Новогодняя белочка

Поздним вечером я медленно иду по заснеженной улице. В воздухе кружатся крупные хлопья снега, плавно опускаясь на землю. Улица залита мягким оранжевым светом фонарей, который делает всё вокруг волшебным и загадочным.

Этот вечер напоминает мне сказку, где каждый уголок улицы оживает в своём особенном свете.

На пути мне встречаются Дед Мороз и Снегурочка, идущие вместе с девушкой в светлом полушубке. Они весело болтают друг с другом, смеются над шутками парня. Их смех разносится по тихим улицам, создавая атмосферу праздника и радости.

− С новым годом! – кричит радостно мне девушка.

− Счастья вам! С новым годом! – вторит ей Дед Мороз.

− Вам тоже счастья! Не только в новом году! − отвечаю я.

Сейчас они счастливы, но не понимают этого. Да, люди не понимают, что такое счастье, пока не лишатся его.

А я знаю… Счастье, это когда тебе хорошо, и душа поёт.

Я остановился, разглядывая сказочный пейзаж. С наслаждением вдохнул мягкий морозный воздух.

Это мгновение сейчас наполняет меня теплом и уютом, несмотря на холод зимнего вечера. Всё вокруг кажется таким волшебным и необычным, будто время остановилось, чтобы подарить этот миг.

Свет фонарей играет на снегу, создавая причудливые узоры, а воздух наполнен ароматом свежести. Этот вечер оставляет незабываемые впечатления и ощущение чуда, которое всегда живёт внутри нас.

Домой идти не хочется…

Да и домой, это мягко сказано. На квартиру.

Вот и мой подъезд, квартира номер один.

Открыв дверь, наблюдаю один и тот же пейзаж: пустая квартира.

Соврал, соврал… Квартира вовсе не пуста. В ней компьютер, старый кухонный стол и два таких же стула.

Да, одеяло ещё двуспальное.

Я, когда первый раз вошёл в эту квартиру, огляделся. Кинул одеяло на пол. Когда пришло время спать, лёг на полу на одну половину, второй укрылся. Так почти год и прожил. А всё потому что заболел и оказался на обочине жизни. Потом мог кровать купить, но как-то было уже всё равно. Болезнь счастья не приносит.

Бывшая решила сменить коней, вроде это переправа.

Наконец отношения прошли горизонт событий, а говоря проще, точку невозврата. Я понял, что уйдя, я больше никогда не вернусь. Но проблема в том, что квартира была по документам на ней.

Тогда я понял одну истину: самое плохое, это попадать в зависимость от кого-то. Когда ты падаешь в яму, тебе начинают диктовать свои условия.

И я остался на улице…

Больной и без денег.

Никому не нужный, даже своим двум детям.

Сын во Франции, не общается.

Оказывается, я маму бросил.

Дочка общается, но я уже нет почти. По здоровью пока не могу работать на нормальной работе, припёрло раз на деньги. А всего то мне нужно было триста рублей.

Прихожу я к ней. У неё муж, дети.

− Таня, мне деньги нужны.

− А у меня нет!

− Да мне немного надо, всего триста рублей.

Вынесла… Протягивает мне и спрашивает:

− А когда ты отдашь?

Я впал в ступор. У моих детей было всё: еда, одежда, телефоны. В доме было три компьютера. Никогда не обижал. А она говорит, когда ты мне отдашь триста рублей?

Не, ну а что? Помогли же в беде, одолжили деньги.

− Да, − говорю, как только, так и сразу.

И понял я тогда одну вещь. Есть такая поговорка:

Деньги есть и бабы любят. Денег нет, и болт отрубят.

Прожив немало в этой жизни, мне уже пора писать книгу про психологию отношений. Столько историй я знаю интересных и поучительных. В академиях психологических такого не проходят.

Детки меня съели и пошли дальше.

А я в этой квартире на полу…

Впору бы сказать: не надо за всех говорить. А я и не говорю за всех. Но почему-то встретил в своей жизни немало интересного. Есть люди, которые идут на такие жертвы ради близких или Родины, что просто впору диву даваться. Поразила история одной американки.

