Обратный отсчет Элис Вандерфильд

Пролог: Идеальный Механизм

Дом Элис Вандерфильд парил над городом, словно кристалл в оправе стального небоскреба. Архитектурная мечта ее мужа, Дэвида, воплощенная в стекле, стали и безупречных линиях минимализма. Воздух был прохладен и стерилен, пахнул цитрусовым очистителем и дорогим деревом. Каждый предмет занимал свое место, как инструмент на операционном столе перед сложнейшей нейроэктомией.

Сама Элис, в безукоризненно сидящем сером костюме, допивала эспрессо, глядя на городские огни сквозь панорамное окно гостиной. Ее мир был выверен до наносекунды: сложные операции, признание коллег, красивый муж, тихий, увлеченный сын. Казалось, ничто не могло нарушить этот безупречный порядок.

Дэвид вошел, неся запах свежего воздуха и дорогого одеколона. Его улыбка была ослепительной, как всегда. Он обнял ее сзади, положив подбородок на макушку.
— Как конгресс, звезда нейрохирургии? — его голос, бархатистый и уверенный, был частью ее идеального мира.

— Скучно, Дэвид. Очень скучно без тебя и Майлза, — ответила она, прикрывая глаза, наслаждаясь его теплом. — Где наш астроном?

— На чердаке, как обычно. Копается в тех старых часах. Нашел еще какую-то коробку с деталями. Говорит, там был “особо интересный кристалл”. — Дэвид усмехнулся, его дыхание щекотало ее шею. — Иногда кажется, он больше общается с шестеренками, чем с нами.

— Он просто… особенный, — мягко возразила Элис.

Майлз, их двенадцатилетний сын, был тихим островком в этом море совершенства. Его мир состоял из звездных карт, уравнений и старых механизмов, которые он собирал с почти мистической сосредоточенностью. Она ценила его спокойствие, его погруженность. Это был ее отдых.

Часть 1: Трещина в стекле

Конгресс закончился на день раньше. Элис, уставшая от лицемерных улыбок и бесконечных докладов, решила сделать сюрприз. Она купила дорогой конструктор звездолета для Майлза и бутылку изысканного бургундского для Дэвида.

Ключ бесшумно повернулся в замке. Она вошла в прихожую, сбрасывая туфли на идеально отполированный камень пола. Тишина. Слишком тихая для вечера. И тогда она услышала. Смех. Легкий, женский, игривый. Не ее. И глухой, довольный смех Дэвида. Тот смех, который, как ей казалось, принадлежал только ей.

Сердце Элис сжалось ледяным комом. Она медленно, как во сне, прошла по широкому коридору к гостиной. Дверь была приоткрыта. Картина, открывшаяся ей, ударила с физической силой. Дэвид сидел на диване из белой кожи. На его коленях, обняв его за шею, сидела Лена Шоу. Молодая, невероятно привлекательная ассистентка Дэвида, которую он представил как «незаменимого гения проектов». Ее рыжие волосы рассыпались по плечу Дэвида, лицо сияло. Дэвид одной рукой обнимал ее за талию, другой держал бокал вина. Их лица были близко, они что-то шептали, смеясь.

Стеклянная бутылка бургундского выскользнула из онемевших пальцев Элис и разбилась о каменный пол с оглушительным звоном. Кроваво-красное вино брызнуло на белоснежную стену, поползло по камню.

Две пары глаз устремились на нее. Веселье в них погасло, сменившись шоком, а затем паникой.
— Элис! — Дэвид буквально сбросил Лену с колен, вскочил. Его лицо было искажено ужасом и виной. — Дорогая, я… это не то, что ты подумала! Мы просто… обсуждали проект… выпили вина…

Лена, спотыкаясь, встала, поправляя помятую блузку. Ее лицо пылало румянцем стыда и страха.
— Миссис Вандерфильд, пожалуйста, это… это случайность…

Элис не слышала их оправданий. Звон в ушах заглушал все. Мир сузился до алого пятна на стене и двух лиц, ставших вдруг чужими, отвратительными. Она повернулась и пошла прочь. Не бежала. Шла. Твердыми, механическими шагами. Она должна была видеть Майлза. Только он был реальным сейчас.

