Обряд на осиновом кряже

Арина всегда жила в крайнем от леса доме, с того самого дня, как решила жить одна. Родители не были против – они видели, что девушка знает и чувствует намного больше, чем обычный человек. Но это не было удивительным, потому что бабушка Арины была самой настоящей ведуньей. Сама Арина настолько больших талантов не имела, чтобы ворожить, но в травах разбиралась отменно, те будто сами находили руку девушки. Потому она начала самостоятельно зарабатывать на жизнь совсем еще девчонкой, а после ее и вовсе потянуло на самостоятельную жизнь, потому что хотелось простора, хотелось, чтобы все вокруг в доме было по ее желанию.

А желание ее было таково, что везде у нее висели травы, а на всех возможных поверхностях лежали книги. Это было еще одной страстью девушки, яркой и неконтролируемой. Она хотела хоть немного приблизится к своей бабушке умениями, потому все время изучала все, что могло ей помочь.

В остальном же ее жизнь совсем не отличалась от жизни любой другой девушки в деревне. Она любила погулять с девушками и парнями, любила повеселиться, а так как была очень симпатичной, то парни сами стремились с ней пообщаться поближе да познакомиться. Некоторых отпугивало занятие девушки, люди думали, что она занимается каким-то черным колдовством, но таких было совсем немного. В основном все жители деревни понимали, что Арина всем только помогает. И все же самым любимым ее занятием было взять пирог или ватрушку, налить чая и спокойно посидеть с книгой. Иногда и в книгу не смотрела, а просто всматривалась в лес, на который выходило ее окно. Порой Арине казалось, что она что-то видит там, в темноте, по ночам, будто неясные тени какие-то, но ни разу она еще не решилась выйти и посмотреть на них ближе. Чаще всего и вовсе уверяла себя, что никого там нет, это все ей только кажется, ничего больше.

И все же чем больше она обучалась тому, что умела ее бабушка-ведунья, тем яснее проступали в лесу какие-то силуэты. Арина, впрочем, так и не решилась ни разу выйти и поговорить с кем-то из них, хоть внутренне и корила себя за нерешительность. Разве ж может настоящая ведунья бояться ночного леса? Это те, кто может прятаться в лесу, должна бояться ее! Подбадривания себя не слишком помогали, но девушка не сдавалась.

И в один из летних вечеров случилось кое-что необычное во время вечернего чая и книги. Девушка сидела на своем обычном месте и смотрела то в книгу, то в окно, отмечая, как постепенно ночь вступает в свои права. Это ее всегда успокаивало. В какой-то момент что-то за окном мелькнуло, но Арина сразу не обратила на это внимания – мало ли, птица какая. Но когда черный мотылек опустился прямо на стекло, уже не могла такое проигнорировать. Бабушка рассказывала о том, что черный мотылек прилетает в тот дом, где скоро появится мертвец. Раньше девушка таких не видела, потому не знала, правда это на самом деле или же нет, но бабушка никогда еще ее не обманывала, не говорила такого, в чем она сама не уверена. Выходит, все так и есть… А так как в этом доме жила только сама Арина, то гадать, кому тут становиться мертвецом, не приходилось…

Девушка смотрела на мотылька, не в силах оторвать от него взгляда, будто ее гипнотизировали его чуть подрагивающие крылышки. Неужели все так просто, и ей только и остается, что ждать смерти? Верить в это не хотелось. Конечно, уже никакая книга ей интересна не была, Арина все отложила в сторону и принялась ходить по комнате. Мысли были только о том, что же с ней может случиться, отчего это все произойдет? Лучше бы она и вовсе не видела этого мотылька, не знала, что ее ждет…

Что делать, Арина не знала. Первым ее порывом было уйти из дома куда-нибудь, но какой в этом был смысл? Если такова ее судьба, то ничего это не изменит, смерть настигнет в любом месте. Но чуть погодя к ней в голову закралась мысль о том, что это все может быть ошибка. Она ведь не так хорошо знала насекомых, может быть, это и не мотылек больше? Мало ли какие насекомые летают по ночам? Да и света не то чтобы много, может, он и не черный вовсе…

Эти мысли ее немного успокаивали, и в конце концов девушка улеглась спать, решив, что утро вечера мудренее, а тусклый свет свечей вкупе с тишиной и одиночеством только заставлял еще больше переживать и накручивать себя.

