Новогодний бал

— Ваше Величество! — мой муж низко поклонился, недоумевая, чем вызван этот неожиданный визит монаршей особы в наше скромное — по дворцовым меркам — жилище в столь странное время.

По крайней мере, именно так я истолковала выражение растерянности, секундой ранее промелькнувшее на лице супруга — когда ему доложили, кто к нам пожаловал.

— Чем обязан? — выпрямившись, поинтересовался он, невольно подтвердив мои догадки.

— Грег! — король заключил своего друга в объятия и расцеловал в обе щёки. — Давай оставим церемонии и поговорим по душам, как в старые добрые времена!

На меня он не обратил ни малейшего внимания. Что, впрочем, объяснялось вполне прозаично: я стояла за дверью и наблюдала за таинственной встречей через щель между неплотно пригнанными досками. О чём мужчины не догадывались.

Вообще, плотник должен был приехать ещё на прошлой неделе, чтобы исправить данное недоразумение. И сегодня я впервые была рада, что он не успел этого сделать. Хотя по-прежнему сочувствовала его беде.

Несчастный сломал руку, поскользнувшись на льду.

Зима в этом году выдалась переменчивая, дождливая и морозная. На улице кошмар какой-то творился! Кареты нещадно заносило на поворотах, они опрокидывались, притом так резко, что пассажиры буквально вылетали из окон. Лошади через одну спотыкались, сбрасывая наездников, а то и падали, подминая их под себя. А пешеходы старались передвигаться едва ли не ползком — и всё равно попадали под горячую руку. И потому мне было втройне интересно, что же заставило короля рискнуть своим здоровьем и отправиться в путь, несмотря на все опасности и превратности непогоды.

— С удовольствием, Ваше Величество! — мой муж пригласительно указал гостю на свободное кресло перед камином.

А сам занял соседнее и позвонил в колокольчик, приказав принести чай и лёгкие закуски.

— Что-то случилось, Димитрий? — дождавшись, пока слуга выйдет, спросил Грегори.

— Нет. Ничего. Я просто смертельно устал, — глядя в огонь, вздохнул король.

— Понимаю. Государственные дела — тяжкое бремя. Ответственность давит на тебя. А переложить её не на кого...

— Проблема не в этом, — отмахнулся король. — К ответственности меня готовили с детства. Я родился, чтобы носить корону! И это меня ничуть не тяготит. Разве что иногда. И совсем не в том смысле, который вкладываешь ты.

— А в каком? — мой муж пригубил вино, выразительно глядя на собеседника поверх бокала.

Король немного помедлил с ответом.

— Да жена, будь она неладна! — наконец в сердцах выплюнул Димитрий. — Видеть её не могу! Только и разговоров что о пирах, балах да нарядах! Пустышка. Ни мыслями с ней поделиться, ни обсудить что-то, ни поддержку получить. Что она есть, что её нет — всё едино. А развестись нельзя. Я же король! И должен быть примером для своих подданных... Да и детей как без матери оставить? Она, конечно, редко с ними видится, но и я не чаще...

— А они тебе разве не подспорье?

— Какое там! Все в мать пошли. Сын ещё ничего, дисциплина спасает. Но привлекать его к государственным делам рановато. Не дорос. Притом во всех смыслах. Круглые сутки с учителями проводит — наследник, как-никак, — а проку пшик. А от дочерей вообще сплошные беды — няньки их так избаловали, что ни одна гувернантка не справляется. А ведь мне их потом замуж выдавать... Тьфу!

Король залпом опустошил свой бокал и скривился, словно туда по ошибке налили уксус.

Грегори деликатно молчал, давая собеседнику взять эмоции под контроль.

— Знаешь, — уже совсем другим тоном обронил Димитрий. — Иногда мне хочется вернуться в прошлое. Когда мы оба были свободны и вовсю наслаждались жизнью, не связанные никакими обязательствами...

— Никто не мешает тебе и сейчас наслаждаться, — хитро улыбнулся Грегори. — Любая фрейлина с радостью падёт к твоим ногам. А простолюдинка и подавно. Бери и пользуйся!

— А толку-то? Рядом всё равно будет она. Всегда. Хоть и спим в разных комнатах, но на официальных приёмах от неё никуда не деться. А меня от её самодовольного вида аж воротит!

— Зачем ты тогда на ней женился, если она тебе противна? Был же выбор.

