Обнажённые перед тьмой

1.Последний семинар перед пленэром

Лето обрушилось на нас чуть раньше, чем закончился май. Что и говорить, конец мая в Москве выдался жарким. Я привычно вошел в институт – последний семинар, аудитории опустели, в коридорах пыль, уборщицы уехали в свои дальние страны.

Но на последний семинар соберутся все, ведь впереди сессия.

Тему выбрал «Мистический смысл картины Питера Брейгеля Старшего "Фламандские пословицы".

Вся группа состоит из девушек, она учатся на искусствоведов. Такие современные. Самостоятельные. Любознательные. Всем интересуются. Только бы не запачкать их живого искреннего интереса к искусству и мифологии.

Едва я произнес название темы, как их глаза загорелись ярким огнем. Да, чего уж там, тема захватывающая, если учесть, что на полотне размером 117×163 см, написанном аж в 1559 году и имеющей разные названия, например, "Мир вверх тормашками", изображено более 100 буквальных иллюстраций к 126-ти нидерландским пословицам и идиомам.

За внешне комичными сценками скрывается глубокая мистическая аллегория о человеческой глупости и роковой предопределенности, скрывается экзистенциальная человеческая трагедия.

– Это как? – не поняла Маша. Она любит задавать подобные вопросы.

– Мы во многом обречены. Мы застряли между мирами и не можем выбраться…. Мы запутались со своими богами, и давно в руках дьявола, – как мог объяснил я. – Поэтому дьявольщины на картине в явном переизбытке. И помочь людям может только дьявол.

–Вы это серьезно?

–Без Дьявола нет Бога. Чему тут удивляться…

Далее я остановился на особенностях произведения Брейгеля.

Первая особенность. Символика хаоса

Перевернутый мир: Люди на картине буквально "бьются головой о стену", "воюют за ножны", "кусают столбы" — это мир, где нарушен естественный порядок вещей. В средневековой традиции такой хаос считался знаком приближающегося Апокалипсиса.

Красная шапка грешника: В центре композиции человек в красном колпаке (символ глупости) "мечет розы перед свиньями" — намёк на тщетность любых добрых дел в испорченном мире.

Вторая особенность. Дьявольские мотивы

"Во тьме висеть" (человек, привязанный к дому) — отсылка к средневековым поверьям о душах, застрявших между мирами.

"Вооружиться до зубов" (фигура в шлеме с зубами) — символ одержимости человека, которым управляют злые силы.

"Вешать колокольчик на кота" (сцена справа) — в фольклоре это действие, привлекающее нечистую силу.

Третья особенность. Рок и предопределение

"Большой рыбе есть маленькую" — социальная сатира и намёк на безжалостность судьбы.

"Креститься от ветра" (женщина у ворот) — суеверный жест, показывающий, что люди бессильны перед высшими силами.

"Ведущий слепых" (внизу справа) — отсылка к Евангелию: "Если слепой ведёт слепого, оба упадут в яму". У Брейгеля это выглядит как шествие к гибели.

Четвертая особенность. Тайные знаки

Полумесяц и солнце на зданиях — алхимические символы, намёк на дуализм добра и зла.

Корабль на крыше (пословица "Крыша покрыта пирогами") — символ утопии, недостижимого идеала в мире абсурда.

Вывод: мистическое послание

Брейгель показывает мир, где люди, не ведая того, исполняют волю тёмных сил через свои глупые поступки. Каждая пословица — это проклятие, закольцованное в вечность. Картина становится зеркалом, в котором зритель узнаёт собственные пороки — и ужасается.

Есть еще одно оригинальное название картины — "Синий плащ" (от пословицы "Накинуть синий плащ" — обманывать). Синий цвет в средневековой символике — цвет иллюзий и дьявольских миражей.

2. Тема, вызывающая спор

Когда я все это рассказал, – то попросил студенток сделать зарисовки того, каким им представляется на картине дьявол.

Тут возмутились сразу три студентки: Анна, Ева и Мария. Через пять минут к ним присоединилось еще семь студенток. Их основной посыл был таков, что я говорю вздор и сею мракобесие, что все это в прошлом и сегодня сказки о дьяволе не для высшего образования.

