О разном

Над старым классом тишина повисла,

Где скрипки ждут, забытые давно...

И клавиш тихих шепчет эхо... Исчезли!

Но в ночь полнолуния вновь звучит оно.

Скрипучий стул едва заметит трель крылатая —

И струн дрожащих нервно бьет рука.

То ожила мелодия проклятая,

Что сотни душ тревожит навека.

Метроном стукнет мрачно раз за разом,

Звучат фантомные аккорды в темноте.

От нот ползущих страх холодный пробирает,

Дрожит учитель музыки в своей сети.

Кто там играет, чьи-то пальцы ловко

По клавишам скользят, как тени ночью?

Ноты льются черной кровью вязко,

Разбужены давно забытые пророчьи строки.

«Пусть музыка звучит и голос вторит ей!» —

Шептал старик когда-то ученикам.

Теперь тот звук гремит над школою глухой,

Становится навязчивым кошмаром всем.

И дети бегают домой впотьмах бежали,

Оставив инструмент одинокий тут лежать.

Там тихо плачет скрипка в вечной тьме печали,

Стараясь снова вызвать чью-нибудь сыграть.

Вот школа спит спокойно ночь настала снова,

Учителя ушли, погас последний свет.

Только молчанье старых стен тревожно слышится,

Да нота одиночества плывёт, звенит, трепещет.

И вдруг опять струна таинственно зазвенела,

Опять метрон ломает ритм простой игры.

Стук, звон, шипенье… Гаснут свечи еле-еле...

Класс музыки ждет новую свою игру.

Темнеют окна школьного класса,

Где скрипки ждут, застывши на стене.

И пианино затаило вздох -

Молчит оно, скрывая тайну дне.

В углу висит старинный валторн -

Его мундштук почернел от пыли.

Здесь стены слушают дыхание ночи,

Словно таятся тайны, полной боли.

Лишь кисточка учителя лежит,

Забытой краской капнув на паркет.

И ржавый ключ в замочной скважине дрожит,

Открыв врата ужасному секрету.

Скрипач невидимый ведет смычок,

Щиплет струны безжалостной рукой.

И звуков жутких страшный рокот -

Колышет воздух черною волной.

Фортепиано захлебнулось аккордом,

Свеча потухла в последнем огне.

И вот ударил нож средь белой клавиши -

Спокойствие растеряло дни.

Костюм маэстро мерцает тенями,

Подрагивая складками пальто.

Запах смерти наполняет коридор,

Где шелестят испуганные голоса.

Не возвращайтесь сюда ночами,

Оставьте мертвый класс за закрытой дверью.

Ведь звуки прежних песен жалких

Проснутся вновь, зовя вас в бездну верную.

Заглох дневной учебный шум суетливый,

Погас дневной поток детей веселых.

Закрылись двери школьного кабинета,

Осиротел рояль забытый старый.

Но поздним вечером покой нарушен —

Возникла музыка нездешней силы.

Смычком проворный ветер водит гибкий,

Летучей мышью пляшет резвая игла.

Испуганный портрет музыканта —

Взгляд напряженный в потолок устремлен.

Игрушечный медведь за стойкой школьной партой

Следит пугливо за танцующим метроном.

Гитар струны звучат жестоко-хрупко,

Хрустально-печальная гармония растет.

Сжимается пространство комнат узко,

Выходит педагог с лицом безумца-врага.

Он бродит меж рядами сонных стульев,

Приблизился к фортепиано деревянному.

— Я знаю, кто пришел ко мне играть...

Тут раздался нечеловеческий вой-соло.

Ребенок замерший дышал чуть слышно,

Он спрятался в шкафу с унылой книгой.

А сцена продолжала ужас танец —

Безмолвно продолжалась музыкальная битва.

Но бой кончился внезапным финалом —

Старинный зал осел на тяжесть звука.

Огромная трещина прошла простором —

И скрылась школа навсегда глубоко.

В полуразрушенной школе, где пустота царит,

Окна разбиты давно, и мебель весь покрыт пылью.

Один лишь кабинет хранит чудовищный секрет —

Это комната, где музыку однажды запретили.

Давно исчезли ученики, ушла сама учительница,

Но старые инструменты ждут своих хозяев новых.

Среди обломков прячется забытого оркестра муза —

Её призрак бродит, ищет душу человечью живую.

Метроном стучит механически, неумолимо ровно,

Начал медленно сбиваться с ритма хриплый звук скрипичный.

За окном гуляет ветер, словно дует мимо дома,

Облако запело песню, чуждую душе живой обычной.

