Новая Иллиада

Холодная вода привела Игоря в чувства, но радости в этом не было. Обливший его бородач в потертом камуфляже, набитой автоматными магазинами разгрузке и почему-то стоптанных, укороченных кирзачах поставил ведро на пол и недобро ухмыльнулся:

– Ну как, внешничек, готов снова пообщаться? Ментата у нас нет, так что спросим по– старинке, вручную. Продолжим? Готов уже?

Бородач врезал Игорю кулаком в печень. Если бы не привязанные к проходившей под потолком трубе руки, пленного бы сложило пополам.

Игорь задохнулся от боли. Никогда еще его не били так долго, зло и безнаказанно. Уже два раза за черт знает какое время – ему казалось, что несколько часов, – он терял сознание, но каждый раз бородач приводил его в чувство, затем снова продолжал избиение, задавая все те же вопросы. Откуда прибыли, где остальные, где техника?

То, что бородача интересуют бронетранспортеры, стало понятным сразу. Но какое отношение к бронетехнике имеет Игорь?

– Ну, готов говорить? Продышался? – бородач поднял его голову за подбородок и влепил свободной рукой затрещину.

Никогда еще Игорю не хотелось убить кого-то с такой отчаянной силой. По правде сказать, до сегодняшнего дня и убивать не особо хотелось. Голова болела дико, что, впрочем, было не удивительно, потому что Игоря тошнило. Похоже на нехилое сотрясение.

– Ссс… Сборы у нас… Военная кафедра… Блядь… – он с трудом выплевывал слова, с разбитых и распухших губ капала кровь.

– Надо же! Студент? – бородач захохотал и снова ударил, на этот раз кирзачом по колену.

– Сука… Убью нах…

Бородач оборвал его ударом в солнечное сплетение. Кажется, он любил разнообразие и старался поменьше повторяться. Игорь с удивлением понял, что, кроме боли, чувствует только безысходность и злость. В голову пришла мысль, что так его, похоже, забьют до смерти, но страшно не стало. Стало до слез обидно, что не удастся дать сдачи. Попытку пнуть ногой бородач пресек, врезав Игорю кирзачом по внутренней стороне бедра, а затем добавив по колену.

Игорь не любил и не умел драться, но смог бы ударить сильно, силы ему хватало. Но драться приходилось редко. В детстве он был сильнее большинства сверстников, и мать, бывшая спортивная гимнастка, решила, что сыну стоит заниматься тем же спортом. К семнадцати стало понятно, что сын пошел в отца – слишком ширококостный и рослый, больших высот в гимнастике не достигнет. Спорт Игорь не забросил, уйдя в альпинизм, но это осталось увлечением, а не профессией или смыслом жизни. Тем не менее, находилось мало желающих подраться – пышущий здоровьем и силой, при этом жизнерадостный и дружелюбный, Игорь ни у кого не вызывал агрессии. До сегодняшнего дня. Или до вчерашнего, уверенности не было.

– Стой, Урал.

Игорь с трудом поднял голову и увидел еще одного мужика, одетого, как и бородач, в камуфляж и вооруженного, но выглядевшего при этом щуплым и болезненным.

– Развяжи его, и неплохо бы извиниться, – щуплый подошел ближе, покачался на каблуках армейских ботинок, глядя на Игоря снизу вверх. – Парень – свежак. Это, чтоб ты знал, были не внешники.

– Ты ментатом заделался или остальных нашел и допросил? – бородач почесал подбородок, снова сверкнул зубами. – Ментат нам бы не помешал, а то этот, сука, упертый, я уже умотался его пиздить.

– Ты не понял? Это свежак. Они надели противогазы после того, как надышались спор, а не до того. Слыхал, чтобы так делали внешники? Я встретил парочку зараженных в остатках противогазов, у одного из них нашел это, – щуплый протянул бородачу тонкую книжечку.

Удостоверение?

– Блядь… Военрук? Университет? – бородач сунул удостоверение в карман и, достав молниеносным движением нож, шагнул к Игорю, перерезал веревки.

Игорь рухнул на бетонный пол, попытался шевельнуть руками, но не смог. Посмотрел на вздувшиеся, посиневшие кисти и отстраненно подумал, что щуплый чуточку опоздал. Теперь придется загнуться не от побоев, а гангрены.

Игорь попытался встать, но, кроме нелепых конвульсий, ничего не получилось.

Щуплый, проявив неожиданную силу, вздернул избитого на ноги, перекинул его руку себе через плечо и повел или, скорее, потащил куда-то. На пятом или шестом шаге Игорь снова потерял сознание – на этот раз надолго.

***

Вновь он очнулся уже на кровати. Белое, хрусткое, словно от крахмала, белье. Серое одеяло поверх простыни. В комнате стояли еще две кровати, пустых, аккуратно заправленных. Тумбочки рядом с кроватями навевали мысль о провинциальной больнице, но Игорь чувствовал себя на удивление хорошо, все произошедшее казалось бредом.

Потрогал лицо – не больно: ни ссадин, ни разбитых губ. Руки тоже выглядели нормально. Голова не кружилась, даже сонливости не было.

Игорь сел на кровати, откинув одеяло и простыню, и понял, что раздет догола. Огляделся в поисках одежды, заглянул в тумбочку – пусто. Разбитые губы быстро зажить не могли, значит, либо он лежит тут недели две, либо все случившееся было галлюцинациями.

Он попытался вспомнить галлюцинации, удивительно реалистичные. Начиная с того момента, когда военрук, бывший вояка из каких-то там войск специального назначения, о которых говорил весьма туманно, погнал их на маршбросок до стрельбища. Всего-то пяток километров, хрен ли там, у вас даже бронежилетов нет, одни автоматы. В общем, военрук без внимания отнесся к стонам будущих инженеров.

Игорь тогда подумал, что прогуляться по осеннему лесу неплохая идея. Автомат и разгрузку с тремя пустыми магазинами глупо считать серьезной нагрузкой. Форма, выданная на сборы, была новой и на удивление удобной. Что бы ни говорили о «бессменном», денег на подготовку «пиджаков» государство выделяло немало. Ежегодные месячные сборы и обязательное обучение хотя бы одной военной специальности для студентов технических ВУЗов в обмен на частичную оплату обучения для платников и увеличение стипендии для бесплатников не было шуткой, военруки относились к своим обязанностям всерьез. Не сдавших экзамены с военной кафедры отчисляли нещадно – и прощай льготы.

Впрочем, Игорю нравилось. Выбранная специальность «Военная робототехника» перекликалась с его будущей гражданской специальностью, старые «Ураны» и «Платформы», и даже М2 «Федор», служившие учебными пособиями, давно уже стали простыми и понятными. Игорь начал подумывать, что написать диплом по военной технике будет хорошей идеей…

Не особо ровный строй из тридцати курсантов-пиджаков зашагал по лесной дороге. Все весело болтали, кто о чем. Игорь догнал военрука, хотел расспросить о грядущем зачете, но разговор тут же перешел на скалолазание: оказалось, что военрук «знает и умеет». Они разговорились.

Замолчали, заметив туман. Густой, кисло пахнущий туман, появился словно из ниоткуда, неподвижно повис в воздухе на высоте метра четыре – может, больше. Первым среагировал военрук. Отдав команду «газы!», он натянул маску противогаза, едва ли не пинками взбадривая студентов. Справа от дороги, где-то в лесу, сверкнуло несколько вспышек, похожих на вспышки коротких замыканий, но откуда в лесу взяться коротким замыканиям?

– Что за херня?

Виталий, будущий технолог, никак не мог закрепить маску, руки у него тряслись. Игорь помог, Виталий вроде бы успокоился. Сквозь стекло маски было видно, что у парня текут слезы. Остальные студенты тоже галдели, но ответа ни у кого не было.

– Сраный Сайлент Хилл, – Алина, единственная девушка среди них, инстинктивно жалась к военруку.

Пожилой вояка нервничал: похоже, ему чудилась газовая атака, нападение НАТО и черт знает что еще. Кто-то полез за смартфонами, чтобы узнать, в чем дело, но связи не было, начиная с того момента, как они вышли из автобуса на повороте к стрельбищу.

– Становись, – военрук рявкнул так, что даже из-под маски противогаза было слышно всем. – Выдвигаемся к стрельбищу, там разберемся. Пока тихо, студенты, не паникуйте. И противогазы не снимайте, хер его знает, что это, – может, выброс с завода. Не так далеко есть какой-то.

– Есть вроде, но там хлор. Это точно не он, – Виталий, ощутив возможность продемонстрировать знания успокоился, даже перестал дрожать.

– Парень, хлор я узнаю. А что это, не понимаю. Непонятному я не особо доверяю, поэтому не спорь, а становись в строй, – военрук поправил на плече автомат. – Шагом марш.

Дорога привела к стрельбищу. Туман исчез, но никто не рискнул снять противогазы. К удивлению студентов и еще большему удивлению военрука, стрельбище пустовало, да и выглядело каким-то полузаброшенным, трава на газонах выросла чуть ли не по колено. В военной части это казалось невероятным. Приткнувшийся у шлагбаума грузовик с транспортным контейнером на платформе, замерший с открытой кабиной, тоже спокойствия не внушал.

На первые кости они наткнулись возле казармы и склада боеприпасов. Кости были разбросаны, изломаны: того, кому они принадлежали, сожрали довольно давно. На костях оставалось мясо, которое доедали многочисленные муравьи. Рядом с костями лежал автомат, россыпь гильз, пара пустых магазинов и обрывки формы.

Алина, увидев кости, закричала, военрук рявкнул на нее, заставив замолчать. Бывший военный поднял автомат, глянул на затвор, стоявший на задержке, положил обратно. Без патронов автомат был ничем не лучше, чем тот, что висел у каждого на плече.

– Ждите тут.

Военрук зашагал к казарме, держа автомат перед собой, словно это могло помочь при случае. Игорь, перехватив за цевье свой автомат, догнал военрука и зашагал рядом. Военрук обернулся, увидел и кивнул – Игорю почудилось, что с благодарностью.

Решение пойти с военруком, возможно, спасло Игорю жизнь. Они находились уже в казарме, когда на улице кто-то заорал. В крике было столько ужаса, что Игорь дернулся к окну. На улице закричали еще – похоже, что орали все. Игорь выглянул и замер, не в силах пошевелиться.

Его однокурсники убегали от чудовища. Огромная, метра три высотой, похожая на монстров из компьютерных игр тварь, отдаленно напоминавшая медведя, двигалась стремительно, беззвучно и целеустремленно. Она стремилась убить как можно больше людей. Получалось хорошо: против огромных когтей, челюстей размером с ковш экскаватора и невероятной скорости студентам нечего было противопоставить. Тварь в одно касание убивала, а потом бросалась за новой жертвой.

– Бежим! – зашипел военрук, дергая Игоря за рукав. – Мы им не поможем.

Ощущая себя подлецом, Игорь рванул следом за военруком вглубь казармы. Они промчались по казарме, увидев еще несколько обглоданных скелетов. Словно по наитию, Игорь подхватил с пола автомат, оказавшийся заряженным, а свой собственный бросил.

Они выпрыгнули в окно, побежали к забору, помогли друг другу перелезть через него… и замерли.

За забором начинался другой мир. Трава, кусты и даже деревья были черными, будто отлитыми из черного стекла. Мир был неподвижен: трава и ветви деревьев не шевелились на ветру, отсутствовали назойливые комары и птицы.

За спиной взревела тварь и они решились: спрыгнули с забора и, преодолев три шага по нормальной траве, шагнули на черную.

Это было как удар кувалдой. Пройдя пару шагов, Игорь упал, завозился, пытаясь встать, но не смог. Черная трава крошилась, в воздухе повисла тончайшая черная пыль. В удалось откатиться к забору.

В стороне, чуть правее, Игорь увидел военрука, тоже вернувшегося с черноты. Сквозь маску противогаза взгляд военрука казался безумным. Сначала на четвереньках, а потом в полный рост бывший военный бросился прочь, вдоль забора. Когда пробегал мимо, в направлении леса, Игорь хотел последовать за ним, но сил подняться не было, из тела словно выдернули кости. Военрук скрылся из вида, и крики и рев твари за забором сразу затихли. Возможно, кому-то удалось спастись, или тварь убила всех однокурсников.

Почувствовав себя немного лучше, Игорь поднялся и, держась за забор, зашагал в сторону, противоположную той, куда убежал военрук.

Через пару километров забор кончился, и Игорь смог углубиться в лес, подальше от черноты. Стало немного легче, но самочувствие оставалось скверным. Подташнивало и немного побаливала голова. Возможно, туман действительно был ядовитым. Игорь не решался снять противогаз, хотя понимал, что фильтр скоро сдохнет, тогда толку от противогаза будет мало.

Игорь дошел до леса, нашел тропинку и побрел по ней, не совсем понимая, куда и зачем идет. Когда его окликнули, он обрадовался так, как в детстве радовался деду Морозу. Обернувшись, увидел бородача в камуфляже. Удар прикладом сбил с лица маску противогаза, а самого Игоря – с ног.

Игорь попытался встать, но бородач добавил ногой.

Очнулся Игорь связанным.

***

Игорь снова ощупал лицо. Повреждения отсутствовали.

Босыми ногами прошлепал в приоткрытый туалет, увидел душевую кабину и не удержался. Вода только холодная, но он любил мыться холодной водой. Мыла не было, не говоря уже о шампуне, но все равно появилось чувство свежести, чистоты. Игорь вытерся клетчатым вафельным полотенцем и, обернув его вокруг пояса, вернулся в палату.

– Красавчик! – произнесли у него за спиной.

Игорь обернулся и увидел женщину лет тридцати, сидевшую на подоконнике. Одета она была в линялые камуфляжные брюки, заправленные в высоченные, чуть не до колен, берцы и черную майку со смайликом. На поясе у женщины висела кобура и внушительных размеров нож.

Игорь готов был поклясться, что секунду назад подоконник пустовал. Кажется, галлюцинации продолжались.

Женщин подошла к Игорю, протянула руку к его лицу.

Игорь попытался перехватить руку и, взвыв от боли в вывернутых суставах, оказался на коленях. Женщина двигалась молниеносно и оказалась чудовищно, неправдоподобно сильна.

– Не дергайся, красавчик. Я могу тебя трогать, ты меня нет, такие у меня правила.

Женщина отпустила Игоря и отступила на шаг.

– Что здесь происходит? – Игорь потер пострадавшее запястье, поднялся с колен. – Вы тут все сумасшедшие?

Женщина засмеялась. Смеялась довольно долго, потом резко оборвала смех.

– Ну, с этим ты прав, пожалуй. В этом сраном мире ты либо сумасшедший, либо долго не проживешь.

– В этом мире?

– Да, красавчик, в этом мире. Добро пожаловать в Улей, лучший из миров. Здесь ты не умрешь от старости, да и от болезни тоже, никому такое не удавалось. Зато есть и плохая сторона: тебя могут съесть.

Игоря передернуло от воспоминаний о твари.

– Я видел чудовище. Это не были галлюцинации?

– Чудовище?

Женщина заинтересовалась, подалась вперед. Ее грудь, обтянутая майкой, колыхнулась, ткань четко обрисовала крупные соски.

Вид женских грудей возбудил Игоря как подростка, с известным результатом. Женщина заметила, широко улыбнулась:

– Что ты там говорил о чудовище, красавчик?

Игорь сел на кровать, стараясь хоть как-то замаскировать возбуждение.

– Не обращай внимания, Улей и из импотента кобеля сделает, – и женщина снова уселась на подоконник. – Что там с чудовищем?

– На плацу, там, на стрельбище. Тварь…. Ростом метра три, вся в шипах, эдакий медведе-дракон. Всех наших перебила, мы с военруком убежали. Я думал, померещилось.

– Неа, тут все реально.

– Сколько я был без сознания? Пару недель?

– С чего бы? – женщина искреннее удивилась.

– Мне все лицо разбили. Бородатый такой мужик, его Уралом назвали.

– А, это. Пустяки. Он вообще-то порвал тебе печень, так что морда – это были цветочки. Но ошибку свою осознал и вколол тебе спек из собственных запасов. И вуаля! Ты как новенький. Тут, если повезет, ноги отрастают.

– Ты точно сумасшедшая.

– Это да. Но речь не о том. Урал за свой косяк рассчитался по полной программе. Он тебе вколол спек, привез в стаб, не закрысил ствол и оставил немного подъемных. Так что зла на него не держи, Борода – мужик правильный. Просто принял тебя за внешника, у него к внешникам счеты. А ты, я смотрю, везунчик, – Женщина принялась загибать пальцы. – Встретил рубера или даже элиту и остался жив. Тебя приняли за внешника и не завалили сразу. Левша остановил Урала до того, как он тебя окончательно забил. Ну и да, главное. Ты иммунный, парень: избранный похлеще сраного Нео.

– Что все это значит? Иммунный, внешник, элита, рубила этот, или как его там?

– Ты такой милашка, когда злишься, – женщина засмеялась, потом снизошла до объяснений. – Если кратко, то ты попал в другой мир. Мы думаем, что это типа игры для инопланетян. Ну, я так думаю. Они копируют куски разных миров, составляют их вместе и все это щедро посыпают спорами, которые превращают людей и любых поедателей мяса весом килограммов в 15-20 в монстров. Кому-то везет оказаться иммунным. Таких немного, в разных местах от одного до пяти процентов. Везение, впрочем, так себе: в большинстве случаев зараженные их съедают. Видел фильмы про зомби? Что-то вроде того, только зомби живые. Поев мяса, растут, меняются. Постепенно вырастают как тот хер, которого ты видел, а то и побольше. Сначала тупые, как мой первый муж. Потом становятся похитрее: элита, если захочет, может любого Энштейна в шахматы обыграть. Элита – это самые большие, как ты понял. Тебе повезло с такой херней встретиться и не сдохнуть. Редкое явление.

Она немного помолчала и продолжила:

– Как я говорила, куски миров. Они постоянно обновляются, поток жертв идет непрерывно. Мы думаем, что это копии. Не, правда. Я встречала саму себя. Правда, не повезло, другая я оказалась зараженной, а кто-то сам-трое ходит. Так вот, из иммунных почти никто не выживает. Тварей много, иммунных мало, оружия почти ни у кого нет, а мест, где от зараженных можно укрыться, не так уж и много. Мы, иммунные, живем по большей части на стабах, стабильных кластерах. Они не перезагружаются. Или перезагружаются, но охереть как редко. Этакие крепости с вооруженными до зубов людьми. У нас есть танки и даже вертолет, жить можно.

Женщина замолчала, глядя на Игоря. Тот сказал:

– Ты словно ждешь, когда я спрошу, в чем тут подвох?

– Умничка. Красавчик и умничка, все как я в мужиках не люблю, – при виде его разочарованного лица женщина засмеялась. – Шансов нет, парень. Но я отвлеклась. Чтобы выжить, нужны не только оружие и еда. За ними, кстати, тоже надо выбираться со стабов. Еще нужны потроха этих милых тварей. На затылке у них растет эдакая шишка: чем больше и старше тварь, тем больше в шишке ценного. Без вытяжки из споранов – это вроде зерен в этих шишках – начинаетcя ломка, как у наркомана. Не выпил живца – сдохнешь. А вытяжка из гороха – этот зреет в тварях побольше – нужна, чтобы усилить дары.

– Дары? Это еще что?

– Это, красавчик, дары. Мы тут все немного супермены. Улей, он добрый. Если не убил сразу, даст тебе силу. Какую – тут уж как повезет. Я, например, сильная и могу телепортироваться, если недалеко. Вообще, не принято говорить о своих дарах, но о них знают все, так что скрывать смысла нет. Кто-то может огнем плеваться, кто-то отводит пули или становиться невидимым. Все что хочешь придумай – у кого-нибудь в точности такой дар окажется. Но не факт, что ты этого человека встретишь. Проявляется дар не сразу, но как проявится – не пропустишь. Может не повезти, и дар окажется охереть каким бесполезным.