Там мутная история. Её мать изнасиловали и убили. А её племянница указала на её мужа. Его посадили. Она не верила в его виновность, за что все родные от неё отказались. Она ходила по барам и выпивала там с мужчинами, которые ей казались подозрительными. Собирала со всех образцы ДНК. Отдавала нормальным полицейским, потому что ДНК на теле её матери не совпадало с ДНК её мужа.

Нашла она убийцу через шесть лет. Им оказался сосед матери, куда и побежала перепуганная девочка. Соседка сразу смекнула в чём дело, продержала девочку ночь и всю ночь ей внушала, что это был её дядя.

И через шесть лет мужа отпустили. Такой женщине памятник ставить надо.

Про таких пел Наутилус в песне Тутанхамон.

Если бы ты знал эту женщину

Ты бы не стал пить с ворами

Ты не стал бы ходить по грязи

И разбрасываться волосами.

А бывают и другие. Одна американка прицепилась к любовнику, хоть у неё был муж. Тот её отшил, сказав, что она не нужна ему с двумя детьми. Она посадила детей в машину, с дамбы спустила её в воду. Сама пошла в полицию и нагородила, что машину захватил африканец и уехал неизвестно куда.

Но на воре шапка горит.

Вот такой большой контраст бывает между человеческими душами.

Ладно, сейчас про новый год.

Конечно, к новому году я приготовился, ведь праздник. Даже купил сервелат. Гречневая каша с подливой, там даже и мясо есть. Куриные спинки.

Кстати, я вычислил, что брать их выгодно. Взял килограмм, съел. Потом собрал кости и взвесил. А весу то и не много. По ходу покупаешь почти одно мясо. Правда, если откинуть накачанную в них воду, не так уж и выгодно.

Человеку много не надо, но почему-то мы живём не по потребности, а по хотению. Я тоже не был исключением, пока не прижало. Тут уж понял, сколько зря всего прожёг, но локотки не укусишь.

Шампанского вот не прикупил, денег маловато. Зато взял бутылку водки. До обеда первого хватит, а там ещё возьму.

Скинув верхнюю одежду, взглянул на часы.

Половина двенадцатого.

Поставил свою кошерную пищу на табуретку.

Так вот, включаю на компе клипы, потому что новогодние огоньки сейчас делают мудаки.

Нужно провести старый год.

Наливаю рюмку водки…

Под звуки песни Рамштайн Wo Bist Du опрокидываю рюмку, закусываю сервелатом.

Поздравления я не слушаю уже который год. Одно и то же.

И тут вдруг я слышу: − Хи, хиии.

Я вздрогнул.

Этот не от соседей однозначно.

Неужели опять Галя?

Да не должна, свет ведь горит. Она при свете не может прийти, если только поздравить меня с новым годом. Но ей это не интересно. Она занята другим – мстит мужчинам.

Может, кошка забежала?

Я пошел в пустой зал, предварительно включив свет. Пусто.

Проверил кухню, никого.

А из спальни опять послышало хихи.

Всё…

Накинув куртку, я пошёл на улицу курить.

Так… размышлял я, затягиваясь едким дымом. Галя приходила только один раз.

Эта квартира не была простой. В ней никто не хотел жить.

Раньше в ней жила молодая девушка Галя. Она приняла одного придурка, он чудил без баяна. Она его выгнала. Через время, пока Галя была на работе, он залез в квартиру через форточку. Сидел и ждал её с работы с выключенным светом. Когда она пришла домой и прошла мимо зала, он ударил её сзади по голове. Изнасиловал уже мёртвую. Потом отрезал ей пальцы, чтобы проверить, живая она или нет. Идёт ли кровь.

А потом пошёл домой.

Неупокоенные души приходят в темноте.

Я всё время в этой квартире спал со светом. Всё равно поначалу что-то происходило, там, где темно. То падали с печки кочерёжки, то ложки со стола.

А однажды я проснулся, а в комнате темно. Вырубили свет. А у меня такое чувство, что кто-то на меня смотрит. И тут я увидел…

Чёрная кошка. Блестящие во тьме глаза.

Она сидела неподвижно у меня в ногах и пристально смотрела на меня не двигаясь, будто изучала.

Волосы резко стали дыбом не только на голове. Я резко вскочил и рванулся к сумке, в которой лежал фонарь. Включив его, я повернулся.

Никого.

Потом она приходила во сне. Тоже в эту же комнату. Очертания не совсем понятные, но я понял.

