Обманчивые сны в тумане ноября

Местные говорили, что недалеко от старого северного села есть болото особое, что дверцей в мир иной является.

Говорят же, что путь не ясен да время искажается.

Кто-то бродит среди болот да снова к деревне выходит. Не находя ни болота безымянного, ни кладов старого ювелира. Как поговаривали старожилы- жил ювелир когда-то, что помогал Соньке Золотой ручке сбывать награбленное. Клад он в сундуке к старой топи отнес, закопал под деревцем. Да вот ищут и не найти могут.

А еще поговаривали, что легко пропасть. Старая шаманка Ооюна говорила, что это проход в мир Навий, изнаночный. Легко заблудиться в нем да выйти сложно. Качала головой, из Нижнего или Верхнего бы вытащила белая удаган. Да вот не тот мир, что власть ее есть.

Дети малые знали - в Хмурый лес ходить нельзя.

Чуть листва перестает мерцать - всё. Граница.

Лишь ведуны ходили. И то с поклоном да дарами. С нуждою великою.

А вот блогерам никто не указ. Нужно подкаст снять да на рутьюб выложить - в любое пекло полезут. Как прознали про лес и болота - одному лешему ведомо.

Кто ж знал, что дурной попрется в ночи со своей камерой.

Отговаривала Ооюна. Отговаривали мамы с детьми, старики. И красавица сельская - Оленька. Сама как лён. Волосы белые и легкие как белый пух, а глаза огромные и чистые. Вы хоть раз цветок льна видели? Оттенок неописуемый. Вот и звали Оленьку часто Льняна. Смотрела Льняна на пришлого Андрейку очами своими, вздыхала выразительно. Хоть и заметил красоту городской парень. Да вот дело важнее.

Да и Льняне было на что посмотреть. Юноша высокий, крепкий, плечистый. Каштановые волосы неровно подстрижены, челка падает на упрямый лоб, слегка закрывая озорные карие глаза.

Ой, как же люб местной красавице.

Да только ушел в чащу. Скатилась слезинка по щеке девушки.

Шел Андрейка быстро. Ни в отца, ни в мать, ни в старшего брата. Непутевый. Как он часто слышал. Что поделать он мог? Кровь бурлила в нем, кипела. Не мог он сидеть на месте. Не мог он как отец сидеть с бумагами или сидеть с пробирками в лаборатории как Женька. Нигде не задержался. Перебивался подработками.

В институте учил программирование. Да только ездить по городам интереснее. Столько всего происходит.

И подкаст про мистику быстро набирал популярность. Деньги стали приходить на счет. Снаряжение, аппаратура, походные вещи.

Не боялся Андрей ни бога, ни черта. Не мог он сказать, что полностью атеист. Верил он в нечто высшее и духовное, где мерцает среди звезд в бесконечном пространстве. Но вот в дядьку, что следит за каждым и требует поклонов в доме своем - нет, не верил. Хоть и ругала его мать.

Да и сейчас не страшно было. Красиво. Серп убывающей луны озорными рожками освещал тропки в ночном лесу. Плеск воды, пение ночной птицы и шорох его шагов. Умиротворенно и красиво.

Нечего тут бояться. Ну и где же этот проход в мир иной?

Долго идет и нет ничего.

Полночь, два часа ночи. А он всё идет...

Ох. Ну и приснится же.Какие-то тени, темные руки и жуткий крик. Наверное провалился в канаву, ударился головой и отрубился. Ведь уже светло. Какое-то тусклое и грустное солнце, на небольшой полянке иней сделал опавшие листья седыми.

Недалеко от него стояла девушка. Красивая - почему-то он так решил. Не такая яркая как та же Оленька, что смотрела своими очами зазывно. А вот такая красота есть, что сразу не поймешь, не посмотришь. А увидишь - не наглядеться. Обычная же вроде. Платье черное как ночь, странное. Так не одеваются нигде. Юбка длинная, верх с длинным рукавом и воротом под горло. Худая, лицо осунулось. Черты неправильные, но благородные. Темно-русые волосы стянуты в косу, неровная челка с белой прядью на виске свисает на светлые глаза - то ли серые, то ли зеленоватые. Губы пухлые, но бледные.

