Ноченька

Я могу смотреть на его лицо вечно. Оно мне нравится. Определённо! Плавный овал лица, чёрные, чуть изогнутые брови, большой рот со слегка припухлыми губами и эти просто фантастически красивые глаза! Я обожаю их! Мне кажется, мы с ними прямо как любовники. Греховные, единые и не делимые! Ведь я ему нравлюсь. Определённо! Иначе бы этого не было со мной, каждое Его дежурство…

Он сидит на стуле за столом. В коридоре. Мне его видно. Дальше по коридору. Он сегодня дежурит. В своей форме охранника. Кажется, он уснул. А я стою. На мне нет формы, лишь только надета старая, застиранная практически до дыр, пижама. Белая. Простая. Сзади, на спине, ближе к шее, штамп. Серый, и буквы уже не различить. Наверное, когда-то он был чёрным. Была разборчивая надпись… Какая-то фабрика её сделала. Для таких, как я! А сейчас буквы смазаны. Плохо. Я бы узнала, где такие делают. Просто чтобы знать! Я хочу! Пока я здесь, я ничего не знаю. Даже когда бывает день и ночь… Такие «правила».

Стою, смотрю на Него. Чёрная форма ему определённо к лицу! Блестящие пуговки. На ногах чёрные высокие ботинки. На поясе широкий ремень. На ремне наручники, электрошокер и резиновая дубинка. Так положено. Он же здесь с такими, как я… Интересно, сколько я уже здесь? Месяцы, годы? Когда-то считала. На пальцах. Складывала недели, недели в месяцы… Сбилась. Пересчитывала несколько раз. Забросила. Зачем считать? Зачем мне знать, сколько я в этом месте, где я «не живу»…

Так стоять я могу часами. Здесь вообще есть только три положения: сидеть, лежать и стоять. На большее нет места. Мой дом — три на три метра. Моя мебель — одиночная кровать с поручнями для фиксации. Даже тумбочки нет. А зачем мне тумбочка, если всё моё имущество — это пижама и тапочки?

Ещё у меня есть окно. Правда, оно заклеено белым. Полностью. Не знаю, что находится за «белым». Смотреть в него нельзя. Это большее, чем «три положения». Большее — только с разрешения врача. Или охранника. То есть — Его. А Он спит! Развалился на стуле и вытянул ноги. Свесил голову на грудь. Интересно, а почему он спит? Устал? А может, сейчас глубокая ночь? Я не могу знать. Здесь всегда горит свет. Всегда. Такие «правила». Могу определить только, когда начинается новый день.

Тогда меня пичкают таблетками. От которых я долго сплю. Или не сплю, а скорее пребываю в каком-то непонятном состоянии — «около сна». И сил вообще нет. Даже не могу с первого раза поднять свою подушку. Мне не нравится это состояние! Но сделать ничего не могу. И не хочу. Благодаря этим таблеткам я вообще ничего не хочу. Так не хочу, что не хочу об этом и думать. Просто пустота. Белый потолок перед моими глазами. Часами…

Я помню прошлую ночь. Его дежурство. Мои руки… На них блестящие браслеты наручников, которые пристегнуты к трубе. Его слова: «Тише-тише!» и жёсткие толчки в моё тело. Серая плитка на полу — серая стена. Подвальное помещение этой больницы. Тогда он прятал глаза. Почему? В них можно было смотреть! Люблю, когда смотрят в глаза. В них всё о человеке. Много людей с пустыми глазами. Там нет ничего, кроме обыденности. А вот у некоторых, совсем не многих, глаза яркие, полные жизни. В них не пусто. Они полны многого. Хорошего или плохого — неважно! Главное, они живут!

Между мной и коридором — решётка. Пруты нержавеющей стали. Но это временная преграда. Теперь у меня есть «план». Он сам появился! Сегодня Он ещё не был у меня. Не был во мне. А это значит, что всё ещё впереди. Он обязательно зайдёт ко мне. Ему нравится это со мной! Я не жалуюсь на него врачам, и он может продолжать снова и снова.

Нужно подождать. Когда он делал это со мной, труба, что в подвале, раскачивалась. Я видела, что крепления очень слабые. Но это не главное. Главное, что сегодня утром тух свет, и его долго ремонтировали. Шумели, суетились. Может, случилось что-то еще, я не знаю, но суета была жуткая. Я оставалась в своей камере и поэтому едва не пропустила сеанс приема лекарств. Мне дали те самые таблетки, но не проконтролировали, чтобы я их проглотила. И я их не глотала. Тайком выплюнула в туалете.

