ОБЧР

Админ

Паша ехидно подмигнул своему отражению в мониторе. Ух, будет флэш-моб!

Не то чтобы он как-то персонально не любил нынешнего – он и прежнего-то не любил, за склонность пропустить за воротник и распущенный в стране бардак – но в стране и при новом, несмотря на все громкие заявления, ничего толком не приходило в порядок.

Поскольку Паша был в душе убежденным лоботрясом – он связывал «порядок» с безусловным признанием своих заслуг и талантов Отечеством (то есть факта своего бытия на белом свете и профессионального генерирования помойного сетевого трафика) и их немедленным и обильным вознаграждением в форме всяческой неслыханной бонанцы. Ну а пока ничего такого на горизонте не рисовалось – эрго, дела в стране шли хреново. Да и взгляд за окно подтверждал неутешительные выводы.

От чего же так распирало изнутри гражданина Пятакова Павла Евгеньевича?

А вот от чего.

Он, именно он, а не кто иной, был автором шутки, которая в ближайшее время должна была прогреметь на всю Россию. Так приколоться не доводилось еще никому, тем более что Верховный Главнокомандующий сам подставился под раздачу – решил провести свою пресс-конференцию в онлайне. Там, где царил младший системный администратор Пятаков со присными.

Вопрос «из народа» был гениально идиотским и стопроцентно лишенным всякого смысла: «Собирается ли Россия использовать для защиты государственных рубежей огромных боевых человекоподобных роботов?».

Вот поржем-то, как он будет выпутываться! А вопрос-то ведь накопил нехилый, можно сказать галактический рейтинг! Паша потер потные ладошки и, хихикая, запрыгал на стуле.

Так… Этот вопрос, ага. Тягомотина. Весь организм Пятакова как бутылку скверного советского шампанского распирало в предвкушения веселухи.

И вот он прозвучал.

Выражение лица Главнокомандующего не изменилось. Только взгляд грустных бледно-голубых глаза шмыгнул куда-то вбок, а потом вперился прямо в камеру, как показалось Паше – точно ему в глаза.

Кажется, губы Главкома тронула еле заметная тень улыбки…

То, что ответил Верховный, Пашу уже не интересовало. Он почти что заржал, только льдинки державных глаз оставили внутри Пашиной души какой-то неприятный след, так что организм, против воли владельца ответил вместо радостного ржания довольно-таки второсортным заливистым хрюканьем.

Тут же в мессенджер посыпались «жжош чюваг!», «дайте две!», «пацтулам!». Пятаков ухмыльнулся и почувствовал удовлетворение. За тот вечер он опрокинул еще сиську «Очаковского» и, подавив тем самым неприятную прохладцу в животе, дошлепал до продавленной тахты и повалился спать.

Сны Паше Пятакову снились скверные: какие-то огромные металлические руки шарили по дому, выискивая персонально его, Пашу. Дважды вставал – переполненный «Очаковским» мочевой пузырь никак не давал покоя.

Утром, когда он ворочался в тяжелом полусне (вечный спутник дешевого пива вечером), какое-то шестое чувство сказало ему, что он в комнате не один. Собственно «не один» он был довольно часто: в квартире было полно тараканов. Но тут дело было посерьезнее самого матерого прусака…

Продрав глаза, Пятаков увидел перед собой расплывчатый силуэт. Поморгав, глаза собрали его в довольно крупного мужика, который сидел на стуле и ласково глядел на еще не до конца проснувшегося системного администратора. На плечах у мужика были погоны с васильковыми просветами, а за его спиной Пашину однушку бесшумно, тщательно и решительно обшаривали какие-то одинаковые люди в неприметных и как бы не одинаковых серых костюмах.

- Э-э-э? – выдавили непрогретые Пашины связки

- Ага. С добрым утром, Паша. Собирайся, поехали…

- Ыыы… Эээ…Куда?

- Да разговаривать, куда ж еще

- О чем? – сипло свистнул, никак не овладевая голосом Пятаков

- О том, откуда, почему и сколько именно ты знаешь, родной…

Причины и следствие

- Какая-то фантасмагория, честное слово…

- Вот и я говорю, Виктор Васильевич – попадание в десятку из гнутого ствола спиной к мишени!

- И что же делать? Не в расход же… Он же просто дурак, следствие ничего не показало.

- Да по-хорошему и списать можно, что тут чикаться, Виктор Васильевич. Дураков, как известно, и в церкви бьют. А это дурак опасный, потому что дуростью своей, сам знаешь, что засветил.

- Все-то тебе Илья Петрович… А если они ничего не поняли? А гуманизм?

Тот, кого называли Ильей Петровичем, пожал плечами.

- Ну а что тут сделаешь? Все данные на него уже отовсюду стерли, в квартире вроде как взрыв бытового газа, с работы он уволен, паспорт сгорел. Поторопились, грешны. Но уж больно напугал, стервец...