− Мне уйти? – спросил я.

− Нет, ты нормальный.

Живя в этой квартире, я не раз думал об этой трагедии. И мне всегда было жалко эту девчонку. И она хихикать не будет однозначно.

Белочки у меня быть не должно. До пришествия в эту квартиру я не пил. Да и тут пригублял не так часто. От одиночества, безысходности иногда брал чекушку на вечер. Но чтобы поймать белочку, нужно порядочный алкогольный стаж. Их там семь стадий этого алкоголизма.

Алкоголь тот ещё демон.

Я знаю только первые две стадии. Признак первой: частичная потеря памяти при опьянении. Вторая: лёгкой похмелье. Это не когда тебе плохо и хочется блевать. Это когда потряхивает пальцы. После второй уже идут необратимые процессы в организме. Дальше не интересовался.

Меня осенило. Бывает такое, что из роликов ютуба идут посторонние звуки. Сделал крайнюю затяжку под эту мыслю, отправил бычок в урну.

Войдя в квартиру, взглянул на часы. Без трёх минут новый год.

Уселся в кресло, налил рюмку, взял кусочек колбасы.

− Ну, с праздником тебя, Санёк.

Чокнулся с бутылкой.

Хлопнув рюмаху, и закинувшись колбасой, стал искать клипчик для души.

Нет! В комнате кто-то есть!

Кто-то на меня смотрит…

Галя?

Опять?

Я замер, не двигаясь и сканируя комнату.

Охренеть!

В углу кто-то стоял, но он был почти невидим. Лишь еле угадываемый силуэт. На полу можно было различить валявшиеся новогодние игрушки. А на голове силуэта корона!

Силуэт похож на белочку. Так вот ты какой, северный олень!

Что-то ёкнуло в груди, резко выступил пот.

Ну есть, конечно анекдот про белочку. Один рассказывает:

− Захожу вчера домой, а кот сидит на диване и играет на гармошке.

− Да мож то белочка?

− Что я, кота от белочки не отличу, что ли?

Вреда от этого пока нет никакого. Чудится просто. Но мне срочно пришлось опрокинуть ещё рюмочку.

Что я и сделал. А когда глянул в угол, уронил челюсть. Белочка стояла в короне реальная! И игрушки тоже. Такие красивые и блестящие!

− Что, поймал меня? – спросила белочка, усмехаясь.

Я видел, как люди разговаривают с человеком в кресле, когда кресло пустое. Видел, как швыряют сапогами в чертей. Но никогда не думал, что вот так вот и я… Да она усмехается, так что поживём ещё. И бояться её как-то не нахлобучивает.

− Не удивляйся. Я к тебе в гости. Потому что ты один из самых счастливых людей на Земле.

− Нашла счастливчика…

− А смотри! У всех людей просто обычная елка… А у тебя новогодняя белочка!

− Ага! У меня могли быть радости полные штаны!

− И ещё тебе придётся пройти лабиринт! – она так и продолжала улыбаться.

− Вот вы интересные! Всем что-то из-под меня надо!

− Ладно, некогда мне тут с тобой болтать! Мне ещё других счастливчиков посетить надо!

− Она улетела в потолок, крикнув издалека:

− Я ещё вернууусь! Может быыыть!

Во дела! Схватив куртку, я пошёл на улицу курить. Там свет сказочный, может снежок идёт. И белочек нет. Может быть…

На улице и вправду хорошо. Прогулялся вдоль дома, нервно пуская в небо дым.

Вернулся в квартиру. Налил рюмку, опрокинул. Надо быть разносторонним гурманом – закусил гречкой.

Нервишки успокоились. Ничего страшного. Завтра возьму литру пива, с утреца дерябну и всё! Про белочку рассказывать нельзя, засмеют.

Что-то я подустал.

Что-то мне уже не хотелось ни клипы смотреть, ни добить осадок в бутылке.

Я лёг на бочок на одеяло, ним же и укрылся. Всё думал о белочке…

Открыв глаза, я сразу не понял, где нахожусь.

Я стоял посреди сводчатого лабиринта, стены которого были выложены кирпичом насыщенного кроваво-красного оттенка. Свет факелов, мерцая и переливаясь, отбрасывал причудливые тени, создавая иллюзию движения стен.

