Ночь кровавой луны

- В общем, так леший того мужика и сгубил в болоте, - закончил рассказчик свою историю.

- Ерунда все это, - широко зевнул один из присутствующих. – Напился, поди, мужик до умопомрачения да сам в трясину и залез. Нет никаких леших, сказки все это, детей малых пугать только и годятся.

- Да я тебе говорю, что так и было! – рассказчик ударил себя кулаком в грудь. – Толковый он охотник был, места знал от и до. В лесу с закрытыми глазами ориентировался. Даже пьяный не смог бы он в болото влезть!

- Да влегкую мог, - вмешался еще один слушатель. – Пьяному, как известно, море по колено. Ну перебрал, хватил лишку, вот и занесло туда, куда не следует. Сам виноват, короче.

- Да ну вас, - нахохлился рассказчик. – С вами спорить – себя не уважать. Вот найдете еще кого-нибудь, кто подтвердит, потом и посмотрим, кто был прав.

Четверо охотников сидели на краю лесной опушки. Весело и ярко горел костер, время от времени выбрасывая снопы ярко-оранжевых искр. Они метались испуганными мотыльками, чтобы погаснуть через несколько коротких мгновений. Теплая ночь расслабляла, дарила спокойствие и умиротворение. В высокой траве выводили свои рулады сверчки. Их пение разлеталось по все поляне, наполняя звездную ночь феерией звуков. Над верхушками деревьев робко и несмело показался краешек луны. Идиллия. Хотелось сидеть так бесконечно долго и наслаждаться природой. На расстеленном покрывале лежала нехитрая снедь, стояли две бутылки клюквенной настойки, а на втором костерке поменьше на импровизированном вертеле медленно жарился небольшой кабанчик – честно пойманная добыча во время охоты.

Кабанчик медленно покрывался красивой золотистой корочкой, источая вокруг такие умопомрачительные ароматы, что рот моментально наполнялся слюной, а руки нехотя тянулись к жаркому. Но охотники стойко терпели, иногда пригубляя немного настойки, чтобы не так хотелось есть. Ну и разговоры, само собой. Говорили обо всем и ни о чем. Да тема, в принципе, была особо и не важна: волшебная ночь, хорошая компания, жаркое пламя. Что еще нужно для хорошего отдыха?

- Петрович, а ты слыхал что-нибудь об этих лесах? – мужик, который рассказывал про лешего, обратился к четвертому охотнику.

- Да леса, как леса, чего тут рассказывать, - Петрович поворошил палочкой горячие угли. – Спокойные леса, хорошие. Раньше, говорят, волки пошаливали. Медведя встретить можно было. Косолапые тут вообще не в новинку были. Со временем, понятно, хуже стало. Двадцать первый век, как никак – экология хреновая, индустриализация всякая, вырубка лесов, браконьерство опять же. Медведи сами отсюда ушли, а волков повывели. Одно время, серые зимой в деревню приходили, внаглую скотину резали, несколько собак прямо в клочья разорвали. Ну, мужики собрались да устроили знатную охоту – полтора десятка волков положили. С тех пор волки наши леса стороной обходят.

При этих словах глаза самого молодого охотника блеснули желтым блеском, но этого никто не заметил. Да если бы и заметил, то списал бы на отблески пламени костра.

- Сегодня, между прочим, Ночь кровавой луны, - молодой охотник поднял глаза на небо. Диск луны уже полностью показался над лесом и теперь медленно наливался красным цветом. Только краешек оставался таким же, как и обычно.

- Какой луны?

- Кровавой, - вмешался Петрович. – Ты, Санька, вообще что ли не читал никогда книжек и в школе не учился? Кровавая луна – это полное лунное затмение. Явление довольно редкое, но ничего особенного из себя не представляет. А, ну если только то, что во все времена породило разные мифы и рассказы. Кто-то считал кровавую луну угрозой королю, кто-то предзнаменованием несчастий. Христиане говорят, мол, это гнев Бога. Короче, все это матушка-природа придумала, и нам за нее додумывать не нужно. И уж тем более приписывать небесному телу какие-то мифические свойства.