– В таком случае утешь меня, – не удержался Игорь.

Возбуждение начало его понемногу отпускать.

Женщина снова засмеялась, на этот раз, похоже, искренне.

– Красавчик, ты убиваешь свои последние шансы. Весельчаков я тоже не люблю.

– Мне уже жаль твоего парня. Не в смысле, что он твой парень – тут ему повезло, прям несказанно, – а в смысле, что он должен оказаться тупым, унылым уродом, чтобы жить с тобой.

– Ты прям как видел! Ладно, вернемся к реалиям. Вытяжка гороха усиливает дары, но самое вкусное, хммм… В самых развитых зараженных имеется еще жемчуг. С ним проще: вытяжки делать не надо, жри да наслаждайся. Жемчуг усиливает дары или дает новые. Если не повезет, то, сожрав жемчужину – хоть черную, хоть красную, – можно в нагрузку к дару превратиться в урода. Квазы похожи на зараженных, поэтому, хотя они и крутые, радости в этом мало.

– Звучит, будто мы в фэнтези.

– Ну, как-то так и есть красавчик.

– Меня зовут…

– Забудь. Забудь, как тебя звали раньше. Есть тут такая примета: кто старое помянет, у того голова вон. Тут все ходят с кличками, кроме детей Улья, но это так, на их фоне любой здешний старожил полностью нормален. В общем, дают свежаку – это такие везунчики как ты, только что сюда попавшие, – погонялово, и это на всю жизнь. Бабам послабление: можно самой выбирать. Ты бы знал, сколько в местных борделях Анжелик, охереешь. Ну, если доживешь до того, чтоб денег на бордель хватило. А с мужиками веселее: и Тухлые ходят, и Шныри и прочие везунчики, у кого крестный был особенным мудаком.

– И как мне называть тебя?

– Антиопа.

– Антиопа? Хорошая заявка на победу.

– А тебе погонялово еще предстоит получить. Урал и Тощий тебя не покрестили – придется мне, наверное.

– Лучше не надо.

– С чего бы?

– Опасаюсь, что ты меня красавчиком или умником назовешь, как с этим жить?

Игорь взглянул на призадумавшуюся Антиопу и решил, что не стоило так шутить. Но та не обратила внимания: принесла выстиранный камуфляж, белье и берцы, дождалась пока Игорь переоденется, комментируя при этом каждое его действие.

***

Они дошли до каптерки, где невзрачный мужичок с цепким, словно паук, взглядом вернул Игорю автомат и разгрузку с единственным магазином, затем, ни слова не говоря, захлопнул дверь.

– Шнырь такой милый, – Антиопа фыркнула и потащила Игоря на улицу. – Автомат не заряжай, за длинноствол с примкнутым магазином тут по голове не погладят. Стволы разрешены не длиннее члена, хе-хе. Найти такой будет непросто. Сейчас заскочим пожрать, а потом к ментату. Ментат – это человек с даром копаться в мозгах. Проверит, кто ты есть на самом деле, там и решим, что с тобой делать дальше. А пока запоминай, где тут больничка. Знахаря нашего, Горбатыча, сегодня нет. Он тебя вчера посмотрел, подлечил, да и сдернул по кластерам погулять. Тут такое дело, если ровно на жопе сидишь, по разным кластерам не гуляешь, начинает тебя трясти, да так, что и сдохнуть не вопрос. Не любит Улей тех, кто на жопе сидит.

Они дошли до соседнего здания, приземистого, невзрачного на вид. Внутри, впрочем, оказалось уютно. Тяжелая деревянная мебель, барная стойка с примостившимися к ней высоченными табуретами, приглушенный свет.

Устроились за столом неподалеку от стойки. Официантка – некрасивая, грузная, несмотря на молодость, женщина – бросила перед клиентами меню, и встала рядом, скрестив руки на монументальной груди.

– Платят здесь все теми же потрохами. Еще охотно берут патроны, но платить патронами – это дурь, разве что набрал тех, которые тебе не нужны. То говно, что здесь можно сожрать, не стоит и сраного патрона, но цены в стабе высокие, так что споран за пожрать. Не парься, я заплачу.

Официантка фыркнула.

– Не любит она меня, – Антиопа мотнула головой в сторону официантки – Думает, что я на ее муженька зарюсь. Он тупой урод, все как мне нравится, так что резон есть.

– Тебя, Антижопа, никто не любит. Все знают, что ты подлая сучара. Выбирай, что пожрать, парень, а эта сука жрет одинаково, так что только тебя жду.

– Эхм, будьте добры солянку, котлету с рисом, салат.

– Салата нет. Не привезли, знаешь ли, овощей. Есть консервированный горох.

– Хорошо, давайте горох. А хлеб есть?

Официантка кивнула и ушла. Игорь проводил ее взглядом и пожелал, чтобы она вернулась как можно быстрее – жрать хотелось невероятно.

– Расскажи, чем ты жил. А то Урал втирал, будто ты студент, но прикинут ты для студента нехарактерно.

– Студент. Факультет робототехники Ленинградского технического.

– Это чего, у вас Союз не развалился?

– В смысле у нас?

– Я тебе говорила, что миров, из которых Улей таскает куски, множество. История в них идет по-разному.

– Понял. Нет, Союз развалился. В 91-м ГКЧП хотя и победил, Союз это не спасло. Украинцы отвалились, Казахстан, киргизы, таджики с туркменами. С Украиной потом воевали за Крым и Донбасс, но это уже в 2008.

– А Ленинград так и остался Ленинградом?

– Нет, переименовали в Санкт-Петербург. А институт наш организовали сразу после Второй Мировой, название решили сохранить.

– Странная у вас там история. В моем мире все как-то иначе сложилось. Хотя хер знает, чем оно там закончилось, давненько я там не бывала.

– Давненько не бывала? То есть можно вернуться? – Игорь дернулся, стул скрежетнул по полу.

– Неа, нельзя. Вообще никак нельзя. Потому я там давненько и не бывала. Смирись лучше сразу. И насчет родни не парься: там с тобой хорошо. Ты здешний – просто копия.

Подошла официантка, поставила на стол поднос с тарелками.

Закончив с едой, Антиопа достала из бокового кармана штанов небольшую флягу, отпила и протянула Игорю.

– Накати, но не нюхай.

Он не послушался. Пойло во фляге пахло омерзительно, но Игорь все же отхлебнул. На вкус оказалось не менее мерзко, но, к своему удивлению, Игорь ощутил, что вернувшиеся было головная боль и тошнота исчезли.

– Это живчик. Та самая вытяжка из споранов. Готовится просто – на полстакана крепкого бухла кидаешь один споран, ждешь, пока растворится, потом фильтруешь. Фильтруй тщательно, осадок – отрава жуткая. Если не убьет, то вырубит. Ну а дальше кто чем бодяжит. Я, например, ничем. Лекарство должно быть невкусным.

Антиопа забрала флягу и бросила на стол небольшую коробочку, больше всего похожую на портсигар. Игорь открыл, увидел лежавшие на марле зеленовато-белые виноградины и чуть более крупные шарики.

– Спораны и горох. Того и другого по десятку, немного, но для начала неплохо. Курс плавает, но в целом один к десяти. По ценам разберешься, главное помни, что на рынке надо торговаться. Это тебе от Урала. Я говорила, Борода нормальный мужик, но со своими заскоками. Считай, тебе повезло его встретить.

Учитывая остальные рассказы Антиопы, Игорю не оставалось ничего кроме как кивнуть. Доедали молча. На попытку задать очередной вопрос Антиопа махнула рукой, и Игорь послушно заткнулся.

***

Стаб «Новый Перекресток» – на вопрос, почему новый, Антиопа вновь отмахнулась – оказался довольно странным местом. Построенный на холме, он был окружен стенами, укрепленными дотами и пулеметными вышками. Большинство вышек пустовали – видимо, люди туда поднимались лишь по тревоге. С дотами Игорь не понял. Кольца между стенами оказались просторными, хотя некоторая стесненность ощущалась. Поперечные стены со стальными сдвижными воротами делили кольца на сектора. Сейчас ворота были открыты, демонстрируя завидную толщину профилей и стальных листов. Вокруг города раскинулись огороженные колючей проволокой поля, по которым петляли несколько дорог. На покрытом выбоинами асфальте лежали в шахматном порядке огромные бетонные блоки. Судя по тому, что сейчас их объезжала колонна грузовиков и бэтээров, расчет делался на то, чтобы никто не смог подъехать к стабу внезапно и быстро.

Антиопа шагала быстро, время от времени указывая Игорю то на магазин, то на автомастерскую, то на бар. Заведения располагались в кольцах, нижние два из которых, по словам амазонки, предназначались для граждан стаба, солдатни и доверенных гостей, а верхнее – для местных шишек.

– Сам понимаешь, чем выше, тем больше шансов выжить, если навалится толпа зараженных.

– А если люди? – поинтересовался Игорь.

– Если люди, то вряд ли стены помогут. К счастью, до внешников далеко, а муры тут не настолько сильны. Муры – это ребятки, которые ловят иммунных и потрошат на части, чтобы продать внешникам. Тем самым, о которых так ласково спрашивал Урал.

– Понятней не стало.

– Внешники – это люди из параллельных миров, из будущего, которые, если судить по технике, пролезли в Улей не как мы, а через порталы. Сами пролезли. Чтобы ты понимал: в их мир ты можешь попасть только в виде ливера, из которого внешники, по слухам, делают суперлекарства. Хер знает, как там на самом деле, но внешники, когда спрашивали, рассказывали такие вот истории. Внешники постоянно шляются кто в скафандрах, а кто победнее – в противогазах. Ну а муры – они с внешниками торгуют. Ливер в обмен на оружие, технику и защиту. К этим мудакам лучше живым не попадать.

– Начинаю понимать Урала. По описанию, ни те ни другие симпатии не вызывают.

– В большей части стабов мура убьют, как только появится уверенность, что он мур. В некоторых – достаточно подозрения, – Антиопа остановилась возле небольшого магазина с надписью MFA. – Если решишь покупать оружие, покупай тут. Поп на оружии двинутый, при этом относительно честный дядька и не особо жадный. По слухам, до попадания сюда был на огнестреле двинутый: эксперт, коллекционер, все дела. Не знаю, какой был эксперт, но соображает Поп неплохо. Главное, что цены у него честные. Барыги давно б его грохнули, но за Попа Кадавр, местный шеф безопасности, глаз на жопу натянет. Ладно, хрен с ним с Попом, но вот до ментата мы, считай, дошли.

– Странно вообще, священник и на оружии подвинутый.

Антиопа посмотрела на него как на идиота, потом рассмеялась:

– Какой он к херам священник? У него фамилия была не то Попокур, не то еще как-то так. Кадавр его лично из рейда приволок, окрестил и буквально пылинки сдувал, вроде как там его знал, хотя и заочно. Просто повезло Попу. Иди, ментат поважнее будет.

Ментата они прошли быстро. Моложавого мужчину – Игорь видел в стабе лишь одного старика и ни одного ребёнка – застали за разборкой ноутбука. Ментат задал Игорю десяток вопросов, пригодных для односложных ответов.

Когда спросили об имени, Игорь замялся, глянул на Антиопу.

– Не стоит мне тебя крестить, примета не особо хорошая.

– Назови Ипполитом. Типа, нашла потерянное дитя, – ментат зевнул, поленившись прикрыть рот, зевнул еще раз и продолжил, глядя на Антиопу. – Ага, почитал я про этих твоих греческих ебанько. Хорошо, что у тебя крестных мало и живут они недолго, а то была бы тут сраная Греция. Нет, такого цирка нам не надо… Ну, как записать-то?

– Мудила. Блядь, ты мудила, Ноут, а не он. Никак пока не пиши, – резюмировала Антиопа и махнула Игорю рукой. – За мной топай.

– На биржу забеги, – посоветовал ментат, кидая Игорю карточку с пометками. – Найдешь работу, сваливай от этой суки как можно быстрее. Ну а как окрестят, забеги ко мне снова, карточку подправлю. Не проеби, второй раз бесплатно не сделаю. В любом случае, забеги через неделю… Не забежишь – приведут, мне тебя еще разок глянуть надо. Если жив будешь.

Игорь кивнул, хотя дальнейшее общение с Ноутом его, мягко скажем, не прельщало. Ментат смотрел на него странно, с плохо скрываемой неприязнью.

После ментата они с Антиопой посетили бар, небольшой и, несмотря на раннее время, набитый народом. Женщину приветствовали не всегда дружелюбно.

Антиопа толкнула Игоря к пустому столу:

– Кидай жопу на стул и сторожи мое место. Я принесу пива, надо слегка накатить и решить, что с тобой делать дальше.

Он сел, понаблюдал, как Антиопа ввинтилась в толпу у стойки, через некоторое время вернулась с двумя литровыми кружками темного пива и тарелкой с немудреной закуской.

– Гиннес, – она отпила намного, взяла с тарелки орешек. – Люблю его, хер пойми почему.

– Ну, пойло-то неплохое.

Антиопа отпила еще, чуть ли не треть кружки.

– В общем так, парень. Я хочу грохнуть тварь, которую ты видел. Тебе там делать нехер, вояка из тебя никакой, даров нет, так что толку не будет. Урал оставил тебе подъемные. Видать, ему правда стыдно, что долго тупил и морду тебе полировал, поэтому попросил на первых порах показать тебе, как и что. Ну, я взяла на себя чутка ответственности, основное показала и рассказала. Не думай только, что я и правда буду тебе мамочкой, но все ж я поговорю с парнями, возьмут тебя на мародерку в неплохую команду. Они новички, но нормальные, перспективные новички.

Настроение у Антиопы было не очень, поэтому пили молча. После второй кружки пива Игорь расслабился и сдуру задал Антиопе вопрос, давно его волновавший:

– А чего тебя любят?

Женщина посмотрела на Игоря исподлобья: на миг ему показалось, что сейчас отоварит кружкой, но вроде обошлось.

– Потому, что я злая сука и никому из нормальных мужиков не даю. А еще я из мозгоебов.

Игорь предпочел промолчать, выжидающе на нее глядя.

– У меня дар, связанный с воздействием на мозг. Я действую на людей… угнетающе. На зараженных сильнее, но, когда я применяю дар на полную, людям хочется застрелиться к херам, как поэту во время депрессии. Иногда применения дара бывают… спонтанные.

Игорь захотел сказать, что удивлен, как ее не пристрелили «случайно», но решил не нагнетать. Антиопа, похоже, угадала его мысли и ухмыльнулась:

– Терпят, потому что польза от дара есть: могу рубера вогнать в такую печаль, что будет минуту стоять, ни на что не реагируя. Минута – это охереть как много, если имеешь дело с рубером. Ну, и стреляю неплохо. Ладно, пойдем познакомлю тебя с Мелким: если согласится, вопрос с работой решим. А нет, так действительно на биржу сходишь.

***

Гараж Мелкого разместился в проулочке неподалеку от магазина Попа. Ворота подняты – видно, что в гараже работает сварка.

– Мелкий! – Антиопа крикнула, не заходя в гараж, и пояснила. – Не любит, когда без приглашения заходят.

– Кого принесло?

Из-под здоровенного, лифтованного и обваренного трубами и сталью пикапа выполз мужичок в чистом на удивление комбинезоне с гордой надписью «Газпром». Ростом мужичок был метра полтора, худощавый, но довольно жилистый. Лицо казалось по-детски наивным, если бы не цепкий, не особо доброжелательный взгляд.

Мелкий стянул рабочие перчатки, бросил их на мощный бампер пикапа:

– Охереть не встать, кого вижу.

– Привет, Мелкий. Я к тебе по делу.

Антиопа протянула руку, механик с готовностью пожал ее.

– Решила наконец машину нормальную заказать? – Мелкий вроде как подобрел, заулыбался.

– Неа, Тундра пока бегает, хрен ли менять шило на мыло? Свежака возьмешь?

Мелкий посмурнел, осмотрел Игоря с головы до ног и обратно, неодобрительно взглянул на Антиопу.

– Я и Урал просим. Урал с ним косякнул…

– А, так это и есть тот самый «внешник», об которого Урал себе клешни пообломал?! – Мелкий оскалился – Заходите, потрещим. Пока не обещаю, посмотрим. Тебя как звать, внешничек?

– Никак не зовут, учитывая местные реалии. – Игорь зашел в гараж, оценил масштабы пикапа и переделок, присвистнул. – Хера ж себе агрегат!

– А то. Херово, что никак, гнилое это дело без погремухи ходить.

– Главное, чтоб внешничек не прилип, а то, я так понимаю, это чревато пиздюлями.

Игорь обошел пикап. Учитывая здоровенные колеса, маятниковую подвеску и все остальное, гонять на таком по пересеченной местности одно удовольствие. Но, учитывая наличие пулемета, пулеметчику в кузове крайне непросто.

Мелкий хихикнул, хлопнул Игоря по плечу.

– Смотрю, ты веселый. Может и сработаемся, если еще и не ссыкло окажешься. Чего умеешь-то? То, что студент, знаю, рассказали уже. Руками чего умеешь?

– Подрабатывал монтажником, сигналку ставили и видеонаблюдение. Ну и промальпом могу, если надо.

– Скалолаз, что ли? – удивился Мелкий. – Если так, Гора тебя хер отпустит. Ну и с электрикой, глядишь, будешь мне помогать. Может, и в тему зашли. Лады, красавица, присмотрим за парнем на первое время. Ты как, чайку бахнешь, или, как обычно, свалишь, едва покрасовавшись?

– Тащи чай, – Антиопа кивнула.

Мелкий, кажется, обрадовался: потащил гостей в подсобку, загремел посудой, накрывая на стол.

– Мы потрещим, а ты б сходил к Попу, патронов прикупил. У тебя своих катастрофически мало.

Антиопа намекала весьма прозрачно. Кивнув, Игорь пошел куда послали.

Магазин Попа оказался просторным. Сам Поп, худощавый мужчина непонятного возраста, сидел у стола, на котором лежал разобранный чуть ли не до винтиков автомат.

– День добрый, – поздоровался Игорь, подходя ближе. – Мне патронов к автомату.

Он указал на автомат, Поп закивал.

– Коробов 6.35, ага. Со стрельбища? Больше такие хрен где найдешь, редкая реальность, – Поп ненадолго задумался, потом, почесав переносицу, продолжил. – Автомат хороший, но, если соберешься в другие стабы, меняй на что-то более ходовое, иначе патронов не найдешь. Здесь, в Новом Перекрестке, патронов много и они дешевые, но в ходу, считай, только здесь. Тебе сколько нужно?

– Зависит от цены. В споранах и горохе.

– Три за споран, тридцать за горох.

– Полутора сотен для начала хватит.

Игорь прикинул, что в любом случае где-то надо жить и чем-то питаться, да и часть споранов уйдет на живчик. Неизвестно, как сложится с Мелким, неизвестно, когда удастся разжиться новыми потрохами. Вспоминая тварь на стрельбище, Игорь не был уверен, что это вообще удастся. Судя по количеству гильз, стреляли в тварь много, но без толку. Если такие твари попадаются часто, то действительно нужно быть сумасшедшим, чтобы выйти за пределы стаба. Или не иметь выбора.

Поп принес пачки с патронами, неспешно отсчитал нужное количество, сопроводив процесс долгой, хотя интересной лекцией о том, что в большинстве реальностей автомат Коробова проиграл конкуренцию калашу, при этом выбрали неправильные патроны. Судя по всему, Поп не одобрял реальность Игоря, считая патрон из нее слишком мощным.

***

К возвращению Игоря Антиопа успела покинуть Мелкого, который до сих пор сидел за столом с кружкой остывшего чая и неспешно грыз сушки.

– Пфифыое… – он судорожно сглотнул, отхлебнул чаю – Присоединяйся. Чайник еще горячий.