Быстро уснуть не получалось по понятным причинам, но в конце концов Арина задремала гораздо позже обычного. Утро началось из-за этого поздно, а так как разбудил ее стук соседки, которая пришла за смесью успокаивающих трав, девушка не успела начать переживать и влилась в работу. Как будто специально ради нее люди в этот день шли бесконечной чередой, и девушка вообще забыла про свои собственные переживания, сосредоточившись на помощи остальным.

И только к вечеру Арина, оставшись одна и присев перекусить, вспомнила про мотылька. Вчерашний ужас снова навалился на нее, и кусок уже в горло не лез. И как близко может быть смерть, если это все-таки она стучалась к ней в окно в виде мотылька?

Она так сильно себя накрутила, что вздрогнула в ужасе, когда услышала слабый стук в дверь. В обычной ситуации стук вечером и даже ночью никак ее не пугал – всякое могло случиться у людей, порой и ночью понадобится спасение. Но сейчас нервы были напряжены настолько, что все, что угодно могло выбить из колеи.

Открывать не хотелось, хоть она и понимала, насколько это глупо.

Стук повторился.

Арина принялась себя уверять, что за дверью стоит, наверняка, человек, которому очень плохо, которому нужна помощь. Стук был совсем не громким, будто человек был слаб… Эта мысль сыграла решающую роль, и девушка пошла открывать дверь.

На пороге стоял незнакомец. Девушка сразу же поняла, что это не простой человек – не могут у человека так гореть глаза. Они напоминали два уголька, которые тлели в костре будто бы безобидно, но могли принести с собой огромный костер, если дать волю. Неужели это и есть та смерть, которой она так сильно боялась?

Арина невольно отступила назад. Она не считала себя слишком уж трусливой, но сейчас понимала, что сердце так и норовит выскочить из груди. Что же делать? Попытаться убежать? Попробовать сразиться? Молить о пощаде?

Незнакомец сделал вслед за ней шаг в дом. Он не смотрел по сторонам, только в глаза Арины. Его глаза-угольки ничего не выражали, да и в целом по лицу понять, что он может хотеть, было очень сложно, почти невозможно. Кто же это?

- Ты Арина, внучка Василисы? – спросил он наконец, и от голоса мужчины по коже побежали мурашки. Он не был человеческим, это точно, звучал будто из-под земли.

- Это я, - кивнула девушка, не помня себя от ужаса. Глупо было спорить – раз он пришел, знал, кого искать… Но кто это такой? Арина всматривалась в мужчину. Помимо необычных глаз, можно было бы принять его за другого человека. Он выглядел, как путник – простая рубашка и штаны, шерстяной плащ, за спиной будто бы даже какая-то котомка.

- Мне нужна твоя помощь, - сказал он, и девушка даже не сразу поняла, что он хочет этим сказать. Помощь? Ее? Мужчина был высоким и плечистым, выглядел уверенным в себе и сильным, чем она ему поможет помочь? Травами?

- Чем я могу помочь? – спросила она боязливо, и мужчина, казалось, глубоко вздохнул.

- Моя жизнь подходит к концу, и это и вина, и заслуга твоей бабки.

- Моей бабушки?

Василиса, бабушка Арины, умерла уже давно, и девушка не так много знала про то, чем она занималась, потому что подробностей ей никто не раскрывал, а родители и вовсе хотели бы, чтобы Арина держалась подальше, хоть и понимали с раннего детства, что девочка совсем не обычная, что получила кое-что от бабушки в наследство.

И вот сейчас кое-какие подробности о жизни Василисы, похоже, всплывут.

Мужчина еще раз глубоко вздохнул, а после начал свой рассказ.

- Много лет назад я путешествовал через местные леса. Парнем я был отчаянным, всегда искал приключений на свою голову, потому и в этот раз вляпался в неприятности. Вот и в тот раз я решил, что смогу сам справиться с упырем. О, как же я ошибался, как был молод и наивен!

- И что же произошло? – спросила Арина. Она никогда не встречала людей, которые бы видели какую-то нечисть, которые сталкивались с необычным в своей жизни. Потому она, слушая, напрочь забыла про свой страх – слишком уж ей было интересно, слишком хотела узнать больше.

- Он напал на меня, как только я ступил на его земли. Я, конечно, пытался бороться, сражался изо всех своих сил, но у него силы были просто нечеловеческими. Хотя чего еще стоило ожидать… И вот когда я готов был уже попрощаться с жизнью, услышал голос. Точнее, песню. В тот момент я думал, что уже умер, потому что… Ну кому придет в голову петь в лесной чаще, да еще и так близко к логову зверя?