Я не нашелся, что ответить. А поскольку скоро нам предстоял выезд на пленэр, предложил им тему «Пословицы на картине Брейгеля». Тему они встретили в штыки – все же собирались на пейзажи. Но компромисс был найден – «Пейзаж русских пословиц».

– Ну ладно. «Чёрт мерил клюкой, да махнул рукой», – так да?

Сказал и сразу пожалел, что чертыхаюсь.

Девушки заявили, что они русачки и им очень хочется попробовать поработать с такой темой. И все-таки я не сдавался. Мне хотелось добавить креатива в наши работы. Отсюда и «Пейзаж русских пословиц», и попытка увидеть, что они живут в нас, в деревнях, в лесах…

А чтобы не забывали дьявола, которого придумал Брейгель, я вручил своим «походницам» по колокольчику, конечно, что это символизировало у Брейгеля, я напоминать не стал.

Подошла Александра Пахомова, староста группы. Ее всегда возмущали наши споры, – но она еще переживала потому, что поехать с нами на двухдневный пленэр не сможет.

А зря, – сказал я ей. – В этот раз у нас есть спонсор. Билеты на поезд, палатки и спальники – он все берет на себя. Его, как художника, очень волнует тема «Пословицы на картине Брейгеля», правда теперь он должен будет согласиться с новой темой, но ничего.

3. Чертово урочище под Воронежем

В глухих лесах Воронежской области, вдали от трассы М4 «Дон», затерялось место, которое местные обходят стороной — Чертово урочище. Охотники, грибники и ягодники тоже туда не лезут, не рискуют. Бывает, забредут туристы из молодых хипстеров, ведь им все «по барабану», как любит выражаться молодежь. Трудно даже сказать, откуда пошли байки, что из того леса можно не вернуться.

Деревья здесь стоят кривые, будто скрюченные невидимой силой. Стволы покрыты глубокими трещинами, напоминающими оскаленные рты, а ветви сплетаются так плотно, что даже днем под ними царит полумрак. Воздух тяжелый, пропитанный запахом гнилой листвы и чем-то ещё — сладковатым, словно тление старой плоти.

Говорят, здесь пропадают люди. Одни слышат шепот среди деревьев, другие видят тени, которые движутся без ветра. Местные старики рассказывают, что в этих лесах когда-то хоронили самоубийц и колдунов, и теперь их души не находят покоя.

Особенно страшно становится у "Пьяного болота" — зыбкой топи на окраине урочища. Вода в нем черная, будто смешанная с дегтем, и пузырится без причины. Кто-то клянётся, что видел в ней лица, а ночью над трясиной пляшут бледные огоньки — блуждающие духи, заманивающие путников в трясину.

Те, кому довелось заночевать в лесу, рассказывают о жутких снах — будто кто-то наклоняется над ними, дыша в лицо ледяным дыханием и совершает старинных обряд похорон. Правда, откуда у путников берутся синяки, да царапины на теле, – это уже неизвестно.

Сюда не ведут туристические тропы, и даже GPS здесь часто отказывает, на компас тоже надеяться не приходится, – стрелки крутятся, как безумные. Говорят, лес не отпускает тех, кто вошел в него.... Особенно лес сердится, когда кто-то делает фотоснимки или пишет этюды.

Кто надоумил нас отправиться туда за вдохновением, мы бы не смогли сказать, даже не вспомнили бы кто первый заикнулся о таком странном месте. Раньше это были пушкинские или тургеневские места, а тут…

4. Нежданные мысли

Когда мы принесли из источника воды, напились и на двух небольших полянках разбили 11 палаток, подуло холодным ветерком. Девчата оглянулись: ветер кружил по макушкам деревьев, среди веток, над травой, – так, будто невидимая белка в невидимом колесе.

– Лес радуется новым жертвам? – Маша бросила на меня вопросительный взгляд.

– Это ты верно спрашиваешь для вдохновения? – я пытался отшучиваться. – Художники всегда выезжают на пленэры, и никого еще волки не съели.

–Дай бог нашему теляти да волка поймати, – развеселилась Арина и задорно махнула рукой. Над ней похихикали Ленка с Катькой, две основных затейницы. Наверное, опять что-то задумали, вон глаза аж горят.

Я оглянулся на заброшенные избы, что стояли за лесом, – избы ожили и криво усмехнулись.

