Никро 24

- Так-то лучше, – прошептал Саня, удовлетворенный результатом эксперимента, принесшего, наконец, ожидаемые плоды.

Спустившись с кушетки в слишком просторные для него, мерзлые калоши, Саня зябко закутался в форменный черный халат.

Двигаясь по бетонному полу усталой, шаркающей походкой, сторож «Южного» морга столицы направился было в уборную, но, вдруг, спохватившись, поспешно вернулся. Торопливо вынув из липкой полости идеально, на этот раз, сработавшее приспособление собственного изобретения, Саня вытер его полой халата и положил в карман.

Саня писал мрачные поэмы, и работа в таком тихом, располагающем к рождению мрачных рифм, месте, его очень устраивала. Кроме того, намучившись с ленивыми, неумелыми и нечуткими в ласках женщинами, он, тонкий ценитель вдохновенных фелляций, волшебный мир которых ему однажды открыла одна случайная и очень опытная наставница, нашел здесь, по крайней мере, терпеливых учениц, послушно внимающих его урокам изысканной любви.

Чтобы помочь кротким любовницам делать все правильно, Саня много экспериментировал с устройствами, превращавшими их стремительно увядающие уста в уютные вместилища его трепетного жезла.

***

Элла старалась изо всех сил, но надменный красавчик не выказывал и тени удовлетворения. Бездушный подонок мог хотя бы стоном поощрить её, не говоря уже о ласковых, умоляющих не останавливаться, словах. Слезы обиды ручьями текли по ее щекам. Будучи не в силах более терпеть унижения, Элла с силой сомкнула ряды своих великолепных зубов, и кусок

равнодушной плоти, с тихим хрустом, отделился от бесчувственного монолита.

Поднявшись с колен, Элла сплюнула свой трофей на бетонный пол и принялась топтать ошметок.

Труп красивого молодого человека с безобразным огрызком детородного органа, обижая своим спокойствием, лежал в нелепой позе.

Элла любила громкую мрачную музыку. Она гримировала покойников в «Северном» морге столицы. Особенности этой работы позволяли ей, не причиняя неудобств окружающим, самозабвенно погружаться в свои музыкальные предпочтения.

Обиженная мужской невнимательностью, самовлюбленностью и торопливостью в предварительных ласках, она мстила мужскому племени, совершенно не отдавая себе в этом отчета.

Когда в морг поступал привлекательный труп, Элла не находила себе места до тех пор, пока не оказывалась наедине с «клиентом» в своей мастерской. Тогда она, внешне спокойная, прихорошившись, начинала кокетничать с ним, постепенно позволяя себе все большие вольности.

Однажды, в юности, одна из ее сердечных привязанностей неосторожно заявил ей, что она совершенно не умеет сосать. Это обвинение сильно задело Эллу, и теперь эхо той небрежности сводило все ее рандеву в морге к одному и тому же исходу.

Безответно влюбленный в Эллу санитар Вовка, с пониманием относился к ее затмениям, и, за возможность потрогать груди своей зазнобы, пришивал откушенные ей члены на природой отведенные им места. Он делал это нарочито небрежно, чем очень веселил Эллу.

***

Они сошлись на танцполе ночного клуба «Pere Lachaise» и закрепили знакомство в баре «Школа поминок». Лелея грезу о Саниной компетентности в вопросе правильного обращения с распаленной женской плотью, Элла приняла его приглашение «на чай» к нему домой.

Невзирая на тактильные протесты Эллы, Саня, сильными толчками, все глубже погружался в ее глотку. Он никак не мог кончить – эта тупая баба все делала не так, и мрачный поэт уже начинал скучать по своему приспособлению.

Обезумев от нехватки воздуха, боли и обиды, Элла, встретив несколько большее сопротивление, чем то, которое оказывали ей холодные плоти, свела свои сильные челюсти.

Санин вопль оглушил ее, а затем его тело обмякло и повалилось рядом с едва успевшей отпрянуть девушкой.

Ревя навзрыд, Элла перевалилась через неподвижную Санину тушу. Хрипло дыша и сплевывая густую слюну, смешанную с кровью, она поползла к входной двери.

Бескровное Санино тело привезли в «Северный» морг столицы. Не пожалев лака для волос, Элла красиво уложила непослушный седой локон своего неласкового любовника. Не совладав с любопытством, она расстегнула Санины штаны, чтобы полюбоваться работой весельчака Вовки. Член был пришит криво и задом напёред, но лишь грустная улыбка тронула неумелый Эллин рот.

Константин Фомин 01. 2025 г.

Ред. Павел Чекчеев 01.2025 г.

Обложка К.Фомин