Новое дело Рябова

— Тысяча грачей! — выругался Рябов, наступив в лужу.
Он хмуро взглянул на здание отдела. Ничего не поменялось с тех пор, как он тут работал. Разве что входную дверь покрасили, которую он без колебаний толкнул.
Поздоровался с дежурным и поспешил к старому приятелю.
Рябов переступил порог кабинета.
— А стучать не учили? — грубо бросил мужчина, выглядывая из-под кипы бумаг.
— Охотников, свои! — хохотнул Рябов, протягивая руку.
— Рябов, какими судьбами? Ты ж в бизнес ушел. Что тебе у нас тут делать?
— Так вот же, он меня и привел. Вам так новые стулья и не выдали, — детектив уселся на диван, в середине которого зияла дыра.
— Это ты там в своей конторке прохлаждаешься. А у нас госбюджет. Какими судьбами-то? Чаю будешь?
— Опять со слоном? — брезгливо поморщился Рябов.
— Так я все ждал, что ты мне цейлонский привезешь из своей поездки, но, видно, зря. Кофе есть, растворимый?
— Ладно, давай. Поностальгирую.
Охотников быстро вскипятил чайник и подал кружку с темной жидкостью. Рябов отхлебнул и причмокнул.
— Ладно, ты ж не за этим пойлом пришел.
— Да, дело. Частный заказ. Родители девочки, что пропала вчера, поручили поиски мне. По старой памяти, выложи, что у тебя есть. Любая мелочь. Они заявление еще вчера написали.
— А я думал, ты только пропавшими яйцами занимаешься.
— Да надоели они уже мне, — Рябов махнул рукой. — То золотые, то с сапфирами. И почему столько украшений в виде яиц?
Охотников пожал плечами, потянулся к шкафу и извлек тонкое дело. Он шлепнул его на стол.
— Роза Шапкова, десять лет. — Охотников открыл файл. — Вчера днем пошла через Тропу Здоровья к бабушке. С пирожками. Была одета в красную куртку, красную шапку, красные сапоги.
Рябов хмыкнул.
— История попахивает.
— Ты тоже чуешь? — изогнул брови Охотников.
— Пирожки! Красная шапка! Родители у девочки адекватные? Кто в здравом уме пошлет ребенка одного через Заповедную тропу? Там в прошлом месяце медведя видели, не говоря уже о всяком сброде.
— Думал, ты никогда не спросишь, — хмуро посмотрел на него Охотников. — Уже навел справки. Семья благополучная, на вид. Но запах от этой идиллии, знаешь... несвежий. Я уже позвонил в опеку. Пусть свою проверку проводят.
Рябов задумчиво потер подбородок.
— Охотников, помнишь Волкова? Мы его брали, когда только служить начали. Как раз похищал людей.
Охотников фыркнул, перелистывая страницы.
— Проверили его в первую очередь. Волков вышел по УДО пять лет назад. С тех пор — ни одного нарушения. Работает грузчиком на складе, живет тише воды. Напуганный, видно, до полусмерти. В день исчезновения был на смене, подтверждают десяток человек.
Рябов поднял глаза на Охотникова.
— Значит, Волков чист. Или очень осторожен. Но если не он, то душок исходит от совершенно других проблем. Может, пора начать копать не в лесу, а в той самой «благополучной» семье и их пирожках?

Побыв еще немного Рябов отправился на место происшествия. Надо было детально изучить маршрут.

На тропе здоровья было немноголюдно. Дорожка, петляющий среди высокий сосен, не хранила никаких тайн. Ни обрывка красной ткани, ни корзинки из-под пирожков, ни следов борьбы. Зона была чиста, как отчет бухгалтера перед проверкой. Час ходьбы оказался пустой тратой времени.

— Ладно, Шапкова, давай по-другому, — процедил под нос Рябов и свернул с тропы, зашагав в сторону дачного поселка, где жила бабушка девочки.

Дом, вернее, старая дача, стоял на отшибе судя по отчету, спрятавшись за высоченным, местами покосившимся забором. Палисадником заниматься никто не хотел и на территории колосился бурьян. Рябов хотел постучать, но решил просто обойти периметр. Ничего подозрительного. Дом выглядел не жилым. Тут его взгляд упал на толстую бельевую веревку, намертво прикрученную к ручке двери снаружи. Детектив хмыкнул. Это ж не просто так, не для антуража запустения, а импровизированная щеколда, запирающая кого-то внутри.

Не раздумывая, Рябов дернул за веревку. Петля соскользнула, и дверь тихо отворилась. Рука сама потянулась к кобуре. Достав пистолет, детектив не торопясь вошел в полумрак прихожей.

Из соседней комнаты доносилось странное шуршание. Рябов замер в дверном проеме. На полу, спиной к нему, сидела женщина в старомодном пышном платье и чепце. Она что-то сосредоточенно заворачивала в большой клетчатый платок.

— Здравствуйте, — снова сказал Рябов, делая шаг внутрь. — Я ищу Розу Шапкову.

Фигура резко обернулась. И в ту же секунду лицо «старухи» исказила гримаса ярости. Под чепцом были не седые волосы, а темные, коротко стриженные. А в глазах, знакомых до жути, горел дикий, звериный страх.

— Волков, я так и знал! — брезгливо выдохнул Рябов.

Волков напуганным зверем, сорвался с места, в руке у него блеснул кухонный нож. Рябов не стал рисковать. Короткий, прицельный выстрел громыхнул в тесной комнате. Пуля ударила Волкова в предплечье, нож с лязгом отлетел в угол. Волков дико взвыл от боли, но, не теряя ни секунды, рванулся к окну и, выбив стекло, выскочил наружу.