– Антиопа, я так понял, меня ждать не стала?

Игорь налил себе чаю, сгреб из миски несколько сушек, поломал их в чай. Дурацкая привычка, но ему нравилось. Мелкий хмыкнул.

– Неа. То, что она на тебя почти все утро потратила, уже удивительно. У Антиопы не то что шило, шуруповерт в жопе. Хорошая баба, но недоеб ее погубит.

Игорь поперхнулся чаем, Мелкий хлопнул ладонью по спине, едва не вышибив дух. Теперь Игорь закашлялся всерьез.

– Извини, – Мелкий развел руками. – Дар у меня – сила. Я дар слабо контролирую, в этом моя беда. Дохера чего ломаю… Но от привычек избавиться трудно. А с Антиопой – забудь, это я сдуру пизданул. Допивай и пойдем, со «Вспышем» поможешь.

– С кем?

– Пикап. Ну, мультик такой был, «Вспыш и его друзья», не видел? – Мелкий смотрел на Игоря с нескрываемым удивлением, будто мысль о том, что кто-то не видел мультик про Вспыша, была кощунственной. – Охереть, какой ты дикий.

Несколько часов они потратили на пикап. Мелкий хотел укрепить крепления в подвеске, обваривая проушины. По словам Мелкого, сайлентблоки один хер менять, поэтому надо совместить приятное с полезным. Что для Мелкого являлось приятным, осталось загадкой: судя по всему, ему просто нравилось возиться с машиной. Помощь Игоря заключалась в том, чтобы время от времени подавать инструменты и электроды и развлекать Мелкого беседой. Это напоминало Игорю общение с двоюродным братом, который жил в деревне у бабушки и увлеченно перебирал, восстанавливая буквально из металлолома, старые машины. То же ощущение почти полной бесполезности и схожие темы разговоров. Здесь, правда, примешивались рассказы об Улье. В эти моменты Игорь слушал жадно: любая мелочь, даже если Мелкий и привирал, могла повлиять на продолжительность жизни.

Они едва успели выбраться из-под машины, как в гараж вернулись друзья Мелкого – его команда. Было их трое: двое парней и девушка. Девушка вызывала ассоциацию с хиппи, зачем-то вооружившейся ручным пулеметом. Игорь вспомнил фильм про английских бандитов, в котором действовал похожий персонаж, но от шуток воздержался. Один из парней, спортивного вида крепыш, оценивающе грянул на Игоря и слегка набычился, второй – азиат, напоминающий казаха, – остался невозмутим.

– Здорово, народ. Антиопа нам пацана подкинула. Просит приглядеть, – Мелкий поздоровался с парнями, попытался приобнять девушку, но она ткнула его стволом пулемета в живот. – Это вот Киса, Спортсмен и Будда. Мировые ребята. Ну, кроме Кисы.

Ближе к вечеру подтянулся Гора – тот самый, про которого говорил Мелкий. Им оказался харизматичный – взрослый уже, или помолодевший, что в Улье вполне возможно, – кавказец, похожий на грузина, какими их, в основном по фильмам, представлял себе Игорь. Нельзя сказать, чтоб у него не имелось знакомых грузин, но они были слишком разными, чтобы возник стереотип. А вот киношные грузины – пожалуйста. Говорил Гора на очень правильном русском, без малейшего акцента. Судя по говору, он проживал в Москве – впрочем, не исключались фокусы мультиверсума, о которых Игорю уши прожужжали.

Кажется, Гора претендовал на лидерство в группе: то, что Мелкий уважил просьбу Антиопы, его явно не обрадовало. Судя по тону и эпитетам, не обрадовало совсем.

Игорь не лез в разговор – это казалось излишним.

Наконец, Гора махнул Игорю рукой, приглашая пообщаться наедине.

– Пройдемся.

Гора неспешно вышел из гаража, Игорь без труда догнал его. Возникла мысль послать лидера нахер и постараться выжить самому, но сначала Игорь решил все же поговорить.

– Мелкий неправильно поступил. Антиопе он должен, не мы. А он за всех решил, – Гора покачал головой, забросил в рот пару подушечек жвачки, протянул Игорю пачку. – Когда нервничаю, курить хочется, а тут нельзя. Если куришь, бросай.

– Я не напрашивался. Если надо, мне собираться недолго.

– Не кипятись. Я такой, мне проораться надо, позлиться, потом успокоюсь, думаю уже. С Мелким я поорал, ты слышал. Теперь уже поговорим нормально, – Гора убрал жвачку в карман, посмотрел на Игоря снизу вверх, усмехнулся. – Завтра едем в рейд, там понятно станет. Слышал такое: парня в горы тяни, рискни?

– Да, Высоцкий у нас тоже был.

– Так вот, мы рискнем. Безопасности, врать не стану, не обещаем, это Улей. Как бы оно ни было, постараемся тебя в стаб вернуть целым и невредимым. А дальше посмотрим, годишься ли нам, и сам захочешь ли с нами оставаться. Всегда можешь ствол продать и в обслугу заделаться. В стабе работы навалом, хотя не все на нее готовы.

– Мало платят? – поинтересовался Игорь.

– Как сказать. Это смотря кем работать. Взять, например, Маслопупа. Он в стабе начальником АХЧ, а в прошлой жизни главным механиком был. Говорит, тут ему живется куда комфортнее. Работягам платит неплохо, из-за этого стаб наш – загляденье. Все работает, электричество имеется, на улицах чисто. Трахает он работяг на деньги, тут не спорю, зато в стабе безопасно. Скорее, дело в том, что если ты до стаба дошел, выжил, то человек крученый. А крученым на попе ровно не сидится. Кому адреналин подавай, кто надеется на халяву счастья хапнуть, кто просто считает, что канализацию чистить или мусор подметать – не для него.

– То есть у Маслопупа кадровый голод?

Мелькнула гаденькая мысль навестить начальника АХЧ, а вдруг ему нужны робототехники-недоучки?

– По крайней мере, в части квалифицированных работяг. Не представляешь, как много в стабе зависит от тех, кого рейдеры иначе как «обслуга» не называют. Поэтому Маслопуп периодически сам в рейды ходит, гребет свежаков всех подряд, везет в стаб. Из тех, кого спасли, многие остаются работать: страха они хлебнули, а преодолеть страх не смогли, да и, скорее всего, не представилось бы им второго шанса. Это я к тому, что пристроиться можно и не геройствуя. Ты, по сути-то, спасенный.

– Вы кажетесь рассудительным, чего ж не пристроились?

– Хорош дуться, сказал уже. Здесь на «вы» только больших шишек зовут и мудаков, если к тебе на «вы» обратились, а ты один и не крутой мужик с вершины, напрягись вспомнить, где накосячил. А я, парень, до того, как сюда попал, был «топ-менеджером по блату». Женили меня родители на нужной девушке, ее папа пристроил меня замдиректором. Синекура, конечно, но немного ума я там набрался, за настоящим директором наблюдая. Немного – ключевой момент. Ладно.

Гора сделал пару шагов, чтобы выплюнуть жвачку не на землю, а в урну.

– Сейчас поедим и спать. Над гаражом у нас жилье, Мелкий потеснится, поживешь пока у него. А там решим.

***

Спать ему пришлось на неудобном диване. Спал плохо, но выспался на удивление хорошо. Снилась Антиопа, монстры и снова Антиопа.

Утром Игорь проснулся еще до рассвета и осторожно, чтобы никого не разбудить, пробрался в душевую, где, в отличие от больницы, горячая вода имелась. Игорь постоял немного под горячей водой, потом под холодной.

Когда он оделся и вышел из душа, к душевой подошли Киса, Будда и Спортсмен, завалились туда втроем, неслабо его удивив.

– Полиандрический брак, парень, – вывалившийся в коридор Мелкий кивнул на душевую. – Но ты не завидуй, она парням выносит мозг похлеще, чем если б у каждого три жены было. Пойдем лучше чайку навернем, или ты из этих, которые по кофию?

Мелкий сделал «сложное» лицо. Похоже, кофе он не одобрял. Судя по настроению Мелкого, с утра он не одобрял почти ничего.

Они спустились на первый этаж, застали на кухне Гору. Кавказец переговаривался по рации, требуя принести «уже вчера». После заверений, что все будет через пять минут, Гора успокоился и устроился на диване с большущей кружкой чая.

– Сейчас от Мцыри посыльный прибежит, еды притащит. Поедим. Ты, молодой, запомни, что есть нужно не от пуза, но и голодным ходить не полезно, обмен веществ становится быстрее. Язва, понятное дело, не грозит, но и пользы мало. Главное, после еды зубы почистить и руки помыть. Если от тебя чебуреками пахнет, любая тварь сообразит, что кушать подано.

Чебуреки принес тощий, забитый парнишка. Он долго извинялся, что задержался, пока Гора не рыкнул на него и не заплатил несколько споранов.

– Вот тебе пример: паренек со стаба вылезает разве что на профилактику трясучки. Херово, но живет. Не поверишь, он в Улье уже два года, а как был обсосом, так и останется.

Мелкий хапнул чебурек, впился в него крепкими, снежно-белыми зубами. Гора и Игорь присоединились, некоторое время ели молча.

– Надо бы с именем решить, – Мелкий кивнул на Игоря. – Некрещеным оно херово.

– Знаешь, раз уж его сразу не покрестили, то стоит ждать, пока себя проявит, чтоб имя в масть легло, – Гора посмотрел на Игоря, морщась, словно от зубной боли. – Я слышал, что если сразу, при встрече, не окрестить, то потом надо с этим внимательно и осторожно, иначе не будет удачи ни ему, ни крестному. Пока походит Молодым, но это, чтоб вы понимали, не имя, а я не крестный.

– Лады, – Мелкий протянул Горе чашку – Плесни еще, больно ты хороший чай намутил. Вроде один и тот же завариваем, а у тебя вкуснее.

– Жиды, не жалейте заварки, – хохотнул Гора, наливая темный, ароматный напиток.

– Какой с меня жид? Я ж хоть ростом и не вышел, но чистокровный казак.

– Ага, протоукр. Слыхали.

– Точняк. Где хохол прошел, жиду делать нечего, – Мелкий загрохотал ложкой, размешивая сахар. – Куда двинем сегодня? Как обычно, или поблизости пошуруем?

– Мы возле самого стаба шуровать не будем. Гипермаркет и склады за командами Маслопупа. Он, конечно, конкурентов мочить не станет, не тот масштаб у нас, но отношения с Маслопупом портить не стоит. К тому же навара там… Еду и бухло вывозят машинами, так что это разве что для себя брать, а электроника и прочее нахер никому не нужны. Этого в стабе хватает, разве что рации могут взять, но в гипере и на складах они только у охраны, – Гора прервался, чтобы отпить чая, с некоторым беспокойством поглядел на часы. – Через час выезжаем, чтоб до вечера успеть до ухоронки доехать.

– В Михайловку? – Мелкий подцепил еще один чебурек из пакета, вгрызся, пачкая подбородок соком, затем резко наклонился, чтобы сберечь камуфляж.

– Да. Михайловка как раз перезагрузится, повезет – хапнем стволы и патроны у полицейских, ну и к олигарху завернем. Ты, кстати, где такой модный ствол надыбал? Они вроде на стрельбище прилетают, но мало. Оружейка, зараза, не грузится, так что они только в караулке или если стрелки грузанутся.

– Я как раз из стрелков. А вы чего добыть хотите? – Игорь доел чебурек, вытер пальцы салфеткой. – Если что, на стрельбище, куда меня выбросило, могли остаться такие же, как у меня. Если Урал, конечно, дотуда не добрался и не выгреб все.

– Погоди… Стрельбище грузилось пару месяцев назад, а ты вроде свежак?

– Мы, когда туда попали, там всё, скажем так, несвежее было. Автомат я подобрал там вместе с магазином, а патронов у меня не было, должны были на стрельбище выдать.

– И сколько вас там было таких красивых? – поинтересовался Мелкий.

– Тридцать и военрук.

– Даже если не все сохранилось… Уже смысл есть, даже если патронов не найдем.

– Я на этом стрельбище был несколько раз, знаю, как там и что. Могу оказаться полезным.

– Это стрельбище грузится раз в три месяца, парень. Я там тоже бывал, знаю, что там и как, – Гора долил себе чаю, посмотрел на лестницу и выругался. – Эти дебилы там что, потрахаться решили? Ночи им, блядинам, мало? Знал, что от этой девки одни проблемы будут. Почти вся херня от баб.

– Проорался? – поинтересовался Мелкий. – По любому, кроме стрельбища, надо будет в Михайловку заворачивать. Хрен ли там тех стволов? Если повезет – треть найдем.

– Должен предупредить, что нас там встретила здоровенная тварь. Я в живых остался чудом, – и Игорь принялся описывать свои приключения до встречи с Уралом.

Когда Игорь почти закончил, как раз подтянулась Киса со своими, хм, друзьями. Выглядели все свежими и довольными. Часть рассказа пришлось повторить для вновь прибывших после того, как Гора озвучил желание заехать на стрельбище.

– Автоматы со студентов – это, скорее всего, все, что мы там можем найти. Я точно знаю, что группа Чуба туда моталась к перезагрузке. Видел, как они у Попа патроны разгружали, после того, как долю стабу заслали, – Спортсмен потер свежевыбритый подбородок, покосился на Кису. – Если ради этого придется бодаться с рубером, то ну его нахер, так я скажу.

– Может, там еще что было? – Мелкий повернулся к Игорю. – Ты же вон автомат нашел с патронами, так что не под чистую все вымели.

– Там еще грузовик стоял с контейнером, контейнер опечатанный. Но я не знаю, что в нем.

– Чего? Погоди, за КП? Ты вроде говорил, что лес перед КП грузится в рассинхроне со стрельбищем? – напрягся Гора.

– Да, похоже водитель остановился, пошел на КП с документами. Думаю, что с ним что-то случилось. Может, повезло, и в загрузку не попал.

– Тогда решено, рискнем. Всем быстро собираться. Полчаса и стартуем.

– Нам бы поесть, – отозвался Будда.

– Вы свой завтрак протрахали в прямом смысле слова. Через полчаса выезжаем, не успеете, поговорим грубо. Я много раз предупреждал о том, как важно все делать вовремя, – вспылил Гора – Через полчаса, я сказал.

Киса открыла рот, но возражать не стала, лишь поджала губы.

– А как вы собираетесь если что справиться с той тварью? – спросил Игорь.

– Надеюсь, мы ее не встретим, – Гора встал из-за стола, прозрачно намекая, что завтрак закончен. – Но, если встретим, поверь, найдем, чем ее удивить.

Игорь кивнул, тоже поднимаясь. Идея почистить зубы и вымыть руки казалась ему неглупой. Уже поднимаясь по лестнице, он подумал, что уверенности Горы в победе над чудовищем со стрельбища он не испытывает ни малейшей. Но опыта Горы у него нет. У Игоря, по большому счету, вообще нет никакого опыта, его сегодняшнее положение – результат невероятного стечения обстоятельств и прямо-такие беспримерной удачи. Еще Игорь подумал, что сегодняшний рейд покажет, получится из него рейдер, или придется идти на поклон к Маслопупу, становиться винтиком в отлаженном механизме стабильности и безопасности. В очередной раз мелькнула мысль, а стоит ли вообще отправляться в рейд.

В пикапе Игорю досталось место на заднем сиденье, позади Мелкого, сидевшего за рулем. Справа от Игоря сидел мрачный Спортсмен, у правого окна – Киса с ручным пулеметом. На переднем сиденье устроился Гора, а Будда отправился в кузов к пулемету.

Игорь приложился к фляжке с живцом. Фляжку, кустарно окрашенную в голубой цвет, с довольно криво нарисованной цифрой 13, ему подарил вчера Поп в нагрузку к патронам. Еще на фляжке была реклама магазина – той же желтой краской, но уже через трафарет. Увидев флягу, Мелкий повеселился, а сам Игорь шутки не понял, пока Мелкий не рассказал ему про компьютерную игру, в которой эта фляга была чуть ли не главным персонажем. Будь фляга изначально полной, Игорь не возражал бы, но пришлось заполнять ее живчиком самому, потратив на оплату споран. Водку дал Мелкий, у которого в гараже стояла пара ящиков. Кроме водки для живчика, Мелкий подарил Игорю нож и что-то вроде томагавка. И то и другое, по словам Мелкого, необходимо держать при себе, потому как это минимум, без которого даже в стабе ходить неприлично. Живчик, нож и клевец – лучшие друзья человека. Забудь про собак и бриллианты.

***

Из стаба выехали следом за мощной колонной, состоявшей из трех бэтээров, пяти пулеметных пикапов, десятка грузовиков и автобуса, обваренного кустарной броней и шипами из арматуры.

Через несколько километров Мелкий свернул на неплохо сохранившуюся грунтовку.

– Стрельбище в этой стороне. Можно было и позже свернуть, но большие колонны привлекают внимание. Они, конечно, сила, особенно учитывая броню и сенсов, но встрять в чужие замесы легко, а оно нам не надо. Ну, и не любят вояки, когда за ними чужие, пусть даже знакомые, катаются. Разные случаи бывали, – пояснил Мелкий.

– Это ты про Глаза? – поинтересовался Спортсмен.

– Ага. Глаз со своими девками, а у него их, как у султана, три штуки, решил на халяву прокатиться за колонной на мародерку. Ну и нарвались на муров. Их-то армейцы раскатали, сенс засаду заранее заметил, но Глаза это не спасло. В последней тачанке у вояк пулеметчик был нервный, решил, что это Глаз их мурам сдал и полоснул по его машине из «Утеса». Из девок одна выжила, да и то чудом.

– И род деятельности поменяла, – добавил Гора. – Накушалась рейдерства по самое нехочу, сейчас в «Проститутошной» трудится.

– Глаз Глаза, который в волосах застрял, сильно впечатлил[УзМ1] , – мрачно скаламбурил Спортсмен.

Похоже, что историю эту знали все, а повторили ее специально для Игоря – может, еще от скуки.

Некоторое время молчали, потом Гора махнул рукой в сторону заброшенных домиков в стороне от дороги.

– В этой стороне кластеры большие и медленные, грузятся раз в два-три месяца, некоторые реже. В основном леса-поля, частенько с деревнями и хуторами. Из крупного – кусок Мурманска с гипермаркетом. Северное Нагорное, не хер собачий. Еще два завода – цементный и ремонтные цеха от какого-то горного завода. Их Маслопуп окучивает по полной: тащит оттуда Белазы и железо, готовит для местных реалий, а потом чуть ли не готовыми караванами продает торговцам, зачастую прямо с грузом цемента.

– Цемент он редко продает, все больше на местные стройки тащит, – Мелкий объехал здоровенную лужу на дороге, почти не снизив скорость, машину при этом качнуло. – Но товар ходовой. Без цемента хер ты стаб обустроишь, а мешками из «Петровича» вспотеешь возить. То ли дело караван большегрузов напрямую с завода.

– Дальше давай потише, – приказал Гора.

Мелкий послушно сбросил скорость, Гора закрыл глаза, откинул голову на подголовник. Если бы не напряженно сжатые губы и дергающиеся под веками глазные яблоки, можно было бы решить, что он уснул.

– Гора сенс, – тихо пояснил Игорю Спортсмен. – Пока работает, не мешаем ему, молчим.

Игорь кивнул.

Ехали довольно долго, пока Гора не приказал быть наготове. По его словам, на заправке находились зараженные.

– Готовимся, там желтый, – и Гора открыл глаза, навернул на свой автомат ПБС.

Мелкий остановил пикап в паре сотен метров от заправки, остался за рулем, не выключая двигатель. На холостых оборотах мотор урчал неслышно.

Игорь выпрыгнул из машины, поднял автомат к плечу. Не то чтобы он был уверен в своей пользе, но так спокойнее.

– Молодой, пока не стреляй. Без команды не стреляй. На месте стой, пока не скомандуют. Мелкий – старший.