Она поднялась по лестнице на второй этаж, мимо безупречных абстрактных картин, к комнате сына. Дверь была приоткрыта. Майлз сидел за своим столом, заваленным схемами, проводами и деталями старых часов. Настольная лампа отбрасывала теплый свет на его сосредоточенное лицо. В своих тонких пальцах он держал небольшой, необработанный кристалл, тускло мерцавший изнутри холодным, почти синеватым светом.

Он поднял глаза на мать. Его широко распахнутые глаза, такие же серые, как у нее, были полны немого вопроса и тревоги. Он услышал крик разбитого стекла и голоса внизу.
— Мама? — его тихий голос дрогнул. — Что случилось? Ты плачешь?

Элис прижала ладонь к щеке. Она действительно плакала. Молча, без рыданий, слезы просто текли сами.

Она не ответила. Просто подошла и обняла его, вдыхая знакомый запах мальчишеского шампуня, машинного масла и пыли. Кристалл в его руке пульсировал слабым светом, как далекая, больная звезда.

Часть 2: Лаборатория. Тени и Исчезновение

Следующий день был кошмаром. Элис отменила операции, сославшись на мигрень. Дэвид пытался говорить, оправдываться, клясться в любви. Его слова звенели фальшью. Лена прислала униженное письмо с извинениями и просьбой о встрече. Элис удалила его, не читая. Единственное, что ее удерживало, — это Майлз и его тихое присутствие. И этот странный кристалл, который он теперь носил с собой в кармане, как талисман.

Чтобы отвлечься, Элис поехала в университет. Ей нужно было увидеть Артура Талбота, своего старого наставника, коллегу-нейробиолога, чьи идеи о природе сознания граничили с ересью, но всегда завораживали ее. Его лаборатория располагалась в самом старом крыле университета. Запах здесь был другим: пыль, старое дерево и что-то химически-медицинское. Пол скрипел под ногами.

Талбот встретил ее в дверях своей крохотной, заваленной книгами и приборами лаборатории. Он был похож на взъерошенную ворону в своем поношенном твидовом пиджаке. Его глаза, обычно острые и насмешливые, сегодня горели лихорадочным блеском.
— Элис, дорогая! — он схватил ее за руки, его пальцы были холодными и дрожащими. — Я должен тебе показать… Наконец-то!

Он почти втащил ее внутрь, запирая дверь на ключ. На центральном столе, под стеклянным колпаком, лежало устройство, напоминающее странный гибрид старинного астролябия и современного гаджета. Его корпус был из темного металла, покрытого замысловатыми гравировками, а в центре, в оправе из тончайших золотых проводов, пульсировал кристалл. Тот самый синеватый свет. Такой же, как и у Майлза, только ярче.
— Хроноскоп! — прошептал Талбот с благоговением. — Он работает, Элис! Не просто фиксирует энцефалограмму… Он улавливает эхо! Эхо мыслей, впечатлений, застрявших в самой ткани пространства-времени! Прошлое, Элис! Возможно, даже… проблески будущего!

Его голос сорвался.
— Но они знают. Они следят. Я чувствую их. Они хотят его. Хотят уничтожить или украсть…

Внезапно лампочка под потолком мигнула раз, другой, и погасла. Лабораторию поглотила кромешная тьма. Элис вскрикнула от неожиданности. Послышался шум — не шаги, а скорее… шорох, как будто тяжелая ткань протаскивается по полу. Потом глухой удар, как от падения мешка с песком, и хриплый, прерванный стон Талбота.
— Профессор?! — крикнула Элис в темноту, натыкаясь на стол.

Ни ответа. Только тяжелая тишина и запах озона.

Свет мигнул и вернулся, резкий и неестественный. Лаборатория была пуста. Талбота нигде не было. На полу, рядом с опрокинутым стулом, лежал Хроноскоп. Его стеклянный купол был треснут, как паутиной. Кристалл внутри пульсировал тревожным, неровным светом.

Элис, дрожа всем телом, подняла устройство. Металл был ледяным на ощупь. Она не думала. Инстинктивно, как врач, проверяющий пульс, она прижала треснутый купол ко лбу.