Но девчонки, как установили палатки, успели найти источник воды, наполнить наши резервуары, постирать кое-что, направить меня разжечь костер, приготовить ужин, определить места для работы, и посмеяться над шутками. Да, сразу десять девушек рассмеялось. Кабы знать, что не к добру смеялись…

И вот уселись, выдохнули. Дела все поделали. Лагерь на опушке разбит. Костер горит. Десять палаток ждут на ночевку, а десять этюдников – прикосновения легкой девичьей руки. Но все плотненько сидят на бревнах, – давно не грелись у костра. Деревья вокруг стоят, будто согнутые под тяжестью невидимых глаз.

5. Ночь Дьявола

Связь пропала сразу, как только стемнело. Из леса сначала послышались отдаленные звуки, будто отчаянные грибники завершали свой поход. Потом, как будто заголосила выпь, а потом начался вой, который, казалось, никогда не закончится. Девчонки дрожали, но не истерили. Разговоры были о том, чтобы мы прямо ночью свернули лагерь и убрались отсюда. Но пешком идти было боязно, телефоны превратились в кирпичи, рации шипели белым шумом, а компас вращался, словно одержимый.

Я понимал, эта ночь пройдет без сна. Моя команда понимала тоже. Попросил всех собраться вокруг костра и сидеть.

Собрались все, кроме Лены. Её палатка была пуста, на брезенте углем было выведено: «Беда не страшит, а путь кажет».

– Написала для прикола, – кто-то сказал.

Скорее всего ей захотелось в туалет, – так подумали и стали ждать.

Я только спросил:

– Вы пословицы приготовили на завтра?

Какой там! Ехидно улыбнулись, да и только.

– Вернулись к костру, подкинули дровишек. Катя пошла за дровами, но быстро вернулась. Она была будто в черной маске, – лицо ее было покрыто грязью. Еще руки она выставила перед собой, по локоть в грязи. Шла в кроссовках, которые от налипшей грязи стали походить на полуботинки. У нас опустились подбородки: не похоже было на падение в грязь, – тогда зачем?

– Ты зачем грязью обмазалась? Ленку не видела? – стали ее допрашивать подруги.

– Болото… там болото…

– А где дрова? – нашелся я.

Оказалось, она наткнулась на болото, которого днём мы не заметили, – дала описание лунного света, пузырей со дна, и трясины, куда она ступила ногой.

– А лицо? – с укоризной спросила Арина.

– Не знаю.

Катю отвели в сторону обмыться и все, кто был у костра ясно услышали, что девушки ругаются. Оказалось, на полотенце Кати красовалась надпись:
«Было бы болото, а черти будут», а она не признавалась в авторстве.

На самом деле никто не ругался, – девушки пытались выяснить, зачем Ленка и Катя устроили эти фокусы с написанием пословиц? Зачем одна спряталась, а другая обмазалась грязью?

…Силуэт Лены все заметили сразу, он появился в конце дальней поляны, где тоже стояло несколько палаток девушек. Сначала испугались и впали в ожидание действий призрака, который был похож на Лену.

Но смелая Эльза пошла и привела Лену. Опасения призрака оказались напрасны. Нашедшаяся Лена стояла у костра и молчала, с каким-то отсутствующим взглядом. На запястье – странный узор, похожий на старинную вязь.

— Лена? – позвала Арина. – А ты где была?

Девушка повернулась. Улыбнулась слишком широко. Да так и стояла с застывшей улыбкой.

– Да ну нафиг вас с вашими перформансами, – возмутилась Арина.

Юля надела наушники, включила музыку и начала танцевать вокруг Лены. Мы подумали, с целью растормошить подругу, но Юля будто не видела Ленки. Танцевала, вскидывала одну руку вверх и выкрикивала: «В весёлый час и смерть не страшна!» И дико визжала.

Анна пошла за ветровкой, – вернулась растерянная, с сообщением, что её рюкзак исчез. Его нашли. Он болтался на дереве — но было одно «но!». Высота ветки была не меньше трех метров. Я выломал палку, посадил на шею Арину, – она еле дотянулась, но сняла рюкзак. Проверили, – все на месте. Да только на той березе было выцарапано:
«Чёрт мерил клюкой, да махнул рукой». Несколько раз светили фонарем и перечитывали. Да, гвоздем или ножом недавно была создана надпись.