Воздух был напоен запахом сырости и древних тайн, словно сам лабиринт дышал. Пол под ногами состоял из мозаики, изображающей странные символы и фигуры, каждая из которых казалась живой, если смотреть на нее достаточно долго.

Сводчатый потолок нависал над головой, давил на нервы. Стены, казалось, шептали на древнем языке, передавая послания тех, кто когда-то блуждал здесь до меня.

Ох и белочка!

По ходу я накрутил себе гайки в мозгах некисло.

Так, надо выбираться из этого дурдома…

Куда?

Белочка что-то плела про лабиринт. Поэтому здесь каждое движение вперед было шагом в неизвестность, где каждый поворот мог привести либо к спасению, либо к еще большей запутанности.

А в жизни ведь точно такое! Я никогда не думал, что настолько всё сложно и серьёзно. Жил себе, да и жил. Как все.

А каждое решение и каждый шаг влияют на твоё будущее необратимо.

Фига себе!

Из потолка вывалился кирпич и грохнулся на пол. Как не раскололся?

И тут я опешил…

Из кирпича материализовался темноволосый мужчина.

Огляделся.

Меня он не видит, что ли?

Взгляд злой, алчный.

Немного постояв, он пошёл по подземелью, стуча кулаками от злости в стены. В тишине слышались лишь его шаги, эхо гулко разносилось по подземелью.

И тут я услышал стоны.

Исходящие от стен.

Они живые!

Подойдя ближе, я взглянул на кирпичи. На каждом еле видными буквами написано: душа.

Это сон такой?

И тут сверху раздался голос:

− Иди за ним!

Серьёзный такой голос, поучительный.

− Какого я за ним должен идти?

Наверху никого. Странно.

− Иди за ним!

− Да что вам всем от меня нужно? Что ж вы такие неугомонные?

− Если не пойдёшь за ним, увидишь чудовище!

− Да напугал! – сказал я зло вверх.

− Повернись!

Я повернулся…

О, ужас!

Стул стоял посреди лабиринта. На нём сидело нечто... Это было невозможно описать словами — существо, внешне похожее на человека, но настолько отвратительное, что каждый нерв в теле кричал от ужаса.

Кожа была покрыта буграми и язвами, словно тело съёжилось и покрылось гнилью. Цвет этой кожи был зелёным, но не таким зелёным, какой бывает у травы или листьев. Нет, этот цвет был каким-то нездоровым, болезненным, вызывающим тошноту.

Но самое страшное были глаза существа. Они блестели, как два огромных чёрных озера, в которых отражалась лишь пустота. Глаза эти не моргали, не двигались, они просто смотрели прямо на меня, пронизывая до самого сердца.

Казалось, что за этими глазами скрывалось нечто древнее, нечто, что существовало задолго до появления человечества и теперь наблюдает за тобой с презрением и равнодушием.

Существо не шевелилось. Оно просто сидело, неподвижное, как статуя, но я знал, что оно живое. Я чувствовал его присутствие, ощущал его взгляд, который будто бы проникал сквозь твою кожу и достигал самой души.

Я был парализован страхом, заворожён этим ужасающим зрелищем. Время остановилось, и всё, что я мог делать, — это смотреть в ответ на эти жуткие глаза.

Ну не будет же так долго продолжаться!

Через силу развернувшись, я побежал вслед за алчным типом. Он ушёл не так уж и далеко. Всё шёл и постукивал в стены. Стало ясно, что делает он это от нечего делать.

Он не понимает!

− Эй! Харош стучать! – крикнул я ему, хотя до него оставалось шагов десять.

Не слышит. Не видит… И не понимает, что делает.

И тут от его удара раздался стук, более звонкий, чем раньше.

Я уже был почти за ним. Остановился и пригляделся, внимательно осматривая кирпичи.

Есть!

Это были двери. Двери из кирпича. Половинки на стыках заменяли муляжи. Они не живые, это чувствуется.

Забыв о мужичке, я занялся обследованием стены. Нашёл десять дверей.

Ох и белочка. Думала, я такой глупый.

Сейчас…

Я надавил плечом на первую. Она начала открываться. Если бы это была дверь типа обычной, я бы кирпичную стену никогда не открыл. Но она была типа вращающейся, с основанием в середине.

