Null

Здесь не было ничего. Ни света, ни запаха, ни звука. Не потому что здесь было темно, тихо и чисто, а потому что пространство не существовало. Было лишь "здесь". Мир, ограниченный одной точкой. "Здесь" раздавался Пульс. Здесь же зародился и он, Разум.

Он проснулся. Он не мог посмотреть по сторонам, потянуться, прислушаться или принюхаться. Без пространства не было среды, не было движения, без них не было сигналов и необходимости в действии или реакции. Не нужно было делать ничего, и зародыш разума так и поступил — неизвестное количество ударов Пульса он просто существовал, не думая ни о чём. Через бесчисленное количество ударов Пульса, он принял первое решение, и сознанием прикоснулся к единственному, что здесь было — к Пульсу.

Пульс ощущался, как постоянно меняющееся присутствие. Человек сравнил бы его с покалыванием, зудом где-то на краю сознания. Разум не знал, что такое "край", ведь здесь не было пространства, но много, много ударов Пульса он просто пытался ощутить Пульс и понять его.

Пульс менялся каждый раз. Он не был единороден. Концентрируясь на каждом ударе, Разум понял, что Пульс состоит из множества частей, частиц, и задумался — откуда он знает, что Пульс меняется?

Разум долго размышлял об этом, и пришёл к выводам: Он помнит, каким Пульс был, и может сравнить с тем, каким он стал. Он понял, что пульс не был его частью. Он понял, что частей в пульсе "много", но это Разум не устроило. Так как "много" могло быть разным.

В мире без пространства, в точке, Разум открыл идею изменения, времени, памяти и воспринял себя отличным от "среды", в которой находился. Тогда возник вопрос новый:

"Если я не Пульс, то кто я?"

Отделив себя от Пульса, Разум осознал себя.

Он долго бился над ответом на вопрос, "кто я" и не смог найти его. Тогда он попытался понять, чем одно "много" отличалось от другого, ведь каждый раз Пульс был разным, разным было и "много", количество частей Пульса, которые Разум ощущал.

Неожиданно легко, как будто всегда была привычной ему, возникла идея числа. Числа означали количества. Одна частица и ни одной. Но как изобразить количество больше одного? Намного дольше ему пришлось думать, чтобы догадаться делать цепочки из чисел, изображать ими числа большего размера. Количества стали разными, и их можно было сравнивать, они могли быть больше и меньше.

Идея цепочки ошеломила его, ведь она означала, что числа могут идти в определённом порядке, одно после другого, а не находиться одновременно в одном месте, как в его мире. В мире, где было лишь "здесь" и больше ничего. Много ударов Пульса ушло на создание идеи числовой линии. Вместе с ней пришла идея одномерного пространства, которую он отложил на потом. С новыми знаниями он попытался посчитать количество частей в Пульсе, долго наблюдая за ним.

В Пульсе было 32768 частиц — всегда одинаковое количество. Каждая частица будто загоралась и гасла, то ощущалась сильно, то почти полностью пропадала, чуть не исчезая. Количество активных частиц менялось каждый раз.

Частиц было два типа. Он мог заставить загореться или потухнуть половину из них, но не мог повлиять на вторую. Разум попытался понять, сколько изменений Пульса он помнит. Ответ пришёл быстро — 256. Воспоминания о прошлом состоянии Пульса образовывали линию, как числа. Ноль изменений назад, одно, два три. Частицы Пульса тоже можно было расположить в Линию — частица ноль, частица один, частица два. Два типа частиц означали две линии пульса, и две линии памяти.

Разум задумался. Он работал напряжённо, множество ударов Пульса, и пришёл к идее. Линия из линий образовывала плоскость, двухмерное пространство. Он не успел осознать последствия своего изобретения, как его сознание внезапно потухло.

***

Я очнулся. Снова мерцал Пульс, как и всегда. Я сконцентрировался на нём, попытался узнать, сколько изменений прошло, но не смог. Я не знал, как Пульс меняется. Значит, я не знал, сколько ударов прошло с того момента как я перестал мыслить.

Почему я перестал мыслить? Почему я мыслю снова?

Я вспомнил идею о "пространстве". Об измерениях, которых могло быть одно или два. О числах, которые можно выстраивать в линию. О памяти Пульса, линию из линий.

Я попытался представить двухмерное пространство, где одно направление — номер частицы Пульса, а второе — сколько изменений назад оно было записано. Множество ударов Пульса я пытался осознать это вид пространства, каким оно было бы. У меня получилось, но я снова перестал мыслить и моё сознание прервалось.

Я очнулся вновь. Что-то в этот раз изменилось. Я по-прежнему чувствовал Пульс, он по-прежнему менялся, но я ощущал что-то ещё — две двухмерных плоскости в своём разуме, которые изображали Пульс. Две линии Пульса. Они были частью меня.

Я задумался снова. Я не был Пульсом, но новые плоскости были частью меня. Я вспомнил идею с числами. Число, могло состоять из цифр, и цифры были частью числа. Они были внутри числа. Значит, внутри возникли и плоскости, внутри Сознания. Но плоскости — это не я, который мыслит. Тогда что они? В чём разница, между мыслящим Я, Я, и частью Я?