Ева попросила всех замолчать. Она услышала смех среди деревьев. Но больше никто не услышал. Да и вообще все ходили с загадочными улыбками, не понимая одного: Лена, Катя и Анна это все подстроили, чтобы устроить нам спектакль, или здесь что-то другое.

Если эти девушки играли роли, то исполняли они их блестяще. Прямо Голливуд какой-то.

Ева, ни с того – ни с сего начала смеяться, будто от щекотки. Скинула футболку, лифчик и штаны, вытащила к костру Юлю, раздела ее до трусов, и они вдвоем стали танцевать эротический танец, будто у нее стаж работы в мужском клубе. Да, на то она и Ева. И Юля туда же. Надо ж, самая скромная из группы.

Мы ужинали и не обращали внимания на то, как девушки дурачатся. Ева ушла одеваться, а вернулась с разорванной на спине футболкой, за которой виднелись кровяные набухшие царапины. Она шла бледная и с таким испугом в глазах, – не передать! Такое не сыграешь.

Футболку со стонами и слезами стащили с Евы. На ее спине аккуратными буквами, будто написанными первоклассником на коже было нацарапано: «Где черти ни бродили — везде их бранили».

Это уже было серьезно. Это произошло в палатке на поляне, где сидели мы. Не на дальней поляне. Никто из девушек такое сделать не мог, тем более все были здесь.

Где-то за нашим лагерем притаился маньяк или еще группа извергов. Но кто это, кто до такого додумался, так издеваться, что Ева корчится от боли и слова сказать теперь не может?

–Кто там?! – заорали все разом.

– Это не мы, – выпучив глаза призналась Катя, сидящая рядом со мной.

И все поняли: до этого был спектакль двух-трех девчонок, а теперь...

Я попросил никого не отходить от костра и в принципе, безоружный, отправился туда, чтобы не вышло беды. Надо остановить агрессора, напавшего на Еву. Скомандовал: если кто объявится, сказать, что сейчас сюда придут наши ребята. Может так можно будет остановить ночных непрошеных гостей.

Встав так, чтобы не падала от меня тень, я скользнул за палатку, упал на траву, перевернулся, затих в кустах, напугал ежа, и все… все! Дальше темнота кромешная, и тишина. Девчонки там притихли, – ждали, когда я вернусь.

И я вернулся… без новостей. Тот, кто такое сделал с Евой, не мог просто уйти. Он наслаждался болью девушки. И явно где-то выжидал до следующего нападения на наш лагерь. Но мне вдруг сообщили, что на Еву напал не мужчина, и вообще не человек. Ее не связывали, не держали, – она была под каким-то давлением, она была связана какими-то невидимыми путами. И боль почувствовала только когда дошла до нас, истекая кровью. Мы быстро принесли из палаток медикаменты, обработали раны перекисью водорода и перебинтовали тело Евы.

Это был первый серьезный сигнал, что с нами творится дьявольщина. Договорились: никаких шуток, никого е пугать, везде держаться вместе. Если объявится тот упырь, который вырезал надпись на теле Евы, не дергаться, не орать на него, а спокойно договориться, узнать, что ему нужно.

Крики о помощи прозвучали как гром среди ясного неба, с той, дальней поляны.

Оглянулись: не нашли Эльзу.

…Мы извлекли ее из ямы, куда она неизвестно как попала. Сидеть у костра и оказаться в яме, расположенной за двести метров от нас. Видимо, яма была закрыта валежником. Когда устанавливали палатки на второй поляне, не заметили.

Решили, что Эльза тоже пошла в туалет и провалилась. Она была в царапинах, и не хотела разговаривать. Со слов Эльзы, ее туда кто-то столкнул, но на не видела кто. Яма была не глубокая. Почему она не выбралась сама? Говорит: он не отпускал. Кто это был, она не пояснила. Зато показала камень, которым она хотела отбиваться. И мы прочли:
«Большому чёрту — большая и яма».

– Это не ты написала? – спросила Таня, и как выяснилось, зря.

Эльза набросилась на нее с кулаками, разорвала на Тане футболку. И когда я разнимал их – у Тани на теле все увидели синяки, которые Эльза не могла поставить за эти секунды драки. Откуда они – Таня не смогла объяснить, стыдливо лишь прикрывала порванной футболкой грудь. Эльзу мы осмотрели: ушибы и царапины явно были от падения в яму. Она мужественно сжимала зубы, – Слава богу, не было переломов.

