кап-кап-кап. Бам.

Его сын, Августин, включил на полную громкость музыку, и поэтому звонка домашнего телефона не было слышно. А телефон звонил долго и нудно. Звонящий был явно настойчив. Абонент же был занят более важными делами.

Медленно ползло не раннее утро. Рано Виктор Семёныч вставать не любил, да и этим утром время казалось тягучим как мёд.

Жена уже на работе. Как обычно, она приготовила завтрак, который ждал его внизу.

Умывшись, он сначала пошёл в свой кабинет.

Вчера вечером его коллега, в какой-то суматохе и спешке, принёс ему образцы для исследований. Даже чаю отказался выпить и убежал. Виктора Семёныча так утомила экспедиция, в которую он ввязался, что он предпочёл провести вечер с женой и стаканом коньяка со льдом, а не разглядывая этот вот «подарочек». Но пришло утро, и работа давала о себе знать не только болью в пояснице. Он потянулся, косточки хрустнули.

– Хрустит! Значит, ещё жив, – усмехнулся Виктор Семёныч и вошёл в кабинет.

Дверь кабинета не привычно громко скрипнула.

Старый, но мягкий и чистый персидский ковер застилал пол. Повсюду стояли как в музее славянские истуканы. Полки были завалены старыми друзьями – книгами, на стенах висели карты, фотографии. Всё тут пахло древностью, тайнами и осевшей пылью веков. Всё было вроде на своих местах. Виктор Семёныч подошёл к одному из истуканов, стёр немного скопившейся пыли, чихнул.

– Вот как пахнет время, – сказал он, вдыхая аромат старого дерева. Истукан, которого раскопал лично, смирно стоял на почётном месте.

Виктор Семёныч вернулся из экспедиции в подавленном состоянии. Зачем его археолога, антрополога и славяноведа, оторвали от любимого занятия – раскапывать человеческие кости, капища праславян да древнюю посуду, и отправили в палеонтологическую экспедицию для исследования главной земной магнитной аномалии?

Он обожал свою сухую, практически пыльную работёнку и готов был ковыряться в земле часами, прислушиваясь к звуку камней или принюхиваясь к запаху влажной глины. Кажется, что он даже удовольствие получал, выковыривая пыль и грязь из-под ногтей в конце трудового дня. А тут его отправили на по-настоящему мокрое дело – в новую экспедицию. Он до сих пор чувствовал соль на коже, будто она впиталась в поры. Учёные добрались до очень древнего пласта на дне океана и доставили образцы на плавающую в океане исследовательскую платформу.

В главной магнитной аномалии планеты что-то нашли.

Виктор Семёныч жил работой, как монах – молитвой. Он любил все эти древние русские капища, жертвенные камни. То были места поклонений и жертвоприношений праотцов. Древние предметы будто источали какую-то ещё не понятую и не исследованную энергию.

Настоящую известность ему принесли раскопки велесова столба с символами Нави, загробного мира славян. Это был его личный «збручский идол». Находка поставила множество новых вопросов перед учеными: возможно ли, что глаголица старше на пятьсот лет, чем думали учёные? Может Кирилл и Мефодий не изобрели её, а просто обнаружили, что у славян уже была своя письменность? Могли ли славяне появиться раньше, чем принято считать официально? Вопросы копились.

Но вот его позвали поплавать с палеонтологами. Так, между делом: они то изучают намного более древнюю историю земли. Десятки тысяч, миллионы лет назад!

Виктор Семёныч подошел к дубовому письменному столу и взял в руки вчерашнюю посылку от коллеги. Развернул и обнаружил листок бумаги, а также ещё один металлический контейнер. Сообщалось, что в породах возрастом несколько миллиардов лет обнаружены вкрапления неких предметов, по форме напоминающих кольца. На них обнаружены следы, названных «прототрассами». Обычно такие «трассы» на окаменелостях оставляли древние организмы: черви жили, ползали, оставляли после себя характерные дорожки. Правда смущал возраст пород: миллиарды лет назад черви ещё не существовали, и мир в лучшем случае был населён только бактериями. Однако, исследуя эти «трассы» в найденных учёными древних породах, искусственный интеллект обнаружил закономерности. От этой мысли по коже Виктора Семёныча пробежал холодок. Следы эти были не случайны и как будто бы напоминали некий алфавит. Словно даже искусственный интеллект прочёл послание, написанное не для людей, и испугался.