Меня обдало свежим приятным воздухом.

Приоткрыв так, что можно было пролезть, я выглянул и остолбенел.

Ну, челюха у меня отвисала за последнее сутки не раз. Но тут она чуть ли не прижалась к груди.

Я зажмурился от ослепившего яркого света.

В оба края до горизонта располагалось побережье какого-то экзотического курорта. На песке играли дети, на пляже валялись отдыхающие, сидели в шезлонгах.

Вот фортануло! Из подземелья сразу в экзотику!

Не успел я порадоваться…

Опять подзатыльник!

− Слушай! – я задрал голову. – Ты мне так все мозги отобьёшь! Буду как Кличко, готовить людей к земле, а не к зиме!

− Иди за ним!

Ладно… Надо запомнить, где двери. Потом я сюда доберусь!

Вновь бег по лабиринту.

Цвета здесь… Они какие-то тусклые, не очень приятные. Да и на пляже тоже. Даже свет солнца глаз не радовал. Хотя я бы понырял в волны с удовольствием.

Но не судьба.

Мужичка я увидел вовремя.

Он согнулся под девяносто градусов и пошёл в стену.

Подбежав туда, я заметил еле видимый коридорчик, если его так можно назвать.

Он был узенький и чуть выше пояса.

Согнувшись, я еле посунулся по нему. Когда передо мной всё поглотила тьма, выставил вперёд руки, чтобы не столкнуться с задницей преследуемого.

Особо не спешил, потому что если толкну его сзади, он тут может всё завонять с перепугу.

Он то ракетой ломанёт вперёд, несмотря на грузик в штанах. А я развернуться не смогу, тут дорога лишь вперёд.

Задохнусь.

Мечта клаустрофоба.

Как-то прикол смотрел, один типок хотел избавиться от страха высоты. Пришёл он прыгнуть на тарзанке. Повезло, что она не шибко серьёзная была, да внизу страховка в виде множества картонных коробок.

Прыгнул, вроде нормально летит…

Пикирующей птицей прямо в коробки.

А инструктор тарзанку к мужику прицепил, а другой конец закрепить забыл.

Мужик избавился от страха высоты навсегда… наверное.

Вот он, свет лабиринта. Быстрее выбрался из грёбаного коридорчика.

Ооо! Да тут можно жить!

Взору открылась комната, обжитая.

Никаких светильников нет, по почему-то светло.

Уютный диванчик, а на нём…

Сооблазнительная нимфа сидит полубочком на диване, телек смотрит.

С бумажной короной на голове!

Причём на короне корявыми буквами написано: моя справедливость.

В коротеньком нежно-розовом халатике. Стройные ножки поджала под себя, вроде бы не замечает мужичка.

А он столпом стоит и смотрит на неё жадно, отвесив челюсть. От нижней губы потянулась тягучая нитка слюны.

Меня она не видит.

− Что, хочешь со мной жить? – красотка как бы нехотя взглянула на черноволосого, опустила босые ноги на пол.

− Ага! – с видом идиота выдал черноволосый.

− Садись! – нимфа похлопала рукой возле себя.

Он сел, положив руки на колени.

Она запускает руку под диван и достаёт красивую коробку.

Кладёт себе на ноги.

− У меня для тебя подарок! А мне потом подаришь колечко…Когда овощи заработаешь.

− Конечно, но пока только пообещаю!

Да, коробка красивая, особенно серебристая тиснённая надпись большими буквами.

СУПЕР КВАДРОЛОШИК…

Хорошая фирма!

Открывает она коробку, а там лежат…

Ослиные уши!

− Вот тебе новые наушники, последней модели, − она ловко приставила их к ушам мужичка.

И они приросли! Прилепились так, будто всю жизнь там и были.

− А вот ещё! Она достала из выемок мягкие толстые линзы, прилепила ему к глазам.

− А это ещё что? – удивлённо спросил мужик.

− Это усилители цвета. И ещё, чтобы ты лучше видел… вблизи.

− А… да. Ты мне так даже красивше.

Выше выемок что-то написано меленькими буквами. Я осторожно приблизился и пригляделся.

Куриные глаза.

А бабёнка-то мужичка уделывает слёту.

− А теперь, ослина, иди и носи мне овощи!

