Новый Аларонир

Дьо последним забросил свой мешок на телегу и кивнул вознице, мол, едь как договаривались. Возница ухмыльнулся в ответ и поцокал послушным лошадкам, оставляя двадцать шесть следопытов во дворе гостевого дома. О, собравшиеся представляли собой исключительное зрелище! Мужчины лет тридцати-сорока в одинаковых серых одеждах, на которых не было ни пятнышка, хоть всю предыдущую декаду в городе и на пару дней окрест моросило, превращая летнюю городскую пыль в вездесущую липкую грязь. А сами следопыты как на подбор! Статные, красивые, несмотря на шрамы, исчертившие лица и руки, суровые, как бесчисленные дороги мира, и сильные почти как столкновение неба и земли. И только их молодой командир был одет в чёрное, и каждая серебряная пряжка на его куртке блестела свежей полировкой. Ещё каждый из них был вооружен — короткие мечи и ножи в ножнах, пристёгнутых к портупеям, деревянные жезлы, закреплённые на ремнях по правую руку у бедра. Только весь этот внушительный арсенал хоть и не был спрятан, не бросался в глаза и не притягивал к себе взгляда. Любое оружие носилось следопытами так легко и естественно, словно бы было их продолжением, будто бы часть их костюмов, если не тел.

Командир окинул взглядом свой отряд, одобрительно кивнул, встал возле створа ворот и повернулся в сторону виднеющихся над ближними крышами королевских башен. О, сколько всего промелькнуло на его лице, слившись в замешательство, впитавшее тень последнего сомнения. Но выползшее из пелены облаков солнце разбило смуту в сердце Дьо и выжгло любую нерешительность. А над городом поплыл звон колокола.

— Пора, — коротко скомандовал Дьо и с умолкнувшими соратниками вышел на улицу.

Все они направились на Королевскую площадь, куда с рассвета стекались горожане. Туда, где на мощёном булыжником поле в виду дворца проходили большие праздники, где в первую очередь глашатаи зачитывали указы, и куда в обычный день разве что зеваки заглядывали, да и то их стража гоняла. Ещё бы! Ведь площадь не зря прозвали Королевской. Она одним своим концом упиралась в стену старой крепости, уже много веков служившей домом правителю и его семье и некоторым самым ближним придворным. С двух других сторон стояли дома королевской канцелярии и казармы для её служащих, а с третьей уже шли дома зажиточных горожан, мимо которых извивались улицы.

Сейчас на Королевской площади возвышалась ложа с галереей, поднятая на полтора человеческих роста от земли, заполненная самой титулованной ровью и окруженная двойным кольцом гвардии и стражи. Ещё одна цепь стражи выстроилась напротив, отгородив собирающуюся толпу от пустой полосы. А на краю площади между двумя линиями, выстроившимися живыми стенами, возле арки во внутренний двор канцелярии толпились отряды из лучших полков, и солдаты то уходили внутрь к большинству собравшихся, то вновь показываясь на площади. Туда же тихо прошли и следопыты. Люди ждали.

Вот звучно пропела труба со стороны замковых ворот и на площади показался король с супругой и детьми, за которыми тянулась пёстро разодетая свита. Они не спеша поднялись в ложу, и герольд объявил «Его величество король Азарат III, Её величество королева Айхия, Их высочества принцесса Элун и принц Лансари». Собравшаяся на галерее знать поклонилась, приветствуя монарха, и по его кивку вновь заняла свои места, толпа горожан шумела. А король выждал немного времени, пока его семья не расселась на приготовленных заранее тронах, а свита не встала в положенном рангами порядке, и громким звучным голосом обратился к народу:

— Сегодня мы празднуем годовщину великой победы. Триста лет назад мой предок избавил мир от королевства зла, полностью уничтожив Чёрного Чародея! И в честь и в память искоренения зла, опустошавшего земли нашего Королевства, перед нами пройдут лучшие и заслуженные воины от всех наших армий и корпусов. Да будет вечно величие нашего Королевства, и да станем мы Империей!

Его Величество воздел руки к небу, купаясь в ликовании толпы, а потом кивнул распорядителю и с воистину королевским достоинством сел на трон. Тем временем на тумбу у подножия галереи взобрался глашатай, развернул список и прокричал:

— Гвардия короля и королевича с особыми отрядами!