Записка заканчивалась так:

«В породах возрастом 3,9 миллиарда лет, извлечённых из нижних горизонтов щитовой структуры, обнаружены кольцевидные микроструктуры в графитосодержащей серпентиновой брекчии с реликтовыми структурами. Они демонстрируют упорядоченное расположение и аномальный магнитный отклик при слабом импульсном воздействии — устойчивый резонанс, не объяснимый известными физическими взаимодействиями. Анализ изотопов углерода выявил возможные биогенные сигнатуры, но форма и поведение структур скорее указывают на некое протоинформационное назначение, пока не поддающееся интерпретации».

– «Не укладывается в рамки известных моделей взаимодействий», – повторил Виктор Семёныч и задумался. – То есть не соответствует ни электромагнитному, ни гравитационному, ни слабому или … – на мгновение задумался, ведь он не был физиком, – сильному взаимодействию. Что-то я ещё помню со школы. А чему же она соответствует? Какая-то неизученная сила природы?

Он нахмурился.

– ...либо это вовсе не взаимодействие в привычном смысле. Странно, да.

Взял в руки контейнер, покрутил. Внезапно тот звякнул. Виктор Семёныч дёрнулся. В контейнере что-то звякнуло ещё раз, но по-другому. Он поднёс его к уху. Это был не просто звук – давящий, наэлектризованный, скорее ритмичные колебания, пронизывающие кости. Вдруг комната наполнилась невероятным грохотом, как будто стреляли автоматной очередью. Виктор Семёныч резко вернул контейнер на стол.

Но он не был дураком. Всё-таки профессор! Сразу понял, что дело не в этой коробке. Этот новый громкий звук шёл с улицы. Виктор Семёныч подошёл к окну.

Посередине лужайки соседа стояла огромная птица с массивным клювом, словно сошедшая со страниц доисторического бестиария. Её тёмно-синяя холка слегка подрагивала на ветру, мощное тело покрыто грязными перьями. Она неуклюже стояла на длинных тонких ногах и издавала дикий клацающий звук. В утренней тишине это звучало неприлично громко.

По рукам пробежал холодок.

– Что, сосед опять притащил кого-то в свой зоопарк? – сказал он, закрывая уши от её ужасающего стрекочущего голоса. Сосед его действительно любил странных животных и частенько привозил их из других стран, но эту птицу Виктор Семёныч видел впервые.

Птица стояла и смотрела в окно, откуда выглядывал профессор. Она издавала ужасный звук, словно кто-то отчаянно стучал тяжелой металлической ложкой по пустой кастрюле. Только звук был намного глубже и проникал в мозг, кости и селезёнку. Ритм этого звука – ни птичьего, ни человеческого – охватывал всё тело и казалось даже в груди вдруг заиграл безумный марш. Виктор Семёныч закрыл форточку и вернулся к столу. Снова взял записку.

В самом конце было выделено красным и подчеркнуто: «Образец №75: Контейнер не вскрывать вне изолированной среды. Потенциально нестабилен. Предположительно — открытая система».

Вдруг зазвонил телефон. Виктор Семёныч поднял трубку, а листок бумаги сунул в карман халата.

– Алло?

Это звонили из больницы. В трубке вежливый голос сообщил, что с его супругой случилось несчастье и ему нужно приехать в больницу.

В сердце ёкнуло, будто пронзили ледяной иглой. Виктор Семёныч побледнел, в горле пересохло и схватился за грудь. Он начал тяжело дышать и присел. Дрожащей рукой полез в верхний ящик стола, взял пузырёк и сунул таблетку в рот. Запил холодной водой из стакана на столе. Справившись с этим, он выскочил из кабинета и, быстро переодевшись, побежал в гараж к машине. Маленький металлический контейнер остался лежать на столе.

* * *

За окном поднялся сильный ветер. У Августина было сегодня день рождения, и он позволил себе валяться дольше обычного. На секунду задержал взгляд на оконном стекле, проверяя, всё ли в порядке. Выключил музыку – и тут же насторожился: в наступившей тишине он уловил странный звук. Воздух слегка дрожал. Словно в доме кто-то был. Августин вышел из комнаты и поднялся на второй этаж.

– Пап, ты где? Что это был за шум?

Он заглянул в ванную, там никого не было.

«Бульк-бульк», – громкий шум доносился прямо из раковины. Августин подошел и заглянул. На мгновение ему показалось, что из слива на него смотрел глаз.