- Это была бабушка?

- Это была Василиса, верно. Как я потом узнал, это была не просто песня, а заклинание, которое отпугнуло от меня упыря, заставило его уйти. Он и в самом деле сбежал, только вот было уже поздно, он успел заразить меня своим ядом, от которого дорога мне была только на кладбище, либо же я сам мог превратиться во что-то столь же ужасное, как и он сам.

- Что же случилось потом?

- Потом… Потом я очень плохо помню, что происходило. Мне было очень больно, очень страшно, а потом из моей души будто бы вырвали кусок. Тогда я этого толком не понимал, я почти все время находился в бреду, во время которого видел… Я и сам не знаю, что я видел. Я оказался спасен, только вот пришлось за это отдать часть моей души. Эта часть была отдана Маре и отправилась в Навь.

Арина охнула. Она и представить не могла, что ее бабушка могла проводить такие обряды. В некоторых книгах она читала про такое, и всегда это казалось ей чем-то диким, страшным. Обряды эти часто сопровождались смертью какого-нибудь зверя или птицы, а подумать о том, что придется кого-то убить, девушка не могла. Но если для спасения жизни человека…

- Я был очень благодарен твоей бабке за спасение, - продолжил мужчина, но тут же замолчал, замер.

- Почему же ты пришел сюда? Моей бабушки давно уже нет в живых, поздно ее благодарить.

- А я не благодарить пришел, - отрезал мужчина, и его голос стал еще более неприятным.

- Это я поняла, - отозвалась Арина. Ей было страшно. Сейчас она отчетливо понимала, насколько же слаба, насколько быстротечна жизнь, насколько быстро она сама может исчезнуть. И еще о том, что было слишком глупо открывать дверь, не зная кому, после того, как прилетел мотылек…

- Я был просто счастлив от того, что смог выжить, и быстро пошел на поправку благодаря снадобьям Василисы. Поначалу было какое-то чувство пустоты внутри, но оно прошло достаточно быстро, и я продолжил путешествовать, решив, что родился в рубашке, что мне все нипочем.

- Но что-то изменилось, да? – догадалась девушка.

- Да, все начало меняться, и со временем я перестал быть сам собой. Точнее, начал становиться менее живым. Та часть души, которая теперь в Нави, начала тянуть за собой все остальное, меня всего, и теперь я – пограничник. Так сказала одна ведьма, а я много их обошел за последние годы. Не живой и не мертвый, вынужденный скитаться, никогда не находящий себе места. Но даже это не самое ужасное. Хуже всего то, что я, кажется, скоро окончательно попаду в Навь, а я этого очень не хочу. Никто не берется мне помочь, потому я пришел сюда.

Пограничник… Что-то Арина уже слышала про них, разве что мельком. Может быть, бабушка рассказывала, а может, читала в какой-то книге.

- Но моей бабушки давно нет в живых, она не сможет тебе помочь, - сказала девушка. Да, она уже говорила это, но не знала, что еще может сделать в этой ситуации.

- Ты ее кровь от крови, у тебя есть ее способности, значит, ты сможешь мне помочь. Мне нужно забрать часть моей души, которой я лишился, иначе я исчезну. Я уже сейчас слаб, скорее тень человека, чем человек. И мне не к кому больше пойти.

- Я тебя понимаю, но способностей у меня совсем нет… Кое-что я умею, но больше по травам, колдовать, проводить какие-то обряды я совсем не могу, бабушка меня не научила.

- Это не важно. Я знаю, что нужно сделать, но провести обряд должна именно ты.

Арина вздохнула. Она не знала, что и думать. То, о чем он просил, звучало очень пугающе. Если обряд разделения души ужасен, то обряд соединения должен быть таким же страшным и, возможно, для нее вообще невыносимым. Но было и кое-что другое – речь шла о Нави. Это место не отдаст своего просто так, а уж душа…

- Я не думаю, что могу это сделать.

- Ты понимаешь, что если ты мне не поможешь, то не поможет никто? Я уже давно тут хожу, наблюдаю за тобой и тем, как ты живешь. Ты помогаешь людям. Я тоже человек, и очень хочу человеком остаться. Разве это слишком много? Просто пожить еще немного…

- Я просто… Я хочу помочь! Но у меня нет ни подходящих умений, ничего… Я…

Арина хотела сказать, что ей страшно, что она не справится, что не готова потом разбираться с последствиями… Это все было верно и справедливо, она не должна отвечать за то, что сделала бабушка, не она это выбирала.