Не яркая, не нарочито привлекательная, не модная. Смотрит спокойно ему в глаза. Не пытается понравиться, очаровать, зацепить. Молчит.

- Ты кто, красивая? Я Андрей. Снимал тут подкаст. Да похоже облажался я... Рухнул куда-то.

- Рухнул ты. Точно. С дуба. - Поднялась смоляная бровь незнакомки. Непривычный к такой реакции Андрей опешил.

- Ты погоди насмехаться надо мной.

- Я не начинала, - спокойно резюмировала она. - Ты бы еще к цвергам полез да с хмарью бы танцевать. Тебе не говорили, что до конца декабря точно сюда лезть не стоит?

- Нет. Не говорили. И вообще постой. Нормальные люди представляются сначала. Я тебе имя сказал. А ты обзываться сразу.

- Хиззи. Меня здесь так зовут. Хиззи.

- Здесь?

- Дурак ты, Андрей, или прикидываешься?

- Ты в Навий мир попал. Здесь на полянке еще я сторожу. Таким как ты ум с разумом возвращаю. А дальше - пропадешь. Бесшабашный ты. Как в мое время говорили - безбашенный. Кровушка закипела - ты не разбирая дорог и ринулся.

- В твое время? Да и сейчас так говорят. А ты то как тут?

- Да как ты провалилась. Живу тут. Сколько не знаю. Год то в мире какой сейчас?

- 2025.

- Вот посчитай. Двадцать лет я тут.

- Быть не может. Ты не старше меня смотришься. Подумал бы, что мелкая совсем.

- Мир Навий, - горько усмехнулась Хиззи. Такая улыбка явно не от счастья великого. Да и что пришлось пережить. Если прядь седая на правом виске вьется.

- Так давай вместе выйдем? Я тебя выведу. Или боишься в мир вернуться? Так придумаем что-то, скажешь, что амнезия.

- Не выйдет, - качала головой девушка. - Может выйти один из нас. Если я уйду, то ты здесь останешься.

- Так и останусь. Покажи как живешь тут. Чай не трус я. Если девушка справилась, то и я выдержу. Мужик или не мужик.

- Точно ли хочешь этого? - грустно смотрела новая знакомая. А у него щемило сердце. Так не хотелось омрачать что-то для этой девушки, которая казалась красивее и красивее. Бабушка про таких говорила - леди. Осанка, движения, держится как. Невыносимо думать, что она хоть на секунду останется здесь.

- Что нужно делать? Я готов.

- Я дам тебе платок. Ты скажешь слова наговора и выпьешь из красной чашки в избе. Тогда я уйду в мир, а ты будешь тут. - Красивые глаза наливались слезами. Словно Хиззи не хотела этого говорить. Вдруг она схватила его за руку и отчаянным жестом толкнула.

На него неслось нечто черное и напал ужас, которого он никогда не испытывал. Где Хиззи? Где поляна? Где он сам?

На заветной полянке было тихо. Хиззи грустно смотрела на паутинку инея на рыжем листе клена. На старое дерево спустился филин.

- Дурррнааая. Изка ты. Ты могла же из Нави выйти? К папе и к маме бы бежала. Ты ж выживала с трудом тут. А тут парень согласный остаться. Понравилась ты ему. А могла бы с собой оставить. И тебе плечо нужно.

- Это не понравилась. Это колдовство навье действует. Заколдовала меня старая карга. Чтобы я людей губила. Они влюбляются, готовы жизнь отдать. А мои губы должны рассказывать о заговоре, о снадобье. А не хочу я так.

- Как с тобой поступили?

- Как со мной.

