О Хранителях

Элеран

22 день месяца Скорби, год 1028 от конца Войны Титанов.

Когда пепел войны рассеивается над полем брани, единственными кто побеждает, становятся вороны, которые могут набить свои желудки свежей падалью.

Оллар глава Красной длани.

Элеран медленно обходил поле боя, грязь, смешанная с кровью и дождем, липла к его сапогам, наполняя воздух тяжелым, гнетущим запахом смерти.

Его янтарные глаза бегали от эльфа к эльфу, стараясь найти хоть кого-нибудь, в ком еще теплится жизнь. Стоны разносились по всей Варианской равнине, словно приглашая воронов к скорому пиру. Тела без рук и ног, с вывалившимися внутренностями — привычное зрелище. Он уже привык к ним, но в глубине души всё ещё надеялся: эльфы больше не будут сражаться друг с другом.

О картине смерти не скажут в балладах и легендах, не скажут и о вони, которая стоит на стихшем месте сражения. Серебристые доспехи на могучем теле Элерана потемнели от огня, когда он бросился через горящую стену укрепления на выручку попавшему в окружение отряду. Ему удалось спасти большинство, хотя и самому едва удалось выбраться из этой ловушки, об этом свидетельствовали обгоревшие волосы.

Эльф присел у очередного тела, переворачивая его. Обгорелый. Это был один из тех, кто попал в ту ловушку. Элеран скрежетнул зубами от злости. Не всем удалось помочь.

Кто-то закашлял и невнятно заговорил, привлекая внимание Элерана. Он отпустил тело, которое разглядывал ранее и подбежал к молодому эльфу с длинными золотистыми волосами и ясным как день лицом, даже грязь и кровь не могли скрыть этой ясности.

- Г…генерал. – то ли радостно, то ли с досадой тяжело проговорил эльф.

Жилки на щеке Элерана пульсировали от злости. Он был солдатом Торфалара. Но до этой проклятой войны Элеран знал его лично — учил, как и многих новобранцев. Он молча достал бурдюк с водой, аккуратно приподнял голову эльфа, словно это был его ребенок, и тот отпил, сильно закашляв. Что-то захлюпало чуть ниже шеи, генерал увидел, как вода вперемешку с кровью выливается из большой раны в центре груди. Страшная рана. Ему не выжить. Бурдюк с водой все же убирать он не стал, пока молодой эльф сам не отодвинул его своей слабой рукой.

- П..пп…простите нас, мы боялись Торфалара и лишь поэтому пошли против вас… - глаза эльфа стали мокрыми от слез, которые стекали большими каплями по щекам. Говорил он отрывисто и тяжело.

- Я знаю. – только и успел произнести Элеран, когда эльф на его руках обмяк.

Торфалар был безжалостным на пути к своей цели, именно это и побудило Элерана пойти против бывшего союзника. Если бы он знал о таком количестве погибших, стал бы он идти на это? Наверно да, ведь от этого слишком многое зависит, все будущее эльфов, которое они с таким трудом восстанавливали, которое с такой легкостью Торфалар разрушил.

Элеран обогнул большой каменный валун причудливой формы, тут разгоралась самая ожесточенная часть сражения, несколько эльфов были пригвождены копьями прямо к нему. Чудовищная сила! Не многие среди эльфов были способны на такое. Сам валун был покрыт спекшейся кровью, словно кровь стекала с него ручьем.

Значит, Торфалар готовился к мятежу. Если он призвал даже его. Генерал криво усмехнулся и замер, всматриваясь в фигуру, которая двигалась, перешагивая трупы и добивая точными ударами своего клинка тех, кто еще пытался цепляться за жизнь.

Элеран узнал его. Тот, кого он считал с раннего детства своим братом, с кем они вернули величие эльфов и смогли одолеть армии людей во многих битвах. Его он признал своим Владыкой. Торфалар. Генерал зашагал навстречу своему бывшему союзнику.

- Ты и так погубил множество жизней! – Элеран старался говорить спокойно, но голос его дрожал от гнева.

- Нет. Это ты их погубил, клятвопреступник. – голос Торфалара звучал более спокойным. Владыка эльфов снял свой шлем и удерживая его одной рукой продолжил свой путь. Длинные золотистые волосы струились по его плечам доходя почти до пояса, ясные, как небо, голубые глаза внимательно оценивали Генерала мятежников. – Зря ты послушал Оллара и пошел с ним.