− Как ты меня назвала? Любима?

− Ой! Ослиный, иди носи мне овощи!

− Вот так! Любимый! Больше меня любимой не называй! Ты говоришь, устроиться на работу?

− Иди уже, иди. В чинерию! Вон коридорчик!

Он с готовностью согнулся, и попёр в коридорчик.

Я за ним.

Как появился свет, я выбрался. Метрах в пяти асфальтная дорога, но она странная. Всего её от стены до стены метров пятнадцать. В обе стороны она уходила в стену.

И тут из стены выносится с рёвом машина и пролетает в другую стену. Причём рёв раздался резко, когда вынырнула из стены выхлопная труба.

Ага! Значит там можно выйти.

Кинулся к стене, осторожно подошёл сбоку, чтобы не нарваться на машину. Потрогал стену рукой. Не проходит рука. Тогда резко прыгнул и толкнул стену плечом – ноль.

Зрение вроде как смазалось на время. Сейчас через дорогу проступила маленькая площадь, на другом конце которой большое здание, на котором название:

ЧИНЕРИЯ.

А мой объект уже поднимался по ступенькам.

Посмотрев в обе стороны, я резко прыгнул через дорогу, чтобы не сбила из стены машина. Стены дальше косо расходились, открывая неограниченное пространство.

Площадь не просто площадь, а дворик чинерии, с фонтанчиком и клумбами с розами. Штук пять скамеечек.

На скамейках отдыхают люди, одеты по-летнему. Все в бумажных коронах! Тут все, что ли в бумажных ходят? Возле них гуляют дети, но корона только у одного.

Стоп! А у белочки тоже корона была. Но у неё красивая, с драгоценными камнями.

В обе стороны стены резко расходятся, открывая необъятное пространство.

Взглянул вверх.

Ни неба, ничего. Вверху как пустота. Но почему-то светло.

Быстренько в чинерию. Где там бегает мой объект?

На меня никто не обращает внимания, меня для них нет.

Проходя, я увидел, что у каждого на короне тоже написано: моя справедливость.

Что бы это значило? Надо выяснить этот вопрос. Но сейчас не об этом надо думать, а об объекте.

Забегаю по ступеням, за большими резными дверями большой вестибюль, по которому быстро идёт женщина с бумажной короной. Но странное дело, за ней, громко гогоча, едва поспевали двое гусят.

Не, ну меня уже удивить трудно.

Но все полы засраны! Гусиным помётом!

У них тут гусиная ферма, что ли?

Во! В коридоре показался какой-то чинуша, так он был в картонной короне.

Шёл не спеша, потому что гнал впереди штук десять гусят. А те шли впереди неспешно, клювами пробовали помёт, ища не переработанный корм.

Паслись короче.

Чинуша шёл не спеша, чтобы ненароком не наступить.

Ага, второй уровень короче, если брать уровни игры. Картонная корона вторая по рангу.

Так, секрет гусиной фермы раскрыт. По ходу в лабиринте такой принцип: чем ты важней, тем больше гусят гонишь перед собой. А та, за которой гусята бежали, по ходу секретарша. Она тут никто, а для посетителей типа важная, подзадирает небось нижнюю губу.

Пошёл по коридору вправо. Возле кабинетов пожилая уборщица в синем халате с завязанной на затылке косынкой моет пол, очищая его от помёта.

Напротив открывается дверь. Оттуда, негромко погогатывая, неспешно выходит десяток гусят и начинают конролить помёт на факт еды. За ними показывается чинуша. Тут уже и к бабке не ходи, картонная корона. Можно сразу определять по количеству гусят.

В руке он держит золотистый телефон, что-то на ходу в нём с умным видом разглядывает.

− Привет, Петровна! – бросает он слова небрежно, не отрываясь надолго от телефона.

− Здравствуй, Сергей Иванович! Ох и телефон у тебя красивый! Золотой, что ли?

− Почти… − чинуша расстегнул пуговицу на пиджаке и почесал грудь. – Хочешь посмотреть?

Опять грудь чешет. Он в рубашке, а у него там что-то написано, как на футболке.

Крупные чёрные буквы: ЧСВ.

− Дай, конечно. Интересно же… − уборщица сняла рукавицы, торопливо сунула их в карман.

Чинуша опять почесал грудь… на уборщице:

− Держи.

