Ночная уборка

В темноте застучали в дверь. Потом снова звонок.

Скрипнул матрас модели "Роскошь императора". Что-то маленькое и тяжёлое упало на пол, покрытый серым ковролином. Глухой удар. Покатилось. Потом снова скрип. Простыня зашуршала.

Щелчок. Экран деки холодным, ровным светом залил угол комнаты, отразился в стекле окна, выхватил из темноты пылинки, висящие в воздухе.

Изображение на мониторе было разделено на окошки. В каждом вид с камеры. Внешний периметр подъезда. Лестничная площадка. Вход в мусорную шахту. Тёмный коридор на втором этаже. В одном окне график весовых изменений под ковриком у двери. В другом данные объёмных датчиков вентиляции. Ещё один квадрат показывал расшифровку полицейских переговоров. Текст бежал по экрану, строки появлялись и исчезали.

Фалькон подтянул к себе деку, пальцы пробежали по сенсорной панели.

Камера перед дверью показала, что перед входом стоит молодой полицейский. Кепка заломлена на затылок. Лицо спокойное. В руках планшет, экран подсвечен. Он ждал. По изображениям с других сенсоров стало понятно, что ни в коридоре, ни на лестнице не было других людей.

Перелистнул историю оповещений. Пожарная служба. Возгорание в мусоропроводе. При тушении обнаружено тело.

Фалькон переключился на вид у подъезда. Полицейская лента вокруг. Двое в форме стояли у люка, делали фотофиксацию. Один опустил руку внутрь, вытащил что-то, завернутое в плёнку. Передал напарнику. Рутина.

Судя по тому, что за углом не оказалось группы захвата, коп просто обходил жильцов блока, собирая первичную информацию. Открыть или нет? Не открыть будет подозрительно. Наверняка следователи доберутся или уже добрались до коммунальных счётчиков и подъездных камер и точно отметят, что он дома. Фалькон решил, что не боится молодого полицейского

Он сел на край кровати. Босые ступни коснулись пола. Холод проник через пятки. Набросил на плечи рубашку и вышел в прихожую. Отодвинул ногой пустую пластиковую канистру, которую не успел выбросить. Входная дверь отъехала в стену, впуская в комнату подъездный свет и сквозняк. Перед ним стоял коп. Он представился как лейтенант Драйер. Проводил типовой опрос жильцов по случаю нахождения трупа. Фалькон отвечал так, как должен был бы отвечать обычный человек, которого подняли из кровати. Он пояснил, что спал, похвастался что у него толстые стены, что не слышал ничего необычного.

Драйер кивнул, и, не дожидаясь приглашения, слегка наклонился вперёд, заглядывая через плечо в квартиру. Его взгляд скользнул по полутёмной прихожей, по канистре на полу, задержался на открытой двери спальни. Там, на столе, мерцал экран деки. Секунда. Другая. Фалькон почувствовал, как напряглись шея и лопатки. Коп как ни в чём ни бывало продолжил задавать общие, как будто разрознённые вопросы.

Фалькон подтвердил, что живёт один. Он не видел Бассета — соседа снизу, агрессивного, крикливого, пропавшего дней пять назад, чьё молчание он воспринял как улучшение. Коп задавал вопросы с нарастающей настойчивостью: о том, как Фалькон мог слышать шум сквозь свои толстые стены, о встречах с Бассетом у лифта и подъезда, о его внезапном исчезновении. Каждый вопрос сужал пространство. Фалькон держался, отвечал чётко, не сбиваясь, хотя запнулся раз, когда случайно упомянул, что встречал Бассета чаще, чем хотелось бы.

Затем, внезапно, Драйер сменил тему. Начал рассуждать о диаметре трубы мусоропровода и расположении стандартных люков. Фалькон начал было отвечать, что никогда не интересовался этим вопросом, но Драйер тут же напомнил ему, что он имел все основания подходить туда, так как сам же месяц назад писал жалобы и брал код доступа в обслуживающей компании. Фалькон не хотел рассказывать, что делал это для самовольной установки подключений к системе наблюдения, и своими ответами ещё больше обозначил тему, в ответах на которую часто противоречил сам себе.