Я затаила дыхание, опасаясь пропустить хоть слово.

— По глупости, — признался король. — Я любил другую. Но она мне отказала. Вот и взял в жёны первую попавшуюся. Был уверен, что она меня любит. Твердила об этом без умолку, на шею мне вешалась... А оказалось, что её интересовало исключительно положение в обществе. Статус королевы и прилагающиеся к нему привилегии, а никак не я.

— Не думал, что это скажу, но... Ты всерьёз полагал, что привлекаешь всех этих девушек исключительно как человек? Без оглядки на внешность, деньги и происхождение?..

— Нет, конечно. Я всего лишь хотел любви. И хочу её сейчас! — Димитрий стукнул кулаком по подлокотнику. — Это же несправедливо: иметь возможность выбирать на свой вкус, которой были лишены многие мои предки, — и всё равно очутиться в том же безвыходном положении, что и они!

— Ты просто устал.

— А я о чём?! — взвился на друга король.

Похоже, единственный бокал вина на голодный желудок не прошёл для него даром... Но Грегори было не привыкать к таким вспышкам гнева со стороны своего венценосного собеседника.

Будучи знакомыми с самого детства, они слишком хорошо друг друга знали, чтобы обижаться по мелочам. Да и в целом состояли в довольно близком родстве по женской линии. Что не позволяло моему мужу претендовать на трон, однако возвышало его над остальными практически до уровня короля.

Такими связями не разбрасываются.

— Тебе надо развеяться, — как ни в чём не бывало продолжил Грегори. — Например, съездить на охоту.

— Сейчас? — Димитрий успокоился так же быстро, как завёлся, и теперь лишь иронично изогнул брови.

Грегори покосился в окно.

— Ладно, согласен, — неохотно обронил он. — Идея так себе. К тому же праздник на носу... О! А что насчёт бала? Музыка, танцы, разговоры... Гости не дадут тебе скучать. А там, глядишь, одна из дам сумеет заставить тебя забыть свою жену. Хотя бы ненадолго.

— Вряд ли. Праздник организует королева. Там всё будет пропитано ею и её ядом. Тупик.

— Но выход должен быть! Тебе обязательно надо отвлечься от своих губительных мыслей. Иначе это может кончиться очень и очень плохо. А твой наследник взять в руки бразды правления ещё не готов — сам сказал.

— Да я, собственно, для того и приехал. Выговориться — и погулять в твоём зимнем саду. Надеюсь, за время моего отсутствия он стал ещё прекраснее.

— Не сомневайся! Но это заслуга Лилианы, а не моя. Она очень много времени проводит в оранжерее. Больше, чем с родными детьми! Возится с этими растениями, как с младенцами бессловесными! Притом не просто цветочки нюхает, а раздаёт указания, что куда пересадить, что чем подкормить и что как обрезать. Ты не представляешь, сколько денег у меня уходит на жалование садовникам, чтобы они беспрекословно выполняли все её капризы! И несмотря на это, Лилиана всё равно иногда сама в земле ковыряется! Достаёт где-то редкие тропические семена, сажает, выращивает, скрещивает и снова сажает... А уничтожать ничего не даёт, даже неудачные эксперименты — мол, они тоже имеют право на жизнь. Только захватывает всё новые и новые пространства наверху, вот-вот в жилые комнаты спустится — мансарды ей, видите ли, мало... Вдобавок она постоянно заказывает различные приспособления для комфорта растений. То зеркала добавляет, то меняет прозрачное стекло на цветные витражи, то ещё что-нибудь новое придумает... Из-за чего мне приходится держать на службе отдельного кровельщика, стекольщика и специального тощего мальчонку, который всё это добро чистит и моет! Каждый божий день, а порой и по нескольку раз — чтобы у растений всегда был доступ к свету... Да чтобы я так жил, как эта проклятая зелень!

— Зато у тебя и лучший зимний сад в округе, — Димитрий с усмешкой осадил увлёкшегося жалобами друга. — Подобного нигде не найти. И он обладает замечательной способностью восстанавливать утраченное равновесие. Может, и мне в этом уголке чуждой природы полегчает...

— А почему нет? — тотчас очнулся Грегори, вновь нацепив маску умудрённого опытом, готового ко всему придворного. — Попробуй. Ты ничего не теряешь. Только погоди чуть-чуть, я попрошу слуг найти Лилиану — вдруг она как раз там...