Я уже чувствую прилив сил. Даже тихонечко попробовала поднять кровать. За краешек. У меня получилось! Ключ от выхода у него в кармане. В правом кармане его брюк. Он носит его там. Нужно только забрать. И путь будет свободен! Путь отсюда!

Проснулся! Глянул на часы. Сходил за кофе. Автомат за углом. Недалеко. Села на свою кровать и опустила голову. Надо подождать. Смотрю на стену, пол. Мои движения должны быть вялые, неточные. Как обычно, под препаратами. Главное, чтобы не насторожился! Иначе всё зря!

Пришел. Пьет кофе. Стоит и смотрит на меня. Улыбнулся. Знает, что я знаю, что будет дальше! Но не сегодня. Сегодня всё будет по моим правилам!

Улыбнулась сама себе. Поправила волосы. Длинные. Боже, как отросли…

Ждет. Сейчас второй охранник, что сидит у выхода из больницы, уйдет. У него дела. Там, в мире, где все живут. Где нет места таким, как я. Он оставляет свою работу и сбегает. Так, на пару-тройку часов. Затем возвращается. Досидеть смену. Не знаю, зачем ему. А этот — нет. Не уходит. Зачем? Здесь есть Я! Вот она. И никуда не надо!

Дома жена. У него «обручалка» на пальце. Может, у него и дети есть? Я не знаю… Знаю только, что о том, что здесь происходит, никто не узнает. Я не скажу. Страшно! Вру. Мне нравится… Стыдно только. Очень стыдно. Но нравится! Не сразу стало нравится. Только спустя какое-то время. Просто иногда хочется, очень. Когда действие таблеток начинает ослабевать, тогда появляется желание. Я же живая! А пальчиком не всегда получается. Вместо пальцев есть он. Ему это нравится со мной, я тоже получаю, что хочется. Такой вот симбиоз…

Но делать это можно только в подвале. Камер слежения там нет. Можно!

Решётка плавно отошла в сторону. Зашел. Видимо, второй охранник уже убежал по «своим делам». Несильно ударил резиновой дубинкой по решётке.

Для меня. Конечно, я знаю, что надо делать! Лицом к стене, руки за спину. Это правила. Подыграю ему!

Застегнул браслеты на моих запястьях. Повел. Тридцать четыре шага. Затем ступеньки. Два пролета по девять ступеней. Обязательно надо запнуться и едва не упасть. Последняя, девятая ступенька, слишком высоко. Специально оступаюсь и лечу в темноту. Поймал! Как всегда. Дальше — небольшое помещение подвала. Здесь душевая. Чтобы мыть таких, как я. Пристегивают к трубе и поливают из шланга. Иногда вода совсем холодная. Просто не дали горячую. А бойлера здесь нет.

Кричать и выражать протест нельзя. Сделают укол и зафиксируют на койке. Тогда совсем плохо. Поначалу — плевать. Лежишь под действием укола, и тебе всё равно. Хоть война, хоть тебя резать будут на сто кусочков! Можно обгадиться и так и лежать, пока о тебе не вспомнят. Иногда сутки нюхаешь свои миазмы. Тошнотворный запах и щиплет. Больно, гадко… Но не позже утренних процедур. Тогда снова в душ. И если завоешь, всё повторится снова. Нет — молодец! Бери таблетки и на завтрак! Гадкий суп и не менее гадкий компот. Каждый раз…

В этой душевой ничего нет. Только труба. Надо стать лицом к стене. Он отстегнет браслеты сзади и, развернув, пристегнет спереди. К трубе. Чтобы я была задом к нему. Ему так удобнее! Застегнул, опустил мои штаны пижамы. Прогнула спину. Для него. Чтобы принять в себя твердое и горячее. Его.

Трогает меня. От прикосновений — нехорошо и хорошо одновременно. Как такое может быть? Не знаю. Его палец уже во мне. Жестко, грубо… Больно. Вздрогнула. Стиснула зубы. Резко делает, упирается кулаком. Будто бьет меня. Не так уж и больно. Даже наоборот! Застонала. Тихонечко. Теперь во мне больше пальцев. Немного грубо, но пусть развлекается…

Надо дождаться, когда спустит штаны и начнет свое «настоящее дело»! Тогда ему будет неудобно.