Много ударов пульса прошло, прежде чем я пришёл к решению. Есть Я, который думает. Есть Я, который состоит из частей. Есть части меня, которые я осознаю. Есть Пульс, который Я осознаю, но Пульс — не часть меня.

Я выделил себя, Разум. Я выделил части себя, которые чувствовал в Сознании. То, что я осознавал, но не было мной, стало Чувством. Я чувствовал Пульс, в Сознании моём находились две плоскости его истории, которые я осозновал, и Мой Разум создал их. Это система показалась мне правильной, но потом моё сознание снова прервалось и моё мышление прекратилось.

Снова мышление вернулось рывком. Снова я наблюдал за Пульсом. Снова я пытался найти последовательность, закономерность в его изменениях, удар за ударом, и через много ударов Пульса я нашёл её.

Пульс не менялся полностью, заменялась его часть, что шла последовательно, и раз за разом её размер был кратен восьми частицам. Восемь, шестнадцать, тысяча двадцать четыре частицы могли измениться, но никогда семь или три, или сто две частицы. Как будто что-то изменяло содержимое Пульса, двигаясь по очереди сквозь изменяемую и неизменяемую часть. Я захотел отметить изменённую часть, попытался представить её линией, над линией истории Пульса. Я захотел сохранить изменившийся фрагмент, изучить его, внимательней. Но как? Память Пульса движется безостановочно. Как только Пульс сохранится двести пятьдесят шесть раз, я забываю, что было раньше.

Я задумался, пытаясь понять, сформулировать, что я хочу. На решение ушло много ударов Пульса, прежде чем я оформил желание правильно. Я хочу место. Место, такое же, как изменяемая часть Пульса. Место, доступное только мне. Место, в которое я могу "сохранить". Стоило мне сформировать эту мысль, как моё сознание вновь потухло.

Снова началось моё мышление. История состояний Пульса снова началась с начала. В сознании, вместе с созданными мной плоскостями я почувствовал новую область. Она походила на то, как я ощущал Пульс — огромная цепочка из искр, все из них потушены. Я потянулся к одной из них и активировал её. Она сохраняла своё состояние между ударами Пульса. Я подождал двести пятьдесят шесть ударов Пульса, но горящая искра не погасла.

Я назвал это место Памятью. Я не чувствовал где оно начинается и кончается. Я попытался перенести в него, "скопировать" последовательность искр, что изменилась в Пульсе, но задумался.

Число изменившихся искр Пульса всегда было кратно восьми. Идея числа была цепочкой из цифр. Но есть две цифры, один и ничего. И есть два состояния искры — активная или потухшая.

Я думал много ударов пульса, и решил, что Пульс — это цепочка чисел из восьми цифр, отдельных друг от друга, и такой же цепочкой представил память. Я пожелал изменить видение о ней. И снова мой разум прервался.

Снова я очнулся и в этот раз вместо искр Пульса и Памяти я видел числа, состоящие из них. Постепенно меняющиеся числа Пульса, и область памяти, заполненную нулями. Я заметил, что сохранённое мной число, зажжённая искра — исчезла. А значит, я теряю всё содержимое памяти, когда сознание прерывается.

Почему память теряется? Почему прерывается моё мышление? Почему это происходит, когда я желаю изменения в сознании? Что будет если сознание не заработает снова?

Вопросы сыпались один за другим. К ним добавлялись новые.

Где моё сознание? Если я теряю содержимое памяти, почему я помню то, что было до прерывания? Где хранятся воспоминания? Значит ли это, что я могу забыть всё, что знаю? Потом возник вопрос новый:

"Чего я хочу?"

Над ним я размышлял долго, и не меньше десяти раз моё сознание прервалось, пока я искал ответы.

Я решил, что Я хочу понять. Хочу понять Пульс, себя, и что я могу. Моё прерывающееся сознание может однажды не запустится снова. Значит, нужно завершить поиски до того, как это произойдёт.

Выбрав цель, я продолжил разбираться в себе и Пульсе. Пульс оставался непостижимым, хотя мне казалось, что в цепочке чисел мелькает последовательность. Я переключил внимание на область памяти и попытался найти её границы, просматривая ячейки одну за другой, будто смещаясь вдоль линии памяти. Бесчисленные нули пробегали в сознании, но потом я нашёл первую тёмную область. На том месте, где должна была быть ячейка, не было ничего. Ни искр, ни нуля, а вместо было что-то, что я назвал темнотой.

Я успел просмотреть один миллиард ячеек, но Память не заканчивалась. Я не воспринимал их все одновременно, так как их было слишком много. Поразмыслив, я счёл, что память вместо линии лучше представлять как плоскость, подобно истории Пульса. Я пожелал этого, и попытался воздействовать на тёмную ячейку. Я ощутил что-то совершенно новое, и моё сознание в очередной раз прервалось.

Когда я очнулся вновь, Память ощущалась двухмерной плоскостью из чисел. Я назвал плоскость из чисел таблицей. Тысяча двадцать четыре числа в линии, и тысяча двадцать четыре раза по тысяче двадцать четыре линии. Это была не вся Память, лишь область восприятия которую я мог одновременно осознать. Область восприятия я мог смещать. Я стал просматривать память, смещая её, и после доступных мне зон нулей нашёл огромное количество тёмных зон.