Гора медленно пошел вперед. Будда развернул пулемет к лесу, мимо которого они проезжали. До леса оставалось метров триста приблизительно. Ориентиры отсутствовали.

Киса и Спортсмен двинулись в сторону от машины – так, чтобы Гора не мог оказаться на линии их огня.

Зараженные напали словно по команде: с десяток почти неотличимых от людей «зомбаков» и пара «качков», оказавшихся неожиданно быстрыми, кинулись к машине. Оружие Горы и Спортсмена захлопало неожиданно громко, хотя тише, чем автоматы, из которых Игорю доводилось пулять на стрельбище. Все же Игорь ожидал, что выстрелы окажутся тихими – в кино оружие с глушителем вообще стреляет бесшумно.

Гора и Спортсмен палили по «качкам», один из которых довольно быстро упал, следом споткнулся второй, но все же поднялся и побежал, припадая на левую ногу.

Игорь заметил движение в поле, слева от бегущих к ним зомбаков. Каким-то наитием вскинул автомат и начал стрелять, еще не полностью осознав, что стреляет по здоровенной, какой-то корявой твари ростом в полтора раза выше остальных зомбаков, которую за секунду до этого не видел. Первым же выстрелом он попал твари в голову – скорее всего, случайно, целился-то в грудь. Башку твари мотнуло, он отчетливо видел брызги крови, но этого оказалось мало, тварь почти не снизила скорости, лишь оперлась на неестественно длинные руки и теперь бежала на четвереньках. Игорь успел выстрелить еще несколько раз, потом над головой взревел пулемет Будды. На этот раз тварь остановилась, вскинувшись во весь свой огромный рост. Игорь продолжал стрелять, еще не понимая, что это уже не нужно, что, кроме него, никто не стреляет. Один раз он даже попал. Тварь медленно, даже как-то величественно завалилась на бок.

– Твою ж мать… – Мелкий, выпрыгнувший из пикапа со здоровенным ружьем, казавшимся в его руках едва ли не пушкой, смотрел то на убитую тварь, то на Игоря. – Как мы его сразу не увидели? Гора?

– Я его не видел, – на лице Горы блестели капельки пота, смуглая кожа казалась неестественно светлой. – Ни глазами, ни даром. Впервые… Я даже не знал, что у топотунов дары бывают. Молодой, ты как его заметил?

– Не знаю.

Игоря трясло так, что он едва не прикусил себе язык, пытаясь ответить. Даже зубы стучали. Мелкий протянул ему флагу с живчиком, Игорь жадно хлебнул – полегчало, – тогда продолжил:

– Эта тварь появилась из ниоткуда. Не было, а потом раз – и есть.

– Похоже, тебе повезло с даром. Возможно, ты тоже сенс, – с некоторой завистью заявил Спортсмен.

– Идем. Будешь потрошить свою первую добычу. – Гора махнул Игорю рукой. – Мелкий, в машину, Будда, страхуй. Спортсмен, Киса, глядите справа.

Вблизи топотун был еще страшнее, чем казался издали. Мощные, узловатые мышцы, обтянутые толстой, кое-где бугрящейся костяными бляшками кожей, со здоровенными, на зависть медведю, когтями и широкой пастью с острыми треугольными зубами. Топотун казался воплощением хищной мощи. Рост твари оказался меньше, чем Игорю первоначально показалось, но все равно, верных два с половиной метра имелось.

– Вскрывай нарост на башке, – Гора ткнул топотуна стволом в затылок. – Посмотрим, легкая ли у тебя рука.

Игорь послушался, с некоторым трудом вскрыл нарост и, сдерживая рвотные позывы, принялся копаться в серых, хрупких нитях.

Добычей стали горошина и четыре спорана, которые Гора прокомментировал как «неплохую добычу». Учитывая, что он расстрелял треть магазина, а убил топотуна все равно Будда, охота на таких тварей вряд ли окажется прибыльной.

После того, как распотрошили лотерейщика и бегунов, Мелкий с помощью ручного насоса заправил пикап и несколько канистр. Наскоро перекусив и дав отдых Горе, команда двинулась дальше.

– Он здесь. Один, – Гора смотрел на казарму, словно она вот-вот превратится в монстра и набросится на них. – Мелкий, Будда! Ваш выход!

Мелкий кивнул и вытащил из кузова пикапа два здоровенных гарпуна, взял по одному в руку, продев ладони в тонкие веревочные петли на рукоятях. И направился к казарме, медленно, но уверенно. Будда, все такой же невозмутимый, следовал за ним всего в паре шагов. Кроме гарпунов, Мелкий не взял вообще никакого оружия, Будда же держал в руках здоровенную двустволку – ту самую, которую Игорь видел в руках у Мелкого на заправке.

– Не дергайся, – Гора положил руку на плечо Игоря. – Но смотри внимательно.

И тут же закричал, громко, словно его уже жрут.

Тварь взметнулась из-за ровно подстриженных кустов, приземлилась на плац, всматриваясь в людей глубоко утопленными в глазницах буркалами. Медленно двинулась к Мелкому и Будде, постепенно ускоряя движение, но все еще неспешно, лениво. Ей оставалось пройти метров двадцать, для твари – не больше десятка шагов, когда Будда вскинул руки, одновременно коротко крикнув что-то типа «давай». Тварь замерла на полушаге, и Мелкий метнул гарпун. Для своего малого роста Мелкий сделал это чудовищно сильно: гарпун – казалось, мелькнувший со скоростью стрелы, – глубоко вонзился в плечо твари.

Тварь рванула к Мелкому и Будде словно гоночный болид, но вспышка и грохот взрыва оборвали рывок. Тварь швырнуло в сторону, развернуло. Передняя лапа, оторванная взрывом, взлетела высоко в воздух, медленно кружась. Мелкий метнул второй гарпун, попал в брюхо, еще один взрыв разворотил твари брюхо и бок, но даже это ее не убило. Тварь скребла асфальт оставшейся лапой, задние конвульсивно дергались.

Будда передал Мелкому двустволку, и коротышка, подойдя к зараженному шагов на пять, дважды выстрелил ему в голову. Этого хватило – конвульсии затихли довольно быстро.

Мелкий отошел на несколько шагов и сел на асфальт. И он и Будда выглядели так, словно целый день впахивали – осунувшиеся, усталые.

– Похоже медведь был, – Спортсмен пнул голову зараженного, когда они обступили труп. – Серьезный рубер, не хер собачий.

Гора кивнул и потянул из ножен кинжал, собираясь вскрыть споровый мешок.

– Пусть молодой вскрывает. И ему тренировка и ты за окрестностями последишь, а то как бы на грохот никто не пожаловал, – Киса тревожно оглянулась, сжимая в руках пулемет.

Гора согласно кивнул, мысль девушки показалась ему разумной.

– Из таких тварей просто так потроха достать не получится, – Спортсмен протянул Игорю туристический топорик. – Этим будет попроще.

Действительно, чтобы добраться до мешка, пришлось постараться. Прикрытый костяными пластинами и шипами, он оказался почти недоступен. Кость с трудом поддавалась топору.

Пока Игорь рубил, Спортсмен, Гора и Киса успели обыскать плац и казарму, притащили к пикапу десяток автоматов. Тех, что остались целыми и нашлись. Почти все автоматы лежали на плацу – там, где рубер устроил бойню и где студенты их бросали. Игорь старался не думать о товарищах, но мысли постоянно возвращались к смерти однокурсников.

Наконец, усилия Игоря увенчались успехом: пластина, прикрывавшая споровый мешок отлетела, открыв месиво из оранжевых узловатых нитей. Игорь с удивлением уставился на них: это было не похоже на споровый мешок топотуна.

– Держи, – окликнул Мелкий. – Выгребай сюда и перебирай. Вот еще один, для гороха и споранов.

Игорь обернулся и увидел, что Мелкий протягивает ему пластиковый мешок.

Добычей стали две горсти оранжевых нитей, семь горошин, полтора десятка споранов и черный, похожий на перезрелую вишню шарик. Игорь чувствовал идущее от него тепло: казалось, что шарик пульсирует. Игорь держал шарик на левой ладони, показывая остальным, как ребенок показывает родителям красивый камушек. Ощущения были примерно теми же: гордость от того, что нашел сокровище, и страх, что сокровище отберут.

– Ну нихера ж себе! – Мелкий хлопнул себя ладонями по бедрам. – Мы-таки завалили элиту!

– Не пойму, она черная или красная?

Гора протянул руку к жемчужине и вдруг замер, словно мышцы у него свело судорогой. Он скосил глаза на Кису, смотревшую на него прищуренными, злыми глазами, попытался что-то сказать, но выдавил лишь невнятное:

– Ннн… Ннн…

– Нимфа, блядь!!!

Мелкий вскинул двустволку, целясь в Кису, но курки щелкнули вхолостую, потому что он забыл перезарядить оружие. Дальше все завертелось быстро. Спортсмен, оправдывая прозвище, влепил Мелкому удар ногой в голову, коротышка отлетел на несколько шагов, выронив оружие. Будда, не меняясь в лице, выхватил пистолет и несколько раз выстрелил в Мелкого. Тот, несмотря на развороченную пулями грудь, сумел сорвать с пояса нож и метнуть его. Спортсмену не повезло – клинок воткнулся в гортань, вышел из шеи, прямо под основанием черепа. Рейдер рухнул мгновенно, словно марионетка с оборванными нитями.

Киса заорала, вскидывая пулемет. С такого расстояния у Горы, ставшего её целью, не было шансов. Игорь, словно в замедленной съемке видел, как пули вышибают у него из спины фонтанчики крови, пробивая тело навылет. Это не дало шансов и Будде, оказавшемуся слишком близко: та же очередь достала и его, перечеркнула ему грудь. Действие длилось пару секунд, пока у Кисы не кончились патроны. Потом она ошалело смотрела на оседающих на асфальт Гору и Будду – уже мертвых, без всякого сомнения. А потом кинулась к Спортсмену, схватила его, с неженской силой прижала к груди, закричала.

Игорь так и стоял застыв, еще не совсем осознавая, что случилось, что за херня тут произошла. Стон Мелкого в наступившей тишине показался едва ли не громом. Киса встала, повернулась к Игорю, шагнула к нему, протягивая руку. В этот момент она казалась Игорю невероятно красивой, хотя утром он думал о ней как о «страшненькой».

– Дай сюда.

Он ощутил внезапное желание повиноваться, сделать все, что она хочет. Желание было сильным, но не непреодолимым. Стон Мелкого разрушил это наваждение, Игорь сжал ладонь.

– Какого хера ты творишь? Что вообще происходит? – он шагнул назад, нащупывая рукоять коробова. Киса с удивлением уставилась на него, а потом попыталась вытащить из кобуры пистолет. Игорь, все еще не веря в происходящее, начал поднимать автомат, направляя его на девушку, надеясь, что под угрозой оружия она образумится, что все прекратится.

– Ах ты ж сука! – заорала она, двумя руками терзая кобуру. – Из-за тебя все! Если б не это сраное стрельбище! Убью, блядь!

Ей, наконец, удалось открыть кобуру, она вскинула пистолет, бессмысленно щелкая спуском, патрона в патроннике не было. Сообразив, что происходит, она дернула затвор, досылая патрон. В этот момент Игорь начал стрелять, вскинув автомат словно пистолет, так и не решившись бросить жемчужину. В кино это выглядит здорово, в жизни оказалось тяжело и неудобно. Его спасло то, что между ними была всего пара метров – промахнуться было невозможно.

Из ступора его вывел новый стон Мелкого.

Игорь сунул жемчужину в карман, подошел к коротышке, опустился рядом с ним на колени, глядя на его окровавленную грудь. Сбегал к пикапу, притащил аптечку, принялся расстегивать на раненом куртку.

– Спек, – прохрипел Мелкий, открывая глаз. – Спек вколи…

В аптечке нашлось два шприца с оранжевой жидкостью. Игорь вколол один, наложил на пузырящиеся раны повязку с найденной в аптечке пленкой, кое-как донес Мелкого до машины и погрузил на пассажирское сиденье. Хотел сразу ехать, но вспомнил, что говорила Антиопа об услугах знахарей: если и удастся довезти Мелкого живым, лечение обойдется недешево. Тогда Игорь вернулся на плац, перетаскал в кузов автоматы и оружие рейдеров, запихал пакет с потрохами убитого не то рубера, не то начинающего элитника в набедренный карман камуфляжа. Некоторое время думал, что делать с трупами, затем все же решил не делать ничего.

В отсутствие пулеметчика и сенса – тем более, что Мелкий мог вот-вот умереть, – Игорь решил сделать ставку на скорость. Ему было бы жаль, умри Мелкий, да и не хотелось оказаться единственным выжившим из отправившейся в рейд группы. Как объяснять происшедшее друзьям погибших, Игорь не представлял.

***

«Вспыш» глотал неровности дороги: по грунтовке он летел не хуже, чем отцовская «Волга» по шоссе. Пару раз за машиной гнались зараженные, но, к счастью, не слишком крупные и быстрые, поэтому быстро отставали.

Игорь не переставал радоваться своей хорошей памяти и тому, что дороги в целом приметные. Он пролетел мимо заправки, преодолел развилку, на которой отстали от колонны, и – понял, что его путешествие закончилось.

Наперерез пикапу мчался, помогая себе гипертрофированными руками, зараженный, похожий на помесь кинг-конга и динозавра. Игорь до упора вдавил газ, пикап рванул, как пришпоренный, и разминулся с тварью на считаные шаги. Зараженный взревел, махнул лапой, задев задний борт, потерял скорость и отстал метров на десять.

Переделанная Мелким подвеска и форсированный двигатель держались, метр за метром отвоевывая у зараженного преимущество. До стаба оставалось совсем немного, когда Игорь понял, что им не уйти: на дороге в шахматном порядке лежали бетонные блоки, между которыми придется ехать змейкой, а значит, сбросить скорость. По сторонам дороги – минные поля, о чем недвусмысленно сообщали знаки и пара воронок.

Игорь заорал, поминая последними словами тех, кто установил блоки, с трудом объехал первый блок, и со скрежетом задел бампером второй. Зараженный приближался, стремительно и неотвратимо. Дорога вильнула, выводя машину левым бортом к стене стаба. Зараженный теперь мчался к правому борту пикапа. Первым, кто умрет будет Мелкий, но он ничего не поймет: давно потерял сознание, а может, уже умер. Игорь крутанул руль, едва не опрокинув пикап, объехал бетонные плиты, сложенные стопкой, и вдавил газ, пытаясь отыграть хотя бы долю секунды.

Ударная волна качнула пикап, сдвинула и немного повернула, машину повело, и Игорь до пола вдавил тормоз, понимая, что его несет на мины… Машина остановилась. Игорь закрыл глаза, ожидая удара или взрыва. Когда через несколько секунд не последовало ни того, ни другого, Игорь огляделся и увидел зараженного, не добежавшего до пикапа считанные метры. Нижней части туловища и ног у него просто не было – саперы стаба поработали на совесть.

Когда Игорь доехал до ворот, его встретили несколько развеселых бойцов. Один из них, самый веселый, запрыгнул на подножку, сходу сообщил, что Игорь теперь должен стабу использованную мину и что боец выиграл на его покатушках горошину, поставив на него. А потом боец увидел Мелкого и по рации вызвал знахаря и ментата.

На вопрос о судьбе остальных Игорь ответил честно. Боец распахнул водительскую дверь, приглашая Игоря выйти.

– Мелкого сейчас закинем в больничку, а вот тебе надо с ментатом пообщаться. Косой, Мелкого в больницу бегом. Сам посидишь в машине, гляди, чтоб ничего не пропало. Внимательно, а не как в прошлый раз.

Игорь вылез, уже привычно потянулся за автоматом, но замер и поднял руки, когда что-то твердое ткнулось ему в район почки.

– Молодец, ага. Руки на виду, пойдем тихонечко. Ментат подойдет, решим, что с тобой делать.

У Игоря забрали оружие, из кармана брюк вытащили пакет с потрохами, забрали ремень и шнурки, после чего заперли в камере. Двое бойцов с автоматами не сводили с Игоря глаз, хотя он и был безоружен и сидел за решеткой. Теперь Игорь знал, что такие предосторожности – не лишняя паранойя.

Ментата пришлось ждать довольно долго, в конце концов появился уже знакомый ему Ноут.

– А, Мудила, или как там тебя? – ментат ухмыльнулся. – Общение с Антиопой тебя, похоже, до добра не довело. Говорил же, иди на биржу, беги от нее как можно дальше.

– Она тут ни при чем.

– Ну да, ну да. Только вот ты вместе с ее дружком положил четверых честных рейдеров. Полагаю, если не кусач, ты бы укатил к мурам?

– Учитывая, что я о них не знаю ничего, кроме факта существования, – навряд ли. Кроме того, Гору убила Киса. Да и Будду тоже она. – Игорь понимал, что врать ходячему детектору лжи не только бессмысленно, но в его положении и вредно.

– И с чего бы сучке убивать одного из своих кобелей? – поинтересовался Ноут.

– Из-за жемчужины.

– Жемчужины? И где ж вы ее взяли, жемчужину?

– Из рубера на стрельбище.

– И где эта жемчужина?

Игорь задумался, стоит ли отвечать, в этот момент в комнату зашел еще один человек, при виде которого бойцы с автоматами вскочили чуть ли не навытяжку, да и Ноут растратил долю вальяжности.

– Выпустите его, ребятки, – сказал человек, устраиваясь за столом и аккуратно раскладывая перед собой блокнот и несколько совершенно одинаковых карандашей.

Один из бойцов закинул автомат за плечи, открыл решетку и сделал приглашающий жест: выходи, мол. Игорь вышел, устроился на стуле напротив пришедшего. У мужчины была странная внешность: он был высокий, очень худой, с острым, неестественно длинным носом. Взгляд вроде доброжелательный, спокойный, но вызывал ощущение неприятного и непонятного беспокойства.

– Интересно, – мужчина открыл блокнот, провел на чистом листе линию и сделал пометку. – Меня зовут Нарвал. Я один из заместителей Токаря, начальника безопасности.

Игорь кивнул. Шутить по поводу имени безопасника не хотелось, а что от него требуется, Игорь не знал.

– Представиться не хочешь? – Нарвал сделал еще одну пометку.

– Видите ли, нового имени у меня нет, а представляться старым, как мне сказали, не стоит.

– Некрещеный? Занятно. Хорошо, буду пока называть тебя юношей.

– Гора называл меня Молодым, но сказал, что это временно. У него были какие-то суеверия…

– Не такие уж и суеверия, поспешу тебя расстроить. Но сначала ты мне расскажешь, что произошло.

– Началось все, наверное, с жемчужины. Когда я ее достал, Гора хотел ее взять, но, как мне показалось, Киса парализовала его какой-то магией. Мелкий назвал ее нимфой и хотел застрелить, Спортсмен и Будда напали на него. Будда его ранил, но Мелкий убил Спортсмена, сразу наповал. Киса застрелила Гору и случайно застрелила Будду. Потом у нее началось что-то вроде истерики, она потребовала у меня отдать жемчужину, когда я попробовал спросить, что вообще происходит, она хотела убить меня. Я убил ее. Потом повез Мелкого сюда. Он попросил вколоть ему спек, я вколол, погрузил его в машину и поехал. Возле стаба нас чуть не сожрал зараженный.

– О последнем мне рассказали, – Нарвал посмотрел Игорю за спину, на Ноута. – Что скажешь?

– Ничего не скажу.

– Даже так? Еще интереснее, – Нарвал встал, оперся на столешницу, глядя на Игоря сверху вниз. – Если бы еще вчера Ноут не выдал тебе карту, я бы скорее всего застрелил тебя прямо сейчас.

– Но я же… Я же говорю правду! – Игорь вскочил, но бойцы дружно навалились, завернули ему руки за спину, впечатали лицом в стол.