Да! Брюки опустились к его ботинкам. Вижу это боковым зрением. Вошел в меня членом. Пыхтит и толкает меня сзади. Смотрит своими глазами на то место, куда входит его член. Хорошо ему. И мне тоже! Интересно, а он думает обо мне, когда трахает свою жену? Может, он с ней так же? Жестко и в наручниках? Навряд ли… Для этого у него есть я…

Закрыл глаза. Скоро будет кончать. Прямо в меня. Он знает, что не забеременею! Может, поэтому он со мной? Потому что в меня можно.

Ускорился. Труба вот-вот отвалится. Сейчас! Резко рванула на себя! Труба с противным скрежетом выскочила из крепления. Руки свободны! Развернулась, и он прямо передо мной. Замер. Недоуменно смотрит на меня своими глазами. Дубинка на полу — шокер на ремне брюк. За каждой вещью надо дотянуться. Что выберет?

Медленно потянулся за шокером. Этого сделать я ему не дам! Удар головой ему прямо в пах. Со всей силы! Его еще напряженный член больно ударил меня в лоб. В нем что-то хрустнуло. Он упал. Кричит. Я запрыгнула на него. Я сверху! Он хочет вырваться из-под меня.

Нельзя, чтобы шокер схватил. Дубинка теперь далеко! Мои руки с ним не справятся. Сильный! Нельзя, чтобы вырвался! Иначе всё… Что же делать? Руки не справляются, а моего веса не хватает. Худенькая… Зато открыто мое лицо.

Зубы! Мысль пришла сама собой… Вот и его горло! Тёплая кровь течёт прямо по моим губам. Она сладкая и солёная одновременно. Много. Как много крови! Он уже не хочет вырваться, а только дрожит и забыл за свой шокер. Ключи!

Мои пальцы нащупали ключи от наручников. Очень неудобно! Ключик маленький, а руки скользкие от его крови.

Наконец попала! Два щелчка, и мои руки полностью свободны! Пижама быстро упала на пол. Она вся перепачкана его кровью. Стошнило. Вытерла свой рот. Не хотела я так… Думала — оттолкну его, оглушу трубой, шокером. Думала… ключи заберу… А как? Сам бы отдал? Нет, конечно… Но не так же! Сколько кровищи… Я что-то говорила ему. Что? Не помню. Прямо в глаза! Тусклые. Смотрят в потолок… Вспомнила, зачем я это сделала. Плевать на него! Главное, я смогу теперь уйти.

Его форма охранника теперь на мне. Она черная, и на ней не видно крови. Размер слишком большой. Но это лучше, чем окровавленная пижама! А он лежит полностью голый и весь испачкан своей кровью. Под ним багровая лужа. Его горло… Стошнило прямо на него. Еще раз. Гадость… Хотелось просто убежать как можно дальше от этого всего! Но без ключей я никак не могу этого сделать! В его карманах ключи от дверей больницы и смартфон.

Не заблокирован. Там фото его и какой-то женщины. Веселые.

Где-то в горах. Наверное, это его жена. А она симпатичная! Интересно, кто она? И где она работает? Хотя какая разница! Полистала фотки. Детей не было. Может, просто нет их фото? Кто знает…

Выбросила телефон. Зачем он мне?

Замок на выходе из больницы одобрительно щелкнул и выпустил меня наружу. Несмелый шаг в мир, о котором я уже успела позабыть. Когда-то я в нем жила. Темная ночь и резкие запахи жизни. Много, разные, яркие! Нет, не такие, как в больнице. Там всегда пахло одинаково. Хлоркой с примесью медицинского. А в этом мире лучше! Запах свежего воздуха и зелени. Такой прохладный, быстрый, много, прямо ветер! Хорошо!

Неожиданно закружилась голова. Оперлась о стену. Сколько же я не дышала этим ветром! Отдышалась. Стало немного легче. Посмотрела вдаль, туда, где много звуков и света. Мелькали огоньки. Белые и красные. Парные. Машины. Там шоссе! Мне нужно туда!

Сделала шаг вперед. Еще один и еще. Дверь сзади захлопнулась, отрезая меня от того ада, в котором мне довелось жить.

Ну, здравствуй, забытый мир!