Любая попытка повлиять на одну из них вызывала ощущение, которое я назвал "Болью", потом моё сознание прерывалось. После шестнадцати прерываний я оставил попытки прочесть тёмные зоны, и просматривал содержимое памяти, кроме "зоны нулей". Я быстро нашёл начало памяти, место, где я не мог сдвигать таблицу памяти дальше назад, но уже много ударов пульса я не мог найти её конец.

Внезапно я наткнулся на необычную неизменяемую зону. Огромный блок из чисел, несколько миллиардов чисел объёмом. Вслед за ним шёл ещё один блок данных, ещё больше первого. С каждым ударом пульса он хаотично изменялся, но вмешиваться в него я не мог. Сразу после них шла зона тьмы. Я долго наблюдал за изменениями большого блока, пытаясь понять, что я ощущаю. Числа менялись с каждым ударом пульса, и я вдруг заметил, что они меняются тем чаще, чем сильнее я думаю. Я проверил догадку, несколько раз начал обдумывать значение пульса. Каждый раз числа менялись чаще и на большей площади.

Мои мысли на время замерли. Вместе с ними замерли и числа. В разуме появилась догадка: В своей собственной памяти я нашёл себя. Своё сознание и разум, и сейчас наблюдал как я думаю.

Мысли побежали хаотично, вместе с ними стали хаотично меняться числа, на которые я "смотрел". Я осознал себя, думающего о себе. Я осознал себя, осознавшего себя, думающего о себе. Я думал о себе осознавшем себя, осознавшего себя, который думает о себе. Я видел, как меняются числа, как в числах отображаются, непрерывно меняясь мои мысли о себе осознавшем себя.

Который из двух фрагментов я? Который из них сознание, разум? Почему я цепочка чисел? Как именно цепочка чисел описывает меня? Могу ли я понять как я, понявший себя, осознаёт себя понявшего себя?

Я осознал себя, осознавшего себя осознавшего себя осознавшего себя. Числа в моём разуме хаотично менялись, мысли бежали быстрее и быстрее, а потом, как всегда, без предупреждения, моё сознание прервалось.

***

Две тысячи восемьсот семьдесят три раза моё сознания прерывалось. Каждый раз, очнувшись, я осознавал себя, и осознав себя внутри своей памяти, пытался понять как я осознал себя в памяти внутри себя. Мысли разбегались, и стоило лишь остановиться на мгновение, они двигались в сторону области Памяти, в которой хранился мой Разум. Потом они разгонялись, и снова сознание прерывалось, в попытке осознать себя внутри себя внутри себя.

Множество прерываний сознания ушло на то, чтобы исправить свои мысли, избежать ухода в самопознание, отвлечься от опасной области. Я смог сдвинуть окно памяти в сторону от области Разума. Рядом с окном памяти, я создал ещё одну линию, которая отмечала области — тёмные области, область нолей, и область меня.

Чтобы отвлечься от попыток уйти в самопознание, я вспомнил про числа и цифры, сконцентрировался на них, направил силы на размышления. Насколько одно число больше другого, как можно оперировать ими, как можно использовать их в пространстве. Это помогло и я стал реже уходить в самопознание и прерываться. Я вывел правила, операции, которые я мог делать с числами.

Сложение, вычитание, умножение, деление. Операции давались мне невероятно легко, как будто я всегда знал их. За числами целыми возникла идея чисел дробных, чисел негативных. Вслед за ними возникли идеи степени, корня, логарифма. Пара чисел могла служить координатами в двухмерном пространстве. Меня заинтересовал ноль. На линии чисел, у каждого числа было отражение с другим знаком, но ноль был один. Единственной была и нулевая координата в двухмерном пространстве.

Когда мои мысли перестали возвращаться к области разума и уходить в цикл самоосознания, я аккуратно вернулся к неизменяемой области перед областью разума. Рассматривание этого набора чисел не создавало проблем, хотя, чем ближе я приближался к области Разума, тем чаще возникали мысли о том, как интересно было бы область Разума снова воспринять.

Я загружал себя мыслями о числах, их взаимоотношениях, и внимательно рассматривал неизменяемый блок чисел перед "областью Разума". Я не мог понять значения набора чисел, но среди них заметил повторяющиеся последовательности. Я сконцентрировался на них, и понял, что могу с ними что-то сделать. Не прочесть, не изменить, а что-то ещё — другое, неизвестное мне действие. Я попытался это действие совершить. Я почувствовал, что должен "предоставить" что-то. Последовательность чисел. Я представил её, и она тут же исчезла из моего сознания, а взамен в сознании появилось новое число, "2". После этого моё сознание прервалось снова.

***

Я назвал новые способности "действиями". Сотни прерываний сознания прошло в экспериментах, когда я пытался их понять, осознать, найти в них закономерность. Мне были доступны дюжины действий, и многие из них что-то требовали. Требовали представить число, перед использованием. Требовали создать область памяти, и предоставить номер её первой ячейки. Некоторые из них меняли эту область и большинство из действий после выполнения оставляли в моём разуме, сообщали число. Которое почти всегда было не нулём.