Часть 3: Голос из Ниоткуда и Счетчик Смерти

Мир взорвался. Не болью, а хаосом. Калейдоскоп чужих образов, обрывков эмоций, бессвязных слов пронесся перед ее внутренним взором. Она увидела перекошенное от ужаса лицо Талбота в темноте. Увидела силуэты — высокие, неясные, двигающиеся неестественно плавно. Ощутила ледяное, всепоглощающее чувство преследования. И сквозь этот вихрь прорвался голос. Совершенно четкий, механический, лишенный интонаций, звучащий прямо у нее в голове:
Протокол «Обратный Отсчет» активирован. Субъект: Элис Вандерфильд. Идентификация подтверждена. Цель: Нейтрализация Аномалии Тета. Временное окно: 72 часа. Начало: Сейчас.

Элис отшвырнула Хроноскоп, как раскаленный уголь. Он с глухим стуком ударился о стол. Она стояла, прислонившись к стене, дыша как загнанный зверь, пытаясь выдавить из себя крик. В глазах плавали черные пятна.
— Время — ваш единственный ресурс, доктор Вандерфильд. Используйте его с умом.

Голос звучал уже не в голове, а в комнате. Элис резко обернулась. У окна, наполовину скрытый тенью тяжелой бархатной портьеры, стоял Человек в Сером. Высокий, худощавый. Идеально сшитый серый костюм, безупречно белая рубашка, галстук-шнурок. Лицо — маска. Ни морщинки эмоции. Глаза темные, пустые, как у мертвой рыбы. Он смотрел прямо на нее.
— Кто вы?! Что это было?! Где профессор?! — вырвалось у Элис, голос хриплый от ужаса.

— Профессор Талбот представлял угрозу стабильности. Он устранен, — ответил Серый тем же безжизненным тоном. — Вы активировали Хроноскоп. Вы — теперь Субъект Обратного Отсчета. Семьдесят два часа. По истечении этого срока Аномалия Тета будет нейтрализована. Ваши действия в этот период определят метод ликвидации и степень… сопутствующего ущерба.

— Ликвидации? Кого?! Что за Аномалия?! Мой сын?! — Элис сделала шаг к нему.

— Выбор за вами, доктор, — Серый не шелохнулся. — Или не за вами. Результат неизбежен. Только метод вариативен.

Он повернулся к окну.
— Семьдесят один час пятьдесят девять минут. Не тратьте время.

И прежде чем Элис успела что-то сказать или сделать, он просто… растворился. Не исчез в дыму, а словно стерся из реальности, как карандашный набросок. Осталась только дрожь в воздухе и запах статики.

Часть 4: Видение Майлза и Колеблющиеся Стены

Элис ворвалась в дом как ураган.
— Майлз! Майлз, где ты?!

Ее голос звучал дико. Мальчик выскочил из своей комнаты наверху, испуганный.
— Мама? Что случилось?

Она схватила его за руки, почти втащила в его же комнату, захлопнув дверь.
— Майлз, слушай внимательно! Этот кристалл… и вот это… — она сунула ему в руки треснутый Хроноскоп. — Ты должен… я не знаю, как… но ты что-то чувствуешь? Видишь?

Майлз посмотрел на Хроноскоп, потом на кристалл в своей ладони. Его лицо стало сосредоточенным, отрешенным. Без слов он соединил их — прижал кристалл к трещине на куполе Хроноскопа. И комнату заполнил свет. Не яркий, а мерцающий, как проектор старого кино. Они увидели гостиную. Внизу. Но не сейчас. Это было прошлой ночью. Дэвид и Лена стояли там, где Элис застала их. Но их лица… Их лица были другими. Холодными. Решительными. Ни тени стыда или паники.

Дэвид говорил, и его голос звучал чужим, наложенным на его собственный, как плохая озвучка:
— …должны найти второй кристалл Талбота до того, как Элис что-то заподозрит. Ее перфекционизм — наша лучшая защита. Она спишет все на стресс.

Лена кивнула, ее красивое лицо было жестким:
— Мальчик что-то знает. Чувствует кристалл. Он ключ. Если не скажет добровольно…
Она сделала жест, от которого у Элис похолодела кровь. Жест, не оставляющий сомнений в намерениях.