Я уже жалел, что мы влезли в эту глушь, где уже кто-то успел поиздеваться над Евой, а Эльза с Таней в синяках и ушибах.

– Надо «задобрить» духов, – предложила Катя №2. У нас было две Кати. Первая уже не отходила от костра, чувствуя себя виноватой за шутки вместе с Ленкой. А вот Катя №2 предложила оставить по кромке поляны конфеты. Она так уже делала, когда была в детском лагере. Одну конфету она решила слопать, очевидно, для храбрости. Когда мы попросили фантик, на нем была надпись: «Связался с чёртом — пеняй на себя».

Катя №2 стала от нас отступать, будто ожидая нашей атаки, да вдруг упала, как подкошенная. На спине, ногами вперед кто-то невидимый ее потащил.

Мы не могли сдвинуться с места от этого жуткого зрелища, – девушку что-то тянуло прямо по траве, прямо в лес, прямо на наших глазах... Она хваталась руками за траву, а мы продолжали стоять, оцепенев от ужаса. – мы действительно, не могли сдвинуться с места.

Невидимая сила волокла и волокла её туда, где как утверждала Катя, было болото.

Потом ее тело поднялось на полметра параллельно земле и свалилось. Подбежали: она была без сознания. Взялись откачивать. Кое-как откачали, дали воды. Девушка ничего не помнила и не понимала.

Что мы только не орали, пока я пытался понять, что с нами происходит.

– Да кто здесь?!

– Что тебе надо?!

– Выходи! Сволочь!

–Все крестимся!

– Давайте уйдем отсюда!

–Все к костру!

–Девчонки! Нам конец!

–Это Ленка Черта привела!

Мы увидели, как по деревьям, на которых отражались блики пламени, забегали тени. В увиденном нам казалось все: черти с рогами, скелет с косой, мужик с ножом, бабка с клюкой, дед с мешком, собака с дичью в зубах.

Лена вдруг встала там, перед лесом и уставилась в его темноту.

— Лена! – нам показалось, что она что-то видит.

Она повернулась, как в замедленной съемке. Глаза – мутные, как у мертвой рыбы. На лбу были выжжены два слова: «Бояться волков».

Мы привели ее к костру, стали обрабатывать линии ожога. Она вдруг вскрикнула, и мы увидели на ее груди слово «быть» и на животе «без грибков».

«Бояться волков, быть без грибков», – так соединялись слова.

Она разжала пальцы – там был пучок черной шерсти.

Как она не сопротивлялась, – мы обработали ей множество мелких ранок и перебинтовали.

«Щипит, щипит, щипит…» – жаловалась она.

Теперь с ранами на теле у нас уже было четыре человека.

Мы понимали, что еще не появилось зловещих пословиц у меня, Тани, и Маши. Но мы не понимали, зачем все это? И что происходит?

Юля попыталась что-то сказать, но тень прошла по ее лицу — и у девушки пропал голос. Она показала на свою палатку, в которой что-то упиралось изнутри в стенки. Уже никто ничему не удивлялся. Все жались друг к дружке, как крупинки магнита. Все ждали наступления утра.

Из палатки явно кто-то пытался вырваться. Еще раз мы пересчитали всех, чтобы понять, кто там из наших. Не было Насти. Она, сжав зубы переживала всю эту чертовщину. Видимо ушла в палатку и там воюет с комарами.

Подошли – палатка снаружи закрыта на молнию, шорохи внутри прекратились. Но молнию будто заело, Она не сдвигалась с места. Сняли сетку на окне палатки – туда помогли нырнуть Арине. Она оттуда подала голос, что все нормально, но мы очень удивимся. Когда она отстегнула молнию, с ей рядом сидела Таня, с которой мы только что были у костра.

– А Настя? – спросил кто-то.

– Я здесь, – Настя стояла среди нас.

Таня нам улыбалась, но будто через силу. Арина смотрела на нее, как на сумасшедшую. Рот Татьяны растягивался в неестественной улыбке. Но на шее ее были отпечатки пальцев, будто ее душили и отпустили. На спальнике опять же углем было начертано: «Заступи чёрту дверь, а он в окно».