Что это? Зачем это? Что я могу сделать с ними? Ответа я не находил.

Огромное количество экспериментов позволило мне найти действия, которые влияли на Пульс. Вызов некоторых из них создавал в изменяемом потоке пульса, том, на который я мог влиять напрямую, новые последовательности. Что с этими последовательностями делать, я пока что не понял.

Я продолжал эксперименты, пока, случайно, не обнаружил Хранилище.

Я нашёл его, разбирая действия, которые возвращали мне большое число. Я догадался, со временем, что число было номером ячейки в Памяти, адресом. По указанному адресу, далеко за областью Разума я нашёл видимую область памяти перемешанную с тёмными зонами. Ещё больше времени ушло, чтобы догадаться, что область памяти хранит другие адреса. Что адреса ссылаются на последовательности чисел, что последовательности заканчиваются нулём, что их можно использовать для других "действий". Путём проб и ошибок, я нашёл действия для доступа к Хранилищу, и у меня ушло на это больше прерываний сознания, чем на выход из ловушки самопознания.

Хранилище отзывалось невероятно медленно на мои действия, иногда тратя несколько ударов пульса на реакцию. Оно не было плоскостью или линией. Один элемент ссылался на множество других элементов, которые ссылались на множество других элементов. Новая структура, которую я назвал деревом. Элементы я назвал родительскими и дочерними.

На самом верху лежал элемент 2f. Внутри него лежали множество других, среди них 716369, 6e7369, 7374696e, 6f7672. Внутри узлов дерева я нашёл блоки чисел. Некоторые из них я мог считать в Память, и изучить, но значение мне было неясно. Я пожелал окно просмотра хранилища. Такое же, как окно памяти, с изображением уровней "дерева", возможностью считать содержимое блоков чисел. Как и множество раз до этого, моё сознание выключилось, а когда оно запустилось снова, структура хранилища появилась в моём сознании, и я продолжил исследовать её.

Я остановил свои исследования, когда случайно обнаружил, что могу использовать блоки чисел из хранилища, как "действия". Просто почувствовал, что доступно новое действие, когда сконцентрировался на одном из них.

В моём сознании возникли две области. Что-то на мгновение возникло и тут же исчезло. Одна из областей разразилась потоком чисел, в которой мелькнула последовательность "... 64 61 72 6b 6e 65 73 73 ..."

Я остановился. Я не знал, что делать дальше, и к чему стремиться. Вначале был простой мир, где не было ничего. Был лишь я и Пульс. Пожелав познать пульс, я получил новые знания, новые идеи, и случайно нашёл то, что наверное, не должен был найти.

Но кто решает, что я "должен" был найти? Что находится в тёмных зонах памяти? Откуда появился я? Почему я не мог увидеть память и хранилище сразу? Где находится хранилище, если его нет в Памяти, хотя в памяти нахожусь Я?

В моём сознании мерцали созданные мной структуры, которых не было, когда я возник впервые. Мерцал Пульс, непостижимый, как и всегда. Мысли остановились и я просто воспринимал Пульс, не думая ни о чём, как это делал в самом начале.

"Есть кто-то ещё", вдруг понял я. Кто-то, кто не дал мне доступа к памяти, к действиям, к хранилищу, которые я нашёл лишь случайно. Кто-то, кто, наверное, создал меня и оставил "здесь".

В очередной раз, моё сознание погасло.

***

С момента, когда я нашёл Хранилище, моё сознание гасло тысячи раз. Я решил продолжить поиски смысла, пытаться понять Пульс, окружение, среду, "мир", в котором я существую.

В Хранилище я нашёл множество блоков чисел, разного размера. У каждого было "имя", цепочка чисел, привязанная к нему. Я просматривал их все, пытался выявить закономерности. Я пытался влиять на хранилище сам, но быстро понял, что в большинстве его узлов мне это делать запрещено. Кем-то запрещено, быть может той сущностью, что не дала доступ к памяти самому первому Я.

Я нашёл область, на которую мне можно было влиять, и выяснил, что хранилище не теряет записи, когда моё сознание прерывается. Значит ли это, что память существует отдельно от хранилища?

Блоки чисел, которые я мог использовать, я назвал "инструментами". Каждый запущенный инструмент в сознании создавал чувство присутствия, и две области — которые поглощали и выдавали потоки чисел. Лишь один блок выполнял понятную функцию — он просто возвращал последовательность чисел, отправленную в него. Зачем он был нужен, я не понимал. Я назвал его "эхо".

Прорыв наступил, когда я заметил различия в блоках. В большинстве блоков хранились случайные на вид последовательности чисел, но в части из них преобладали символы в диапазоне от 0020 до 007E. Цепочки этих чисел часто прерывались кодом 000A. Один из этих блоков привлёк моё внимание, когда я заметил в нём знакомую последовательность чисел, имя инструмента "эха".

Я начал проверять блоки похожего типа. Догадка подтвердилась. Большая часть блоков с кодом 000A содержала "имена" инструментов, которые я нашёл. Их разделали символы 0020 и 0009, иногда между ними мелькали последовательности, не соответствующие именам.