- Ой, чтоб для твоей конторы проблема такая… как исчезнет, так и появится. А я вот что думаю… Отпустим-ка мы его, да так чтобы не отпускать и не всплыл он больше нигде. Бумажки новые сделаешь?..

Через месяц в штате КБ-181 в небольшом далеком городе на Урале появился новый младший специалист по обслуживанию техники. Хороший парень, только какой-то малость пришибленный и пугливый. Работники дали ему прозвище «Зайчик», тем более что и звался он Зайцевым.

Генеральный (которого все называли за глаза «Сам» или «Грузин») перевел вскоре «Зайчика» в свой, головной отдел. Было за что: админ был перманентно трезв, питал параноидальное отвращение ко всяким «одноглазикам», «контактам» и прочим мессернджерам, был покладист и исполнителен. Дальнейшая судьба системного администратора Зайцева находится в папке №382-Б-16031981, если интересно и есть доступ, можете почитать…

L'Adieu aux armes

- И, если речь идет об этом вопросе, то я хотел бы обсудить его с вами на свежем воздухе, благо погода у нас в Москве сегодня отличная.

Два президента – один небольшого роста, плотный, лысеющий, пастельный, другой – длинный, сухопарый и шоколадный, с жестким ежиком седеющих кудрявящихся волос, шли, щурясь от веселого майского солнышка по Пречистенской набережной. На том берегу грузно сидела серая коробка выставочного центра, обставленная бронзовыми истуканами прошлой эпохи. Охрана и два лимузина двигались медленно и бесшумно на почтительнейшем расстоянии, так, чтобы не слышать высочайших бесед.

Беседовали по-французски, на нейтральном наречии, поскольку оба в совершенстве знали язык Мольера и Бодлера. Поскольку он был одинаково чужд как шоколадному англосаксу, так и белобрысому славянину, это уравновешивало положение собеседников.

- Я долго думал над вашим предложением о сокращении ядерных арсеналов, друг мой… И, мне кажется, я нашел решение, которое полностью удовлетворит обе наши стороны.

Шоколадный президент оживился – неуравновешенный сосед, занимающий 1/7 часть суши гораздо приятнее без комплекта тронутых ржавчиной, но оттого не менее убойных боеголовок. Опять же, продвигать гражданские свободы и демократию легче, когда обе стороны не прячут за спиной по «писмейкеру» (или «Пискиперу»).

- Ядерный удар вещь, спору нет, эффектная, но страна, нанесшая его автоматически становится изгоем и целью для ответного удара. Война получится короткой и, по большому счету, не принесет ни одной из сторон совершенно никакой пользы.

- О да, я считаю совершенно так же, мой друг. Атомное противостояние в эпоху всеобщего сотрудничества и мира выглядит анахронизмом времен Эйзенхауэра и Иоанна Сталина.

Белобрысый остро прищурился на своего заокеанского коллегу. «Ты б хоть историю выучил что ли, гамбургер копченый… Попросил бы кого справку тебе нормальную составить, дятел... Ну да ладно…».

Шоколадный немного сузил улыбку. «Fuck… Кажется я ошибся, а они так пренебрежительно отзываются о нас из-за незнания азиатской истории. Ну да, разумеется, какой Иоанн! Его звали Николас, Nicholas II Stahleen…».

- Действительно, анахронизм… Знаете, все эти ракеты похожи вот на этот монумент, - белобрысый изящным жестом указал на стоящий на стрелке колоссальный памятник.

Огромнейший металлический мужик, одетый в несуразный гибрид средневекового костюма и камзола времен позднего Людовика, встопорщив бронзовые усы и яростно выпучив круглые, с тоннель метро, глаза, одной мускулистой рукой сжимал крошечный штурвал ублюдка каравеллы с яликом, а другой воздевал в весеннее небо обгаженную вездесущим вороньем латунную дубину, призванную символизировать свиток морских карт.

Пастельный сдержанно вздохнул.

- Честное слово, урод уродом, но прошлый наш мэр очень уж любил такие штуки, поразухабистее, а больше ни один город принимать их к себе не хочет. Вот и стоит этакая громадина, на вид ужасная, денег в нее вбухано великое множество, а толку… разве что гостей пугать, - и он обезоруживающе улыбнулся.

- О да, колоссально, - рассеянно пробормотал англосакс, рассматривая маячащее на высоте двадцать четвертого этажа свирепое властное лицо.

- Вот мы и подумали – а ну-ка сократим мы этот чертов арсенал в одностороннем порядке, на три четверти, что с него толку в век нанотехнологий… Тем более, что для Конца Света у нас с вами и так тройной боекомплект останется…

- Это большой шаг в деле поддержания мира во всем мире, господин президент - осклабившись, закивал шоколадный.

«Ну да, - подумал пастельный, - вы вон и обычными вооружениями так мир поддерживаете, что на локальных войнах фронты уже длинней чем на Второй Мировой…».