— Не стоит беспокойства, — король встал. — Её присутствие мне не помешает.

***

Узнав о намерении Димитрия посетить оранжерею, я бросила своё постыдное занятие, недостойное благовоспитанной леди, подхватила юбки и со всех ног помчалась наверх, стремясь опередить гостя. Мышкой, незамеченная никем, проскользнула в двери, плотно прикрыв их за собой, и заняла свой любимый закуток, откуда прекрасно просматривались ворота и всё, происходящее во дворе. Благодаря чему весть о визите короля достигла меня раньше, чем мужа. Что позволило мне беспрепятственно спуститься и занять удобный наблюдательный пост, не потревожив никого из снующих повсюду слуг.

Димитрий появился на горизонте внезапно. Что было, в сущности, неудивительно — ведь двигался он совершенно беззвучно. И настолько плавно, что я им невольно залюбовалась. Следила за ним из своего укрытия, пытаясь унять стучащее в висках сердце, и с нетерпением, замерев то ли от ужаса, то ли от восторга, ждала, что он в любую секунду обратит на меня внимание. Увидит, что я за ним наблюдаю, и раскроет мой замысел... А он всё никак не поднимал голову! Медленно бродил по дорожкам, любовался растениями, касался огромных листьев, наслаждался разнообразием их форм и цветов, полной грудью вдыхал витающие в воздухе ароматы — а на меня даже не смотрел! И вот, когда он почти исчез из моего поля зрения, я не выдержала.

— Дима! — позвала дрожащим от волнения голосом.

И король тотчас замер.

— Лили? — вопросительно протянул он.

Словно не верил своим ушам.

— Где ты?

Похоже, мой камуфляж оказался чересчур хорош.

Пришлось выйти на свет:

— Я здесь.

Димитрий смерил меня оценивающим взглядом, улыбнулся и... промолчал, выразительно уставившись мне в глаза. Я тоже молчала. Хотя не должна была — сама ведь его позвала. Притом сразу задав нашему разговору непринуждённую тональность. Значит, и тему предлагать следовало мне... А в голове было пусто. Я с трудом сумела найти спасение в вежливости, пока нами окончательно не завладела неловкость момента:

— Как тебе мой сад?

— Он чудесный, — мягко откликнулся король. — Чувствуется, что ты вложила в него душу.

На оранжерею снова опустилась тишина.

Димитрий ещё немного постоял и, решив, что на этом всё, продолжил свой путь. Но я не позволила ему уйти.

— Я люблю тебя! — крикнула вдогонку.

Король остановился, будто наткнувшись на стену. А я торопливо добавила:

— И всегда любила.

Мне представлялось, что мои слова непременно его шокируют. Лишат дара речи, растопят заледеневшее сердце и приведут к непредсказуемым последствиям... Например, к страстному и долгому поцелую.

Что ж. Последствия действительно вышли неожиданными.

Стремительно развернувшись, Димитрий в два огромных прыжка очутился рядом, вынудив меня испуганно сжаться, и, угрожающе нависнув сверху, сквозь зубы поинтересовался:

— Почему же ты тогда не захотела стать моей женой?

— Потому что не хотела ничего из того, чего так жаждала твоя нынешняя жена, — жалко пролепетала в ответ.

И король тут же отступил.

— Ты подслушивала, — не спросил, а резюмировал он.

Я виновато потупилась, признавая его правоту. А когда выпрямилась, Димитрия уже нигде не было.

— Дима! — я шагнула следом. — Дима!

Мне надо было срочно всё ему объяснить! Оправдать себя, пока не стало слишком поздно... Но он не отзывался.

— Дима!

Перепрыгнув через высокую грядку, я выскочила на соседнюю дорожку — наперерез королю — и чуть не сбила его с ног.

— Дима, послушай!.. — начала.

Однако наткнулась на суровый взгляд исподлобья — и осеклась.

— Всего доброго, герцогиня, — Димитрий кивнул мне, глядя куда-то поверх моего плеча.

И направился дальше. А я похолодела, предположив, что мой муж стал свидетелем нашей отнюдь не невинной беседы. Но за спиной было пусто. И меня охватило возмущение, быстро сменившись озарением.

Я запоздало поняла, что целью короля был не обман, а попытка донести до меня одну важную мысль.

Моё признание ничего не меняло.

Мы по-прежнему принадлежали другим. И не могли быть вместе.