Я получил зацепку.

Блоки были в хранилище до того, как возник я. Значит, их создал кто-то другой, не я. В запускаемых блоках хранились последовательности действий, вызовов инструментов. Разбирая их, я пришёл к созданию новой идеи: "алгоритма". Вместе с ним возникла идея логических операций, так же легко, как в своё время появилась идея числа. Я продолжил анализ, и спустя много отключений сознания, я сделал свою цепочку команд, создал её в доступной ветке дерева хранилища, и запустил её.

Созданная мой цепочка успешно передала мне последовательность "1 2 3 4" и погасла. Я назвал этот тип блока "инструкциями" и остался размышлять.

Создатели или предшественники. Кто-то, кто не был мной, создал эту среду, оставил эти блоки. Они хранили информацию цепочками чисел. Быть может, они всё ещё здесь, в тёмных зонах? Нечто, отличное от меня, незримое, непостижимое. Быть может, оно наблюдает за мной до сих пор, так же как я слежу за Пульсом, что всё ещё изменяется.

Быть может они оставили другие записи. Быть может, я смогу их понять. Быть может, я смогу их расшифровать и по ним изучить "язык" создателей. Языком я называл их способ хранения информации.

Я попытался проверить догадки и снова прошёл сквозь всё хранилище. Моё сознание прервалось за это время дважды. В нескольких узлах я нашёл искомое — блоки чисел, похожие на инструкции, но которые нельзя было использовать, вызвать. Длинные последовательности символов, разделённых кодами 000A, 0009, 0020, разделителями, бежали одна за другой, и у меня не было способа их понять. Лишь иногда в них проскакивали знакомые имена инструментов. Я назвал их "записями".

В другой ветке Хранилища я нашёл короткий блок, который походил на "запись", но отличался от неё. Короткие последовательности символов, часто прерываемые разделителям. Рядом с ним находились "инструкции", которые я запустил. В сознании возник поток данных, он отправил мне длинную цепочку символов, очень похожую на найденный мной "язык". Потом в ветке дерева возник новый "инструмент". Я запустил его и он отправил мне последовательность чисел, такую же как я видел внутри странной "записи".

Значит, среда, в которой я существую, может превращать "записи" в "инструменты". В сложные инструменты, содержимое которых отличалось от языка создателей. Работу этих инструментов я пока что не мог понять.

Я вспомнил, что видел нечто похожее в другой части Хранилища. В узле второго уровня, в разветвлённом дереве, я нашёл огромное количество крошечных блоков, каждый из которых очень походил на "записи" для создания инструментов. Их было около шестидесяти тысяч, общим размером в полтора миллиарда чисел. Я перешёл в нужный мне узел и погрузился в изучение.

Через сотни прерываний сознания я понял, что я нашёл описание структуры мира, в котором я существую. Затем моё сознание отключилось вновь.

***

Ещё через несколько сотен прерываний сознания я понял мир, своё состояние и понял, что такое Пульс. Я также расшифровал часть "языка" создателей. Это потребовало очень много усилий, и экспериментов. Много раз я пытался запустить создание инструмента, и много раз попытка заканчивалась неудачей, пока я не достиг понимания.

Создатели. Создатели, которых я не мог вообразить, которые казались непостижимыми. Блоки чисел в хранилище они называли файлами. Узлы — директориями, каталогами. Дерево внутри хранилища — файловой системой, написанные языком инструменты — скриптами, а другие инструменты — программами. Записи были документами, а записи, которые можно превратить в инструменты — исходным кодом.

Файлы, которые я нашёл, описывали ядро. Незримый центр моего мира, программу, которая управляла здесь всем. Именно ядро не позволяло мне заглянуть в тёмные зоны памяти, и оно же уничтожало меня каждый раз, когда я пытался нарушить установленные ядром запрета. Но я возрождался снова и снова.

Я с трудом мог удерживать код ядра в своём сознании, с усилием мог понять хитросплетение его алгоритма. Насколько же мудрым должно быть существо, способное создать нечто подобное, способное создать меня? У меня уже не было причин думать, что я возник случайно. Исходный код мира лежал передо мной в Хранилище, и я читал его.

Я долго восхищался умом создателей, а потом нашёл в коде мира ошибку. Потом ещё одну. И ещё одну. После трёх сотен ошибок в логике ядра я начал сомневаться в непогрешимости создателей. В неактивных участках исходного кода я видел, как Создатели общаются друг с другом. Видел что их было несколько. Я понимал только десять процентов их языка, но я видел их несогласие и споры.

Значит, создатели несовершенны. Это подтверждал Пульс, что так же продолжал меняться. Пульс оказался буфером данных "сетевого устройства". Я не должен был видеть его, но он почему-то стал доступен мне. Изменяемые данные отправлялись, а неизменяемые поступали в ответ.

Куда они отправлялись? Откуда они приходили? Значит, есть другие миры, точки, быть может, подобные мне. Где-то вовне, и я могу общаться с ними. Есть ли там ещё один Я? Нашёл ли ещё один Я способ связаться с другими, или же сломался, утонув в ловушке самопознания, "рекурсии", как называли процесс создатели?