Дрова собирать в таком лесу было небезопасно. Решили спалить несколько этюдников. Незаметно пришла тишина. Предутренняя тишина. Незаметно, но уже ни одна травинка не шевелилась, ни одна тень не прыгала по деревьям, как будто духи (назовем их так) оставили нас в покое. Ночное время пролетело. На часах уже было почти четыре утра.

Все засели вокруг костра. Этюдники горели с треском. На всякий случай договорились держаться за руки, чтобы кого-то не уволокли. Но я понимал, что это не все. Маша обреченно ждала пословицу. Она подбрасывала дрова, кипятила чай в котелке. Она и показала последнюю из десяти пословиц. Слова были выложены угольками: «Нечем чёрту играть, так углем да поиграет». А потом взялась реветь и хватать эти угли руками, пока мы ее не оттащили.

–Лес нас не отпустит, – сказал кто-то.

Не знаю зачем я улегся в палатку. Может потому, что слипались глаза. Или потому, что падал с ног, – колени просто не держали меня. Девчонки сказали, что останутся у костра.

6. Последняя его потеха

Темнота в палатке была не просто отсутствием света — она давила, как мокрая ткань, когда она засыхает на лице. Воздух густой, спёртый, будто кто-то невидимый сидит на груди. И самое страшное — я не мог пошевелиться. Ко мне кто-то пробирался. Это оказалась Арина.

– Что случилось?

– Я тоже ушла спать, но…, но проснулась от ощущения, что кто-то медленно ползёт по ногам. Ледяные пальцы, цепкие, как корни, обвивали лодыжки. Захотелось закричать — но горло сжалось, будто перехваченное петлёй. Глаза открыты, тело — каменное, а над лицом — чьё-то дыхание. Я боюсь. Можно я прилягу тут?

– Когда ты успела лечь спать в палатке? Ты же оставалась у костра?

Я быстро продрал глаза, опасаясь, что это не Арина.

– Нет, уже почти пять утра.

– Как девчонки?

– Держатся.

– Ты его увидела?

– А! Нет! Но на груди была тяжесть. Я почувствовала, как что-то село мне на грудь. Не человек, не зверь — просто густая тень, которая шептала что-то на языке, которого не бывает. Я пыталась скинуть его с себя, но мышцы не слушались — только пальцы судорожно царапали спальник.

Снаружи нас позвали и спросили, залазил ли к нам чужак.

–Кто-кто?

Они увидели, как фигура в рваном плаще ходит вокруг палатки. Без лица, только слишком длинные руки.

Мы вылезли. Пошли опять к костру.

…Утром всем стало холодно, лица от костра горели, а вот спине было холодно. Пили чай и договорились: о ночных событиях ни слова.

–А еще Таня ушла спать, пойдем проверим.

Таню притащили мокрую из палатки, с синими губами.

— Всё... хорошо, – прошептала она, и изо рта хлынула черная жидкость. А потом она засмеялась. — Мы дома! Мы дома! – кричала она. С нее стянули мокрое платье и закутали в одеяло.

Она вскочила, скинула одеяло с себя, и обнаженная со всех ног побежала в лес. Все девушки начали скидывать одежду, и убегать вслед за ней. Я не мог никого удержать. Они кусались и царапались, как бешеные. Они не реагировали на мои окрики и просьбы.

Я пошел следом. В лесу уже было видно. Небо посветлело, хотя все заволокло тучами. На одной из полян мои девчонки водили хоровод. По поляне стелился туман.

Они двигались — медленно, ритмично, абсолютно синхронно. Волосы растрепаны, глаза пустые, будто затянутые матовой плёнкой. Они издавали звук, похожий на треск электичества.

Вспомнил гоголевскую Ведьмочку, которая там в «Вечерах на хуторе близ Диканьки», затерялась среди девушек.

Они снова меня не замечали. Чем это могло кончиться, – я не знаю. Но десять голых девушек, нашептывающих заклинания, которые они вряд ли знают, – здесь какая-то магия. Кто-то ими явно управлял.

Как я их вернул, до сих пор не понимаю.

Я начал выкрикивать их имена. Не просто звал — рвал их имена из горла, как заклинание: "Лена! Катя! Арина! Это не вы!"

Голоса отозвались эхом, будто кто-то невидимый передразнивал.