– Вот блин! – Августин отпрянул назад, чертыхнулся и пошёл в кабинет отца.

В кабинете у входа он сразу напоролся на деревянного идола Дажьбога, славянского бога солнца, плодородия, а также удачи. Он уронил истукана на пол и тот с грохотом рухнул. Глухой звон наполнил всю комнату.

– Чёрт побери, – выругался Августин, обратившись к нему иронично как к живому: – Прости, не гневайся. Вроде ж не такой тяжелый, а шума от тебя, что голова заболела.

Истукана Августин аккуратно поставил на своё место и подошёл к столу, где увидел металлическую коробочку.

– О, па-а-а-ап, неужели это подарок мне? – воскликнул он.

Взял в руки. Металл был неожиданно тёплым. Открыл её. Там он нашёл предмет, который был похож на кольцо и надел его на палец.

– О, нормально, стильно. Кажется мой размер. – сказал он и продолжал вертеть пальцем с кольцом. – Прикольно! Камушек, интересно сколько тебе лет? Тысяча? Сто тысяч? Парни обзавидуются!

В голове пронеслась только одна мысль: «Оно долго ждало».

Зазвонил телефон и Августин отвлёкся от кольца.

– Алло!

Голос сообщил, что звонят из больницы. Отцу стало плохо и его просили срочно приехать. Его лицо мгновенно потухло, радость сменилась на страх.

Августин бросил трубку и побежал вниз. Схватил велосипед и помчался в больницу, которая находилась по другую сторону реки.

Ветер усиливался и яростно дул ему навстречу, от чего ехать было ещё тяжелее. Солнце спряталось за облака и весь город погрузился в серый полумрак. Августин ехал и не оглядывался по сторонам. Казалось сам бог ветров, Стрибог, сегодня был против него. Мстил что ли за обиженного бога удачи Дажьбога?

Враждебный ветер всё сильнее обдувал испуганное юношеское лицо Августина, развевал русые волосы и подол рубашки. Взгляд был устремлён вперёд и только по случайности он проскакивал прямо перед сигналящими машинами, да уворачивался от нерасторопных пешеходов.

Торопясь в больницу, он ехал то по встречке, то по тротуарам. Давил сильнее на педали, выжимая из старого отцовского велосипеда всё, что можно было. Вот уже и мост остался позади.

Внезапно пошёл дождь, и дорога стала скользкой. Крупные капли падали на его лицо и стекали медленно по щекам и шее. Он быстро промок, рубашка прилипла к телу, а пальцы скользили по рукояткам руля, которые он сжимал всё сильнее и сильнее. На мгновение как будто краем глаза ему показалось, что держит не руль, а рукояти длинных блестящих мечей, разведённых в стороны. На мгновение он даже почувствовал в руках холод металла, а не грубую резину. Мимолётное видение также быстро исчезло, как и появилось. Будь это реальностью, пешеходам бы точно не поздоровилось!

А тем временем автобус на перекрёстке поглотил последних пассажиров и тронулся в путь. Жёлтый сигнал светофора не был помехой и автобус устремился на широкий перекрёсток.

Августин думал о родителях, об отце. Он ещё не знал, что с мамой тоже что-то случилось. И этот странный голос, что обратился к нему в трубке «господин». Какой он господин?

Дождь словно хлестал по лицу холодной мокрой плетью, застилая взгляд. Августин едва различал огни светофора сквозь водяную пелену.

Он не видел автобуса, подъезжающего на полной скорости к перекрёстку.

«Поверни» – шепнул кто-то в ухо.

Голос прозвучал очень явно. Августин оглянулся – но вокруг никого не было. И только сейчас он обратил внимание на кольцо, которое осталось на пальце. Получается он невольно украл его из кабинета отца. А если это был не подарок, а что то важное? На секунду Августину стало стыдно, а потом кольцо слегка завибрировало.

«Поворачивай» – это был словно шёпот самого города.

Он резко затормозил, развернув боком велосипед и окатив проезжую часть волной из ближайшей лужи, куда с визгом скользнуло колесо. Автобус на полной скорости пролетел, когда за ним уже загорелся красный сигнал светофора.

– Ну и мудак! – подумал Августин, посмотрев в сторону автобуса, как на убегающего от полиции преступника, и оглянулся по сторонам. Он пытался понять кто с ним разговаривал.