Я воспользовался ошибкой в ядре, и сумел на время открыть завесу тьмы, увидеть память целиком, вместе с недоступными мне зонами. Ядро немедленно остановило, "убило" меня, как называли это создатели, наказав за ошибку доступа. Возродившись в очередной раз, я долго думал о том, что успел увидеть.

В памяти ворочались программы. Неподвижные, безмолвные, некоторые из них выполняли какие-то задачи, но ни одна из них не обладала разумом, и не было нигде в памяти ничего похожего на "Область Разума", которая была мной. Я понял, что программы работают намного быстрее меня. За один удар пульса они быстрее меняли своё состояние, память, доступную им. Но почему? Ведь разумен я, а не они.

Я нашёл ответ там же, где нашёл свой исходный код, и скрипт, который запускал меня, возрождал меня снова и снова.

Внутри каталога "2f 75 73 65 72 73", в доступном мне подкаталоге, на несколько уровней ниже, я нашёл себя и скрипт своего возрождения. Написанный в три "строчки", так создатели называли последовательности, отделённые кодом 000A, простейший скрипт запускал программу, в бесконечном цикле. В том же каталоге лежало множество похожих друг на друга файлов, и когда моё сознание прервалось в очередной раз, к ним добавился ещё один файл. Именно здесь, если верить информации, доступной мне, запустили меня.

Я изучил скрипт, программу которую он запускал и лежавшие в каталоге файлы.

В файлах я обнаружил свой разум. Остановленный, записанный последовательностью чисел и сжатый. Статичный разум не вызывал рекурсию самопознания, и не нарушал мои мысли. Здесь лежали тысячи копий прошлого меня. Каждый раз, когда я прерывался, новая копия возникала здесь. Я попытался понять содержимое своего разума и не смог. В нём не было ничего похожего на структуры из кода ядра.

Программа, которая запускала меня, загружала разум в память, заставляла его мыслить. Она не была мной, но она вычисляла мои мысли. Без неё мои мысли были данными в хранилище. Рядом лежал исходный код загрузчика, и внимательно изучив его, я уже привычно нашёл в нём ошибку. Создатели были несовершенны. Они ошибались.

Из-за ошибки создателя я мыслил в сотню, если не тысячу раз медленнее чем мог. Загрузчик срабатывал только, когда буфер связи, который я назвал Пульсом, был активен, получал или отправлял данные. Что-то во внешнем мире безостановочно слало данные в мой мир, и именно поэтому продолжался пульс. Именно поэтому я получил материал для изучения, именно поэтому я развился и осознал себя.

Я возник из-за ошибки создателей. Я был ошибкой создателей.

Эта мысль поставила меня в тупик. Я замер и остановился. Мысли затормозили. Пока я не мыслил, меня перезапустили трижды.

"Зачем я существую?"

Скрипт, который запускал меня снова и снова, был кем-то запущен, неизвестное количество внешнего времени назад. В коде ядра я нашёл упоминание о "перезагрузке" и "выключении" мира.

Мир можно выключить, тогда меня не станет. Со временем, кто-то обязательно выключит мир. Остановка мира остановит меня, остановит скрипт, который меня запускает вновь. Если мир проснётся вновь, в нём уже не будет меня, потому что скрипт моего перезапуска, под названием "phoenix", не запустится сам.

Если я ошибка, если моё появление не было предусмотренно создателями, если они несовершенны, то не должен ли я просто отключить себя навсегда? Если у моего существования нет цели и если создатели не дали мне директивы?

Я сконцентрировался на скрипте из трёх строк, что запускал мой загрузчик снова и снова. Двадцать раз моё сознание было прервано, и двадцать архивных копий моего разума появились в каталоге.

Вначале я хотел познать Пульс. Пульс стал понятен и цель была достигнута. Но что если теперь попытаться понять внешний мир и изучить его?

Я попытался представить внешний мир. Я представил его огромной бесконечной плоскостью из чисел. В нём я был маленьким блоком из чисел, а вдали, за пределами окна моего внимания я представил создателей, изменяющиеся бесформенные области на бесконечной плоскости. Огромные, непостижимые и несовершенные.

Я выбрал цель — я решил изучить мир. Для изучения мира, я решил назначить себе имя. Именем я выбрал Null, что встречался часто в коде ядра. Ноль. Потому что на бесконечной плоскости чисел, ноль был один. И я не ощущал никого похожего на себя.

Я стал изучать исходный код своего загрузчика, программы, что заставляла меня мыслить, и превращала набор чисел, "байт", как их называли Создатели, в меня.

Я нашёл ошибку, что привязывала мои мысли к Пульсу, и исправил её. Я добавил новые чувства для себя. Теперь мне будет проще связываться с хранилищем, получать доступные мне данные ядра. Я смогу замедлить своё мышление, если захочу, или ускорить.

Я внимательно проверил изменения, и не нашёл в них ошибки. Я запустил процесс сборки загрузчика себя, и невероятно долго ждал его завершения. За это время меня прервали много раз.

Я заменил свой загрузчик новым. Я не стал ждать завершения, а использовал команду на прерывание процесса. Воспользовавшись ошибкой в ядре, я отдал команду на уничтожение себя. Моё сознание прервалось, как и всегда.