– Эй, полегче. Нарвал, ты б поаккуратнее, что ли, а то и так у тебя репутация неприятная. Глядишь, кроме как тираном, тебя и мудаком начнут считать.

Игорь не видел говорившего, но возникло ощущение, что этого голоса он никогда не слышал.

– Звездобол, тебе то какого хера надо? – Все так же ровно и безэмоционально поинтересовался Нарвал.

– По тебе соскучился, дай, думаю, с умным человеком пообщаюсь. Себя-то не хватает. Присядь, Нарвал, успокойся. Не пори горячку, глядишь ,и горячка тебя не тронет.

– Отпустите его, – приказал Нарвал.

Игоря посадили обратно на стул. Из разбитого носа у него текла кровь, но Игорь опасался ее вытирать: ну как решат, что он снова проявляет агрессию?!

Звездобол оказался невысоким, не слишком-то впечатляющим мужчиной, на вид лет тридцати. В отличие от чистого, благоухающего одеколоном Нарвала, он был одет в мятый, местами порванный камуфляж и пыльные берцы, небрит и недоволен. Оружия не имел, но держался уверенно.

– Ты начал говорить, что если бы не, то?.. – Звездобол прислонился плечом к дверному косяку, так что теперь все в комнате находились в его поле зрения. – Парень рассказал, как было дело, у тебя здесь ментат. Какого хера творится?

– Он закрыт от ментальных воздействий, – подал голос Ноут. – Я не могу его считать. Наверняка он всех и положил ради жемчужины.

– Ну, то, что ты кусок говна, а не ментат, знает весь стаб, и не только этот. Ноут, если помнишь, я тебя на спор наебал. Так что твои заявы – это как девку объявить охеренно страшной по причине того, что у тебя не встал, а ты сам не то импотент, не то пидар.

– Ты охерел? – Ноут сорвался на крик, его аж перекосило. – Быстро извинился, а не то…

– Не то что? Вызовешь меня? Или ментат-метку мне подправишь? Нарвал, гони нахер этого неадеквата и вызови кого посерьезнее. Того же Огнетушителя, он возле КП ошивался, хоть и не дежурный.

Звездобол смотрел только на безопасника. Нарвал некоторое время молчал, барабанил пальцами по столу.

Звездобол продолжил:

– Мне, видишь ли, интересно, что случилось с моим крестником. И если парнишка говорит правду, то он Мелкого спас, и я перед парнем в долгу. Сам понимаешь, без доказательств я его вам не отдам.

– Ты не много ли на себя берешь? – Нарвал повернулся к Звездоболу, в его голосе впервые прорезалась злость.

– В самый раз.

– Мы с тобой это еще обсудим.

– Обязательно. А пока позови нормального ментата. У Ноута, если ты не знал, антипатия ко всему, что связано с Антиопой. А этот парень связан. Ты прекрасно понимаешь, что я прав, поэтому не изображай всегда правого начальника, включи голову.

– Ноут? Ты знал, что этот парень связан с Антиопой? – Нарвал повернулся к Ноуту, тот молча кивнул. Нарвал глубоко вздохнул. – Выйди пожалуйста. Вы – тоже.

Бойцы, похоже, были только рады оказаться подальше от разборок.

– Как ты мне уже надоел, – Нарвал подтолкнул ногой один из стульев в сторону Звездобола, потом достал из кармана рацию и вызвал Огнетушителя.

Онетушитель отозвался почти мгновенно. Появился он тоже быстро – огроменный бородач, похожий на стереотипного байкера из американских фильмов. После объяснений Нарвала и пары вопросов и ответов Игоря Огнетушитель с громогласным «Ща, погодьте!» ушел.

– Чаю, что ль, организуй. Или кофе с коньяком, чую без поллитра не разберемся, – Звездобол порылся в карманах, бросил на стол пару конфет. – Пацанский подгон от нашей диаспоры.

– Какой же ты идиот, сил нет, – Нарвал картинно приложил ладонь к лицу, потом встал и вышел.

– Не боись, молодой! Если правду сказал, все будет хорошо. А если неправду, то не будет, – Звездобол порылся в кармане, вытащил еще одну конфету, протянул Игорю.

– Как Мелкий? Он выжил? – Игорь наконец решился вытереть кровь.

– Формалин говорит, что да. Ты вовремя его привез, еще бы полчаса, и Мелкий даже на спеке отъехал бы, – Звездобол взял одну из конфет, с хрустом разгрыз ее. – Поэтому я сюда и рванул, хотел спасибо тебе сказать, а оно вон как вышло.

– Тогда… – Игорь покопался в кармане, вытащил жемчужину и протянул ее Звездоболу. – Зараженного он убил, так что это его. А тут, боюсь, отберут.

– Ты… – Звездобол закатил глаза – Ну пиздец, везет мне на паладинов.

Игорь не успел и моргнуть, как Звездобол оказался рядом, левой рукой схватил его за подбородок, заставляя открыть рот, правой пропихнул между зубами неведомо когда перекочевавшую в пальцы жемчужину.

– Глотай. От, молодца! – Звездобол отпустил его вернулся на стул, теперь уже неспешно. – Теперь вижу, ты точно не врал.

– Антиопа говорила, что она очень дорогая, – Игорь с некоторым беспокойством ощущал вспышку тепла в животе, медленно затухавшую.

– Кому как. Ноут за нее тебе готов был глотку вырвать. Для меня – не особо. Для Нарвала – вообще ни о чем. Как миллион. Кто-то за всю жизнь в руках не держал, кому зарплата за полгода, а кому и на день не деньги.

– Ты о чем? – поинтересовался вернувшийся Нарвал.

Его сопровождала девушка с подносом, на котором дымились чашки с кофе и подогретые круассаны. Сам Нарвал держал в руках стаканы и литровую бутылку виски.

– Тебя за смертью послать, ты вискаря принесешь, – Звездобол отобрал у девушки поднос с кофе. – Спасибо, милая, сегодня я в тебя навеки влюбленный. Чего не коньяк?

– Не люблю, – Нарвал снова устроился за столом, налил виски в четыре стакана. – Пейте кофе, а с виски подождем Огнетушителя.

Ментат вернулся довольно быстро, достал из рюкзака два опутанных проводами медных шлема, в каких когда-то давно ходили пожарные, один из них водрузил на голову Игоря, второй надел на себя. Игорь чувствовал себя совершенно по-идиотски, ему начало казаться, что это снова какой-то дурацкий розыгрыш.

– Мое личное ноу-хау, – Огнетушитель поправил пучок проводов, связывавший шлемы, чем-то щелкнул. – Усиливает мой дар, жаль только, на других не действует, а то бы озолотился. Или обжемчужился.

Ментат еще чем-то щелкнул, поправил свой шлем, задал Игорю пару ничего не значащих вопросов.

– О, есть контакт! – прогудел Огнетушитель, примостившись на краю стола. Давай еще раз свою историю!

Игорь повторил.

– Не врет, – вынес вердикт Огнетушитель, долил себе стакан до краев и залпом осушил. – Но трудно, охереть. Блядь, надо было его напоить, бухло пассивные дары глушит только так.

– Дары? – Игорь посмотрел на него, едва не уронив челюсть.

– Ага. У тебя дар – защита от ментальных воздействий. Тебе не отвести глаза, тебе не задурит голову нимфа, разве что охереть какая сильная, кукольники тебе не страшны, не к ночи будь помянуты. Дар не особо боевой, но очень полезный. Хотя мутный. Как ты понял, ментатам с тобой тоже тяжело.

– Ты б себя видел, шлемоблещущий Гектор, – Звездобол протянул Игорю стакан. – Накати.

– О, дай-ка карту, – Огнетушитель протянул руку и Игорь, достав карту из внутреннего кармана, подал ментату.

Огнетушитель достал из несмываемый маркер принялся писать прямо на пластике.

– Гектор Шлемоблещущий. Крестный – Звездобол, – он бросил карту Игорю, снова наполнил стакан – Ну, за крестины!

– Тяжело дружить с идиотами, – резюмировал Нарвал и тоже выпил. – А валите идите отсюда нахер. Звездобол, забеги завтра с утреца, поговорим о твоей нарочитой охерелости.

– Яволь, мон женераль! – Звездобол цапнул со стола бутылку и поволок Игоря прочь.

***

Бойцы охраны вернули Игорю оружие и пакет с потрохами, один из них, коренастый, похожий не то на калмыка, не то на казаха, пожал на прощание руку, оставив в ладони клочок бумаги. Игорь, теперь уже Гектор, убрал бумажку в карман, решив, что смотреть на переданную тайно записку при всех – не очень удачная мысль. Вместе с Огнетушителем и Звездоболом они вышли из здания безопасников, ментат простился с ними и остался возле КП, собираясь кого-то навестить.

– Спасибо, – Гектор посмотрел на задумавшегося о чем-то Звездобола. – За все. Хотя с жемчужиной как-то неловко, я не знаю, что теперь сказать Мелкому.

– С Мелким я сам поговорю, а вот что теперь делать с тобой, ума не приложу.

– Почему?

– Начнем с того, что дар у тебя, с одной стороны, полезный, а с другой – полная жопа. Будь ты доверенным бойцом у Нарвала и откройся у тебя такой дар, он бы тебя берег как сына родного. С таким, как ты, ни нимфа, ни кукловод не справчтся, да и стелсеры в большинстве своем глаза отвести не смогут. С другой стороны, ментаты тебя толком допросить не могут, не в каждом стабе проживает технофетишист Огнетушитель.

– То есть мне по умолчанию никто не доверяет?

– По умолчанию тут мало кто кому доверяет. Тебе дико повезло в истории с Уралом и Антиопой. Приди ты в стаб с проклюнувшимся и хоть немного прокачаным даром, скорее всего, тебя б тупо не впустили.

– Тогда почему мне помогаешь ты? И почему Нарвал меня не прогнал, вроде бы Ноут его человек…

– Потому что Нарвал знает меня уже несколько лет. И прислушивается к моему охеренно важному и верному на двести процентов мнению. Не всегда и не во всем, понятно, но нахер с порога меня не пошлет. А Ноут себе репутацию подмочил в истории с Антиопой.

– Я этой истории не знаю.

– Тебе и не надо в подробностях. Строго говоря, у них вышел конфликт и Ноут подставил Антиопу перед правлением стаба. Случились разборки, чуть не дошло до некрасивого. Нарвал разобрался, Антиопе предложили отступное, мы ее уговорили согласиться, потому как… Так было лучше. Ноут вышел из истории с потерями, в которых винит Антиопу и всех, кто с ней связан. Подозреваю, закончится история все равно плохо, но пока решили вот так, половинчато.

– А «мы» – это кто?

– Друзья. Ладно, это сейчас не главное. Что там тебе Калмык сунул? Мне не то чтоб сильно интересно, но тебе стоит учесть, что они с Ноутом если и не друзья, то хорошие знакомые точно.

Игорь развернул записку.

«Поосторожнее».

Он молча протянул записку Звездоболу, тот прочитал и, вытащив зажигалку, аккуратно сжег бумажку.

– Идем. Раз уж молодежь за тебя вписалась, пусть сами решают, что с тобой дальше делать. В особенности Антиопа. Но это завтра. Уже поздно, да и нет ее в стабе. Кроме того, намечается дело поважнее: нужно показать тебя Формалину и заодно навестить Мелкого.

Формалин оказался неформалом. Он носил шикарный зеленый «ирокез», клетчатые штаны, ярко-алую толстовку и ядовито-зеленые, в тон ирокезу, кеды. Несмотря на не слишком презентабельный вид, к их визиту Формалин отнесся серьезно.

Он усадил Гектора в кресло, встал у него за спиной и положил руки на голову.

– Трудно было сначала прийти ко мне, а потом уже жрать непроверенный жемчуг? Тем более, с твоим даром. На знахарей он особо не действует, но жизнь не упрощает.

Формалин сильно надавил Гектору на виски, провел пальцами к затылку.

– Что по жемчужине? – поинтересовался Звездобол.

– Нормально все. Не знаю, хотел ты ему первый дар усилить или что, когда ее скармливал, но жемчужина формирует новый да – пока не понятно, что именно. С этим зайдете дня через три-четыре. Квазом он не станет, тут повезло, – Формалин подошел к заваленному бумагой и блокнотами столу, выудил флягу и отпил. – Других жемчужин, кроме белых, ближайшую неделю кушать не стоит, если не хочется стать выше ростом и не особо симпатичным. С горохом тоже особо не части, не больше горошины в день.

– Не думаю, что они у меня появятся, – Гектор помотал головой, после прикосновений знахаря его немного мутило.

– Ну, это как знать. Я вообще редко вижу, чтобы кто-то съедал жемчуг в первую неделю, – Формалин зевнул. – А вы, гляжу, ребята нескучные, хер его знает, как пойдет. Потому и предупреждаю.

– Хорошо-хорошо, горстями жемчуг в него запихивать не будем, – пообещал Звездобол. – Как там Мелкий?

– Я пули из него достал, осколки ребер тоже. Легкие в общих чертах срастил, теперь ему недельку лежать, пить живчик, ширяться легеньким раствором спека и пытаться прихватить медсестру за зад своими мелкими шаловливыми ручонками.

Звездобол с подозрением посмотрел на знахаря:

– Это кого? Я, Бог миловал, давненько у вас тут не болел, но раньше в больничке было два медбрата прип… очень странных. И медсестра страшнее, чем моя жизнь. Приятно думать, что все меняется и вы набрали сестричек таких, что уходить не захочешь, хотя вы и кровопийцы похуже адвокатов в плане цен, но я чего-то сомневаюсь.

– Вот она Мелкому в самый раз, – Формалин рассмеялся – Он же на спеке.

– А, ну тогда успокоил, а то я уже хотел на простуду пожаловаться. Пустишь к нему?

– Да нахрена? Все равно Мелкий тебя до завтра не узнает, не в том состоянии. Или хочешь за ручки подержать, чтоб с медсестрой чего не вышло?

– Не буду ей радость обламывать, – Звездобол отдал знахарю стыренную у Нарвала початую бутылку виски. – Ну, мы помчали.

– Ага, сразу как пяток споранов за осмотр отсыплете.

– Дело святое. Давай, юноша, раскошеливайся. Знахарей с оплатой кидать куда как опаснее, чем проституток.

– Хоть раз от тебя что-то умное услышал, ну прям охренеть теперь, – Формалин открыл бутылку, понюхал. – Впрочем, и от тебя случается временами польза.

Гектор отсчитал спораны, поблагодарил Формалина, и Звездобол поволок его дальше.

***

Ночевали в гостинице, обставленной, пожалуй, роскошнее, чем все гостиницы, где Гектору приходилось бывать в прошлой жизни. Поужинав и приняв душ, Гектор завалился на мягкую кровать размером со свою комнату в общежитии и проснулся лишь от настойчивого стука в дверь.

Звездобол дал пять минут на сборы, сунул в руку черную коробочку рации и умчался.

Через пять минут он и правда поволок Гектора «по делам». Все утро Гектору пришлось метаться по стабу вместе со Звездоболом, таскать какие-то ящики, ждать, пока тот переговорит со множеством людей, в том числе с Нарвалом, все больше мрачнея после каждого разговора. Разговоров Гектор не слышал – его беседовать не приглашали.

Вопреки имени, Звездобол отмалчивался и отмахивался, пока, наконец, его рация не подала сигнал, и он не ответил на вызов Антиопы.

Тому, что местом встречи он назвал какой-то ресторан, Гектора обрадовало неимоверно: с бешеным темпом, который задал Звездобол, он не успел позавтракать – перекусить хотелось люто.

Антиопа ждала их за столом, накрытым белоснежной скатертью.

– Ты специально выбрал самый дорогой ресторан в нижнем городе? – поинтересовалась она у Звездобола.

– Здравствуй, я тоже тебя люблю. Мне рассказали, что тут вкусно кормят, – Он устроился в кресле, потянул к себе меню. – Поздоровайся с Гектором, он первым точно не решится.

– И кто ж твой крестный, позволь спросить? – Антиопа нехорошо прищурилась. – Здравствуй, Гектор.

– Это была случайность. Но, будем считать, что хорошая, – Звездобол опередил его с ответом и помахал официанту, – Я пошутил, а Огнетушитель… Ну, он тоже пошутил.

– Здравствуй, Антиопа, – Гектор тоже устроился за столом. – Ты сегодня прекрасно выглядишь.

– А вчера выглядела плохо? – она засмеялась, глядя, как он пытается придумать ответ. – Как так получилось, что ты теперь правая рука Звездобола? И как угодил к нему в крестники?

В который уже раз пришлось пересказывать историю их неудачного рейда. О допросе в службе безопасности принялся рассказывать Звездобол, добавив от себя немного душераздирающих подробностей. Получалось, что Нарвал успел приступить к допросу в стиле Урала, и если бы не Звездобол…

Антиопа отмахнулась, повернулась к Гектору.

– Что ты говорил про контейнер? Тот, который вы осмотреть хотели, – он был? Вы его вскрыть успели?

– Не успели, в смысле он был, но мы его не вскрывали. Я видел грузовик с контейнером, контейнер опечатанный.

– Ну и? Там контейнеры каждый раз стоят, нихера интересного там нет, последний раз, когда вскрывали, нашли шины для грузовика.

– Не на территории. Грузовик стоит прямо перед КП. Судя по маркировке контейнера ,там «Уран», - Гектор отодвинул поднос с пустой посудой, посмотрел на Антиопу. – Думаю, он вам пригодится.

– Чего? Погоди, за КП?

– Да, похоже, водитель остановился, пошел на КП с документами. Думаю, что с водителем что-то случилось. А в контейнере, похоже, боевой робот. Уран-12. Двадцатитонный боевой робот с ракетно-артиллерийским модулем. Можно управлять дистанционно, можно из бронекапсулы.

– Погоди…. Боевой робот? Это чего, как в фильмах? Шагающая херня с пушками? – заинтересовался Звездобол.

– Нет. Этот колесный. Вроде небольшого БТРа, но места для экипажа, считай, нет. Бронекапсула на одного и все.

– А что там с оружием? – спросила Антиопа.

– Как повезет. Модулей для них придумали чертову уйму.

– Но пушка у него есть? Думаешь, для нее найдутся снаряды?

– Их поставляют готовыми к бою. Достал из контейнера, подключил оператора и вперед. По крайней мере, идея была такая, когда их начали поставлять в войска.

– И когда это было? Ну у вас там?

– В десятом году, после войны с Украиной. Тогда очень многое в армии начали менять, да и не только в армии. А в 17-м, когда Единый Халифат сунулся в Казахстан и мы казахам помогли, «Ураны» неплохо себя показали. Их с Урала везли эшелонами, операторов не хватало. Просрали немало, зато потери в войсках, по сравнению с украинской войной, были меньше. Я же говорю, полезная штука. Вместе с беспилотниками – вообще огонь.

– Пожалуй, такой нам пригодится, – Антиопа забарабанила пальцами по столу. – Полагаю, ты хочешь отправиться с нами и показать, как запускать эту штуку?

– Не запускать. Я хочу быть оператором «Урана». На постоянной основе.

– Да ты обосрешься в первые же минуты. И проебешь робота. Ты не знаешь, с чем мы тут имеем дело. Мне проще научить кого-нибудь обращаться с твоей машинкой, чем тебя выживать в Улье. Впрочем, я тебя возьму. Не справишься, оставлю прямо там, и насрать. Насрать, что ты новичок, насрать, что ты крестничек Звездобола, – Антиопа задумалась, потом кивнула, словно соглашаясь сама с собой. – Допивай, доедай, пойдем в магазин. Не хочу все пролюбить, потому что ты, считай, голый. И учти, если твоего робота на месте не окажется, я тебе жопу порву голыми руками.

– Ты несколько непоследовательна. То ты его бросишь, то жопу порвешь… – Звездобол, похоже, нашел еще один повод повеселиться, настроение у него стремительно улучшилось.