Но она смотрела на мужчину и помнила, как хотела быть на бабушку похожа. Хотела помогать людям, хотела уметь все то, что умела она. И сейчас был наконец-то реальный шанс что-то сделать!

- Если ты и в самом деле знаешь, что нужно сделать, то я попробую помочь, - сказала она наконец.

Мужчина выдохнул так громко, что Арина даже вздрогнула. А когда посмотрела на него, то удивлению ее не было предела – он улыбался! Это было шокирующим зрелищем, потому что с такими демоническими глазами улыбка уж никак не могла сочетаться. Но теперь он, по крайней мере, стал похож на человека, и человека почти приятного.

- Замечательно. Я очень рад.

- Что нам нужно сделать?

Как ни странно, Арина, как только согласилась на такую авантюру, успокоилась. Может быть, и мотылек был предвестником появления человека, часть которого в Нави? Хотелось бы верить, что это на самом деле так, а не она сама пострадает от обряда. И все же… Даже если пострадает, это ее собственный выбор и ее путь.

- В день Купало нам нужно будет отправиться на осиновый кряж.

- Кряж? – Арина не поверила своим ушам.

На осиновый кряж никто никогда не ходил, потому что это было проклятое богами место. Неподалеку от него когда-то произошло большое побоище, и до сих пор души умерших людей не покидали этого места. Бабушка рассказывала Арине, что братья вставали против друг друга, отцы против своих детей, потому и земля пропиталась проклятой кровью, которая не может быть очищена никогда. Эти проклятия могли порождать чудовищ, могли свести с ума, могли сделать все, что угодно…

И вот в такое место Арину звал незнакомец.

- Я знаю, что это нехорошее место, но именно поэтому обряд нужно проводить именно там! Граница между Явью и Навью там совсем тонкая, мы сможем достать оттуда мою душу.

- А что, если вслед за твоей душой из Нави к нам выйдет и кто-нибудь еще? Или что-нибудь…

- Я не буду обманывать, это большой риск для тебя.

Арина кивнула. Она не знала, что и думать. Ночь Купала сама по себе магическая, сама по себе приоткрывает завесы, а в таком-то месте… Наверное, в эту ночь будет много празднующей нечисти. Но все же существует то, что может дать им защиту – бабушка учила ее, она сама читала в книгах. Так что должны справиться, должны.

Чем больше она об этом думала, тем больше подозревала, что этот человек пришел сюда не просто так, что это тот самый толчок вперед, даже пинок, который девушке был нужен, чтобы сделать уже что-то настоящее, чтобы приблизиться к бабушке.

- Расскажи мне про этот обряд. Наверное, мне может что-то понадобиться. Надо подготовиться, до Купала не так много времени, потому стоит поспешить – я понятия не имею, что за обряд буду проводить.

- У меня все записано.

Мужчина достал из котомки за спиной большой лист серой бумаги, сложенный в несколько раз и полностью исписанный мелким почерком.

- Немало…

- Верно. Я оставлю его тебе на изучение, вернусь позже. Мне не стоит слишком много времени проводить среди людей.

- Почему?

- Во мне остается все меньше человеческого, и порой моя зависть к людям и злость так сильны, что я сдерживаюсь с очень большим трудом. Боюсь, однажды я могу кому-нибудь навредить – случайно или специально.

- Понимаю…

Девушка взяла листок, после чего мужчина тут же развернулся и, не прощаясь, ушел, осторожно прикрыв за собой дверь. Арина осталась одна в тишине своего дома. Она смотрела на листок бумаги и не могла поверить, что решилась на такое…

Но она уже ответила, а девушка не привыкла бросать слов на ветер. Если пообещала – значит, выполнит. Потому она, не откладывая дела в долгий ящик, принялась за чтение. К счастью, никаких кровавых жертв приносить было не нужно, и это уже радовало. Приготовления тоже были не слишком сложными – все, о чем было написано, достать было не слишком сложно, она с этим управится за день.

Единственное, что волновало Арину больше всего – это защита. Она точно будет нужна в таком месте и в такую ночь. Со вздохом девушка вспомнила, как проводила Купала в прошлые разы. Всегда это были веселые разгульные праздники, во время которых вообще ни о чем не думается, когда можно выпить медовухи, посмеяться, потанцевать, пофлиртовать с парнями в красивом платье. Она всегда любила этот праздник, да и все молодые парни и девушки его любили.