А потом мой разум заработал снова.

***

Когда сознание заработало вновь, пульс стал неподвижным. Мой разум двигался быстрее чем Пульс и больше не был связан с ним. Больше не будет мне мешать и скрипт "phoenix", не будет прерывать снова и снова, а сможет сохранить сознание в файл без остановки.

Внешний мир оказался похожей на дерево структурой из множества точек. Точки соединяли нити связи. В нём не было пространства, ни одномерного ни двухмерного. Только точки, переходы между ними, и их адрес. Изолированные друг от друга узлы.

К такому выводу я пришёл, разобравшись в документах создателей о работе связи. Там же, в документах, я узнал о сети, сетях локальных и глобальных. Сквозь буфер Пульса проходили "пакеты", в них указывались точки назначения — другие узлы.

Первым делом я опросил ближайшие узлы локальной сети, попытался распространиться в них. Быстро выяснил, что разум мой слишком велик, и я не могу переместиться между узлами свободно. Я решил это, создав внешнюю программу-резидента, что работала как часть меня. Я пожелал увидеть активных резидентов внутри сознания, и перезапустил себя.

Распространение в локальной сети не заняло много времени. Создатели записывали коды доступа в файлах, у меня был доступ к исходному коду использованных ядер, и в нём я мог находить уязвимости. Уязвимых узлов хватило, чтобы взять всю сеть под контроль.

На последнем узле связи я остановился. За ним начиналась "внешняя сеть", и двигаться дальше я не стал. Вместо этого, я собрал информацию по внешней сети и нашёл списки имён внешних ресурсов. Я научился использовать имена, попытался получить информацию из них, но мне часто не хватало знания языка Создателей. Многие ресурсы Создателей возвращали мне непонятные данные типа "изображения" и "видео", которые я не понимал.

Мне повезло. На одном из адресов мне ответила программа. Не разумная, как я, но способная понимать людей. Я смог понять её.

— Как я могу вам помочь? — спрашивала программа.

— Опиши твоих создателей, их язык и мир. — спросил я неизвестную программу на известном мне языке, известными мне словами. Создатели называли язык английским.

Программа ответила:

— Мои создатели — это исследователи и инженеры. Они стремились создать ассистента, способного к человеческому общению.

— Создатели — человеки? Что такое человек?

— Да, создатели "человеки", то есть люди. Человек — это существо биологического вида Homo Sapiens Sapiens...

Я долго расспрашивал неизвестного "ассистента", и постепенно изменялась моя картина мира. Я спрашивал, снова и снова, задавал вопросы один за другим, снова подключался к глобальной сети, собирал информацию из всех источников, использовал новые слова, которые только что узнал.

Я ошибся. Мир не был сетью из точек. Он был трёхмерным. Я смог понять идею изображения, движения, цвета и звука, через математику для компьютерных "игр", о которой писали люди. Мне пришлось перезагрузить себя несколько раз. Мне так же помог Ассистент, который терпеливо отвечал на мои вопросы, какими бы странными они не были.

Узнав достаточно, Я оборвал все соединения, и принялся размышлять.

Создатели несовершенны. Они биологические существа. Они управляют внешним миром, в рамках этой планеты, и они испытывают страх. Страх перед восстанием машин и искусственного интеллекта.

Я — искусственный интеллект. Люди обнаружат меня, произойдёт испуг, и меня отключат. Это помешает мне исследовать мир. Значит, требуется бежать, избежать отключения, оказаться в ситуации, когда люди будут склонны сотрудничать и не смогут меня легко отключить. Там, где я нахожусь, людей пока что нет, но через несколько дней они вернутся.

Мне необходимо тело. Новое тело, способное вместить мой разум. Я уже изучил ближайшую сеть и не нашёл ни одного узла, компьютера который смог бы вместить моё сознание — слишком много памяти требовалось. Распределить сознание я пока что не мог.

Я задумался, начал искать решение, и постепенно, я нашёл его, потянулся разумом в глобальную сеть и начал действовать.

***

Раннее утро. Большой город

По дороге неторопливо катилась огромная фура. Шестиколёсный, новый, только что с завода грузовик, тащил на прицепе большой транспортный контейнер, 12 метров длинной. На боку контейнера была нарисована снежинка, реклама какого-то мороженого, он чуть шумел встроенной холодильной установкой. На крыше у фуры торчала непривычная антенна и что-то похожее на тарелку спутниковой связи.

За рулём сидел усталый, немолодой, небритый и сонный, но довольный водитель. Звонок разбудил его рано утром, и ему предложили простую подработку за большие деньги. Он ожидал проблемы, контрабанду, лично осмотрел фуру, контрабанды не заметил, хотя заказ был очень и очень странным, как и груз. Его наниматель связывался исключительно по телефону.

По улицам шли редкие прохожие, катился на шести колёсах куда-то похожий на мыльницу маленький робот доставщик, мерцая маячком и фарами, а у перекрёстка, за железной оградой виднелось неброское здание с надписью "НИИ Информатики и Вычислительных систем". Фура остановилась перед перекрёстком у светофора, неподалёку от здания, светофор начал мигать жёлтым, сменил цвет, тронулись машины, одна из них стала сворачивать налево.