Видение погасло. Но реальность не вернулась. Стены комнаты Майлза заколебались, как на сильной жаре. Обои поплыли волнами. Книги на полке двоились в глазах. Пол под ногами Элис стал неровным, как палуба корабля в шторм.
— Мама! — Майлз вцепился в ее руку мертвой хваткой.

Его глаза горели тем же синеватым светом, что и кристалл, только ярче, почти ослепительно.
— Они не те, кем кажутся! Они… чужие! И… я слышу тиканье! Оно везде! Громче и громче!

Его голос сорвался на визг. Вокруг них воздух гудел, как высоковольтная линия.

Часть 5: Блокнот Доктора Финча и Ложное Убежище

— Психоз, Элис. Острый, вызванный тяжелейшим стрессом после травмы неверности. Доктор Ричард Финч сидел в своем кабинете, обставленном дорогой, успокаивающей мебелью цвета топленого молока. Его голос был бархатистым, умиротворяющим. Он медленно вращал в руках дорогую ручку. — Ваши описания… этот “Серый человек”, голоса, видения… исчезновение профессора Талбота, которого, кстати, коллеги тоже не видели… Это классика.

Элис сидела напротив, сжавшись в кресле. Она рассказала почти все. О предательстве, о лаборатории, о голосе в голове, о видении Майлза и о колеблющихся стенах. Только о кристалле и Хроноскопе умолчала. Инстинкт самосохранения.

Финч слушал внимательно, кивая, делая пометки в кожаном блокноте.
— Вы говорите, Дэвид и его ассистентка… “чужие”? А ваш сын видит свет и слышит тиканье? — Финч нахмурил свои ухоженные брови. — Элис, это очень серьезно. Манифестация может быть опасна и для вас, и для окружающих, особенно для Майлза. Дети особенно чувствительны к психотическим эпизодах родителей.

Он отложил ручку, сложил руки на столе.
— Вам нужна безопасная среда. Срочно. Я организую вашу госпитализацию в нашу закрытую клинику. Современные методики, полный покой. Всего несколько дней наблюдения и мягкой терапии. Для вашего же блага. И для безопасности Майлза.

Его слова звучали логично. Слишком логично. Слишком гладко. Его спокойствие, которое раньше успокаивало, теперь казалось… натянутым? Или расчетливым? Элис почувствовала холодный укол подозрения.
— Я… мне нужно в туалет, — сказала она тихо, вставая. — Сейчас вернусь.

— Конечно, Элис. Вторая дверь направо в коридоре, — улыбнулся Финч, кладя ручку на стол.

Войдя в туалет, Элис прижалась спиной к прохладной стене, пытаясь перевести дух. В голове крутился калейдоскоп тревожных мыслей. Бесшумно выйдя из туалета, она хотела было незаметно проскользнуть мимо приоткрытой двери в кабинет доктора Финча, чтобы уйти, но в просвет двери вдруг увидела, что кабинет пуст. С кухни доносилось покашливание и звон чайной ложки о стенки кружки. В этот момент ее взгляд упал на приоткрытую верхнюю папку на столе. Там лежал его кожанный блокнот. Тот самый. Он был открыт. Импульс был сильнее страха. Она бесшумно подошла к столу и заглянула в блокнот.

Среди аккуратных записей о ее «симптомах» (бред преследования, зрительные и слуховые галлюцинации, идеи воздействия) был четкий, детальный карандашный рисунок. Хроноскоп. Точь-в-точь. А рядом, аккуратным почерком Финча, было написано:
Субъект Вандерфильд активирован. Протокол «Обратный Отсчет» запущен. Координация с Агентами «Супруг» и «Ассистент» подтверждена. Статус Аномалии Тета: локализован. Подготовка к изоляции и последующей нейтрализации. Параметры временного окна в норме.

Кровь отхлынула от лица Элис. Финч был одним из них. Он не хотел ее лечить. Он хотел изолировать. Запереть. Чтобы они могли спокойно забрать Майлза. Нейтрализовать Аномалию Тета.