А пианино чёрное сверкает блеском мертвенным,

Перламутровые клавиши манят холодной магией.

Послушай внимательно, друг мой бедный ученик —

Слышишь? Это фальшивые ноты смеются истошно зло.

Здесь в старой шкатулке покоится дух мелодий древних,

Он ждёт минуты, чтоб вырваться наружу резко.

И всякий, кто откроет крышку осторожно тихую,

Попадёт навеки в плен той самой музыкой злодейской.

Поэтому предупреждаю всех учеников дерзких —

Никогда не заходите в этот класс ночной порою.

Ваш смех станет частью мелодии обманчиво-простой,

И мир забудет вас совсем, покинув тихо ваше тело бренное.

Так пусть останется сей уголок загадочным местом,

Где тайна музыки живёт среди осколков прошлого.

Может быть, кто-то смелый сможет одолеть её волшебство —

Но пока же лучше держаться подальше далеко отсюда.р-

Школьный класс погружён в густой туман,

Замолк оркестр, замерзли ноты строк.

Поверх инструментов тонкий слой песка —

Тишина тяжёлая легла на срок.

Однажды дверь внезапно распахнулась,

Сквозняк прошёл по классу быстротечно.

Неведомый художник взял смычок —

И загремели струны жалобно и вечно.

Померкла лампа тусклым светом серым,

Пианино будто чья-то речь глухая.

Гармонь смеялась в уголке слегка,

Сверкая пуговицами слепящими, больными.

Детские шаги застучали рядом —

Мелодия наползла зловеще-жутко.

Оборвалось сердце беспокойным кадансом,

Превратилось в тягучий крик неукротимый.

И каждый звук оставлял след холодящий,

Накрепко запечатывая гробовую раму.

Смычок продолжал свой путь по скрипке гладкой,

Всё ближе подступая к концу спектакля.

Те, кто остался жить вне школьных стен тех,

Они теперь боялись вернуться назад.

Школа превратилась в бесконечный концерт —

Музыкальный ад живых и мёртвых глаз.

Застыл затхлый сумрак школы вечерней,

Все классы спят глубоким сном,

Лишь музыки зал позабыл о мире,

Где древние души живут вдвоём.

Старый пианино рвётся к музыке,

Черёд унылых звуков долго длится.

Клавиши блестят странной улыбкой,

Кажется, эта жизнь в нём кипит страстно.

Метроном качнулся мерно и странно,

Счёт идёт — секунда за секундой.

Долго ждал он встречи неприметной,

Чтобы вновь заговорить знакомой.

Зазвучала скрипка — тонкая, зловещая,

Горечь вековая слышится в звуках.

Тот, кто коснётся ладонью деревянной,

Узнает ужас тайных откровений.

Камертон звенит настойчиво, негромко,

Создавая стройный гул вокруг себя.

Дети учились некогда дружно вместе,

Но голоса остались только здесь.

Нет, никто не слышал шума классового,

Ни уроков строгих, ни перемен радостных.

Звук тревоги начал расти из-под пола,

Говоря, что надо бежать отсюда скорее.

Сердце учащенно колотится учащимся,

Коридоры угрожающе темнотой наполнены.

Свет лампы моргнул ещё раз — и снова,

Открылась дверь, откуда выйдут призрачные слуги.

Кто зайдёт сюда ненароком поздно,

Слыша мелодии таинственных музыкантов,

Вернуться обратно не сумеет быстро —

Станет одним из тех, кто вечно здесь грустит.

В тёмном классе музыка кружит,

Скрипок рыданье и рожок.

Шёпотом флейты повторяют:

«Уходи скорей, убегай прочь».

Музыка выжидающе сидит,

Собирая силу свою.

Аккорды сомкнутся кольцом —

И попадёшь ты в западню.

Крышка старого пианино

Широко раскрыта, широко.

Железный голос вырывается:

«Я твою судьбу решил давно».

На стенах отражаются лица —

Тех, кто нарушил тишину.

Их глаза прикованы к рукам,

К инструментам, губящим их разум.

Каждый, кто переступит порог,

Слышит голос скрипичного тона:

«Просто сыграй одну вещь —

Тогда спасешься, иди домой».

Но стоит тронуть струну одну —

И мгновение замрет навек.

Медленно тянется музыка,

Сковывая мысли, волю, взгляд.

Ты почувствуешь мелодию,

Она тебя поймает в петлю.

Играй до последнего вздоха —

Или станешь новым инструментом.