Рябов хотел броситься за ним, но его взгляд упал на угол. Там, у печки, лежала настоящая хозяйка дома. Худая старушка со следами побоев на лице, с кляпом во рту и туго перекрученными веревками на руках и ногах.

— Тысяча грачей, — прошипел детектив, опуская пистолет.

Он достал телефон и быстро нашел нужный номер.

— Охотников, слушай сюда, — торопливо заговорил детектив. — Это Волков. Я его подстрелил в руку, но он ушел. Скрылся в лесу. Бабуля вроде жива, но без сознания. Собирай своих ребят и всех, кого можешь, на облаву. Тропа здоровья, дом номер 32. Бери с собой кинологов. Девчонки нет. Бежит раненый зверь, и где теперь эта девочка никому известно.

Рябов быстро перерезал веревки на руках и ногах старухи. Та слабо зашептала:

— Ясо….ясо

Но глаза не открыла. Рябов перенес ее на старый диван.

—Держись, бабуля, скоро медики будут», бросил он ей, уже скрываясь за дверью.

На земле четко виднелась алая дорожка. «Ну что, голубчик, — мысленно усмехнулся Рябов, — от своего же клейма не убежишь». Он двинулся по следу, держа пистолет наготове.

След привел его к старому автомобилю, спрятанному в кустах у края леса. Волков, весь в поту и крови, судорожно пытался вставить ключ в замок зажигания.

— Брось, — громко сказал Рябов, выходя на открытое пространство.

Волков вздрогнул, дико оглянулся и снова принялся за ключ. Двигатель с хриплым кашлем завелся.

— Предупреждал, — вздохнул Рябов и спустил курок.

Два резких хлопка. Обе передние шины с шипением осели. Машина беспомощно накренилась. С криком Волков вывалился из машины, но бежать не мог. Рябов был рядом. Короткий, отработанный до автоматизма прием, и скрученный Волков с стоном рухнул на землю.

Вскоре подъехали дежурная машины с мигалкой. Охотников юыстро выпрыгнул и подошел к детективу.

— Ну что, поймал серого волка? — бросил он, смотря на обездвиженного преступника.

— Вон он, ваш Красный Шапочник, — кивнул Рябов. — Теперь пусть рассказывает, куда девчонку дел.

— Съел, — злорадно хохотнул Волков.

— Врешь, — сузил глаза Рябов. — Ты много чего сделал, но на ребенка рука не поднимется.

Смех Волкова резко оборвался. Его безумные глаза метнулись в сторону, ища выход. Он попытался отползти, но его уже окружили сотрудники. Волков застонал от бессилия.

— Она жива, — настаивал Охотников, присев рядом. — Где она? Если скажешь, то будет легче.

Страха скользнула по лицу преступника. Он вытер лицо о плечо, оставляя на ткани грязный след.

— Коробка, – просипел он, сдаваясь. – В старом холодильнике. В сарае.

Девочку нашли быстро. Перепуганная и голодная, но живая. Розу быстро передали врачам, а те, после осмотра, родителям. История, казалось бы, должна была на этом закончиться. Рябов, довольный, поехал домой, мечтая о горячем душе и крепком сне.

Но не прошло и двух часов, как зазвонил телефон.

— Рябов, — послышался усталый голос Охотникова. — Тут знаешь, что случилось... Родители заявление забрали. Говорят, претензий к Волкову не имеют. Мол, все обошлось, нечего дело заводить.

— Тысяча грачей! — Рябов сел на кровать. — Это пахнет еще хуже, чем твой чай со слоном. Они что, свою кровинку не жалеют?

— Вот и я о том же. Поедешь со мной? По старой памяти. Посмотрим на них. Понаблюдаем.

Через полчаса они стояли у аккуратного домика Шапкиных. Машину они припарковали вдалеке, а сами нашли самое темное место.

— Во что ты меня втянул, — хмурился Рябов.

— Да, ладно, тебе. Вспомни молодость, — ухмылялся Охотников.

Через некоторое время они заметили двоих подозрительных типов в дорогих пальто, которые зашли в дом.

— Не похожи на родственников, — хмуро заметил Охотников.

— Да и на гостей тоже, — добавил Рябов. — Давай послушаем поближе.

Они тихо подкрались к окну гостинной и заглянули в щель между шторами. Отец семейства, Шапкин, стоял в центре и с торжествующим видом демонстрировал яйцо, усыпанное сапфирами и рубинами, от которого даже в полумраке исходило мягкое золотистое сияние.

Рябов замер, его глаза расширились от удивления.

— Охотников... — прошептал он, оттягивая приятеля от окна. — Да это же Фениксово яйцо. Его из коллекции князей курочкиных украли почти двести лет назад. За него до сих пор коллекционеры на черном рынке полцарства отдать готовы. Вызывай подмогу. Тебя повысят старина.

— Как бы не наказали, — хмыкнул опер.

Охотников быстро набрал номер. Вскоре дом был оцеплен, а все находящиеся внутри были задержаны и доставлены в отдел.

Допросы длились всю ночь. К утру картина прояснилась. Волков, работая грузчиком, случайно узнал о тайнике Шапкиных, который тайно похитили яйцо. Он попытался шантажировать их, но те послали его. Тогда он, вспомнив старые привычки, похитил Розу, чтобы обменять на реликвию. Но Шапкины, одержимые сокровищем, решили не идти на сделку. А когда дочь все же вернули, предпочли замять дело, лишь бы Волков в суде не проболтался про яйцо.

— Выходит, — подвел итог Рябов, допивая третий стакан кофе в кабинете Охотникова, — «серый волк» оказался мелким хищником, а настоящие злодеи в красных шапках своих детей за блестяшку продать готовы.

— Как в сказке, — мрачно кивнул Охотников. — Только мораль куда противнее.