Она не помнила, как вырвалась из клиники. Она мчалась домой, единственная мысль сверлила мозг:
Майлз! Надо забрать Майлза и бежать! Куда угодно!

Часть 6: Маскарад и Выстрел

Дом встретил ее гробовой тишиной.
— Майлз? Дэвид? — ее зов повис в пустоте.

Ни ответа. На кухонном столе, где обычно стояла ваза с орхидеями, теперь лежал старый, потертый будильник Майлза. Его стекло было разбито, а стрелки бешено вращались назад, издавая сухой, трескучий звук. Тик-так-тик-так — но в обратную сторону.

Внезапный грохот разбитого стекла! Осколки панорамного окна в гостиной брызнули внутрь, как ледяной дождь. Через проем впрыгнули две фигуры. Дэвид и Лена. Но их лица… Это были маски тех людей, которых она знала. Искаженные не злобой, а чем-то худшим — абсолютной, бездушной целеустремленностью. Их глаза горели тем же нечеловеческим синим светом, что и кристалл в самые яркие моменты.
— Кристалл и Хроноскоп, Элис! — голос Дэвида был наложением десятков чужих голосов, скрежещущим диссонансом. — Отдай их. И мальчика.

Они двинулись к ней, синхронно, как роботы. Лена справа, Дэвид — прямо.

И тогда из тени у лестницы материализовался Серый. Его пистолет (странный, угловатый, с тускло светящимся стволом) был направлен на Дэвида.
— Время истекает, доктор Вандерфильд. Они — Агенты Порядка. Их задача — стереть Аномалию. Любой ценой. Майлза. И вас, как активатора и носителя угрозы.

Хаос вспыхнул мгновенно. Лена, с кошачьей ловкостью, бросилась на Серого, пытаясь выбить оружие. Дэвид рванул к Элис, его рука потянулась, чтобы схватить. Элис отпрыгнула назад, наткнувшись на диван. Серый резко увернулся от Лены, его движение было неестественно быстрым, и навел пистолет. Раздался не грохот, а глухой хлюпающий звук, и короткая вспышка синего света.

Лена замерла. На ее белой блузке, чуть ниже ключицы, появилось маленькое, аккуратное отверстие. Ни крови. Только струйка дыма. Ее горящие синим глаза на миг расширились от чистого, человеческого удивления. Потом свет в них погас, как перегоревшая лампочка. Она рухнула на пол беззвучно, как тряпичная кукла. Пустота.

Дэвид (Агент K) зарычал — низкий, нечеловеческий звук. Он отпрыгнул от Элис, его взгляд метнулся от тела Лены к Серому, полный ярости и… расчета.

Серый схватил Элис за руку, его пальцы были холодными, как металл.
— Бегите! На чердак! Ищите мальчика! Он — ключ ко всему!

Он резко толкнул ее в сторону лестницы и развернулся, чтобы встретить рывок Дэвида. Элис не раздумывала. Она бежала вверх по лестнице, на третий этаж, к чердачной двери. Звуки борьбы — глухие удары, шипение энергии — преследовали ее снизу.

Часть 7: Сердце Часов и Замерзшее Время

Чердак. Царство Майлза и пыльных тайн. Но сейчас это было эпицентром бури. Воздух гудел, как трансформаторная будка. Пыль висела в неподвижных вихрях, освещенных мерцающим, пульсирующим синим светом. И свет этот исходил от Майлза. Мальчик стоял в центре хаоса. Вокруг него в воздухе, вопреки гравитации, парили десятки, сотни деталей старых часов: шестеренки, пружины, маятники, циферблаты. Они медленно вращались, сдвигались, как будто невидимые руки собирали из них что-то грандиозное.

А на стене прямо напротив него нависал гигантский, невероятно сложный часовой механизм. Он был наполовину собран из парящих деталей и наполовину — из чистого, сгущенного синего света. Он рос на глазах, титанический и прекрасный в своей механической сложности. Гул исходил от него. В руке Майлза его кристалл светился, как маленькое солнце. Хроноскоп у его ног тоже излучал мощные световые импульсы в такт.
— Мама! — крикнул Майлз, не отрывая взгляда от растущего механизма.