Я разорвал их круг. Впрыгнул в хоровод, грубо оттолкнул трех девушек, у которых не было травм, нарушив ритм. Они замерли, как куклы с перерезанными нитями. Потом их начал целовать, прямо в губы.

Выглядело сомнительно, но это помогло.

Я повел их за собой, держа за руку одну, остальные поплелись следом. Они стали одеваться, и надевали не свою одежду, а ту, что попадалась под руку.

…Отсидевшись и выпив чаю, они стали приходить в себя, хотя не помнили деталей своего «голого побега». Только ощущение, будто кто-то их позвал...

И ещё — на земле остался одни странный след среди следов их босых ног, такой след... больше похожий на след собаки или волка. Может он и раньше был, кто его знает.

…Когда попили чай, стало легче на душе. Быстро свернули палатки, спрятали их в укрытие, переоделись в свои одежды, собрались и двинулись в путь.

Мы все живы, – это для меня было самое главное. А в чем смысл дьявольских испытаний, я пока до конца не понимал. Может в том, что я чертыхался в институте, может, что место такое чертово, может, потому что Лена с Катей начали свою дьявольскую игру в начале похода… кто знает.

По дороге я услышал шёпот, которого ждал. Шепот вкрадчивый, шепот повторяющий одну фразу: «Десять душ принесли... одна — моя».

«Вот и дождался», – думал я.

Еве на тропе стало плохо, – сделали привал. А дальше я понес ее на спине. Но мы уже никуда не спешили.

Есть утверждение что дьявол жаден до всех – верно ли оно? Он выбирал в эту ночь одну душу, и это было видно. Но мы все целы, может не забрал никого?

Да, он, пугал, насмехался, вызывал галлюцинации, таскал по земле, устроил массовую истерию. И девушки поддались коллективной панике, но он не забрал никого.

И тогда я подумал, что быть может он выбрал одну девушку, и это проявится потом.

Выбрал? Но кого? Лену или Катю, за то, что они его дразнили. Арину? Ведь когда она ночью залезла в палатку, там в пословице было сказано, что Дьявол лезет в окно. Катю №2, которая пыталась его задобрить? Еву, которой досталось от него больше всех. К кому угодно он мог влезть в душу.

В Москве мы разбежимся, и не будем знать кому надо помочь? Чья душа ранена и очень сильно?

Послесловие

Скоро сентябрь. В институте меня будет ждать новая группа студентов. Но в коридоре я обязательно встречу Арину, Эльзу, Таню, Лену, Катю и всех остальных. Про пленэр мы договорились никому не рассказывать. Мы спаслись и лучше не «будить лихо, пока оно тихо». Хотя мне пришлось беседовать со следователем и давать показания. Кто-то из родителей девушек написал заявление. Но на том все и закончилось. Виновных не нашли.

А пока я открываю альбом с "Фламандскими пословицами" Питера Брейгеля Старшего.

Я там уже нашел все образы так похожие на нас.

Все не случайно. Почему я тогда, в мае решил провести занятие под названием «Мистический смысл картины Питера Брейгеля Старшего "Фламандские пословицы"?

Чтобы смысл догнал нас в походе? Выходит.

Как выяснилось, пословицы – оружие не только человека, не только художника в 1559-м году... В нынешние времена, в Чертовом урочище под Воронежем они стали оружием Дьявола против десяти беззащитных и ни в чем не повинных девчонок, которые чудом спаслись. Не хочу верить в то, что он нас пощадил.

Верю, что он понял, с нами ему не совладать, слишком мало у нас грязи, из-за которой мы бы пели под его дудку.

И остается последний момент. В тайне души я корю себя за то, что не расшифровал того человека в доспехах до похода, – я бы наверняка задумался о том, почему у него сразу три значения: «вооружиться до зубов» (например, хорошо подготовиться к походу), «кусать железо» (врать о том, что там за Урочище под Воронежем) и «вешать колокольчик на кота» (совершать опасный и неразумный поступок со студентками).

Ведь тем человеком был я.

Не расшифровал и фигуру той женщины в красном платье цвета греха, накидывающей на мужчину голубой плащ, где «красный цвет» – грех, а «голубой цвет» означает обман или глупость.

И здесь раздается звонок. Арина говорит, что срочно надо встретиться. Так вот кто в красном плаще…, вот кого он выбрал. И снова "Фламандские пословицы" оживают.