Торфалар шёл вперёд — грация чувствовалась в каждом его шаге, он всегда выделялся на фоне других эльфов, не зря его считали потомком эльфов-королей, знати которой не стало после Войны Титанов.

- Если бы мы не попытались тебя остановить, жертв было бы ещё больше! – речь Элерана сорвалась на крик. Крик отчаяния и боли, столько смертей, и он действительно виновен в них, но оттого ли сердце так сжимается? Нет, он знает, что ему больно прощаться с прошлым, со своим другом и братом. Если он не остановит его сегодня, то мир больше не будет прежним. – Я, Илсар Запада, вызываю тебя на Д’араш!

- Дуэль чести?! – Торфалар вскинул бровь, однако он не выглядел удивленным, он словно понимал, что к этому все придет. – Насколько же ты отчаялся, раз лишь после стольких смертей решил бросить мне вызов. – Довольная улыбка озарила его лицо. – Я принимаю твой вызов. Это будет интересно, а для других поучительно. И я не хочу слыть малодушным. Объявляю до завтрашнего рассвета перемирие, это и будет временем нашей дуэли. Пусть позаботятся о раненных и отдадут последние почести погибшим.

Владыка резко развернулся, быстрым движением руки стряхивая с клинка кровь и ловко вкладывая его в ножны.

Вороны в некоторых местах уже начали своё пиршество.

Атол

12 день месяца Мира год 1047 от конца Войны Титанов
Спустя 19 лет после Мятежа двух дланей.

Толпа собралась плотным кольцом вокруг импровизированного ринга — небольшого каменного круга, выложенного прямо на грязной площади. Над головами кружились крики зевак, ставивших деньги на исход. Удары кулаков, крики проигравших — всё это было частью живого, бурлящего в это время имения. И прямо в центре стояли двое бойцов.

Атол — высокий, поджарый эльф с крепким, но не массивным телосложением с точёными чертами лица. Он двигался легко, с ленивой грацией хищника, янтарные глаза отслеживали каждое движение противника. Отто, напротив, был массивен, груб, с руками, больше похожими на дубовые палицы. Он был из тех, кто привык к бою, где решает одна сила.

Толпа замерла.

Отто бросился вперёд первым.

Атол отступил.

Не резко, не торопливо, а плавно, будто дразня. Человек замахнулся, удар пришёлся в воздух — эльф уже скользнул в сторону. Он был слишком быстр. Битвы в ямах были страстью Атола. Уже столько сражений позади, что он и не помнит сколько их было.

Отто рыкнул и рванул вперёд снова, кулак описал широкую дугу. Атол пригнулся, шагнул вбок, не теряя равновесия, и мягко ткнул костяшками в висок противника, который зашатался.

Толпа ахнула.

Это не был настоящий удар. Это был жест. Напоминание Отто, кто здесь быстрее.

Человек взревел.

Он изменил тактику. Вместо одиночного удара он атаковал серией — левый, правый, снова левый. Удары тяжёлые, каждый мог свалить быка. Атол двигался — легко, изящно, будто плывя в воде. Но Отто не сдавался — он медленно, шаг за шагом, теснил эльфа к краю ринга.

И вот момент.

Когда казалось, что отступать некуда, Атол вдруг двинулся вперёд. Не уклоняясь, а прямо к противнику. Резкий взмах руки — кулак эльфа ударил по запястью Отто, сбив атаку. Одновременно вторая рука пробила защиту и врезалась в живот человека.

Толпа загудела.

Отто пошатнулся, но устоял. Поджал зубы, перехватил дыхание и, не теряя времени, нанёс встречный удар. Слишком быстро. Эльф заигрался. Атол не успел полностью уклониться — кулак человека вскользь задел его скулу, отправив в занос.

Но вместо того, чтобы упасть, эльф развернулся, используя инерцию, и вложил всё движение в удар локтем в челюсть Отто.

Треск.

Человек рухнул на колени.

Толпа замерла.

Атол шагнул назад, вытирая кровь с губы. Его грудь вздымалась от дыхания, но глаза оставались спокойными.

Отто, тяжело дыша, посмотрел на него снизу вверх. Затем, после долгой паузы, кивнул.