Но слышал только, как шум дождя барабанил по крыше киоска. Люди хлюпали по лужам, пытаясь по скорее спрятаться под навесами. Мало кто прихватил с собой зонт в столь солнечный денёк. Августин сел на велосипед и добрался до больницы.

Бросив велосипед у входа, он побежал к регистратуре. Объяснил причину своего визита – сбивчиво, торопливо. Его отправили в кабинет врача. Разговор с доктором закончился шокирующей новостью:

– Ваша мама попала в аварию, а отец, когда приехал сюда… – доктор сделал паузу, словно дал Августин обдумать первую плохую новость.

«Что-о?! Мама попала в аварию?!» – подумал Августин.

– У вашего отца случился приступ, – продолжил доктор. – Мы сделали сканирование. Ишемический инсульт. Мы уже предпринимаем все необходимые меры. И, к сожалению, есть что похуже. У вашего отца нашли рак мозга в терминальной стадии. Ему несколько месяцев осталось в лучшем случае. Вы не обследовались ранее? Неужели отец не чувствовал головных болей? Усталости?

Последнее слово «Усталости» провалилось словно в пропасть. Усталости… Усталости… Не чувствовал. Не чувствовал. Головные боли. Боли. Отец. Рак. Терминальная стадия. Месяцы... Сколько точно? Не хочу знать! Но с мамой всё будет в порядке? Слова звучали, как приговор. Мир вокруг поплыл, ноги подкосились, звуки стали глухими, цвета потускнели. Он не мог выдавить из себя ни слова. Мир остекленел и был готов треснуть в мгновение.

Он увидел на столе доктора стакан с компотом. Вишни плавали на дне, как тела. Рядом стопка бумаг. Стопка приговоров. Экран компьютера моргал, блестел бликами, резал глаз. Белый халат доктора. Он услышал хруст свеже выстиранной и отглаженной ткани, издавался от любых даже лёгких движений. Стул. Обтянут дешёвым кожзамом. Если сядет – провалится в бездну. Лучше постоять. Ноги не слушаются. Говорят бежать. Доктор дал ему стакан воды. «Горькая какая-то» – подумал Августин. Но выпил. Надо ещё. Не будет просить. Горд.

Врач сказал подождать, пока не закончат обследования. Он вышел из кабинета.

Ещё несколько часов назад было самое обычное утро. Солнце, как всегда, поднялось над городом. Заливая улицы безразличным, но тёплым светом, оно пошло гулять по небосводу словно дама по бульвару. Ночь закончилась, уступив власть новому дню. Августин с утра как обычно слушал музыку, отец хоть и недовольный (на самом деле довольный, и Августин это знал) недавно вернулся из экспедиции, где у него была важная работа. Как он может потерять их? Он не представлял себе, что когда-нибудь наступит утро, взойдет то же самое солнце, уйдёт старушка-Луна, Земля будет также вращаться и лететь в космическом пространстве, а его родителей не будет рядом. Августин был растерян.

Сел на холодную скамью в коридоре. В горле – ком, слезы – прорвали плотину и потекли ручьём, он яростно смахнул их тыльной стороной ладони. Ещё раз и ещё раз. Почему они не останавливаются?!

«Как они могут просто… исчезнуть? Кто будет ворчать на него за громкую музыку? Кто скажет перед выходом «надень эту чёртову шапку или ты хочешь, чтобы волосы выпали» ?» – мысли в голове Августина запутались окончательно.

Рядом заметил двух женщин. Они не смотрят в его сторону. Но реветь всё равно нельзя, не девочка же! Набрал воздуха и мысленно соорудил стену вокруг себя.

Успокоившись через несколько минут, Августин снова посмотрел в сторону женщин. Они говорили о своём. Он невольно подслушал их разговор.

– Он такой молодой, совсем мальчик, и такая трагедия для родителей! – шептала одна.

– Это ужас просто! Родители не должны хоронить детей. Так не должно быть, это неправильно! – возмущалась другая.

– А вот и Леночка с Сашенькой, пойдем скорее.

Они обе встали и направились к немолодой паре. Те уже были одеты в чёрное, словно приготовились к трауру. Смерть была рядом. Стояла у каждой двери на пороге либо шла терпеливо за каждым из нас.

Августин остался один в коридоре и посмотрел на кольцо.

– Что мне делать? – невольно спросил он самого себя.