От арки канцелярии отделились трое конных гвардейцев, один из которых ехал в латах, остальные, как и расслабленно идущая за ними десятка, были в кольчугах. Следом шло ещё двенадцать человек без броней. Всё при оружии. Они остановились напротив правителя, отсалютовали ему, а потом так же нестройной группой заняли место внизу возле галереи чуть левее трона короля и лицом к народу. А глашатай уже заканчивал объявлять следующих:

— Белые Чародеи! Магистры Королевской Школы, Боевые Чародеи и Целители. Наследники учения верных соратников Азарата Первого, пожертвовавших собой ради победы над Чёрным Чародеем!

По площади прошла дюжина мужчин в ослепительных краччито древнего покроя. На их чистых лицах, сияли горделивые улыбки. Чародеи вежливыми кивками поприветствовали короля и встали рядом с гвардией, но по правую сторону.

Глашатай выкрикивал то войска Северных Земель, то Кавалерию Степных границ, то Войско Путей... И каждый отряд выходил или выезжал приветствовать правителей и народ, наслаждаясь честью быть здесь, чувствуя будто бы этот праздник для них и они главные звёзды на нём. А потом занимали места в линии правее или левее гвардии и чародеев. Но вот толпа у канцелярии истощилась, и почти охрипший глашатай зачитал последнюю строку своего списка:

— Следопыты. Верные воины короля, уничтожающие тёмных тварей — порождения зла, оставшееся от Чёрного Чародея!

Дьо ухмыльнулся, но сразу стал серьёзен, скомандовал «Шаг!» и во главе выстроившихся квадратом пять по пять воинов, тяжелой поступью направился к центру площади. Горожане, выкрикивающие приветствия, свистевшие и просто весело шумевшие, затихли, пораженные идущими шаг в шаг, будто единое целое следопытами, безукоризненно торжественных, без малейшей небрежности, присущей всем прошедшим ранее отрядам.

А следопыты уже встали напротив короля, единым движением повернулись к нему, и замерли. Их командир вышел, печатая каждый шаг, встал между ложей, полной знати, и своими людьми, и заговорил, глядя в довольное лицо Азарата III:

— Триста лет вы врали о смерти Чёрного Чародея, а до этого столько же распускали лживые истории о её жизни. Вы обманывали не только свой народ, но и лживой клятвой сначала сделали своим врагом, а потом заманили в ловушку Чёрного Чародея. Из-за ошибок белых магов в мире появились твари бездны! И первый и самый страшный их удар принял на себя Аларонир! Вы смогли заставить нас, наследников Чёрного Чародея служить короне предателей только потому, что после изгнания Чёрного Чародея и волны тварей Аларонир был истерзан и обескровлен. Мы приняли этот удар вместо вас. Но истекли триста лет, которые мы обещали защищать это прогнившее королевство от тварей бездны, выпущенных Азаратом Первым на Росу, преданную Маретом Первым и по воле богов ждущую раскаяния потомков предателя. Больше ничто не сдерживает Аларонир! — выкрикнул Дьо, а потом прошептал так, что застывший король не услышал, но прочитал по губам и угадал сказанное: — Прощайте, отец.

Следопыты плавными движениями достали жезлы и сжали в вытянутых руках. В ложе и на галерее пораженная тишина взорвалась паникой и криками. Азарат III в ужасе приказывал «Защитите Короля! Чародеи, остановите их!», но на лице его изгнанного сына была лишь торжествующая улыбка. Дьо, как и все его люди, заставил узор жезла засветиться, сделал шаг вперёд и вместе с отрядом исчез в неяркой вспышке.

И вот, когда в месте проведения парада планировавшийся праздник обернулся полным провалом, когда король спешно отсылал обратно во дворец семью и требовал к себе срочно всех генералов, чародеев и созвать гвардию из отпусков, далеко за пределами столицы рядом с медленно катящейся по дороге телегой возник отряд следопытов. Возница с ленцой потянулся назад, гася маяк, а мужчины, истощенные перемещением, разбирали заранее припасённые еду и питьё, подкреплялись на ходу и уже не строем шли прямо в сторону земли, ставшей их родиной — в Аларонир.

Только их командир замешкался, обернулся на ещё виднеющиеся вдали ворота города и из его памяти всплыли ничуть не потускневшие от времени воспоминания о том, как в первый раз он покинул столицу и направился в Аларонир.