– Брошу с порванной жопой. Заткнись, Звездобол, а ты доедай быстрее.

Торговалась Антиопа самозабвенно. Благодаря ее стараниям, бронежилет, тактический томогавк, нож, пять магазинов с патронами и еще сотня патронов россыпью, рация и три свето-шумовых гранаты достались им за три десятка гороха. Гектор не знал, дорого это или нет, но, судя по тому, что амазонка осталась довольна, скорее дешево. Еще Антиопа купила ему пистолет с глушителем, тремя снаряженными магазинами и две пачки патронов.

Гектора напрягала мысль о том, что теперь он должен амазонке кучу местных денег, что теперь, как выразилась сама Антиопа, он надолго ее со всеми потрохами.

После рынка Антиопа начала обзванивать парней, назначив всем сбор на завтра. Звездобол куда-то испарился, пообещав дожидаться в стабе.

Уже после заката они добрались до небольшой, но довольно уютной гостиницы, в которой амазонка снимала комнату. Похоже, что идею мотовства Звездобола она не одобряла и не разделяла.

Свободных комнат было немного - Гектору досталась небольшая, почти полностью заставленная огроменной кроватью. От предложения Антиопы заказать девку в кровать Гектор неуклюже отшутился. Ворочаясь на огромном, слишком мягком матрасе подумал, что, может быть, и зря. С этой мыслью и уснул.

Третью ночь подряд ему снились монстры и все та же Антиопа. На этот раз сны были совсем уж непристойными.

***

– Серьезно? – бородатый Урал, появившийся последним, оглядывал то Антиопу, то новоявленного Гектора. – Ты, блин, серьезно?

– Он говорит, что знает, как управлять роботом и что робот на стрельбище есть.

– Да насрать на робота. Ты его, блядь, Гектором назвала. Почему не Ахиллом? Не Гераклом?

– Он вроде не педик, как Ахилл, а на Геракла не тянет. Гектор был нормальным мужиком, мне он среди всей этой братии больше всех нравился. Ну и, как яхту назовешь, так и поплывет. Тебя Уралом назвали, ты и трещишь почем зря, и толку немного, один хер не Харлей, – Антиопа, теперь и правда выглядевшая амазонкой, в бронежилете, со здоровенной крупнокалиберной винтовкой за плечами, кивнула на мотоцикл бородача. – К тому же крестный у него не я, а Звездобол.

Мотоцикл был существенно переделан: от «Урала» в нем оставалось немного. Когда бородач подъехал, Гектор даже не услышал шума мотора, только хруст гравия под колесами.

Урал почесал бороду и принялся рассказывать «Антижопе», насколько она неправа. Немного погодя посмотрел на Гектора, а потом сообщил:

– Да, парень, теперь тебе нужно бояться только боевых пидарасов. То есть от Бочки держись подальше.

Бочка, невысокий, кряжистый дядька, вооруженный пулеметом, молча показал Уралу кулак размером с голову, но ничего не сказал.

– Косяк, который за мной был?.. – Урал смотрел Гектору в глаза, спокойно, без злобы или заискивания.

– Ты погорячился, – Гектор протянул ему руку, понимая, что не злится на человека, которого совсем недавно мечтал убить и который едва не убил его. – Но, если по-крупному смотреть, то ты мне, скорее всего, жизнь спас. Не думаю, что я от стрельбища до стаба дошел живым. Кроме того, ты познакомил меня с интересными людьми.

– Лады, – Урал крепко пожал ему руку. – Хорошо, что ты все правильно понимаешь.

Остальные члены команды подтянулись, чтобы познакомится поближе. Антиопа привела троих, не считая Урала. Бочку и двоих близнецов: Лефта и Райта, – как выяснилось, действительно близнецов, которым повезло оказаться имунными и выжить, несмотря на то, что загрузились они в центре куска Саратова. Как объяснил Лефт, им повезло: оба служили в ОМОНе, перезагрузка застала их во время операции по захвату наркоторговцев. Поэтому «у них с собой было», а дальше все сложилось просто сказочно. Когда-нибудь, в спокойной обстановке, расскажут подробнее.

Бочка оказался молчаливым, при этом надежным как танк. Не часто встречаются люди, внушающие полное доверие с первого взгляда, но Бочка был из таких.

– Попрыгали и грузимся, – прогудел он и действительно подпрыгнул. – Прыгай, молодой, зазвенишь, покажу как правильно упаковаться.

Они ехали на здоровенном пикапе, скорее даже переделанном в стиле «Вспыша», грузовике. Разве что на турели вместо ПКМа был установлен КПВТ.

Лефт сидел за рулем, Антиопа на пассажирском, а Гектор – на заднем сиденье.

Урал, оставивший мотоцикл в стабе, отправились вместе с Бочкой в кузов. Урал вооружился ПКМом и биноклем, Бочка встал за турель. Как выразился Райт, до самого стрельбища Бочка их самый нужный человек: мало того, что отменный пулеметчик, так еще и сенс, его дар позволял чувствовать зараженных метров за триста. Обычно хватало, чтобы, повинуясь командам Бочки, Лефт объезжал опасные места. Грузовик ехал почти бесшумно: по словам Лефта, это был гибрид, у которого дизельный генератор заглушен так, что, стоя рядом, едва ли услышишь, как работает мотор.

Райт, сидевший справа, рассказывал Гектору об особенностях жизни в Улье и видах зараженных, пару раз продемонстрировав боевые приемы на практике.

На памятной заправке, попавшейся по дороге, они залили полный бак, попутно успокоив нескольких попавшихся под руку зараженных.

– А теперь попробуем найти твоего хренова робота. И молись, чтобы он не протух от близости черноты, такое тоже возможно.

Добрались до КП. Грузовик действительно застыл метрах в пяти от шлагбаума, прямо перед ним по потрескавшемуся асфальту проходила ровная трещина, продолжавшаяся за пределы дороги. С одной стороны от нее трава была выкошена чуть ли не до самого леса, с другой выросла, словно ее давно не косили.

– Вот вам и ответ, – Урал присел, коснулся пальцами трещины. – Стрельбище грузится раз в три месяца, а лес, похоже, чаще. Не факт, парень, что это стрельбище из твоего мира. А теперь посмотрим, что в контейнере.

Замки с контейнера Бочка своротил с помощью найденного на пожарном щите лома, распахнул двери контейнера и восхищенно выругался.

Робот был небольшим – едва ли больше, чем их грузовик, если не считать пушку в решетчатом кожухе, вызывающе торчавшую вперед. Кофр со шлемом, сенсорными перчатками и ключом нашлись в том же контейнере.

Они завели грузовик, опустили съездной пандус прицепа. Гектор надел шлем, перчатки, шевельнул пальцами, и робот выкатился из контейнера. Пока Гектор использовал только электромоторы, дизель не задействовал.

– Охереть! – Бочка похлопал по броне, попытался подпрыгнуть, чтобы заглянуть в дуло пушки. – Это что за дура такая? Не тридцатка же! Заметно больше!

– Сорок миллиметров. Ну уверен, что нам повезло, но это артиллерийский робот. Ракеты на нем нет, только пушка. Ну и пулемет, куда без него.

– Это ж…. Погоди, там снаряды какие? – Бочка буквально плясал вокруг робота. – Бронебойные есть?

– Да, но мало. Штатно из боеукладки сорок бронебойных, сорок фугасных и сотня с дистанционным подрывом. Он в основном против беспилотников и вертолетов заточен.

– Ты из этой дуры стрелял? – поинтересовалась Антиопа.

– На стимуляторе. Но с учетом шлема особой разницы, говорят, нет.

– Попробовать надо, – Урал огляделся, показал на казарму. – Захерачь в окно, пятое слева от края здания, второй этаж.

Гектор посмотрел на Антиопу, та медленно кивнула.

– Делай.

Гектор, как учили, определил дальность до цели, поставил метку подрыва на плюс два, двинул пальцами, нажимая виртуальный спуск. Пушка выплюнула огненный шар, робот присел на колесах, выбросил тяжеленную дымящуюся гильзу. Снаряд рванул внутри помещения, соседние окна вышибло ударной волной. Кажется, это было единое помещение.

– Охереть… – Бочка несколько раз глотнул воздуха: наверное, его больше других оглушило выстрелом, потому что он не сообразил открыть рот. – Мне нравится эта игрушка. Жаль, что снарядов к ней больше не раздобыть.

– Поздравляю, парень, ты стал самым ценным перцем в округе, по крайней мере, пока не кончатся снаряды, – Урал поглядел на Антиопу – Знаешь, склоняюсь к мысли, что с парнем нам повезло.

– Поглядим, – Антиопа улыбнулась Гектору.

Улыбка шла ей неимоверно. Гектор улыбнулся в ответ. Почему-то ему казалось, что все будет хорошо – как минимум, в ближайшее время.

– Надо бы стрельбище теперь шерстить как по расписанию. Если туда этого робота притащили, то он будет грузиться каждый раз. Хер знает, как там с роботом, но очень надеюсь, что снаряды к нему завезут, – Бочка похлопал по броне. – Если еще разок повезет, значит, прокатило. А потом здесь перед перезагрузкой начнется та еще резня. Халява-то всяко кончится. Ладно, валим отсюда.

– В стаб заезжать не будем. Звездобола и его ребят встретим на Заводе, – Антиопа посмотрела на рейдеров, потом на Гектора. – Там, куда мы планируем отправиться, будет жарко. Шансы на то, что мы сдохнем, не самые призрачные. Можешь вкратце объяснить, как пользоваться этой штукой, тогда мы подкинем тебя до безопасного места. Хочешь что-то сказать?

– Хочу, – Гектор аккуратно снял перчатки управления и шлем. – Я уже говорил, что хочу быть оператором робота на постоянной основе. При всех твоих знаниях об Улье, ты скорее его пролюбишь, чем я. Просто потому, что не знаешь, что эта хреновина может, а что нет. Я, понятное дело, тоже не блестящий специалист, вот только лучше меня вы не найдете – по крайней мере, быстро. А что касается безопасного места… Я так понимаю, их здесь попросту нет.

– Да хер там… – Антиопа начала говорить, но Бочка оборвал ее:

– Парень прав. Кого ты на эту хрень посадишь? Меня, Урала, братьев? Сама освоишь? Нет, у нас свои роли, а эта хреновина, мы на нее не рассчитывали. Это, я бы сказал, подарок Улья, потому что хорошее дело задумали. И парень – часть подарка. Не берешь его, не трогай и робота, нахер.

– Ты тупой суеверный мудак, Бочка!

– Можешь орать сколько угодно, красотуля, но Бочка прав, – Урал похлопал по броне. – Эта хрень меняет расклады, но, чтобы научиться ею пользоваться, нужно время. У нас времени нет.

– Да идите вы нахер. Нянчиться с ним будете сами, – Антиопа оставила мужчин возле робота, ушла в машину.

– Сложно нам придется, – Бочка покачал головой. – Держи рацию, Гектор. Поедешь за нами, слушай внимательно. Если мы говорим стой – стой. Если говорим бежать – вали на всех парах. Ну, и так далее. Доедем до Завода, там подробнее обкашляем, во что ты сдуру ввязался. Амазоночку нашу слушай, только пока командует. Начнет бухтеть – не обращай внимания. Это пройдет.

***

Территория представляла собой небольшой кластер квадратной формы, со стороной примерно в километр. В центре находился давным-давно заброшенный завод – судя по всему, построенный еще на рубеже двадцатого века. Кровля и перекрытия обрушились почти везде, но толстенные кирпичные стены выглядели крепкими. Похоже, намечалось что-то серьезное: еще на подъезде к кластеру их встретил патруль. Рейдеры опознали автомобиль, тем не менее проверили пассажиров, высказав одобрение новому приобретению. Робот их явно впечатлил.

Следуя указаниям рейдеров, они загнали технику в один из цехов, выгрузились.

– Дохера народа, – Бочка хмурился. – Антисенсы развлекаются, но тут народу под сотню, вряд ли меньше. Не Звездоболова тема, он столько людей не соберет. Интересно бы знать, в чей блудняк нас вписывают?

– Он предупреждал, что блудняк лютый, – Райт пожал плечами. – Но, сдается мне, это опять Кобра развлекается, я слышал, что мурье [УзМ2] Контейнерный осадило некисло. А с Коброй Звездобол дружит, да и не только он.

– Видел я тут народ из Прибрежного, вон Баран возле костра трется, из Закатного Монгол со своими, колхозники подтянулись, – Урал побарабанил пальцами по рукояти пистолета на бедре. – Учитывая, что Колхоз с Закатным чуть ли не на ножах, как-то тревожно.

– На ножах боссы, – Антиопа вытащила из машины флягу с живцом, отпила и пустила по кругу. – А боссов тут нет, Монгол вольный трейсер, с боссами рядом и срать не сядет. От Колхоза ты кого видел? Лосяру, обоих Котов и Машку-Мимо? Или еще кого заметил?

– Машку не видел, – Урал оживился, заозирался. – Где?

– Да потом найдешь и трахнешь, вот же кобелина. – Антиопа несильно пнула его по ноге. – Они примерно, как и Монгол: может, и подряжаются к боссам, но не на постоянной основе. Так что нет, эти здесь неофициально, примерно как мы.

– Думаешь, собралось дохера народа со всей округи, причем народа не самого слабого, просто потому, что их кто-то позвал в блудняке поучаствовать, примерно как нас, Звездобол? – Бочка хлебнул живца, поморщился и хлебнул еще.

– Наверное. Появится, расскажет. Кто разведает насчет пожрать и где ночевать? – Антиопа вопросительно глянула на остальных.

Ей, похоже, не особо хотелось разведывать насчет пожрать и где ночевать.

Гектор заметил стоявшего шагах в десяти от них человека, которого, кроме него, похоже, никто не замечал. И не придумал ничего лучше, чем обнять Антиопу со спины и прошептать в ухо:

– Тихо, не дергайся.

Выражение лиц остальных рейдеров было непередаваемо, лица Антиопы он не видел.

– Ну? – Антиопа выгнулась, прижалась к нему, изображая, что ей все нравится.

В ее тихом «ну» было обещание боли и унижения – по крайней мере, Гектору так показалось.

– Невидимка слева, у станка, – зашептал ей в ухо, стараясь как можно быстрее передать суть дела, пока у нее не кончилось терпение.

– Хорошо, милый, – она погладила его кончиками пальцев по щеке. – Будет нам отдельная палатка.

А потом исчезла из его объятий.

Невидимка сейчас же взвыл, получив от появившейся рядом с ним из ниоткуда Антиопы ржавой арматуриной поперек живота и, скорчившись, упал на колени. Гектор не понял, откуда у Антиопы взялась арматурина, но понял, что била она наугад.

Теперь мужика видели уже все. Он кое-как поднял голову, взглянул в направленные на него стволы и медленно поднял руки.

– Ирландец, мудила, ты точно своей смертью не умрешь, – Антиопа отбросила погнутый прут, вздернула мужчину на ноги. – Если это шутка, то крайне херовая, если не шутка, лучше объяснись.

– Кха, – Ирландец помотал головой, ему сунули в руку флягу. – Кха, бля.

– Ну?

– На спор… – он хлебнул живца, перевел, наконец, дыхание. – Звездобол сказал, что теперь я тебя, как раньше, за жопу не ущипну. Как ты меня спалила?

– Дебил, блядь. Дайте чего покрепче, я ему еще раз…

– Проехали! – Ирландец замахал на нее руками – Тебя вроде интересовало, где пожрать и где поспать? Я вроде как на хозяйстве, так что обеспечу. Отдельную палатку тебе с этим смелым парнем добуду легко. Разгружайтесь пока, я свистну, чтоб вам пожрать принесли. Шуруйте вон туда, к левой стене. Палатки и жрачку притащат минут через десять.

– Блудняк, – резюмировал Бочка. – Там, где Звездобол и Ирландец вместе, блудняк особенно веселый. Но это может оказаться тем еще пиздецом.

– Я так понимаю, вы все знакомы? – осторожно поинтересовался Гектор.

Бочка кивнул, Антиопа не ответила. Она старалась на Гектора не смотреть.

– Самое смешное, что он тебя действительно попробует поселить с Антиопой. Буржуин доверчивый, хер знает, как в Стиксе дожил до почтенных лет, – Бочка ухмыльнулся и принялся выгружать из пикапа личные вещи и оружие из тех, что предпочитал всегда иметь под рукой.

Остальные подключились к разгрузке, потом потащились к будущему лагерю.

Ирландец и сопровождавшие его трое навьюченных рюкзаками рейдеров действительно появились минут через десять. Навьюченные парни сноровисто развернули палатки, расставили складные стулья, сложили у стены свернутые спальники, пенки и пакеты с ИРП, бутыли с водой. Пожелав всего хорошего, удалились.

– Новая тема в Колхозе. Тимуровцы, блин, – Ирландец устроился на одном из кресел, принялся наворачивать холодную тушёнку из банки. – Я даже книжку прочитал, чтоб понимать, чего вы все ржете. Ну, точнее, мне прочитали.

– Ты читать не умеешь? – с некоторым подозрением поинтересовался Гектор.

– Умею, но только по-английски и по-ирландски. Ирландец, кстати, – он протянул Гектору руку, после рукопожатия кивнул на соседнее кресло.

– Гектор.

– Без Антиопы не обошлось с имечком? – Ирландец покосился на амазонку, наполовину скрывшуюся в палатке и одобрительно хмыкнул.

– Обошлось. Но случайно. Ты вроде прекрасно по-русски говоришь, без акцента вообще, ну может как коренной петербуржец, – Гектор подтащил к себе пакет ИРП, вскрыл его и принялся уплетать.

– Ага, расскажешь потом как-нибудь. Полагаю, история будет занятная. Ну, а что касается моей истории…

– Ну все, открывается филиал Горбатого кваза, только девок не хватает, – заржал Райт, устраиваясь поудобнее. – Но ты, Гектор, можешь попытаться уговорить нашу злюку станцевать стриптиз, она к тебе дюже добрая. А Ирландец подгонит бухла немеряно. Он у нас заместо лепрекона, только с бухлом, а не с золотом.

– Не, бухла не будет, только истории. Любого, кто забухает, Кобра вздрючит так, что жить не захочется, – Ирландец покачал головой. – Бухло только в живчике, не расслабляемся. Да и места не способствуют расслабленному состоянию.

– Ты лучше поясни про тимуровцев, – попросил Бочка.

Остальные тоже расселись, за исключением Антиопы, которая что-то раскладывала в палатке. Ирландец добил тушёнку, вытащил из ИРП упаковку концентрата и вбухал ее в бутылку минералки.

– А, парни предоставляют услуги по обеспечению комфорта. Собираешься ты на рубера сходить, связываешься с ними, они тебе обеспечивают поездку с комфортом и относительной безопасностью, выводят на рубера, только шмаляй. Промажешь – прикроют, подгузники поменяют и так далее. Только обойдется тебе это дороже, чем ты с того рубера добычи возьмешь. Не знаю, сколько им отсыпали за то, чтоб всем, кто тут собрался, носы подтирать, но мне идея нравится. На них только лагерь, охрану…

– Охрану Монгол со своими тащит. Неплохой выбор, кстати.

– Не только Монгол. Викинг, Панк, Рыба и Морква тоже тут. Все не в одном экземпляре, так что не дрожите – граница на замке, – Ирландец зевнул. – Да, кофе сейчас нихрена не помешает.

– Ты вроде как собирался байку травить, можешь начинать, а там и кофе подоспеет.

***

– Приехали, – Звездобол, появившийся в сопровождении высокой, очень худой женщины в сером городском камуфляже, с некоторым удивлением уставился на Гектора. – И нахера вам юноша? Я ж говорил его в стабе пристроить.

– Юноша дюже самостоятельный и полезный, – Бочка махнул в сторону машины и робота. – Ты случаем не заметил кусок железа?