Сумерки крадутся в пустой класс,

Свет фонарей сквозь пыль окон мутных.

Ветер хозяйничает за углом,

Подхватывает нотки тихих звуков.

Настежь открыты крышки фортепьяно,

Мольбы страниц лежащих парт завяли.

Педаль печально смотрит в пустоту —

В ней отчего-то поселились грёзы.

Вдруг замелькали тени быстрые —

Играют пальцами по клавишам сухими.

Раскатистое эхо поглотило

Последнюю надежду на спасение.

Смычки целовались нежно со струнами,

Их голоса сливаясь в песнь смертельную.

Сумрак танцевал победно круговым танцем,

Привлекая внимание к искусству древнему.

Слышишь, как скрипки плачут и зовут?

Им нужен новый музыкант послушный.

Останься ненадолго, послушай звуки,

Позволь себе войти в финал жестокий.

Скоро концерт закончится счастливым,

Вечным молчаньем среди ночи тихой.

Снова умолкнут инструменты мертвые,

До следующего часа случайного прихода.

Класс музыки хранил свои секреты:

Молчали трубы, помня голоса,

Скрипки казались хрупкими телами,

А рояли открывали тайны сна.

Стоял метрон в углах уставших зданий,

Монотонный счёт вёл тихо сам собой.

Казалось, слышатся шаги вчерашнего,

Живущего здесь после нашей смены.

Забытый свиток нот лежал открыто,

Скользнули звуки в прошлое окно.

Легли прохладно пальцев невесомость,

Рассыпались звуки — ужас начат заново.

Студенты приходили поиграть там,

Пройти вдоль старого парты стола.

Но каждый раз игра начиналась

Незаметно одной мучительной мелодией.

Парень подошёл случайно к окнам темным,

Видел движение внутри класса мрачного.

Фигуры двигались свободно по сцене,

Продолжая исполнение своего ритуала.

Сначала скрипка громко начала плакать,

Затем вмешалась труба, глухо крича.

Контрабас поддерживал низкие тона,

Растягиваясь, уходя в неизведанное.

Наконец стало ясно: нет спасения,

Вся группа играла единым целым организмом.

Одноклассники стояли неподвижно,

Слившись с инструментами вечностью жизни.

Шаги были слышны даже в пустоте зала,

Ходьба сопровождала каждый новый такт.

Эта песня продолжалась бесконечно,

Пока студент повернулся спиной и убежал.

Больше никто не рисковал войти туда,

Но иногда казалось, что звуки звучат вновь.

Время остановилось в классе том —

И теперь играет навсегда тот хор учащихся.

Школьный класс погрузился в полусвет,

Пыль покрывает инструмента корпус.

Пианино застыло в ожидании —

Сегодня именно здесь начнётся концерт.

Луна проникла лучом в окно,

Смычок скрипки нежный, как вздох.

Прошлое вспомнилось, но было поздно —

Мелодия возникла из глубинных пластов.

Фортепиано зажглось огнём,

Звук стал таким громким и густым.

Метроном качал головою тяжело,

Устанавливая ритм зверски точный.

Весёлые ноты поднялись вверх,

Кружась, заставляя задуматься.

Глаза увидали чей-то образ неясный —

Похоже, музыканты пришли вспомнить своё.

Дрогнула крышка контрабаса,

Зашептало дерево тонкое.

Запели тонкие струны гитары —

Каждая стала голосом диким и острым.

Оркестранты сгрудились теснее,

Звуки заполнили всю комнату целиком.

Искусство приобрело форму настоящую —

Страх овладел всеми учениками ясным днём.

Но звук прекратился мгновенно,

Смолкла каждая партия чётко.

Школьники поняли — им выпал шанс уйти,

Но цена была слишком высока — свобода жизни.

С тех пор играют там каждую полночь,

Тихо и незаметно собирая новые души.

Кто войдет в тот класс, услышит первый аккорд —

И навсегда останется музыкантом среди ночи.

Когда спускается на школу тьма кромешная,

В заброшенный класс заглянуть страшно вновь.

Потускневшие клавиши пианино жемчужины

Тянутся навстречу гостям издалека.

Скрипка висящая на крючке извивается,

Будто чувствуя присутствие живого тела.

Глухо тик-такает метроном исправно,

Как пульс умершего сердца, ритмично и твердо.

Шаг вперёд — и наступает миг покоя:

Мерно светится экран монитора древний.

На экране тени движутся несмело,

Пара ног проходит прямо перед вами.

Вы протянете руку осторожно к кнопке —

Экран потухнет резко, став камнем холодным.

