Обмен

Жили-были старик со старухой…. Нет. Заново. В обычном дачном поселке у озера, обычным летом, коротали время обычные пенсионеры, Василий Петрович и Арина Сергеевна.

Небольшой ухоженный огород с ровными рядами клубники и помидоров служил витриной трудолюбия и маркером скромного достатка. Старенький «Москвич», помнивший еще времена Генеральных Секретарей, сторожил ворота участка, а рыжий кот Барсик — крыльцо дачного домика.

Что понесло этим утром Арину Сергеевну на озеро, не знает никто. Видимо, та самая сила, которая заставляет старушек-пенсионерок лезть в транспорт в час пик или спамить регистратуру районных поликлиник. Подойдя к озеру, она увидела на берегу камень с какой-то надписью. Водрузив на нос очки, вечно жившие на шейной тесёмке, Арина Сергеевна принялась её изучать. «Исполню любое желание в обмен на некоторые воспоминания».

— Наверное, подростки балуются, — оглянувшись по сторонам, подумала старушка.

Руки Арины Сергеевны, все в трещинах и коричневых пятнах, пощупали камень. Обычный.

— Чего попросить? Богатства, так оно все равно кончится. Внуки на свои гаджеты, а дети на свои ремонты потратят. Власти? А зачем ей на старости такая ответственность.

— Хочу быть молодой! Сильной, красивой! — выпалила она. — Но чтобы все осталось при мне. Муж, дом, дети, внуки... Все!

Ничего не произошло. Небеса не разверзлись, выпуская темную материю, молнии не заплясали диким хороводом. Где-то пел соловей. Даже из кустов не раздался хохот подростков. Ну и ладно.

Корвалол в тумбочке, суп на плите, кот накормлен, Вася тоже. Память на месте. Пунктиром пробежалась по воспоминаниям: школа, универ, свадьба, дети, родители, внуки. Воспоминания не пострадали. На всякий случай придирчиво осмотрев соседский участок, Арина поспешила обратно к дому. Зачем приходила? Посмотреть, не вернулись ли соседи из города. Точно.

Она побежала к дому, не чувствуя под собой земли. Ее ноги, еще утром не гнущиеся от ревматизма, легко несли ее вперед. Она влетела в дом, смертельно напугав кота, толкнула дверь на кухню.

— Вася! Глянь на меня!

В кресле у печи вздрогнул и поднял голову ее муж Вася, седой, с глубокими морщинами у глаз. Он смотрел на нее не понимая, а потом его взгляд стал острым, больным и раздраженным.

— Кто вы? Что вам нужно? — его голос был хриплым от сна и неприязни.

— Вася, это я! Твоя Арина! — засмеялась она, подбегая к нему, но он резко отпрянул, будто от призрака.

— Простите, вы ошиблись, — он поднялся, закрывая собой уют комнаты. — Моя Арина... ее не стало семь лет назад.

— Как ошибаюсь? Это наш дом! — ее голос дрогнул. — А где же... дети? Внуки? Саша, Лена...

Лицо Василия исказилось от боли.

— Уходите. Ради бога. Дети... они только вчера уехали. Каждое лето приезжают... навестить. А внуки... они бабушку свою почти не помнят, а вы тут со своими... шутками.

Он говорил, глядя куда-то мимо нее, на стену. Арина последовала его взгляду. На полке стояла ее фотография — с выпускного, в самодельной рамке из ракушек. Выпускное платье, цветы, улыбки. Только теперь рамка была черной. А рядом — фото посвежее: Василий, их взрослые дети и двое подростков-внуков. Все улыбались. Но без нее.

Вот он, «обмен». Камень забрал не её воспоминания. Он забрал её из воспоминаний всех, кого она любила. Она получила всё, что хотела. Молодость. Силу. Ценой собственной жизни, вписанной в семейную историю датой на могиле.

— Уходите, — снова сказал он, и в его тоне была уже не злость, а бесконечная, вымотанная годами тоска. — Пожалуйста.

Барсик диким взглядом смотрел из-под стола, вздыбив шерсть на загривке.

Её выставили за порог. За порог её же дома. Она стояла на улице, молодая, сильная, полная сил. Ветер играл её густыми волосами. Она была абсолютно здорова. И абсолютно, до ужаса, ненужная.

Ноги сами понесли её. Она не думала, куда идёт, пока не уперлась взглядом в чугунную калитку. Кладбище. Она вошла внутрь и пошла по знакомой тропинке. И вот она нашла его. Ухоженный гранитный камень, на котором уже проступал легкий серый налет времени.

АРИНА СЕРГЕЕВНА БЕЛОВА

1953 — 2017

«Спи спокойно, любимая жена и мама»

Арина повернулась и пошла прочь. У неё впереди была целая вечность. И начиналась она здесь — у её же могилы.