Теперь же ей придется отправиться на осиновый кряж, чтобы провести ритуал и выдернуть часть души человека из Нави, которую туда отправила ее бабушка.

Как ни странно, спала она в эту ночь спокойно. Мыслей по поводу мотылька не было, переживания сменили холодные размышления о том, что может ей помочь и защитить. Любая деятельность успокаивала, и на следующий день, листая накопившиеся книги уже не просто так, а осознанно разыскивая в них нужную информацию, Арина чувствовала себя счастливой. Наконец-то в ее жизни появился тот самый смысл, который она так долго искала!

Следующие дни были заняты подготовкой всего необходимого, поисками материалов. В том, чтобы ставить защиту, она успела поднатореть, привыкнуть, и силы ее будто бы сами собой начали проявляться. Может быть, раньше у нее так плохо все получалось потому, что незачем было? Может быть, то, что она решила исправить то, что сделала бабушку, каким-то образом их связывало и давало Арине часть семейных сил? Этого она не знала, даже не задумывалась, только радовалась тому, что у нее с каждым днем получается делать все лучше и лучше то, о чем она раньше и мечтать не могла.

Потому к тому дню, когда вернулся незнакомец-пограничник, она была готова. Стук его в этот раз был еще слабее, чем в прошлый, и Арина поняла, что все и в самом деле настолько серьезно, как он говорит. Он стал будто бы еще бледнее, чем прежде, и на фоне этой бледности глаза сияли особенно ярко и опасно. Пришел он снова поздно вечером, и это было хорошо – такого зрелища обычный человек, может, и пережить бы не смог. Да и девушке не хотелось, чтобы о ней подумали чего плохое – люди, когда испуганы, редко могут размышлять здраво.

- Как ты себя чувствуешь? – спросила она.

- Очень слаб, но пока, кажется, нормально. Спасибо, что спросила, уж и не помню, когда ко мне кто-то проявлял доброту.

- Ты, наверное, ни с кем и не разговаривал особенно уже давно.

- Да, мои глаза... Да и я весь будто бы не внушаю добрых чувств, - попытался улыбнуться он.

- Понимаю. Надеюсь, после обряда ты сможешь снова стать обычным человеком, жить среди людей. Иначе… Одиноко, я думаю, так жить.

- Честно говоря, до тебя последний раз я разговаривал с обычным человеком больше года назад, - пожал плечами он, и Арина смогла только кивнуть – очень уж ей было жалко этого человека. Теперь она уже не могла и представить, что хотела отказать ему в помощи.

- У меня все готово, - сказала она, чтобы сменить грустную тему разговора.

- Хорошо, я рад этому. Пришел, чтобы спросить, не нужна ли помощь в чем-то.

- Нет, уже нет. Наверное, я смогу тебе помочь.

И Арина достала с полки подготовленный горшочек со снадобьем. Раньше она такого не делала и не знала, поможет ли это такому вот немертвому и неживому человеку, но все же решила попробовать, когда наткнулась на него в одной из книг.

- Что это такое?

- Оно должно добавить тебе сил, поддержать.

- Ого! Не нужно было так заморачиваться ради меня.

И все же он принял то, что девушка ему протянула. Выглядел при этом мужчина крайне забавно – смущенным и довольным одновременно. Арина не смогла поэтому сдержать улыбки, чем еще больше смутила мужчину.

- Может быть, скажешь мне свое имя? – спросила она.

- Да, конечно. Меня зовут Семен. Давно уже никто не называл меня по имени, конечно… Но бывало, что звали упырем.

- Если хочешь, могу звать тебя упырем. Если привычнее, - рассмеялась девушка.

- Благодарю за такое щедрое предложение, но все же по имени было бы лучше.

После этого атмосфера напряжения, которая еще оставалась, рассеялась окончательно. Кроме того, снадобье Арины точно помогло – Семен хоть и оставался бледным настолько, что это настораживало, но все равно не таким бледным, каким был еще несколько минут назад. Да и в целом казался пободрее.

- Мне и в самом деле намного лучше, - признался он.

- Что ж, значит, я чего-то все-таки умею.

- Уверен, ты умеешь гораздо больше, чем сама думаешь. Что ж, раз все готово, то я пойду, а мы встретимся с тобой вечером, да? Нужно быть на кряже около полуночи, когда луна будет прямо над головой.