Но впечатление остаётся надолго —

Перед глазами кадры мелькают бессонные.

Из угла прозвенел низкий звук знакомый —

Вызвал музыкальный шторм бурный, неудержимый.

Звуки множатся, объединяются в единстве,

Совсем скоро заполнят собой всё помещение.

Вас охватывает панический ужас:

Ноты лезут в голову непрошенным гостем.

Мир становится иным, непонятным миром —

Весь состоит из хаоса музыкальной смеси.

Покинутые инструменты ожидают,

Добровольно взявших руки исполнять приказ.

Решитесь вы пройти этот эксперимент —

Сможете стать частью коллектива ужасающего.

Однако помните — выход закрыт плотно,

Концерт продолжается вечно, неотвратимо.

В потрескавшихся стенах школы древней

Застыла музыка, сжимая нервы.

Скрипки молчат, повиснув на гвоздях,

Рояли глядят пустыми очертаниями.

В углу раскрытого класса скрипнуло,

Проволок гитар касаясь тонких рук.

Звонко прорезала тишину нота,

Метроном сердито вскрикнул вслед судьбе.

Сквозь трещины стекол лунный свет упал,

Зарябил отблесками зеркало стекла.

Кто-то сел за пианино, робко нажимая,

И родился аккорд жуткого мотива.

Музыка проснулась, набрала мощь,

Заполнила простор классной комнаты.

Педагог встал, губы сжаты в нить,

Вздохнул и поднял дирижёрскую палочку.

«Начнем», — прошептал он сурово-грубым,

Глубоким голосом хриплого баса.

Гобои зароптали взволнованно,

Орган разверз могильные глубины.

Струнные пошли рвать нити паутины,

А контрафагот издох болезненной нотой.

Флейты пропели погребальные гимны,

Трещинки росли, превращаясь в проломы.

Девушка-кларнетистка бледно всхлипнула,

Набрав полную грудь воздуха заклятья.

Волосы встали дыбом, ладони вспотели —

Начинался урок последней репетиции.

Паузы растягивались протяжно,

Смыслы утекали в неизвестность вечную.

Преподаватель махнул палочкой грозно —

И ансамбль вошёл в последнюю фразу.

Музыка стихла, осталась одна тишина,

Лишь капель воды сочилась из труб сырых.

Тени расходились, обретя свободу,

Пропала надежда выйти живым отсюда.

Школьный класс наполнен звуком скрипучих струн,

Тени ходят по стенам и классным партам старыми шагами.

Между шкафов искрящихся гитара ждёт кого-то —

Страшная судьба играет роль в симфонии этой.

В дальнем углу пиано усмехается белозубо,

Ждёт игрока, способного раскрыть его внутренний голос.

Метроном словно сердце древнего замка,

Отсчитывая секунды бытия точно и монотонно.

Картина тусклая висящая высоко

Представляет лиц многих предыдущих студентов.

Они играли мелодии трагической судьбы,

Оказавшись навсегда привязанными к этому месту.

Луч луны проникает внутрь помещения,

Выделяя фигуру, стоящую неподвижно возле органа.

Человек с белым лицом, одетый элегантно,

Указывает рукой на незнакомцев, пришедших посмотреть.

— Играть нужно, новички мои дорогие,

Показать искусство, которое подарит вам бессмертие.

Приняв предложение, участник чувствует изменение —

Жизнь покидает тело, оставляя лишь сознание живым.

— Ты будешь играть вечно, исполняться вечно,

Твой талант сольётся с нашим общим оркестром ярким.

Уже готово первое произведение начать —

Ваша душа навсегда принадлежит нам здесь остаться.

Так постепенно школьники приходят в класс,

Присоединяясь к вечному концерту ненавистному.

Их лица становятся такими же белыми,

Голоса теряют человеческое звучание родное.

Каждый инструмент имеет собственную историю,

Свои воспоминания и драмы, накопленные годами.

Эти музыкальные шедевры созданы смертью —

Для желающих ощутить истинное мастерство искусства.

В тишине забытых классов школы,

где хрустит стекло под ногами грязными,

стоит он — опустевший класс музики,

словно храм искусств утраченных, таинственный.

Метроном скрежещет, отсчитывая

страшный ритм шагов твоей судьбы.

Скрипки смотрят взглядом хищника,

тихо звеня струнами, ожидая жертвы.

Пианино открылось коварно,

глаза клавиш — белые зубы улыбки.

В глубине нот слышится шепот —

это призраки нот листают страницы.