- Зря, Петрович, - глаза охотника снова блеснули. – Ночь кровавой луны – ночь особенная. И древние мифы правдивы только в одном: эта ночь несет только несчастья. Представьте только, что в глубине болот загораются огни. Трясина расползается в стороны, и из ее недр на свет божий выползают болотные твари – кикиморы, болотники, криксы и навки. Над черной водой тут и там загораются блуждающие огоньки, заманивающие в глухую топь заплутавших путников. На полянах в глухих чащах загораются костры, возле них собираются полуобнаженные ведьмы, ставят котлы, чтобы варить свои зелья, проводят жуткие ритуалы, сопровождаемые развратом и жертвоприношениями. Глубоко в лесу в своих логовах просыпаются волколаки, чтобы вновь начать охоту и утолить свой извечный голод. Нетопыри будут хлопать огромными крыльями над лесом, выслеживая добычу сверху. И горе тем, кто окажется в такую ночь на пути у нечисти.

- Стремно как-то звучит, - зябко поежился самый первый рассказчик, тот самый необразованный Санька.

- Да брось, Саня, - Петрович только рукой махнул. – Димон тебе по ушам ездит, а ты и веришь. Этой страшилкой хорошо детишек в пионерском лагере пугать. Ну какие, к черту, чудовища и монстры? Оборотни? В них, пожалуй, поверю. Но это нужно пару литров водяры выпить, чтобы в свинью превратиться. А, ну еще есть мужики-олени, с большими и ветвистыми рогами. Да и глянь вон, не такая уж это кровавая луна, кусочек все равно серебристым остается.

- Так это еще страшнее, - Дмитрий как-то странно улыбнулся. – Это означает, что сегодня ночью должна быть обязательно принесена жертва, чтобы напоить луну кровью.

- Тебя не переспоришь, - Петрович выпил рюмку настойки, опять поворошил костерок. Замолчали. Тишину нарушало только пение сверчков да потрескивание веток в огне. Спустя десять минут Дмитрий поднялся, потянулся, хрустнув суставами.

- Пойду отолью, настойка просится уже.

- Схожу с тобой, тоже нужно, - еще один охотник, до этого молчавший, тоже встал.

- Вы там это, смотрите, чтобы кто из нежити не откусил чего, - хохотнул Петрович. Охотники ничего на это не ответили, направились прочь от костра.

- Странные они какие-то, - Саня обернулся вслед уходящим. – Где ты их нашел-то, Петрович?

- Так из соседней деревни они, из Красного. Дружок у меня там живет, замолвил за них словечко. Говорит, на охоту сходить хотят, да лесов наших не знают. Я и предложил вместе с нами поохотиться, не сложно ж. Зверя на всех хватит. С утречка еще пройдемся. Не настреляем чего крупного, так можно на озеро податься, уток пострелять.

- Ну смотри сам, Петрович. Но все равно не нравятся они мне.

- Да брось. Нормальные ребята. Под ногами не путаются, указаний слушаются, соображают хорошо.

- Да что-то их долго нет, - продолжал гнуть свои линию Саня. – Чего они там возятся-то?

- Ну, может, не только отлить им приспичило. Что ты к людям цепляешься? Мнительный ты какой-то стал, нервный. Вон, тяпни лучше настоечки.

Саня потянулся к рюмке, но не успел донести ее до рта. Стремительная тень метнулась со стороны леса, злобно рыча. Сразу же за ней, но чуть в стороне, пронеслась вторая. Две лохматых фигуры стояли на задних лапах в паре шагов от охотников. Вытянутые волчьи морды, лобастые головы, перевитые тугими жгутами мышц лапы с бритвенными когтями, глаза горят плотоядным янтарным огнем. Один из оборотней задрал морду к небу и протяжно завыл. В лесу тревожно заухал филин. Петрович подскочил со своего места, схватился за ружье, выстрелил, почти не целясь. Тем не менее, пуля попала в цель – от груди оборотня полетели клочья шерсти вперемешку с кровью. Тот зло рявкнул, провел лапой по груди. Петрович с ужасом увидел, как буквально на глазах рана, оставленная выстрелом, затягивается. Тяжело ступая, волколак приблизился вплотную, обеими лапами ухватил ружье за ствол и медленно, со скрежетом согнул его. Отбросил в сторону, как поломанную игрушку. Второй зверь двигался на Саньку. Парень стоял, как вкопанный, не в силах пошевелиться, и лишь смотрел на хищный оскал, на стекающую с клыков слюну.