- Я думаю, что в таком случае мы могли бы пересмотреть квотирование обычных вооружений в Европе и отношения наших европейских союзников с Россией.

- О, это было бы прекрасно, мой друг. Добрососедские отношения со странами НАТО являются приоритетом нашей политики в ближнем зарубежье. Я думаю, что ваше предложение по обычным вооружениям особенно интересно, в свете того, что я вчера подписал приказ министерству обороны разрезать 2500 танков в западных округах на металл. Вместо них мы поставим на вооружение 1000 новых броневых машин.

Шоколадный в душе ехидно ухмыльнулся: «Как же… просто ваши старые жестянки окончательно выработали весь мыслимый ресурс, а эти тысяча новых танков, даже если и будут отличными боевыми машинами, поступят в войска по пять штук до две тысячи лохматого года».

- О, вы нас просто обгоняете в стремлении к стабильности… Нам ведь тогда придется куда-то вывезти и свои полторы тысячи танков…

- Да что с ними чикаться? Порежьте на металлолом – небось обратно везти накладнее чем переплавить.

Шоколадный малость посуровел взглядом – такие вопросы его страна решает пока самостоятельно, без подсказок. Его собеседник примирительно поднял ладошку.

- В конце концов танки ваши, вам и решать, как с ними быть после сокращения. Может, прямо здесь и подпишем, по обычным вооружениям? По-простому, прямо на капоте? И для прессы очень хороший, знаете ли, кадр…

Обычные вооружения – это обычная разменная карта на переговорах, и все было уже предварительно сто раз согласовано. Русские давно прославились умением ударно разрушать – порежут свои танки за два года, а заявленное количество полудохлая российская промышленность выдаст лет через сто.

Пастельный президент махнул рукой, подъехал лимузин, из него выскочили секретари, два президента, дежурно улыбаясь фотоблицам протокольной службы, подписали оба экземпляра и скрепили это печатями красного воска.

- Да, и в завершение, - голубоглазое лицо с лысеющим лбом улыбалось как у радушного хозяина, который готовится предложить гостям рюмку особой, изумительного вкуса домашней наливки, - раз уж договор подписан, небольшая демонстрация наших новых машин. Александр Петрович, давайте…

В первые секунды гость не поверил своим глазам.

Хотя надо было.

Ой как надо…

Монумент размером с высотный дом с грохотом и воем гидравлики шагнул со своего корабля-основания и встал, подняв мутную волну, прямо посреди Москва-реки.

В левом выпученном глазу поблескивала сложная оптика, из зрачка правого высунулась и шарила хищным жалом тридцатимиллиметровая автоматическая пушка. Верхняя часть головы откинулась на шарнире и превратилась во вращающийся диск радарной антенны…

Славянин, порозовев, радостно комментировал происходящее, крича в ухо англосаксу, стремительно меняющему цвет шоколада с горького на молочный:

- Да, а вот здесь, на плечах, обратите внимание – модифицированные зенитные установки «Панцирь-М2», это для обороны от боевых вертолетов и ракет – ракеты плюс скорострельные пушки. Там, на груди – комплексы «Штора», «Заслон» и «Арена». А вот сейчас он повернется спиной… Вот… Здесь, под «плащом» - два разведывательных БПЛА и автоматический 120-мм миномет. В правой руке «свиток» — это пусковая установка для ракет с термобарической боеголовкой, по 4 штуки в залпе. В принципе можно использовать и спец-БЧ, но тогда боекомплект сократится со 120 до 30 штук, тяжеловаты они, спец-БЧ… Естественно, есть привязка по спутнику и инерциальная навигация. В этой – 152-мм гладкоствольная пушка для работы по танкам… А вот здесь, сбоку, штаны видите? Здесь бронированные отделения для десантной группы, с бойницами для оружия и отсеки для группы огневой поддержки с пулеметами и автоматическими гранатометами. Есть еще тяжелый огнемет от пехоты. Реактивные прыжковые ускорители сегодня демонстрировать не будем, а то реку вскипятим, да и без наушников оглохнуть можно… Да, и вот здесь, в левом глазу наша гордость – доделали наконец-то лазер – 6 тераватт в импульсе… Его тоже вам покажем завтра, на полигоне…

Шоколадный гость, пытаясь сохранить улыбку, тогда как рефлексы и эмоции неумолимо тянули углы рта вниз, задрав голову, осматривал монстра. А радушный хозяин не унимался:

- В общем, это у нас машина демонстрационная, с декором. Шутка такая, генеральный конструктор у нас юморист, надеюсь, вы оценили его bon mot. В общем 1000 штук сейчас докрашивают в камуфляж. Первые 500 и отправим на следующей неделе в западные округа вместо танков, согласно только что подписанному договору. А вторую модель, как доведем испытания – на Дальний Восток. Ей уже и имя придумали – «Рабочий». Это командирский вариант, а у него под началом 4 строевых «Колхозницы» с противопехотными серпами на основе нановолокна…