Сквозь щели дверей идет дыханье,

шум ветра струн будоражит тревогу.

Рядом стол учителю снится —

будто держит палочку, вызывая волну звука.

Маленькие фигурки инструментов

стоят рядком, готовые вступить в партию.

Но их звуки будут болью, страданьем,

вечно повторяющейся арией горя.

Шагнешь вперед — и скрипка дрогнет,

слова прозвучат мягко, но отчётливо:

"Ты будешь петь в нашем хоре!"

Но это приглашение невозможно отвергнуть,

звук пойманных голосов затягивает плавно.

Здесь ты остаёшься навсегда —

учеником, учителем, музыкантом-исполнителем ада.

В заброшенном зале класс музыке служит,

Окна заброшены, скрипят половицы.

Забытые инструменты здесь обитают,

Готовясь принять гостей беспечных.

Метроном стучит неумолимым ходом,

Регулируя ритм, теряющий смысл.

Партитуру старую раскрывает преподаватель,

Красуется кровавыми пятнами фальшь.

В углу сидит ребёнок бледный, худенький,

Неспешно перебирая клавиши скрипки.

Он просит встать и показать пример верный —

Но фигура преподавателя исчезает вмиг.

Вдруг стена покрылась трещин тонким слоем,

Свет лампочки замигал предостерегающим.

Рояль проговорил голосом усталым:

"Пусть выйдет тот, кто играет хорошо."

Случайный гость, вступивший в коридорчик,

Остановился в нерешительности близкой.

"Играй!" — зашептал класс, приветствуя сладко.

Предложив присоединиться к коллективу новому.

Гость согласился, положив пальцы уверенно,

Навстречу музыке необузданной бросившись смело.

Начало концерта — долгожданный миг единый,

Когда сознание потеряется навсегда.

Звуки выросли из памяти истории,

Прокричав миру прощальное слово артиста.

Вдали послышался стон школьников ушедших,

Преследуя жертву с нотами закрытыми.

"Иди дальше," — сказали инструменты дружно,

"Не задерживайся здесь, твой час настал..."

Новый музыкант занял свое законное место,

Играя вечный хор, лишённый конца.

Класс музыки тих и пустынен,

Лишь ветры скрипят в темноте.

В нём звуки собираются в клипы —

Пугливая, дрожащая нота.

Рояльная крышка открыта,

Метроном чертит траекторию страха.

Пауки плетут паутину аккуратно,

Смычки скрипок шепчут без спора.

Скрипка плачет слезами прошлого,

Голос грифа вибрирует глухо.

Ритм ударов барабанщик задавливает,

Капкан звуков схлопывается тихо.

В уголке альбом пожелтелый

Зовёт своих героев скорби.

Портрет наставницы стальной улыбкой

Манит новыми композициями.

Кто войдёт сюда, найдёт вдохновение,

Лишь стоило бы продолжить композицию.

Музыкант берёт скрипку, настроенную,

Точно определённую субординацию.

Первым делом начинается вальс,

Танец образов, тревожащий душу.

Но за ним приходит марш похоронный,

Тайный смысл которого внушает грусть.

Гитарный аккорд завершит представление,

Вибрация струн покажет отчаяние.

Осталось немного, финиш приближается —

Цель достигнута, конец очевиден.

Наслаждение моментом станет последним —

Вместо радости придут страдания муки.

Песня, прерванная ранее, возвращается,

Вселяя в сердца чувство ужаса, да муки.

Стоит старый класс — музы‌чная тюрьма,

Мрак сырой цепляется за ноги скрипок.

Роя‌ль открытым крышкой приманит тебя,

Завлечёт мечтательной ложью припева‌.

Зажигает свечу педагог-вампир,

Его костяной профиль режет отражение.

Вспоминать заставляют концерты детский хор,

Тех, кто в музыке погиб несчастной жертвой.

Занавеси шевелятся от дуновения,

Истлевшие листы партитур лежат внизу.

Неприметная скрипачка выглядывает,

Призывая услышать звуки отчуждения.

Метроном качает головой тупо и жестко,

Дёргая провод судьбы властно и судно.

Аккорды тревожные рождаются певучей речью,

Одиночество скулит в руках деревенской речи.

Кладут руки впервые твои на клавиатуру,

Заполняют слух звуки упавшей звезды.

Исчезающая дверь приглашает свободу,

Но впереди лишь концовка великой пьесы.

Твоя жизнь превращается в камертон нытья,

Распевая нескончаемую песню ненужности.

Здесь ты останешься заложником года,

Твой голос станет симфонией ужасающей.