Незнакомец в лесу или криминальная история, которой не было.

Небо будто стояло вплотную к земле — низкое, тяжёлое, затянутое влажным туманом, который расползался по холмам серым покрывалом. Деревья вокруг старой психиатрической лечебницы сгибались под резкими порывами ветра, и их длинные голые ветви стучали по стенам, словно напоминали о чём-то забытом.

Лечебница стояла на окраине маленького города Рудники. В такую погоду даже персонал старался не задерживаться на улице. Прогулочная зона вокруг здания пустовала, а редкие пациенты торопливо пробегали по сырой дорожке, будто у них был внутренний барометр, предупреждающий о надвигающемся холоде.

Кабинет групповой терапии, где сейчас находился доктор Юлиан Вержбицкий, был небольшой. Несколько кресел, лампа с тусклым плафоном и высокий шкаф, переполненный книгами, которые стояли здесь скорее для внушительности. На корешках отпечатались следы долгого бездействия: солнечные пятна, пыль, паутина.

На одном из кресел сидела женщина — Олеся Громова. Она почти не занимала пространство, будто старалась раствориться в комнате. На ней была растянутая серая кофта, а темные волосы свисали спутанными прядями, закрывая часть лица. Её взгляд дёргался, словно она следила за кем-то невидимым.

— Олеся, — начал Юлиан ровным голосом, — мы встречаемся уже восемь месяцев, и вы часто приходите молчать. Вы хотите продолжить в том же духе?

— Я… не уверена. — Её голос едва слышно дрогнул. — Не знаю, что нужно говорить.

Доктор опустился в кресло напротив, положив между ними низкий столик. Так в кабинете стало чуть спокойнее.

— Давайте попробуем иначе. — Он снял очки, медленно протёр их рукавом — платочек, который лежал у него в кармане, он вновь проигнорировал. — Когда, по вашему ощущению, всё началось?

Женщина подняла голову.

— Почти три года назад. Я тогда устроилась в инвестиционное агентство. И впервые увидела его.

— Его? Вы упоминали имя… Артём?

— Да. Это было одно из его имён.

Юлиан кивнул, попросив продолжать.

Мне всегда тяжело давались лица. Не могу точно сказать, почему. Я в детстве путала учителей, как будто у них были одинаковые выражения. Позже вырабатывала уловки — запоминала имена и одну-две детали внешности. Так справлялась.

Но с Артёмом… это было иначе.

То утро ничем не отличалось от других. Серый дождь, переполненный автобус, спешка. После утреннего собрания ко мне подошёл новый сотрудник — как мне сказали, его недавно назначили на должность аналитика. Он произнёс своё имя, улыбнулся, и ушёл к столу в общем зале.

Стоило двери закрыться, я автоматически повторила: «Артём. Русые волосы. Одинаковые по толщине брови. Очки с квадратными линзами». Дважды, трижды…

И тут я почувствовала странное, тянущее ощущение, будто что-то в его образе не сходилось, какое-то тихое внутреннее предупреждение. Я встала, прошлась по комнате, пытаясь отдышаться.

Когда в третий раз подошла к двери, то увидела его. Он смотрел на меня сквозь стекло. Не моргая.

И эта улыбка — широкая, неестественная, слишком симметричная. Его глаза будто изучали меня слой за слоем.

Тогда я решилась.

— Что вы сделали потом? — мягко спросил Юлиан.

Олеся качнула головой.

— Подошла к нему. Хотела поставить всё на место.

Я шла к его столу, чувствуя, как каждый шаг подтачивает уверенность. Каблуки отбивали по полу ритм, который поддерживал меня. Но стоило подойти ближе — весь этот ритм исчез.

— Вы что-то хотите мне сказать? — спросила я.

— Нет, — ответил он тихо. — Возможно, хотите сказать вы.

— Не нужно на меня таращиться!

Он словно обдумал мои слова, а затем произнёс:

— Как пожелаете, Олеся.

И улыбнулся ещё шире.

— Как вы это восприняли? — спросил Юлиан.

— Тогда я решила, что это обычный самодовольный тип. Потом — что я ошибалась.

Через несколько недель мне показалось, что он исчез из моей жизни. Не смотрел, не говорил, не искал встречи.

Но однажды вечером я увидела его на остановке.

Он стоял в десяти шагах. И я почему-то сразу спряталась за ближайший киоск, хотя ни разу прежде так себя не вела. Через мгновение он обернулся, будто почувствовал меня.

Я стояла не дыша. Ветер шуршал мокрыми пакетами под ногами, а я наблюдала за его взглядом, блуждающим по улице. Он не видел меня, но искал.

Автобус пришёл через семь минут. На тот я не села.

Месяцы скрытых страхов измотали меня. Я сменила работу, жильё, номер телефона. Думала, что этого достаточно.

Но однажды утром, в плотном потоке машин, он вновь появился — за рулём старого серебристого «Приуса». Встретился со мной глазами через зеркало и так же резко отвернулся.

Вечером я увидела его у своего дома. Он стоял у витрины магазина, говорил по телефону. Я могла поклясться, что он ждал именно меня.

И вот тогда я сделала то, о чём жалею до сих пор.

Я позвонила людям, которые при жизни моего бывшего мужа решали разные вопросы тихо и без свидетелей.

Через неделю я поехала вместе с ними. Всё хотелось увидеть самой, убедиться, что он перестанет появляться.

Ночь была ясной, лунный свет падал на лесную просеку. Машина остановилась, двое мужчин вытащили Артёма из багажника и прижали к дереву. Он дрожал и пытался что-то объяснять, но страх сушил ему горло.

— Артём, — произнесла я. — Хватит. Скажи, зачем ты следишь за мной?

Он покрылся мурашками. Смотрел то на меня, то на моих сопровождающих.

— Я не Артём, — прохрипел он. — Прошу… у меня сын. Я просто возвращался с работы...

Что-то в его голосе ломало мою уверенность. Но улыбка… Она оставалась. Она появлялась снова и снова, с той же больной широтой, как в офисе. Эта улыбка не принадлежала человеку, который просит пощады.

Когда мужчины шагнули к нему, он рванулся вперёд и вытащил нож. Дальше всё закружилось — крики, вспышки, мокрая трава. А потом — кровь. На моих ладонях.

И нож, который эксперты потом передали следователю с моими отпечатками.

Олеся замолчала. Доктор выслушал её, положил карандаш, убрал записи.

— Мы возвращаемся к одному и тому же, — произнёс он. — Но вы избегаете важной части. Той, что могла бы помочь мне понять, что с вами происходит.

Олеся опустила голову, пряча глаза за тёмными прядями.

Юлиан достал из ящика стола набор пластиковых карточек с изображениями эмоций и разложил их перед ней.

— Покажите, что чувствуете сейчас.

Её пальцы дрожали, когда она взяла карточку. На ней был нарисован человек, закрывающий лицо руками, будто пряча крик.

Юлиан сделал лёгкий вдох.

— Страх? Верно?

Она подняла глаза. Её голос сорвался.

— Да… Артём.

Доктор медленно улыбнулся. Его лицо вытянулось в знакомую гримасу, растягивающую губы до ушей.

— Рад, что вы это признали. До следующей встречи.

Туман за окном стал плотнее. Ветер ударил в решётки.

А женщина в кресле поняла, что никто в этом здании её не спасёт.