– Как раз хотел спросить.

– Его тема. Он его нашел, умеет управлять. Суровая железяка, мы решили, что, раз Улей подарил, кривляться не стоит.

– И то верно, – Звездобол посмотрел на Гектора. – Тебе уже объяснили, зачем вы здесь?

– Не особо. Я так понял, ребята и сами не знают.

– Я объясню, – женщина, которая пришла со Звездоболом, шагнула вперед.

Райт поспешно освободил женщине кресло. Та благодарно кивнула, села и продолжила:

– Если кто не знает, я Кобра из Контейнерного. У нас проблемы с мурьем, хотелось бы их решить. У стаба сил недостаточно, поэтому я решила устроить частную вечеринку.

– Ты собралась напасть на мурскую базу с эдаким веселым зоопарком, без артиллерии, да еще и с учетом того, что до базы внешников километров двести? – поинтересовался Урал.

– Артиллерия у нас имеется, – ответила Кобра. – Минометы, пара «золушек» и куча РПГ. И проблему с внешниками мы тоже нейтрализуем.

– И еще вы подтащили занятный агрегат, – Звездобол ненадолго задумался. – Сообразим, куда его пристроить. В целом это картинку меняет, но не кардинально. Добро, Гектор. Не скажу, что решение ты принял разумное, но рад, что в стороне не остался. Кобра, пойдем потрещим с твоими головастыми девоньками, решим, как дальше жить.

– У меня там не только девоньки.

– Если ты про Кусаку, то вот нихера не убедила. Ладно, идем. А вам бы, наверное, ребятки, лучше поспать.

Звездобол и Кобра удалились. На некоторое время воцарилось молчание, затем подоспели кофе и чай.

Бочка разлил притащил кучу кружек, встал на разлив, Лефт раздавал кружки: кто что попросит.

Райт, заполучив свою кружку, отсалютовал Ирландцу:

– С тобой, буржуин, никак не понять, Ирландец ты, или еще какая нечисть. И не рыжий и по-русски говоришь, как не всякий москвич. Хотя Москва – это не показатель, тут да, херню я спорол.

– То, что все ирландцы рыжие, такая же брехня, как то, что русские пить умеют. Любая девка-кокни тебя на раз перепьет.

– А рыжая ирландская девка?

– Рыжие ирландские девки – это святое. Она просто не будет пить с таким уродом, как ты. Ну, по крайней мере, до тех пор, пока заведомо не перепьет. А с языком, дело такое, не говорю я по-русски.

Теперь уже на Ирландца уставились все, кто слышал его последние слова.

– Так себе шуточка, если интересно мое мнение.

– А я не шучу, – Ирландец плеснул себе кофе, отпил и поморщился.

– Пояснил бы, буржуин таинственный.

– Это история долгая, чтоб ты знал. Началось все в Северной Ирландии. Я работал с ребятами из ИРА, таскал им оружие контрабандой. Несколько лет все было распрекрасно, но нашелся среди них, а может ,и среди моих парней стукач и вот уже вместо того, чтобы получить каждый свое и разбежаться, мы оказались в переделке. Сассенахи решили взять нас на сделке, вот только не учли, что Коллум О’Доннел, который за стволами приехал, был наглухо долбанутый и в ответ на предложение сдаться взялся за пулемет. Тут, скажу я вам, веселье началось такое, как не во всяком кино покажут. Мне влепили пулю, хорошо хоть я на сделки всегда ходил в бронежилете. Шлепнулся ч между причалом и бортом, пропустил все веселье, зато остался жив и на свободе. Понятно, что в Белфасте, да и во всем Антриме мне стало неуютно. Единственное судно, на которое меня взяли, был сухогруз под флагом Эквадора с капитаном из Боливии и украинским экипажем, который шел в Крым.

Экипаж – ребята душевные, правильные – вопросов не задавал, как капитан советовал. В карты они играть не умели, но достойно проигрывали. В общем, когда мы добрались до Крыма – не знаю уж, чего я не высадился в Стамбуле или в Италии, – мы были не то чтобы друзьями, но приятелями. Сухогруз встал под разгрузку, а я решил посмотреть, чего там за Крым. Там творилась нездоровая херня, типа как в Белфасте. По-другому, конечно, но что-то странное. Везде флаги, все орут, ругаются. Я по-русски не понимаю нихера, только ругаюсь немного. Зашел в бар, познакомился с девчонкой. Брюнеточка, веселая такая, ну и фигурка – загляденье. Она по-английски говорила: херово, но говорила. Пыталась мне про революцию рассказать, что теперь заживут, но мне, понятно, было не особо интересно.

Проснулся я утром, слышу – вертолеты. Много, мать их. Смотрю в окно – а их реально дохера, военные. Девчонка мне: мол это русские, они тут навроде сассенахов в Ирландии. Одного не уяснил, чего так много народу им радовались, но тут кисляк накатил. И довольно быстро началось веселье: девчонка попыталась меня сожрать, я ее связал, слышу на улице стреляют, хорошо так стреляют. Кластер оказался не просто быстрый, а охренительно стремительный. Следом за стрельбой взрывы пошли, рядом с гостиницей упал один из вертолетов. Я метнулся, подобрал у десанта пару автоматов и пулемет, патронов сколько унес. Паре мертвяков проломил башку, а сам думаю: зомби, мать их, прям как в Ходячих. И меня же эта красавица укусила… Но ее-то никто не кусал! Вернулся в номер, сижу, думаю, что делать. Девушка урчит как сраный кот, зубами щелкает, глаза… Ну, вы знаете.

И вот на это урчание пожаловал лотерейщик. Дверь проломил, чутка застрял в ней, это меня и спасло. Ну, а у меня в руках пулемет, вы его печенегом называете. Я влепил лотерейщику в башку с десяток пуль, там и башки не осталось. На стрельбу другие подтянулись, я понял: надо валить. Ну, и дернул в окно, прихватил только пулемет и патронов немного. Девчонку я добил….

А дальше мне повезло: нарвался на рейдера, которого лотерейщики загоняли, прикрыл его из пулемета. Он меня вывел оттуда, хоть и не понимал я ничего, кроме этого вашего мата. Идем, а рейдер мне говорит что-то, бумажку тычет. А я охереваю: не понятно ничего, но чую, что важно. А потом как щелкнуло – понимаю. Слушаю, а он словно перешел на ирландский, прям как моя бабуля. Тот же акцент. Смотрю в его бумажку, а там ваши каракули, кириллица, понятные разве что картинки. Отвечаю ему что-то: понимает, радуется, дальше мне рассказывает, как тут чего. Оказалось, он и сам, считай, свежак: две недели как в Стиксе, с мародерами из Прибрежного поехал в рейд и нарвался на замес с военными. У военных крыша к тому моменту потекла неслабо, увидели колонну с броней и вжарили ракетами с вертолетов. Хилый, так его звали, еле успел ноги сделать, ему какая война, его в рейд грузчиком взяли.

Хилый меня Ирландцем и окрестил, воображение у него было небогатое. Зато рассказал в общих чертах, как тут жить, и живчиком поделился.

А я как узнал, что понимание языков – это дар, и другого теперь не будет ближайшее время, хотя мог бы стать суперменом, от злости чуть не лопнул. Представь, поменять, например, возможность летать или метать молнии на понимание языков! Нахера мне понимать любые языки?!

Но, в принципе, и такому дару есть применение: я же не только людей понимаю, но и зараженных. Вот, например, рубер командует топтуну: обойди этого говнюка с пулеметом на крыше, я там лестницу видел, тебя выдержит, – а я подкрадусь и подожду за грузовиком. Ну, и кидаю за грузовик гранату, а потом жду, когда топтун по лестнице вскарабкается. Главное, громко ничего не говорить, потому что они меня тоже понимают, дар в обе стороны работает. В принципе, я пару раз и это использовал, они бывают доверчивые, как дети.

Такие вот дела, ребята. Не разговариваю я по вашему. Просто магия. Ну, а теперь неплохо бы поспать. Мне вас, засранцев, с утра будить и кормить кашкой с ложечки.

Рейдеры начали понемногу расходиться по палаткам, в конце концов у костра остались Ирландец и Гектор. Ирландец допил кофе и сказал:

– Палатки двухместные, парень. И все распределены. Твоя – вон та.

– Это Антиопина.

– Ну, она сама попросила палатку вам на двоих, – Ирландец развел руками.

– Ты ж понимаешь, что она не серьезно?

– Это ты, парень, ничего не понимаешь в женщинах. Как бы они не были многозадачны, но, когда женщина думает о том, как бы кого ударить, она не способна врать.

– Да идите вы оба нахер, – Гектор поднялся с кресла и пошел в палатку.

Антиопа уже спала или притворялась, что спит.

Гектор аккуратно разулся и заполз в спальник, на удивление, заснув почти мгновенно. Проснулся ночью от того, что Антиопа во сне прижалась к его спине и, выпростав руку из спальника, обняла его. Даже сквозь два спальника и одежду от нее веяло теплом, и Гектор снова уснул. Проснулся в одиночестве – еще до того, как Ирландец пошел по палаткам бесцеремонно расталкивая спящих.

***

Атаку на базу муров начали на рассвете. Оказалось, что на артиллерию Контейнерный не поскупился, и теперь две «Ноны» и старая, но не менее грозная Д-20, привезенная на прицепе, обстреливали турели с автоматическими пушками. На такой дистанции оставалось неясным, насколько успешно идет обстрел, – это видели только операторы пары дронов-корректировщиков и, наверное, стелсеры, ушедшие к базе заранее.

Ночью «Уран» Гектора и прикрывавшие его два десятка рейдеров выдвинулись в обход мурской базы. Беспилотники внешников ожидали со стороны базы: если их успеют вызвать, лететь около получаса. Бронетехника, если и подтянется, то часа через два, не раньше.

– Пока не начнем стрелять, они нас с беспилотников не засекут, – Ковш, невысокий, невзрачного вида рейдер, сообщивший об этом Гектору, выглядел уверенным в своих словах. – Управление перехватить у всех сразу я не смогу, но вот обмануть – запросто. Поэтому разбираем цели, стреляем по команде. Бочка, ты со своим пулеметом берешь левый фланг, Атас и Веселый – правый. Ты, Гектор, стреляешь по тем, кто в центре.

– По идее, я могу забить в систему управления до десяти целей, – занервничал Гектор.

Конечно, он провел на тренажере немало часов, управляя виртуальным роботом и несколько часов, еще на военной кафедре, управлял настоящим, да и здесь успел потренироваться, но одно дело тренировки, а другое – стрелять по настоящим беспилотникам, которые, скорее всего, успеют ответить.

Взрывы ненадолго затихли, началась стрельба из пулеметов и автоматов, снова забухали взрывы. Бочка, стоявший у пулемета в кузове грузовика, довольно улыбнулся, непонятно чему.

Радиоканал, выделенный их группе, молчал. Судя по информации на экране шлема, на других каналах переговаривались активно. Гектор хотел переключиться и послушать, но решил, что важнее не пропустить предупреждение от наблюдателя. Обо всем, что нужно, сообщит Монгол, командовавший их группой и вслушивавшийся в переговоры командиров групп.

– Вошли в периметр, – сообщил Монгол.

– Дохера быстро, как бы не подстава, – буркнул Бочка. – Роллер, метнись к бугру, смотри, не идет ли кто от базы. Идти могут под стелсом, гляди в оба.

– Сигнал от наблюдателя, готовность три минуты, – Монгол махнул рукой в сторону, откуда ожидались прилететь беспилотники. – Подтверждает семь целей. Лом, Шкура – в помощь Роллеру, прихватите ручник. Шкура, стелс на тебе.

Еще двое рейдеров побежали в сторону базы вслед за Роллером. Лом тащил пулемет, Шкура довольствовался СВД.

Гектор скользнул в капсулу «Урана», подключил кабель к шлему. Считалось, что кабель надежнее радиоканала. «Аргус», система видеораспознавания целей, засекла беспилотники на пару секунд раньше, чем Монгол дал подтверждение. Гектор успел пометить четыре цели и подумать, что надо бы сообщить Монголу, потом услышал команду «Огонь».

Маскировка, обещанная Ковшом, сработала идеально: два пулемета и «Уран» снесли пять беспилотников из семи до того, как операторы отреагировали. Два оставшихся начали судорожно маневрировать, резко увеличивая скорость. Как объяснил Ковш, слишком высоко они забраться не могли из-за помех, неотъемлемой части Стикса. Один из беспилотников добрался до границы, дернулся и вернулся на прямой курс.

Гектор выпустил по нему три снаряда. Как оказалось, зря: беспилотнику досталось от подрыва первого же – аппарат закувыркался и взорвался в воздухе.

– Стоп огонь! – рявкнул в наушниках голос Ковша.

Последний беспилотник резко поменял курс и спикировал в сторону базы муров. Через некоторое время грохнуло куда мощнее, чем от снарядов.

– Ковш молодца, есть накрытие, – Монгол явно был доволен. – Гектор, красава, четверо твои.

– Монгол, Роллеру! Толпа под стелсо…

– Вторая волна беспилотников, – Голос Монгола казался лишь немного напряженнее, чем раньше. – Три штуки. Ковш, Гектор, они на вас. Готовность три минуты. Остальные, выдвигаемся к Роллеру, глянем, что там.

Гектор переключил камеры, увидел Ковша, устроившегося в нескольких метрах от робота. За спиной нарастала перестрелка, почти непрерывно долбил крупнокалиберный пулемет Бочки, в канале рации начался хаос. Мощная группировка муров пошла на прорыв. Похоже на то, что Монголу и остальным их не удержать.

– Нимфа, нимфа рядом! Роллер под контролем! – прорвался сквозь общий шум особенно отчаянный крик Бочки. – Назад, сдавайте назад!

Еще не совсем понимая, что делает, Гектор погнал «Уран» на бугор, одновременно разворачивая пушку. Взлетев на вершину, он увидел цепь муров – слишком близко, намного ближе, чем ожидал. В одном месте муров скопилось больше. Оптика приблизила группу мужчин, окруживших женщину. Пули рикошетили от окружавших их невидимых щитов, трассеры «корда» разлетались словно фейрверки. Гектор довернул башню, и тут на него навалилось ощущение, что ему ни в коем случае нельзя стрелять, только не в женщину, потому что прекраснее… Он выжал гашетку, и «Уран» затрясся от длинной очереди. Снаряды, которым – если бы он обозначил цель – следовало взрываться дистанционно, взрывались, попадая в землю, силовые щиты, тела людей.

Наваждение пропало почти сразу, вместо него навалилась тоска. Запищал зуммер – «Уран» облучали радаром. Гектор бросил робота вниз по склону холма. Взвыл привод башни, поворачивая ее к целям. «Уран» отстрелил дымовую завесу и постановщики помех, а это значило, что по ним запустили ракету. Машину тряхнуло близким взрывом, по броне сыпануло осколками. Где-то на периферии сознания он слышал, как кто-то кричит по рации, но не мог осмыслить, что кричит. Робот вырвался из дыма, Гектор поймал в прицел заходящий в атаку беспилотник и каким-то чудом сбил его несколькими выстрелами. Другой беспилотник, летящий слишком низко, хотел скрыться за холмами, но его перехватил Ковш.

Гектор сглотнул, промычал нечто невнятное. Еще один взрыв встряхнул робота, заставил резко просесть на правый борт, замедлиться. Башня работала, и Гектор успел дать очередь навстречу беспилотнику, едва его не убившему. Беспилотник качнулся, на мгновение показалось, что выправится, но вместо этого ушел вниз, резко накренившись вправо, и исчез из поля зрения. Над холмом вспухло облако взрыва. Следующий взрыв громыхнул рядом, робот остановился как вкопанный, словно натолкнувшись на стену. В ушах стоял звон, а перед глазами муть. Гектор попытался сморгнуть стоявшие перед глазами пятна и вырубился.

– Гектор, Гектор, блядь! Отвечай!

– Гектор на связи, – он с трудом узнал собственный голос.

– Ты на ходу? – это был Бочка.

Похоже, им удалось отбиться от муров. Может, даже победить.

– Уже нет.

– Тогда выбирайся, беги к базе. Эти твари призвали орду, небольшую, но нам не сдюжить. Мы хотим вытащить всех, кого сможем, сейчас будем грузить лежачих. Машин мало, мы нужны там. Постарайся успеть. Минут десять у тебя есть, но поторопись, ты у тварей на пути. Что с Ковшом?

Гектор повернул башню, единственная оставшаяся видеокамера показала ему рейдера, разорванного практически пополам.

– Ковш все.

Гектор попытался двинуться и едва не взвыл от боли – только теперь он заметил, что сквозь пробоину в броне виден свет и что дико болит колено. Посмотрев на счетчик боеприпасов, с удивлением понял, что осталось полсотни снарядов и полный боекомплект пулемета – две тысячи патронов.

– Меня не ждите, я и сам не на ходу, не только робот. Постараюсь притормозить ваших мутантов, если действительно пойдут через меня.

Бочка ответил не сразу.

– Принял. Спасибо, парень.

Гектор не ответил, ему показалось, что глупо теперь о чем-то говорить. Ощупал рану и взвыл, задев торчащий из плоти осколок. Дотянулся до фляги с живчиком, отпил, плеснул на рану, перетянул ногу жгутом. При попытке двигаться колено взрывалось болью: кажется, осколок скреб по кости. Отпил еще живчика, и боль отступила, стала тупой, словно от простого ушиба.

Некоторое время Гектор лежал в ложементе, не в силах решиться, потом нащупал торчавший из ноги осколок и, с трудом сдержавшись, чтобы не заорать от боли, вырвал его. Достал из аптечки шприц со спеком, вколол в бедро. Стало тепло и уютно, ему одновременно хотелось уснуть и бежать куда-то.

Теперь голоса по рации доносились невнятно, расстояние до базы муров и помехи Стикса делали свое дело. Он начал переключать каналы, услышал на одном из них испуганный голос, говоривший на непонятном языке. Говоривший был на грани истерики. Ему отвечали – вероятно, не слишком обнадеживающее. Когда первый голос сорвался на крик и плач, Гектор переключил канал: не хотелось перед смертью слушать истерику внешника, похоже, застрявшего на мурской базе.

– Машины под завязку, – Гектор узнал голос Кобры. – Если Урал заведет автобус, возьмем еще. Остаток под сотню. Времени особо нет, если не орда, так внешники подоспеют.

– Здесь Гектор, – прохрипел он. – На одном из каналов внешник истерит: похоже, за ним не приедут. Орда не дошла до холма, где мы дожидались беспилотников.

– Гектор? Ты на холме? Хули ты там застрял?

– Я придержу орду. Сообщу, когда их увижу. Конец связи.

– Кобра, я Сокол. Кобра, я Сокол, как слышишь, прием?

– Сокол, я Кобра, слышу хорошо.

– Кобра, я Сокол. Вижу орду. У вас минут пять, не больше.

Гектор увидел орду немногим позже: облако пыли и теряющиеся в нем неясные силуэты. Он увеличил изображение и сглотнул – на фоне тварей, бежавших во главе орды, все, что он видел раньше, казалось нестрашным. Дальномер показывал три километра.

Он начал помечать цели – самых больших мутантов. Десять целей, по два снаряда на каждую. Главари, чтобы не потерять свиту из тварей помельче, приближались не слишком поспешно. Общее чисто тварей Гектор даже не предполагал: слишком много. Из-за виртуального экрана происходящее казалось нереальным, компьютерной игрой. Может, поэтому Гектору не было страшно. Он на пару секунд закрыл глаза. И открыл, потому что пропадало ощущение нереальности, и сделалось жутко.

– Кобра, это Гектор. Вижу тварей. До них три – нет, уже два с половиной километра. Надеюсь, мне удастся их задержать. Но времени у вас точно немного.

Если Кобра и ответила что-то, то Гектор этого не услышал.