- Бегите, - прохрипел первый оборотень. – Бегите!

Петрович не стал размышлять, рванулся в лес, не забыв при этом схватить за руку оцепеневшего Саньку. Ветер засвистел в ушах. Два человека бежали так быстро, как не бегали никогда в жизни, ломая ветки, бьющие по лицу, и перескакивая через поваленные деревья. Позади раздался торжествующий вой – оборотни начинали свою охоту. Им не нужна была простая добыча, они жаждали погони, хотели чувствовать страх жертвы перед загонщиками. Две тени ринулись в погоню. Им ничего не стоило догнать людей, но они предпочитали играть – неожиданно появлялись то справа, то слева, забегая спереди. Они щелкали пастями, рычали и выли, заставляя жертв ускоряться еще быстрее, хотя они и так бежали на предельной скорости.

- Нам…только…до дороги бы…добежать, - прохрипел на бегу Петрович. Саня даже если хотел что-то ответить, то не смог. Появившийся в этот момент рядом оборотень взмахнул лапой, и на плече парня засочились кровью рваные борозды. Он закричал от обжигающей боли, схватился второй рукой за рану, почувствовав, как ладонь моментально становится липкой от крови, споткнулся, покатился кубарем по земле, зарывшись лицом в прелые листья. Петрович увидел это, помог подняться товарищу, потянул того дальше. Только волколаки не собирались давать людям шанса добраться до дороги, они наоборот оттесняли их в глубь леса, туда, куда нужно было им. Где-то впереди среди деревьев замелькал свет. Люди! Там кто-то есть, надо всего лишь чуть-чуть поднажать.

- Давай, Саня… Вперед!

Спустя две бесконечно долгих минуты они выскочили еще на одну поляну и остановились, тяжело дыша. Толпа полуголых девиц стояла на коленях возле высокого костра, распевая что-то протяжное и мрачное. Рядом с костром охотники увидели несколько вертикально стоящих дощатых настилов. На одном из них висело окровавленное тело какого-то мужчины, голова которого безвольно болталась на груди. На самой же груди красовалась сочащаяся уже начинающей засыхать кровью пентаграмма. Еще чуть в стороне на привязи жалобно блеял черный козел.

Навстречу загнанной добыче вышла высокая черноволосая девушка, плавно покачивая бедрами. Из одежды на ней не было ничего, кроме набедренной повязки, да и та практически ничего не прикрывала. Она сладко потянулась, провела руками по груди, оставив на ней красные полосы – ее ладони были измазаны кровью. Проведя языком по губам, она приблизилась к людям. А позади тех уже стояли волколаки-загонщики, следя, чтобы добыча уже никуда не сбежала. Девушка обошла замерших охотников, почесала одного из оборотней за ухом:

- Молодец, Димитрий. Вы хорошо потрудились вместе с Бёдваром. Этого привязать, - она кивнула на Петровича. – Второго подготовить для котла.

Димитрий потащил Петровича к настилу. Мужик пытался вырваться, но тягаться с матерым оборотнем был не в состоянии. Саню же бросили на землю, растянули руки и ноги, привязав к вбитым колышками. Над ним нависла черноволосая девушка, в руках у нее тускло поблескивал кривой изогнутый нож. Парень хотел зажмуриться, но взгляд будто приковало к ведьме. В следующую секунду боль пронзила грудь, тело его выгнулось дугой. Последнее, что он увидел, это луну. Ее серебристый краешек приобрел багровый оттенок – жертва была принята.