Его голос звучал громко, звонко, эхом отражаясь в гудящем воздухе.
— Они хотят остановить время! Навсегда! Чтобы не было перемен, не было хаоса, ошибок, боли… чтобы все было предсказуемо, под полным контролем!

Он повернул к ней лицо. Его глаза были двумя синими прожекторами.
— Профессор Талбот… он создал Хроноскоп не для прошлого! Он искал искру! Искру непредсказуемости, хаоса, свободы воли! Он нашел ее… во мне! Агенты… они из Будущего! Из Будущего, где Порядок победил окончательно! Где время — это просто застывшая шестеренка! Они хотят стереть меня СЕЙЧАС! ДО того, как я смогу все изменить! Я должен закончить Часы! Иначе они остановят время!

Ступеньки старой чердачной лестницы затрещали под тяжелыми шагами. Два силуэта появились в проеме почти одновременно. Дэвид — Агент K. Его костюм был порван, на лице — ссадина, но глаза горели холодной, нечеловеческой решимостью. И Серый. Его безупречный костюм тоже был в беспорядке, на щеке — темная полоса, похожая на ожог. Его пистолет был наведен на Дэвида.
— Агент K! — голос Серого был ледяным, как космический вакуум. — Вы нарушили протокол! Раскрытие информации Субъекту! Препятствие в нейтрализации Аномалии!

Дэвид (Агент K) усмехнулся. Это был жуткий звук, лишенный всякой человечности.
— Протокол? Я здесь, чтобы гарантировать завершение Обратного Отсчета. Аномалия БУДЕТ стерта. Вечность Порядка наступит. Здесь и сейчас.

Его взгляд упал на Майлза, на гигантские Часы.
— ЭТО должно быть уничтожено!

Он рванулся вперед с нечеловеческой скоростью, прямо к Майлзу. Серый выстрелил. Синий луч прошел сквозь фигуру Агента K, как сквозь дымку, не причинив вреда. Призрачная рука Агента K схватила Майлза за запястье, сжимая с жестокой силой. Майлз вскрикнул от боли и ужаса. Его крик слился с воем сирены. Весь чердак, весь мир, содрогнулся.

Гигантский часовой механизм на стене вспыхнул ослебительно-синим светом. Парящие детали завибрировали, застыв в воздухе. Гул сменился нарастающим, низким гудением, которое впивалось в кости.

И вдруг время начало стремительно замедляться. Пылинки в лучах света замирали, как в янтаре. Крик Майлза растянулся в бесконечный, беззвучный стон. Движение Агента K, тянущего руку Майлза, стало медленным, как в густой патоке. Синий свет Часов застыл в своей максимальной яркости, превратив чердак в сюрреалистическую синюю пещеру.

Элис видела, как Серый, с невероятным усилием пытается повернуть голову. Его рука с пистолетом движется с чудовищной медлительностью.

На кого он пытается направить ствол?
На Агента K, чья сущность, казалось, была неуязвима для оружия?
На Майлза, эту самую «Аномалию Тета»?
На гигантские Часы — сердце надвигающейся катастрофы или спасения?
Или…
на нее саму?
На Субъекта, активировавшего этот ад?

Пистолет двигался миллиметр за миллиметром. Каждое движение сопровождалось грохотом, растянутым в бесконечный, низкий рокот.

Элис почувствовала, как ее собственные мысли будто плывут через сироп. Она должна была что-то сделать. Шагнуть? Крикнуть? Но ее тело не слушалось, каждое микродвижение требовало всё более титанических усилий в этом застывающем кошмаре.

Она видела боль в глазах Майлза. Видела торжествующую гримасу на лице Агента K, медленно проявляющуюся сквозь замедление. Видела пустые, нечитаемые глаза Серого. Тиканье Часов, реальное или воображаемое, по мере замедления становилось все громче:
тик...
Так......
ТИК.........

Плотность воздуха нарастала и сгущалось, словно застывающий металл…

Выбор Серого, движение Элис, судьба Майлза, будущее Времени, — все зависло на острие иглы Вселенских Часов в последнем Мгновении, растянутом до пределов Вечности.