В конце коп, вроде бы удовлетворился ответами, поблагодарил за содействие, попрощался, сказав Фалькону, что если он вспомнит что-то, то пусть обязательно свяжется с ним. Напоследок, будто вспомнив, задал последний вопрос. Зачем Фалькону пустая канистра из-под промышленного растворителя. Фалькону пришлось рассказывать, что он работает в службе уборки и иногда носит реагенты домой, чтобы утром не заезжать на склад. Драйер ещё раз поблагодарил и наконец ушёл.

Фалькон закрылся. Замок щёлкнул. Он остался стоять в полумраке, спиной к двери. Чуть не попался, да ещё так глупо. Ещё раз зачем-то пнул пустую канистру. Вернулся к деке. Немного понаблюдал на экране за спокойной работой криминалистов, не понимая впрочем, на что смотрит и мыслями был далеко отсюда. Вскочил, прошёл по комнате, включил кофейный автомат. Пока набиралась чашка, он совершенно забыл о ней и принялся собирать в пакет всё, что попадалось под руку: носки, салфетки, стаканчики, мятые чеки. Постельное бельё пошло в другой пакет. Комната постепенно приобретала первозданный нежилой вид. Фалькон отправил робота-уборщика на генеральную чистку всех поверхностей.

Вернулся к деке. Запустил скрипт, который всегда хранил в быстром доступе, но никогда им не пользовался. Отключил внутренние камеры. Стер последние логи. Деактивировал датчики движения на пути отхода. Перенаправил сигнал с внешней камеры на фальшивый цикл записи. Трёхминутный зацикленный фрагмент.

Потом открыл шкаф. Достал чёрный рюкзак. Бросил внутрь зарядное устройство, сменную одежду, кристалл с зашифрованными файлами. Оделся. Подошёл к окну. Открыл створку. Холодный воздух ворвался в комнату. Плотный, влажный. За стеклом — осеннее утро. Дождь. Капли стекали по стене жилой башни, оставляя тёмные разводы на поверхности. Внизу вместо улицы — бетонная площадка, зависшая в облаках. Тусклый свет фонарей терялся в серой пелене. На уровне, где жил Фалькон, жилой блок башни начинался и заканчивался такой платформой. Огороженные контейнеры, мусоропровод, старые ящики с выгоревшими наклейками.

Фалькон уложил деку в рюкзак. Проверил карманы. Всё на месте: пистолет, карта доступа, фальшивые отпечатки пальцев.

Он вернулся в прихожую, принёс два пакета с вещами и злосчастную пустую канистру. Слишком большая, чтобы взять с собой. С раздражением выбросил её из окна как можно дальше от дома. Проследил взглядом, как она прыгала по наклонному скату стены, пока не остановилась на грузовой площадке блока ярусом ниже.

Он встал на подоконник. Перекинул ногу наружу. Оказался на узкой бетонной полосе, ведущей вдоль стены. Пакеты оттягивали руки и мешали балансировать на краю пропасти. Окно мягко захлопнулось. Теперь внутри не осталось никаких следов, что он здесь вообще когда-либо жил. Обычно из квартир нет второго выхода, и каждый раз при выборе жилья приходится искать что-то подобное. Узкий карниз закончился крышей спортивного зала. Пожарная лестница уходила вниз, прикреплённая к внешней поверхности. Металл скрипел под весом. Капли дождя били в лицо. Он не останавливался. Спустился мимо тёмных окон, мимо закрытых вентиляционных люков, мимо облупленных табличек и небрежно проложенных пучков проводов.

Вчера вечером Фалькон вылил ведро растворителя в трубу и надеялся, что после обработки труп сможет пролежать там ещё хотя бы недельку. Не вышло. Случайный окурок, дым, пожарные. Теперь срочно бежать, искать другое жильё. Опять. И всё из-за одного мелкого назойливого типа. Вот же не повезло.

Бассет давно подмечал его возню с системами подъезда и необычную ночную жизнь. Сначала он просто ворчал, бросал колкие замечания. Потом стал следить. Караулил, когда Фалькон возвращался поздно, прислушивался, задавал вопросы с излишней настойчивостью. В ту ночь он появился у двери с криком, с требованием “закончить это сейчас”. Фалькону пришлось срочно устранить сбой. Обнулить риски. Труба приняла мерзавца вполне по заслугам.