Он достал телефон и листал ленту новостей. Слегка уловимый писк каких-то медицинских аппаратов, запах лекарств, шаркающие шаги пациентов – всё это было и далеко, и рядом.

Прошло полчаса, никто не пришёл. В коридоре был только он. Еще через пятнадцать минут он начал зевать. Скрестил руки, голова тяжело упала на грудь, и он провалился в сон, как в темную бездну.

* * *

Во сне Августин был одет в странную одежду: плотную, с длинными рукавами и обережными рисунками – кресты, ромбы, звёзды, вышитые на непривычно плотной и грубой льняной рубахе.

– Привет, я Августин, – сказал он и помахал рукой, но понял, что это было зря.

– Т-с-с-с, – сказал бородатый старик с гуслями, что сидел в центре единственной комнаты, – Слушай!

Старик строго посмотрел на него. Вокруг были другие дети, они не обращали внимания. Августин знал, что никогда не видел этой избы — и при этом знал, где что лежит. Гусляр запел былину: старую, мудрую, забытую людьми, но проникающую в самое сердце.

Гой вы добры молодцы,

Добры детушки, красы девушки,

Слушайте былину дивную

Песню горькую да в словах мудрую.

Жил да был в далёком синем крае

Простой юноша, Снегу́ром звали.

Све́тел он ликом да с сердцем праведным.

Заговорить мог зверя – проще некуда,

Спросить дорогу у ветра – легче лёгкого,

Поклониться яблоне – плоды краше прежнего.

Так и жил он с родителями беззаботно:

Мать была травницей, лечила детишек.

Отец – дровосек, колол всем дровишек.

Да вот зимы стояли в краях бесовские,

Вёсны – зыбкие, да и не было лета будто вовсе.

Люди жили сурово, да дружно,

Каждый друг другу был очень нужен.

Но было проклятье у деревни той.

Не бурей, не вихрем – а сущею тьмой.

Раз в пять зим приходило зло с севера

Ледяным Ветром звалось, и погибель сеяло.

Не мёл он сугробы – мёл жизни, да говорил:

«Хочешь жить? Приноси мне тех, кого ты любил».

В ту зиму Снегуру пятнадцать исполнилось

Пожи́л немного, да важное запомнилось:

«Кто себя спасёт, тот не живёт,

Лишь кто за другого умрёт –

Вечной жизни кладезь найдёт».

А Ветер сильнее прежнего возвращался.

И мыслей Снегу́ра вдруг испугался.

Так другие молодцы его мудрость вторили

И приносить жертвы не торопились более.

«Что ж проверим, как ты Снегур

Сделаешь всё как сам говорил.

Может ты просто болтун, говорун,

Жду в лесу тебя своём – приходи».

На утро матушка его не проснулась.

Отец сгорбился, замолчал и жизнь Ветру отдал.

Люди молились, тела выносили,

Пол деревни тогда положили.

Ветер – смеялся, а люди

Во всем Снегу́ра тогда обвинили:

За слова дерзкие, мысли опасные,

Что привели к ним напасти ужасные.

Собрался Снегур, в лес дремучий ушёл,

Сутки в пути, Мост погибели впереди,

В елях спал, ягоды ел,

Через птиц дорожку прозрел.

Так дворец Ледяного Ветра нашёл.

Постучал и зашёл.

– Что хочешь, мальчик с голосом весенним?

Ледяной Ветер остудил его в сенях.

– Чтобы жизни родителей вернул мне ты.

Пусть проснутся, дышат, и будут живы они.

Ледяной Ветер смолк.

Снегур от холода дрог.

– За жизнь положена жизнь.

– Я знаю, – молвил Снегур. – Возьми мою.

– Да будет так, – Ледяной Ветер подул.

Открыл свой сундук, а там

Сотни колец будто спят, бдят.

– Бери! Воля твоя, это твой путь.

На верный палец его надо надеть,

На правой руке и молвить речь:

«Животъ мой мѣняю на животы сихъ человѣкъ,

и волю твою приимамъ — во вѣкъ».

Той же ночью мать и отец

Проснулись в избе, будто сну был конец

Искали Снегу́ра – никто не нашёл.

От соседей узнали, что в Лес он ушёл.

А на пятый год Ветер мимо идёт,

В ту деревню больше уже не зайдёт.

Только песню Снегу́ра свирель принесёт:

И зиме, и к людям больше страх не крадётся,

Ну, а в ветре с тех пор и Снегу́ру живётся.