Изабелла не помнила тот момент, когда стала Шизой для одноклассников. То ли Наташка приревновала своего Сережку, то ли Сашка Иванов расстроился из-за контрольной. Но талантливая и умная девочка вдруг стала изгоем. Не просто изгоем, а одной из самых презираемых в классе.

Она внимательно проверяла сиденья и парты, не оставляла рюкзак без присмотра, не оставалась одна с одноклассниками и не носила шарфов - после того как один мальчик пытался задушить ее.

Родители собирали в школу с заговорами. Последний класс, смысла нет переводить в другую школу. Вот экзамены сдаст и уедет куда захочет.

Но так не случилось. Однажды одноклассники загнали ее в лес.

Иза бежала как могла. Она понимала, что если ее поймают, то будет нечто страшное. Люди, разгоряченные собственной безнаказанностью, готовы перейти черту. Живой или без инвалидности ее не оставят. Она неслась, прыгая через глубокие и широкие канавы. Она умела так. Сначала разогнаться, потом быстро перебирать ногами на другом краю. Они будут обходить, искать мостики или узкие места. Как могла, она петляла. Но крики " Шиза!! Где же ты, Шиззи? Мы идем за тобой!" не унимались. Глумливый смех, визг.

Изабелла неслась как могла. Но стало колоть в боку. В легких заканчивался воздух. Казалось, что кровь взорвется в ее венах.

Может остановиться и принять неравный бой. Она слышала про технику волка, про психологический тренинг обреченного на смерть. Она не будет плакать и умолять. Она кинется в бой, рвя, кусая, пока ее не убьют. Но она будет волком, возьмет с собой, кого сможет.

Она прислонилась к ели, чтобы перевести дыхание. И ...мир перевернулся. Она оказалась на поляне. Там стояла пожилая женщина, улыбалась, предлагала яблоко.

- Милая, ты же хочешь отдохнуть?

- Да, бабушка. Но вы не поможете же.

- Помогу. Только помоги мне немного.

Так обманом Иза осталась в Нави. А старушка исчезла.

За долгие годы на изнанке видела она всякое. Выжила тут. Приноровилась. Но в душе нечто погасло важное. Черное платье как доспехи. Чтобы не расслабиться. А красивой тут быть некому.

Жалко ей было детей, подростков, мужчин и женщин. Не могла никого обречь. ...

Только филин Ухх ей друг. Да странные сны. Снилось ей, что и у нее душа родная есть. Звезды в ладони падают, а они говорят и не могут наговориться. Вот и вчерашний сон...

Садится рядом. Смотрит на нее ласково и грустно. Руки ее гладит.

- Кто ты?

- Не знаю.

- Кто я тогда?

- Не знаю.

- Я не могу без тебя. Хотя не знаю тебя. Это неправильно. Это неверно.

- И я не могу без тебя. Не оставлю тебя, моя звездочка хрупкая.

Она плакала. От бессилия, страха и желания просто не быть постоянно начеку. Но в Нави нельзя. Тут нужно быть суровой, собранной, осторожной. И только во сне кто-то знает, что она не только сильная, но и хрупкая, ранимая.

А потом сидевший около нее взял ее на руки и понес. У нее кружилась голова и она просыпалась.

- Опять сны смотришь?

- Хоть сны и мучительны, но прекрасны. И знаешь, друг, в них идет снег. Пушистый, белый, переливчатый.

- А вдруг ты не одна их смотришь?

- Вряд ли. Да и как? Мне не выйти из Нави. А кто захочет быть тут со мной?

- Иза, может кому-то все равно где быть. Лишь бы с тобой. Хотя Навь не твое место.

- Ухх, душу травишь.

- А с Андреем что?

- Изверг я что ли? Я с Нави его выкинула. Поплутает и выйдет к селу.

Иза упала в листья, смотрела на сумрачное небо изнанки. И вспоминала сны. Может лишь они держат ее и не дают сойти с ума.

А если и тому плохо?

Иза хлопнула в ладоши. И маленький фонарик зажегся на Навьей тропе. " Тебе точно будет светло во всех мирах.".