На уровне эстакады была тяжёлая аварийная дверь с ручным приводом. Система не зафиксирует вход. Датчики заранее отключены. Фалькон взялся за рукоятку, когда услышал голос за спиной. Это снова Драйер. Он участливо спросил, не потерял ли Фалькон канистру, когда спешил на работу. Так опаздывал, что даже решил вылезти из окна с пакетами в руках.

Фалькон не знал, что ответить, и тупо молчал. Проклятый молокосос, переиграл его. Оставался последний шанс — воспользоваться оружием. Пальцы нашли пистолет, а потом разжались. Слишком рискованно.

Драйер в это время говорил по связи, объяснял кому-то, где находится, как пройти вокруг блока. Упомянул ориентир. Ржавый вентиляционный кожух. Казалось, он не ждёт сопротивления и считает это дело завершённым. Собственно, так оно и было. Всё кончено.

Пальцы разжались. Пакеты ударились о мокрый бетон. Шов на одном лопнул. Содержимое выплеснулось. Мимолётный взгляд зафиксировал разлетающиеся предметы: звякнула его любимая складная ложка, смятый чек мгновенно потемнел от воды, клубок носков бессмысленно расползся в лужу.

Фалькон ощутил нечто большее, чем досаду. Его тотальный контроль, всё цифровое всесилие, рассыпалось точно так же, как этот жалкий набор вещей под равнодушным дождём.

Мышцы шеи затвердели от напряжения. Адреналин ударил в виски. Левой рукой он потянулся к застежке рюкзака. Правое плечо подалось вперёд. Это выглядело так, будто он освобождался от лямки. Его пальцы сжали холодную железную рукоятку двери. Он сделал резкий рывок на себя. Тяжёлая дверь распахнулась.

Фалькон нырнул в зияющий чёрный провал. За спиной прорвался резкий окрик. Он не смог быстро запереть дверь изнутри и тогда рванулся вперёд по узкому проходу. Ему пришлось пробираться между трубами, обходить острые углы распределительных щитов, растворяться в густых тенях.

Фалькон всегда был тенью. Его существование сводилось к цифровым следам, которые он методично стирал. Сейчас цифры предавали его. Паника сжимала горло. Холодная и липкая. Шаги преследователей эхом отдавались в металлических лабиринтах труб и коридоров. Они уже окружали его и сжимали кольцо.

Случайный технический люк стал единственным шансом. Фалькон рухнул на корточки и сбросил рюкзак. Его дрожащие пальцы выдернули деку и воткнули штекер в служебный порт. На панели мелькнул запрос доступа. Голоса и лучи фонарей уже выхватывали из тьмы ближайшую трубу.

Люк с шипением разблокировался. Фалькон не глядя впихнул деку обратно в рюкзак и втиснулся в узкую щель. Холодный металл сдавил его рёбра. Он из последних сил подтянул крышку и щёлкнул замком.

Наступила тишина. Она была давящей и абсолютной. Света не было. Он лежал в тесном железном гробу и слушал только стук собственного сердца. Его программа сработала. Следов не осталось. Теперь оставалось только раствориться в городе.

Он упёрся руками и ногами в шершавые стенки и пополз. Ему пришлось толкать рюкзак перед собой. Проход сужался. Металл скреб кожу. Наконец пространство расширилось. Фалькон высунул голову, осветил фонариком то место, куда попал. Сверху в чёрную пустоту уходила бесконечная узкая шахта. Снизу, в метрах пяти, угадывалась решётка. Он не мог подняться вверх и решил спуститься вниз.

Он сделал неловкое движение, сорвался. Съехал вниз головой. В плече возникла резкая боль. Тело заклинило. Рюкзак застрял где-то выше. Фалькон повис вниз головой. Холодные стены зажали его со всех сторон. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Давление нарастало с каждым вдохом.

Только его собственный хрип разрывал тишину. Ему вторил вечный, равнодушный гул вентиляционных систем.