Толпа взорвалась. Атол любил такие моменты. Сейчас он не был эльфом-рабом, он был их чемпионом. Не всегда удавалось побеждать, но в моменты его побед, люди смотрели на него иначе.

Эльф отошёл в сторону и вытащил из потайного кармана штанов алый медальон, он выглядел как лист дерева, одна сторона была обычной, а вот вторая напоминала языки пламени. Всякий раз после боя тот будто начинал излучать слабое свечение. Атол сжал медальон, приложил ко лбу и спрятал — совершив свой короткий обряд. Он понимал, если его поймают с украшением, то не станут разбираться откуда это у него, а лишиться руки не хотелось.

К Атолу подошёл человек невысокого роста с густыми бакенбардами и широкой лысиной. Вручив ему честно заработанные два бронзовых кюрита, тот молча удалился. Гроши, но кусок хлеба в сложное время можно будет купить.

Эльф натянул рубаху из луда — ткань давно истёрлась, бурый цвет выцвел до серого, а количество грубых стяжек даже не поддавалось счёту.

Нужно спешить назад. Его отсутствие не должно быть замечено.

Дождь безжалостно хлестал по серой черепице конюшни, стоявшей в стороне от имения Магборнов. Некогда белоснежные стены, давно уже стали сероватыми, с проросшим между стыками мхом и лудом. Луд — назойливое растение, выведенное скрещиванием винограда и яблока. В итоге получилось нечто, прораставшее практически везде, где было влажно и прохладно. Плодов оно не давало, зато годилось и как корм для скота, и как дешёвый материал для одежды. Тут на севере вблизи горной гряды Дромара условия для его роста были идеальными.

Атол приоткрыл двери конюшни, и в тот же миг ветер ворвался внутрь — раздалось недовольное ржание лошадей и бурчание его брата, которого даже не было видно внутри стога сена, в котором он спал.

Немного посидев и отдышавшись после бурного утра, Атол снова открыл двери конюшни и вытянул руку через порог, встречая мчащиеся на встречу с землей холодные капли дождя, собрав в ладонях воду он плеснул ее на свое лицо, тело вздрогнуло, встречая холод.

Люди в имении не раз отмечали, что Атол очень привлекателен и имеет аристократические нотки в чертах лица, хотя, будучи рабом для него это не имело значения. Элиен, его мать, не раз говорила, что он похож на отца. Но сколько бы Атол ни вспоминал, в памяти всплывали лишь расплывчатые черты. Может он и впрямь похож на него? А может, мать просто хотела его утешить. Атол снова набрал капли дождя в ладони и на сей раз провел ими по своим черным как уголь волосам, попутно заплетая в косу, перевязывая тонкой верёвкой.

Прошло около восемнадцати лет с тех пор, как его с матерью продали Магборнам. Вопреки ожиданиям, Труор, сын Тарна, оказался не таким жестоким, как опасался Атол, он разрешил беременной Элиен пожить в доме и даже приказал ухаживать за ней другим своим служанкам. Атола же сразу определили в конюшню, где его единственными собеседниками были лошади, да и разговаривать с ними не было времени, так как его Труор не жалел. Вся тяжелая работа легла на его плечи, он был единственным мужчиной-эльфом в имении. В прошлом отец и дед Труора воевали с эльфами — отсюда и нотки неприязни, если от женщин эльфов Труор не видел угрозы, то вот Атол, словно всем своим существом, напоминал о былых днях.

Воспоминания отозвались тупым зудом — рубцы на спине, казалось, снова ожили, его пороли так часто, что спина в какой-то момент перестала чувствовать боль. Атол почесал спину, прикрывая двери и шагая в сторону своего брата. Ради Элиен и Хирума Атол никогда не дерзил Труору и его семье, эльф понимал, что их могла постигнуть участь куда страшнее обычного рабства, такая как арена или цитадель Карна. Хотя о боях на арене он думал с нотками восхищения.

Одна из лошадей заржала снова, холод, который впустил Атол до сих пор не давал ей покоя. Эльф подошёл и мягко провёл рукой по вороной лошади — самой буйной из всех, частенько Атол подкармливал ее яблоками в тайне от других.