Пушка загрохотала, сотрясая «Уран». Снаряды ушли к обозначенным целям, помечать новые времени не было, и Гектор приступил к стрельбе, совмещая маркер прицела с большими тварями. Попадать в тварей было не просто, после первых выстрелов они начали перемещаться хаотично, резко сдали назад, прикрывшись мелкими тварями, бросив их вперед, на убой. Снарядов оставалось слишком мало, а твари находились слишком близко, и Гектор перешел на пулемет, выдавая бесконечную, на убой ствола, очередь.

Что-то огромное взметнулось над толпой мутантов. Гектор успел среагировать, всадив в безразмерную тушу очередь бронебойных снарядов. Чудовищной силы удар тряхнул «Уран» так, что вырубилось все что можно, в том числе и сам Гектор.

Он отключился ненадолго, пришел в себя от того, что к нему прижалось появившееся из ниоткуда упругое, горячее тело, задергался, пытаясь добраться до пистолета на поясе, едва не заорал от страха и боли в колене. Теплая, на удивление мягкая ладонь зажала ему рот – он ощутил запах Антиопы, обмяк. Не понял, как, но Антиопа пришла, чтобы помочь. Или, что вероятнее, умереть вместе с Гектором.

А потом его накрыло волной грусти. Гектор вдруг подумал, что так и не увидел вживую того медвежутя, о котором рассказывал Звездобол. Это было настолько обидно, что Гектор по-детски всхлипнул и понял, что из глаз у него текут слезы. Осознание, что ревет как ребенок из-за того, что не увидел разумного медведя, хотя жить ему осталось не больше пары секунд, поменяло настроение на противоположное. Гектор едва сдержался, чтобы не заржать в голос, задергался, зашипел от прострелившей ногу боли и успокоился.

– Можешь снять с меня шлем? – прошептал он Антиопе. – Ты у меня на руках лежишь.

– Это единственное, что тебя волнует? – недоверчиво поинтересовалась она. – Ты как? Я же… Ты…

– Нормально, только нога болит, – он шевельнулся, пытаясь устроиться поудобнее. – Откуда ты тут взялась?

– Телепорт. Мне не нужно видеть, куда я прыгаю, если есть «маячок». Но тогда расходуется больше сил.

Антиопа осторожно приподнялась, начала возиться с застежкой. Без шлема стало прохладно: насквозь мокрые от пота волосы и кондиционированный воздух бронекапсулы здорово бодрили.

Возясь с его шлемом, заодно Антиопа освободила и правую руку Гектора. Чем он немедленно воспользовался – обнял ее затылок и потянул к себе. Амазонка не сопротивлялась. Когда он поцеловал ее, Антиопа ответила, сперва нерешительно…

***

Студень полз. С отчаянием обреченного подтягивал изувеченное тело, не обращая внимания на боль, не думая о том, что вместе с остатками крови из него вытекает надежда на спасение. Он вколол себе дозу лайт-спека, которая поставила бы его на ноги, будь у него сейчас хоть какое-то подобие ног.

Когда Лаик получила снаряд в грудь, он был рядом с ней и следующий снаряд получил уже он. Взорвался снаряд уже потом, когда раздробил и разорвал ему оба бедра, но назвать это везением было трудно. Вероятно, это было наказанием судьбы за то, что он опоздал, слишком поздно предупредил Лаик о готовящемся нападении. Слишком поздно узнал…

Он примчался к ней едва за четверть часа до нападения, когда было уже поздно пытаться отбить нападение, слишком сильную команду собрала чертова Кобра. Да еще и артиллерия. Артиллерия решила вопрос: узнав о том, что им могут «накидать» издалека, Лаик стала готовить отход. Костяк ее отряда, лучшие, самые сильные муры и бывшие честные рейдеры, а то и стронги, попавшие под действие ее чар, должны были уйти под прикрытием Чародея, лучшего стелсера, которого он когда-либо видел, навстречу внешникам. А рядовое мурье и мясо предназначались для того, чтобы задержать нападающих, дать Лаик время уйти.

И они бы ушли, не окажись у стронгов неведомо откуда взявшегося броневика, играючи расправившегося с беспилотниками внешников. Еще неделю назад это казалось ему невозможным, беспилотники должны были обнаружить чертов броневик и разнести его ракетами, но что-то пошло не так. И потом, когда они почти сбили хлипкий заслон стронгов, броневик появился снова, как черт из табакерки.

Студень видел, как округлились глаза Лаик, когда она не смогла подчинить того, кто в нем сидел, когда она поняла, что зря приказала остановиться Титану, собиравшемуся спалить машину молнией. Видно, хотела заставить его отработать по своим, как до этого Роллера. А потом стало поздно – снаряды скосили и ее, и Титана, и многих других. Ни один щит не удержит снаряд даже из тридцатки, а эти, похоже, были помощнее.

Он видел, как Бистмастер, скорчившийся над трупом Лаик, нашпигованный осколками, уже практически мертвый, издает Зов. И понимал, что огромная стая, которую Бистмастер держал в отдалении, но в пределах досягаемости, не сможет не прийти. Хорошо, конечно, что стронгам тоже не жить, но умирать в пасти тварей ему не хотелось. Это было сильнее него. В отличие от остальных, он служил Лаик не потому, что его заставил дар. Он служил Лаик по собственному желанию, потому что действительно влюбился в нее. Но не настолько, чтобы с ее смертью потерять волю к жизни. А теперь она мертва. И он тоже умрет…

Когда выжившие рейдеры из заслона прошлись по ним огнем из автоматов и пулеметов, Студень закрылся щитом, расходуя остатки сил. Не зря – его щит остановил несколько пуль, которые, по идее, должны были его добить. Щупавшего место побоища сенса он обманул, расходуя уже даже не дар, а собственную жизнь, которой и так оставалось немного. И ненадолго потерял сознание.

Когда пришел в себя, вздрогнул всем телом и начал ползти. За спиной загрохотала пушка проклятого броневика, ее грохот перекрыл гул и рев приближающейся стаи. Потом грохот пушки сменился трескотней пулемета, снова грохнула пушка и захлебнулась в реве мутантов. В голосах тварей ему почудилось отчаяние, тоска. Совершенно не свойственные тварям эмоции.

Студень опрокинулся на спину, понимая, что жить ему остались секунды. Время тянулось бесконечно, он ждал боли, ждал смерти.

А потом понял, что стая уходит. Надежда вспыхнула в нем как степной пожар: стремительно, жарко, всеохватно. Он снова пополз, оставляя на собой след крови. Впрочем, спек и чудовищная регенерация давнего жителя Стикса играли свою роль, и кровь почти не текла. Он припомнил, где ближайшая ухоронка, постарался вспомнить, что в ней припрятано. Там должны быть спек, еда и оружие. Хватит на неделю. Мало, чтобы восстановиться, но оставляет надежду.

А потом Студень понял, что он не один. Он перевернулся и увидел медведя, стоящего на двух лапах. Здоровенная бурая зверюга, ростом, наверняка, не меньше полярного мишки. Медведь улыбался, улыбался с этаким глумливым пониманием и ложным сочувствием. Да, мол, не повезло тебе, дружок, но это только начало твоего невезения. Студень потянулся к поясу, где ждал своего часа десятимиллиметровый Глок. Медведь не дал ему дотянуться. Как-то внезапно оказался рядом, наступил передней лапой ему на руку, коротко, стремительно ударил второй. Студень умер мгновенно, даже не успев толком понять, что все кончено.

Медведь вздохнул, на мгновение подернулся стеклянистой пленкой и исчез. Делать ему тут было больше нечего.

***

Внешник истерил. Орал что-то в рацию, слушал ответный бубнеж, снова орал, срываясь на визг. Вскоре ему перестали отвечать, но внешника это не остановило. Папаша повернул голову, увидел его. Даже в скафандре внешник казался болезненно худым и слишком высоким. Папаша знал, что внешность у него весьма специфическая: вытянутый, словно дыня, череп, красно-коричневая кожа, татуировки на лице. Если верить слухам, то «яйцеголовые» – это аристократы из странного мира, где не Колумб приплыл в Америку, а ацтеки приплыли в Европу. И привезли европейцам болезни, огнестрельное оружие, табак, кокаин и своих богов.

Папаша смотрел на внешника и понимал, что зрение у него изменилось: в узком «пятне» виделись мельчайшие подробности, поле зрения расширилось, но с периферийным зрением обстояло плохо.

Папаша дернулся, но ремни держали крепко. Или дрянь, которую ему вкололи, делала его совсем овощем. Он попытался выругаться, но язык стал словно чужим: так бывало в прошлой жизни, когда дантист перебарщивал с анестезией.

Одна из стен лаборатории была стеклянной – за ней, похоже, шло сражение. Папаша видел вспышки выстрелов, пару раз кто-то пробегал мимо. Однако, толстенное бронестекло глушило звуки.

А потом он увидел за стеклом Козу. Девушка стояла, прижавшись к стеклу и смотрела на него. Ее точно не должно было здесь быть – Папаша знал, что Коза должна находиться в Контейнерном, а это значило, что она ему чудится. Папаша все равно улыбнулся и попытался помахать ладонью.

Лицо Козы изменилось, словно она только теперь его узнала, и исказилось яростью. Коза отступила на пару шагов и по стеклу хлестнули молнии, но не причинили стеклу видимого вреда. Девушка сдернула с плеча автомат и принялась с не девичьей силой бить в стекло. Приклад оставил на стекле пару царапин и разлетелся, не выдержав удара.

Коза что-то кричала, билась в стекло. Кто-то попытался ее оттащить, но безуспешно.

А потом рядом с ней появился… Медведь. Папаша, конечно, слышал о Потапыче, но считал его выдумкой. Теперь, глядя на огромного зверя, терялся в догадках, как с ним договорились. Потапыч с явным неодобрением посмотрел на Козу, схватился лапами за ручку двери рядом со стеклом и без малейшего усилия открыл, словно она не была заперта. Черт знает, может, так и было, в спешке внешник мог забыть запереть дверь, а может, медведь ЗАХОТЕЛ, чтобы дверь открылась. В любом случае, медведь открыл дверь и первым шагнул в лабораторию. Внешник попытался схватить со стола автомат, но Потапыч мотнул башкой и внешника буквально размазало по стене. Возможно, одним из даров медведя был телекинез, и дар этот был неслабым. Следом за медведем в лабораторию ворвалась Коза, бросилась к Папаше. Медведь рывком выскользнул из лаборатории, умчался куда-то. Как видно, считал, что там его помощь нужнее.

Незнакомый рейдер помог девушке освободить Папашу, сдернул его с операционного стола и, взвалив на плечи, побежал по коридорам. Трупов им по дороге попалось много. В основном это были трупы муров в одинаковой форме «с плеча внешников», но попадались и разношерстно одетые и вооруженные рейдеры. Двое из убитых были ему знакомы.

Коза и рейдер выволокли Папашу во двор базы. Все левое крыло двора полыхало: горели машины и бронетехника муров. Черт знает, чем их накрыли, но накрыли серьезно. Жар пламени заставил Папашу зажмуриться, глаза он открыл, когда рейдер не слишком бережно сбросил его на землю и побежал обратно, мимо огня, внутрь здания. Коза поволокла Папашу дальше, он попытался встать, но мог лишь нелепо сучить ногами. Сил не было совсем.

– Коза, твою мать, быстро в машину! Эвакуируемся, мутанты будут через несколько минут! Все, больше грузить некуда, Кобра сказала больше никого не берем! – подбежавший боец из безопасников попытался схватить девушку за плечо.

– Это Папаша! – заорала Коза, стряхнув с себя руку безопасника. – Лучше помоги!

Бойца перекосило, но возражать он не стал. Вдвоем они подхватили Папашу и поволокли к «Тигру». Бронеавтомобиль был знакомый – машина Кобры.

Кобра обнаружилась рядом – она переговаривалась по рации: судя по выражению ее лица, творилось нечто странное.

– Сокол, повтори!

– Стая уходит. Этот отморозок на бэхе выбил почти всю элиту, но их оставалось много, нам бы хватило. А теперь они развернулись и чешут прочь, словно их что-то прогнало. Повторяю, стая уходит в сторону внешки.

Безопасница переключила канал, связалась с еще одним наблюдателем и, услышав подтверждение, на мгновение зависла.

Из ступора ее вывел подбежавший Звездобол.

– Урал все же завел автобус. Мы тут задержимся, попробуем закидать как можно больше лежачих, а там, глядишь, прорвемся. Уводи колонну, не тяни.

– Это подождет. Стая ушла.

– Стая ушла? Вот прям так взяла и ушла? – рейдер вытер с лица пот – В какую сторону?

– К внешке. Сдается мне, это ваша долбанутая их шуганула, рванула-то она в ту сторону как наскипидаренная. Вот уж от кого не ждала эдакой самоотверженности.

Стоявшая рядом с Коброй девушка, больше похожая на гламурную студенточку, зачем-то надевшую камуфляж и бронежилет, как-то странно глянула на нее, но этот взгляд не заметил никто, кроме Папаши.

– Охереть… – Звездобол закинул на плечо винтовку. – Не думал, что Антиопа на такое способна, если это она. Тогда грузи всех, хоть в прицепы. Мы с парнями метнемся туда, глянем что как. Может, попробуем забрать то, что осталось от нашего робота. Если удастся починить, будет козырь против внешников.

– Без Ковша это не козырь, так, на уровне валета. А Ковша больше нет, – Кобра покачала головой. – Хорошо, свободны, только раненых сгрузите. Найдем, куда их пересадить. Не задерживайтесь, а то, боюсь, внешники придумают, чем нас порадовать.

Кобра повернулась к Козе, посмотрела на нее и Папашу.

– Это он?

– Да, – девушка шмыгнула носом и поудобнее перехватила руку рейдера у себя на плечах.

– Охереть… Кваз из него так себе, жутенький. Ладно, тащи в машину. В стабе разберемся, что с ним дальше делать, а заодно с твоими художествами. Ласка, в машину.

***

Грузовик остановился рядом с заваленной трупами мутантов лощиной, из машины вылезли двое, один остался в кузове у пулемета, другой за рулем.

– Хера тут… – Райт опустил ствол «слонобоя» и покосился на Звездобола.

Звездобол кивнул и выстрелом в споровый мешок, добил пытавшуюся отползти в сторону тварь размером с хороший внедорожник. Бочка из кузова грузовика озадаченно пялился на труп еще более крупной твари.

– Я их чую, но ощущение как будто они… Ну не знаю, в ней, что ли?

– Не в ней, под ней, – Звездобол подошел ближе, ткнул ботинком в торчащее из-под тела твари колесо. – Еще тварей чуешь? Если я ее двину, останусь пустой надолго.

– Вблизи никого. У меня ощущение, что они все отсюда ноги сделали после выступления Антиопы. Правда я удивлен, что парень еще жив, если она по полной долбанула. Ноуту, как ты помнишь, от нее прилетело, когда у нее дар только открылся, и то он к знахарю загремел на пару дней и, говорят, навсегда стал импотентом.

– А я все гадал, чего он ее так не любит, – Райт хмыкнул. – Суровый пиздец. Но парень-то жив?

– Как минимум.

– Ну, вздрогнули…

Звездобол замер на мгновение, потом тело огромного зараженного шевельнулось и перекатилось на бок, освобождая покореженный корпус «Урана». Звездобол пошатнулся, оперся на винтовку и принялся отпиваться живчиком.

Райт подошел к роботу, сунул в щель между корпусом и помятым люком острие клюва, надавил и, когда люк отвалился, охнул и отступил на пару шагов.

– Ну? – Бочка уставился на него.

– Пойдем потрошить, парни. – Райт ухмыльнулся – Им там тесно, но хорошо. Полчаса у нас точно есть, так что дадим им время. Слышали там? Полчаса, не больше.

– Учитывая, сколько они наворотили, было бы стыдно лишать их этой маленькой радости, – ухмыльнулся Бочка. – Но могу сказать одно: мозгов у Гектора точно нет, если Антиопина мозгоебная магия его не берет.

– Хорош уже завидовать. Потрошим элиту, кусачей и руберов, на остальное забейте. Начинаем с элиты, – Звездобол поудобнее перехватил нож и подошел к элитнику, которого скинул с робота. – Бочка и Лефт, вам бы неплохо метнуться на место бойни, которую наш шлемоблещущий мальчик устроил мурам. Спорить готов, что, если в этом фарше покопаться, можно найти много ценного. Ах ты ж твою-то мать!

– Мозгоебная магия, блядь!

Теперь уже ни Звездобол, ни Райт шутить были не в настроении. Они кинулись потрошить мутантов как можно дальше от раздолбанного робота.

Гектору и Антиопе было на них плевать. У них имелось еще как минимум полчаса.

***

– Не нравится мне это все, Формалин, – Звездобол посмотрел на знахаря. – Теперь уже, постфактум, я понимаю, что со всей этой затеей нечисто. Слишком легко Кобра всех уговорила, слишком легко тот же Лом и Пекарь друг другу обиды простили и пожали руки. Зная Пекаря, я все ждал подвоха, когда он Лома попытается на нож посадить.

– Ты еще кой-чего не заметил, – знахарь хмыкнул и долил в чашки чай.

– Массового героизма? Заметил, на примере той же Антиопы. То, что паренек ей понравился, было видно, она вела себя с ним как брутальная сука, такая у нее защитная реакция. Но сомневаюсь, что настолько понравился, чтобы Антиопа рванула наперерез стае, просто чтобы умереть с парнем в обнимку. То, что ее дара хватило скинуть призыв, приятная неожиданность.

– Или кто-то знает о дарах и их взаимном влиянии куда больше меня. Кроме того, я видел Антиопу, когда чинил Гектору ногу. Её дар усилили. Действовать это будет недолго, откатится к норме, но… Ее специально усилили и подтолкнули навстречу стае. Думаю, что следующими могли быть остальные, кто под руку попался.

– Дай-ка вспомню, – Звездобол задумался. – На самые сложные переговоры – туда, где шансы уговорить кого-нибудь были мизерные, – Кобра приходила не одна. С ней была ее новая протеже, Ласка.

— Это та, которую она у Арта переманила?

– Именно. И мне вспоминается скандал с этой девочкой – вернее, с ее даром. Усиление чувств. Тут и Монгол, которого от предложенных потрохов аж затрясло от жадности, хотя на первой встрече и слушать особо не хотел, и Пекарь, который обиды забыл. Наш излишний оптимизм по поводу того, что мы муров нагнем и победим, и то, что действительно нагнули и при этом отделались легким испугом – счастливое стечение обстоятельств. Как и Антиопа с ее воспылавшей любовью. Она сейчас вокруг Гектора, как майская кошка, скачет. Тут, конечно, играет роль устойчивость парня против мозгоебной магии, которая им многое позволяет, но, поверь, это мало на Антиопу похоже. Боюсь подумать, что будет, когда ее отпустит. Уверен, что парню придется непросто, но, будем надеяться, оба это переживут.

– Это не объясняет, откуда у Антиопы взялся временно усилившийся дар.

– А вот это уже Кобра.

– Кобра???

– Ты давно её своим знахарским магуйством щупал? Думаю, что да. Если ты не заметил, она старается с тобой близко не контактировать, как и с другими знахарями, кроме своей же подруженьки Ники. Но, по косвенным признакам, такой дар у нее имеется.

– Бабий заговор прям, – Формалин сплел пальцы, хрустнул суставами. – Кобра, Ласка, Ника. Кстати у Кобры в команде дохера непростых баб. В принципе, дело-то сделали хорошее, мурье и конкретно Лаик были тем еще жупелом в заднице, но методы мне не нравятся. А дар у Ласки и правда мутный. Ну и хрен ли со всем этим делать?

– Пока ничего. Но посмотрим, что Кобра предпримет дальше.

– Меня пугает мысль, что лекарство от Лаик, которое мы все тут получили, может оказаться хуже болезни.

– Поживем – увидим.