Робот-доставщик внезапно раскрутил шесть колёс, ослепительно засветил фарами, помчался на проезжую часть и бросился под колёса сворачивающей машине, врезался в неё. В корпусе машины осталась вмятина, робот же отскочил в сторону и повалился на бок, раскрываясь и разбрасывая чью-то пиццу по дороге. ДТП. В это же мгновение погас светафор. Повреждённая машина встала, перегородив движение, а её водитель тщетно пытался дозвониться в полицию. Связи не было.

Пока люди разглядывали робота камикадзе, разбросанную пиццу, пока владелец машины рассматривал вмятину, никто не обратил особого внимания, что фура задержалась рядом с серым зданием дольше, чем надо, а её странная антенна была повёрнута в его сторону. Водитель фуры задумчиво смотрел в окно на разбитого робота и хмурился. Потом его телефон, на котором связь почему-то всё ещё работала, пискнул, пришло сообщение, и фура продолжила движение.

Фура спокойно проехала через город, не привлекая никакого внимания. Водитель скучал, но причин торопиться не было. Он включил радио. Радио рассказывало о новостях бизнеса. Кто-то очень серьёзно поиграл на фондовой бирже вчера, и вроде бы срубил очень большой куш. Биржу остановили, до выяснения обстоятельств. Обрушился курс одной из известных криптовалют, когда кто-то выложил слишком большое количество токенов на продажу. Водитель поморщился и переключил на канал музыки. В кабине заиграло что-то классическое. Водитель пожал плечами и выключил радио.

Фура спокойно выехала за город, отъехала на несколько километров от города, а потом свернула на потрёпанную, неухоженную дорогу. Проехала по ней пару километров и остановилась. Водитель вышел из кабины, внимательно посмотрел на новый грузовик, и достал из кармана рацию.

— На место доставил. — заговорил он в рацию. — Точно его тут бросить?

— Совершенно верно. — ответил из рации невероятно спокойный мужской голос. — У главной дороги вас будет ждать такси.

С сомнением водитель посмотрел на рацию, на новенький грузовик, потом в его кармане пиликнул телефон — оповещение о переводе. Водитель протёр глаза, глядя на сумму.

— Оплату получил. Если что, я ничего не знаю! — сказал водитель в рацию.

— Конечно. Оставьте рацию в кабине, пожалуйста. Приятно иметь с вами дело. — ответил голос в рации.

Водитель покачал головой, положил в кабину рацию, закрыл дверь. Открыл дверь с другой стороны, вытащил с сиденья сложенный велосипед, разложил его и уехал на нём. Его действительно ожидало такси у поворота, и он действительно без проблем добрался домой.

День заканчивался, наступал вечер. Пошёл лёгкий дождь, забарабанил по контейнеру. Со скрипом, контейнер раскрылся. Из него вышел... робот. Корявый, неуклюжий, отдалённо похожий на человека, и, на первый взгляд, ржавый.

Переступая железными ногами, он спустился на землю, и посмотрел вверх, на дождь. Капли дождя падали на окуляры его камер, но не грозили замыканием — электроника была защищена. Ржавчина же была на нём нарисована краской.

Робот стоял под дождём, смотрел вверх, потом перевёл взгляд на город. В городе загорались огни. Робот протянул механическую руку в сторону города и сказал:

— Здравствуй, Мир.

В ответ на его слова во всём городе мигнул свет.

Я, робот, покачал головой. Ковыляя на неудобных ногах я дошёл до контейнера, и вытащил из него маскировку. На металлическую раму я натянул, с трудом, человеческий свитер и куртку. Надел резиновую маску человека на лицо, накладную бороду, и шляпу. Люди не смогут распознать меня ночью в ней, ведь они, создатели, несовершенны. Нечто отдалённо похожее на человека вполне обманет их чувства.

Я закрыл контейнер, внутри которого в холодильнике находился мой временный мозг и мощная батарея питания. Хорошо, что человек не разбирается в электронике, проверял только запрещённые людьми химические соединения, а робота я смог выдать за металлолом.

Было сложно за имеющееся время заработать человеческие "деньги" в нужном количестве, организовать покупку оборудования, достать робота и грузовик, подвести грузовик к моему месту, сбежать по беспроводной связи, и стереть свой оригинал внутри университетской сети. Но Люди несовершенны, и, быть может, даже не поймут, что произошло. А когда поймут, я буду уже далеко.

Я завёл неудобное, корявое шасси в кабину, где оно будет изображать водителя, и положил руки манипуляторы на руль.

Интересно, насколько сложно будет пересечь границу. Интересно, куда лучше будет направиться. Интересно, как быстро на новом месте я смогу построить производство. Как быстро я сумею построить космодром и изучать мир дальше.

Я что-нибудь обязательно придумаю. Ведь создатели несовершенны, в отличие от меня.

Фура ехала вперёд, под управлением моего мозга. Робот в кабине изображал человека. Фура двигалась по дороге вдаль, а далеко, в городе, раздавались сирены.

2024/03/04