− Ух ты! − уборщица с восхищением разглядывала смартфон. – Дорогой, наверное? Сколько стоит?

Чинуша аж заскрёб по груди:

− Ой, много. Чтобы тебе такой купить, тебе надо кого-нибудь ограбить!

− А кого ограбил ты? – спросила она ехидно и уронила смартфон в ведро.

− Ааа! – чинуша резко наклонился и сунул руки в воду, − Он золотой!

Помётная тряпка не раз полоскалась в ведре. Там была уже почти жижа.

Но стоял и смотрел на свои руки, и телефон, с которых на пол капала жижа.

Костюм и рубаха почти до локтя были загажены.

− Что ты не сказала, что там вода грязная!

− Да не успела…

Гусята посмотрели удивлённо на чинушу, и в ужасе побежали прочь. Как раз мимо проходила секретарша, трое пристроились за не. Остальные умудрились обогнать другого и пристроились к его стаду.

Чинуша в психах побежал в кабинет, а уборщица потащила ведро менять воду.

Что-то мне тут тоскливо стало, пойду я на улицу. Там подожду объект.

Выйдя, на подворье чинерии, решил прогуляться по улице, посмотреть, как же тут всё устроено. Как обычно, улица почти аналогична нашему миру.

Зашёл в проулок, дальше дома, люди живут.

− Ааа! Люди, помогите, убивают! – женщина во дворе орала так, будто её уже почти убили.

С резким скрипом раскрывается калитка.

Из неё с воплями вылетает женщина средних лет. Не симпатичная ни разу, а сейчас так вообще всё плохо. Даже без короны.

Какая корона, если русые волосы растрёпаны так, будто её таскали за них полдня.

Глаза раскрыты от ужаса, губы дрожат мелкой дрожью. Платье задралось, открывая тонкие голые ноги.

Она бежит, оглядываясь назад, лицо в слезах.

Следом выныривает мужичок, неуклюже пошатываясь на ногах. Но стремится сильно за ней.

Лицо распухшее, взгляд мутный, упёртый. Он себя сейчас чувствует – уровень бог. Но бумажная корона на голове маленькая, размером со спичечный коробок.

Рубаха расстёгнута, обнажая впалую грудь. В руке сжимает кухонный нож.

Женщина оступается с бордюра и падает на дорогу. Ещё сильнее начинает орать. Поднимает для иллюзии защиты руку.

Инстинктивно я уже бегу на помощь.

Мужик наклоняется над ней, уперев руки в колени.

В прыжке бью ему с ноги в голову, надеялся забить её в соседний двор, как мяч в ворота.

Бумц!

Он эпично распрямляется, вскидывая вверх руки. Нож вылетает из руки и залетает во двор.

Мужик уже сидит на заднице, маленькая корона валяется за спиной.

− Маша, он меня почти убил! – мужичок прижал ладонь к лицу и озадаченно и испуганно смотрит на меня.

− Ааа! – мадам запрыгивает мне на спину. Затем хватается обеими руками за мои волосы. Лююди! Демон новый появился! Ааа! Мужа моего убивает!

Я пытаюсь освободиться, но не понимаю, как это сделать. Схватил её за руки.

− Ты, дура! Я же тебя спасал!

− А если он меня выгонит, где я жить буду? Он меня вчера полночи резал и пережила! Людиии!

− Лови демона! – послышалось из двора напротив.

Мужичок, видя, что я стал лошадкой, поднимается. В глазах появляется уверенность.

Я в это время выдираю одну руку дамочки из своих волос.

− Сидеть, Тузик! − прямым ударом ноги отправляю бухаря обратно на пятую точку.

Затем резко откидываюсь назад, чтобы упасть на спину как можно сильнее.

− Гык! – вылетает странный звук подо мной.

Волосы мои на свободе, она разжала ноги, отпустив мой пояс на свободу.

Чертыхаясь, я вскочил.

Из двора напротив уже выбегает мужик с внушительной палицей, явно меня видит. Корона нормальная, почти на всю голову.

Я разворачиваюсь и бегу на дорогу, которая ведёт к чинерии. Там ещё с некоторых дворов повыскакивали, а я уже вижу чинерию. Ещё не успев сильно запыхаться, подбежал к площади.