* * *

Августин очнулся, потому что кто-то потряс его за плечи. Где он? Где? Ещё секунду чувствовал под собой не скамью в больнице, а подстилку сена в избе из сна.

Его разбудил доктор, и они пошли в кабинет. Доктор показал ему снимки мозга и заключение комиссии. Всё было как он и говорил. Слова слетали с губ человека в белом халате не как речь — как приговор. Приговор этот озвучивал не палач, а вежливый человек. Он говорил спокойным, уверенным голосом. Пытался даже подбодрить. Будь всё проклято!

Августин взял бумаги, руки дрожали. Он не спросил ничего – слова застряли в горле, и если он сейчас откроет рот, то скорее снова разревётся как ребёнок, а не спросит что-то по делу. Он вышел в коридор.

Залез на скамью и поджал ноги. Посмотрел на кольцо и вспомнил сон.

Кольцо было каменным, словно кто-то выточил его. Так и было. Августин не знал всей предыстории: что где-то внутри него были «прото-трассы», оставленные какими-то древними ползунами. Эти пробуравленные дорожки при сканировании показались научному искусственному интеллекту столь похожими на буквы человеческого алфавита.

«Я тебе дал всё, научил всему, чему научил меня мой отец, – услышал он в своей голове заветы отца. – Теперь ты взрослый, ты всё знаешь. И да, ты намного умнее своих сверстников. Помни это. Ты умнее многих! Я верю в тебя – это важно. Помни об этом. И главное, не будь девчонкой. Страха не существует».

Августин молчал. Потом в голове всколыхнулись слова матери: «Сынуль, ты всё умеешь и знаешь, во всём разбираешься даже лучше меня. Тебе надо только найти цель в жизни и у тебя всё получится! Ведь у тебя воля твоей прабабки, железная женщина была, а удача – от твоего отца. Ты должен идти по жизни гордо, но не горделиво! Ну а мы гордимся тобой как можем, – она засмеялась от придуманного ею каламбура. – Делай всегда так, как тебе подсказывает и сердце, и разум, и тело».

Августин уже не верил в сказки. Но сейчас – когда реальность рушилась – он готов был ухватиться даже за эту последнюю, безумную надежду. Его разум бурлил, сердце стучало, а тело было пронизано решительностью. Он попробует поверить в последнюю сказку, которая явилась к нему столь ярким сном: в легенду о Снегуре, о котором он никогда ранее не слышал. Он представил его себе.

«Снегур должно быть был высоким. Он был смел. Не боялся умереть. Интересно он был рыжим или блонд? На Руси же вроде все были светловолосые. Хах, пусть будет рыжим! Как сама осень», – Августин слегка улыбнулся. Мысли о чудно́м мире его успокаивали. – «Ведь поздней осенью пришёл Ледяной Ветер? Или уже была зима? И в этом сне пахло березовыми поленьями и дымом. Я помню этот запах. Всё было таким реальным!» – рука потянулась к кольцу. – «Ну так, да, мы ж в избе были, печь топили. Пусть Снегур мне поможет принять решение. А может я встречу его? Интересно, мы бы подружились?».

Августин надел кольцо на палец правой руки.

– Как там гусляр пел? «Живот мой меняю на животы сих человек, и волю твою принимаю — во век».

В пустом коридоре внезапно разбушевался ветер – вырвавшийся из ниоткуда порыв, возможно из самих недр, принёс забытые и неизведанные запахи. Но также неожиданно стих, оставив после себя ворохи пепла, заполнившие весь коридор. Пепел быстро осел на пол и на сидения. Дверь кабинета врача распахнулась, и он удивлённый выскочил. Неясно откуда взявшаяся серая пелена покрыла всё кроме того места, где сидел Августин. Изумлённый доктор долго стоял и смотрел. Больше никого в коридоре не было. Лишь к концу дня едва уловимое колебание воздуха стихло окончательно.

Конец главы 1.

Это новая первая главы моего романа. Я получил очень разные отзывы на неё. И поэтому решил предложить на ваш суд до начала публикации. Как вам? Интересно? Будете дальше читать? Если что-то было не так или не понравилось, не стесняйтесь пожалуйста написать. Просьба поделиться своим мнением в комментариях к книге либо на странице отзывов в следующей части. Книга всё еще в процессе, публикацию планирую начать в конце августа.