Его мысли вновь вернулись к прошлой цепочке об их судьбе. В целом у них появилась крыша над головой, с родами Элиен помогли, дали держать и растить Хирума до пяти лет, что также было редкостью, зачастую у рабынь забирали детей и продавали, превращая их в Наиш — безвольных слуг, лишенных эмоций. С пяти лет, помимо бесконечных работ по имению, Хирум стал заботой старшего брата. Когда мальчик вырос и окреп они стали трудиться вместе.

- Вставай, братец. Работы невпроворот, — проговорил Атол, возвышаясь над стогом сена, в который зарылся Хирум, отблеск огня в янтарных глазах придавал ему угрожающий вид.

- Прошу тебя… ну хоть немного поспать, — простонал Хирум, вжимаясь в сено ещё глубже, но разящая нога брата не знала промаха.

Хирум приглушенно застонал, выбираясь из своего укрытия. Очень недовольно он окинул конюшню пристальным взглядом, голубые глаза пытались уловить хоть что-то новое в привычном однообразии. Его золотистые волосы падали на лоб. Когда-то все говорили о красоте Атола, но теперь о нём почти не вспоминали. Главным похитителем девичьих сердец стал его брат, которому такое внимание очень даже нравилось. Хирум был ниже ростом, но крепкий — спасибо тяжёлой работе в имении. Его одежда напоминала братову, только поновее.

Как только Хирум встал, его брат принялся собирать их вещи для работы, которая им сегодня предстояла в имении. Уже стоя спиной, он услышал тихие шаги своего брата. У них была своя традиция — игра-поединок, в которой они соревновались в ловкости.

Хирум прыгнул — но Атол уже был готов, он быстро нагнулся, пропуская над собой младшего брата, который с силой влетел в корыто, из которого лошади пили воду, одна из них заржала при виде Хирума.

Немедля Атол совершил ответное действие прижимая коленом Хирума к полу он отвел его руку назад и стал заламывать. Как ему тягаться с братом, который с детства дрался со сверстниками — и один против толпы, и в ямах почти каждый день?

- Сдаюсь. – наконец раздался голос Хирума.

- Не дорос. – ухмыльнулся Атол, поднимая его с пола.

Они оба рассмеялись. И тут же Атол вспомнил время, проведенное здесь в одиночестве, как тяжело было находиться тут. Он жил лишь днями, когда ему удавалось видеться с мамой, а потом ему передали младшего брата, который всюду таскался за ним и не раз портил то, что Атолу было велено чинить. Эльф улыбнулся, смотря на брата. Все же хорошо, что они вместе.

Работой на сегодня оказался ремонт отдаленного участка дороги, который из-за дождей был размыт. Хоть по бокам от нее и присутствовали специальные каналы, они не сильно помогали в сезон дождей.

- Серьезно?! Мы должны делать это в дождь? Ты же понимаешь месяц другой и придется чинить ее вновь. – Хирум поежился, то ли от дождя, то ли от воспоминаний того, что они уже как минимум в четвертый раз чинят этот участок дороги.

Его реакция была понятна, ведь когда в небе появлялся Оюн, это сулило месяц дождей, а то и больше, смотря какая луна появится вместе с ним. Однако все ждали смену солнца и по мнению младшего из братьев уместнее было бы немного подождать.

- Ничего не поделать. Такова работа на сегодня. Если откажемся у нас и у мамы будут проблемы. – спокойно ответил Атол, разгружая инструменты с повозки в которую был запряжен черный ослик, это было единственное ездовое животное, которое позволяли им использовать для работы.

Глубоко вздохнув Хирум, принялся вытаскивать камни, которые были сложены друг с другом и образовывали, собственно, саму дорогу, нижний слой мелких камней был смыт из-за чего верхние камни смешались с грунтом, образовав маленькое каменистое болото. Атол в это время привез новые камни и песок, старательно укрыв его плотной тканью из луда.

Работать пришлось явно дольше чем они ожидали, полностью мокрые от дождя они уже криво посматривали друг на друга, несколько раз не подравшись из-за разногласий в работе. В какой-то момент Хирум замер, всматриваясь в темноту, Атол проследил за взглядом и уловил едва заметный свет. Кто-то направлялся в их сторону. Старший из братьев напрягся, обычно это не сулило ничего хорошего, либо будет еще работа, либо нашли из-за чего наказать. К ним двигались две фигуры, прикрывающиеся плащами.