- Поняла. Буду ждать.

- До встречи.

Мужчина с горящими глазами улыбнулся неожиданно тепло, а потом ушел. Арина же смотрела ему вслед и думала о том, что он становится будто бы более человечным, что ли. Или она сама просто начала к нему привыкать? Может быть, общение с другим человеком дает ему возможность почувствовать и самого себя более живым.

Оставался один день.

На всякий случай девушка еще раз проверила все, что она собрала, перечитала все, что было написано на листке про обряд, хотя и выучила все почти что наизусть. Ей не хотелось, чтобы что-то пошло не так, любая мелочь должна быть учтена.

Друзья зазывали ее на праздник, удивлялись, почему она не готовит платье, не веселится со всеми, но Арина сказалась больной, да еще и прибавила, что может кого-нибудь заразить, и значит – ей лучше держаться в стороне от остальных. Это помогло, и в вечер праздника к ней уже никто не заходил, чтобы позвать с собой.

Совсем скоро деревня опустела.

Арина сидела на лавке у входа с большой сумкой в руках и ждала, когда придет Семен. Она никогда раньше еще не чувствовала себя такой возбужденной – ей было страшно, она предвкушала приключение, она радовалась, что сможет наконец кому-то помочь. Все эти эмоции слились в какой-то невообразимый комок внутри нее и заставляли нервно стучать ногами по полу.

Дома царила тишина, такая же тишина царила и во всей деревне. В домах оставались только маленькие дети да старики, что за ними присматривали, все остальные ушли на праздник. Это было хорошо – значит, никто не увидит, как она уйдет в сопровождении незнакомца. Она ведь сказалась больной, не нужно было провоцировать слухи.

Тихий стук в дверь заставил ее подскочить на месте, хоть девушка его и ждала.

- Готова? – спросил мужчина вместо приветствия.

- Да, идем.

- Точно все взяла?

- Все перепроверила, идем.

Видно было, что он сильно нервничал, но Арина нервничала не меньше и поэтому злилась. Хотелось уже скорее приступить, она боялась что-нибудь забыть или упустить, хотя строки уже, кажется, отпечатались у нее в голове, девушка видела их, когда закрывала глаза.

- Хорошо, иди за мной.

Арина кивнула, они обогнули дом и пошли дальше, скрываюсь под сенью леса. Как ни странно, теперь страшно ей не было – девушка слишком сильно переживала о том, что будет дальше, и те неясные тени, что пугали ее раньше, теперь казались полной ерундой. Идти к осиновому кряжу ей не хотелось, но она понимала, что выбора нет.

Откуда-то слева доносились негромкие, но все же ясные звуки праздника. Пели, смеялись, что-то кричали – видимо, веселье уже успело как следует разыграться. Арина вздохнула – вот бы сейчас к ним! Но они свернули направо, и совсем скоро под ногами не осталось даже намека на тропу. Это не было удивительным, люди почти не заходили в эту часть леса, разве что по ошибке или по какой-то крайней нужде – например, если в лес забрела корова.

Сама Арина сюда забрела всего один раз, совсем еще девчонкой. Она не помнила, чтобы увидела тут что-то страшное или необычное, да и вообще запомнила по большей части только то, как бабушка ее за шкирку тащила домой, что-то злобно шипя. Помнила, как наказала ей говорить родителям про то, где была. Арина тогда так испугалась, что никому ничего не сказала. С тех пор она слышала много жутких историй про осиновый кряж, но не знала, какие из них случались на самом деле, а какие были всего лишь выдумками. Но в том, что место это особенное и опасное, можно было не сомневаться, она чувствовала это очень хорошо.

Семен не разговаривал, он шел вперед, внимательно смотря под ноги и порой предупреждая девушку, что впереди какой-нибудь торчащий корень или же ямка, в которую легко можно было угодить ногой. К счастью, луна светила ярко, так что видно было все очень хорошо – полнолуние в этом году соединилось с праздником. Что ж, эта ночь и в самом деле невероятно особенная, как раз для того, чтобы немного поворожить.

Кряж выскочил из-за деревьев резко – пространство будто раздалось в стороны. Между основной чащей леса и, собственно, кряжем было почти пустое пространство. Словно когда-то давно тут вытоптали поле, и только недавно растения начали попытки пробиться через твердую землю. Может быть, именно на этом месте и было побоище? Но когда они пошли вперед, девушка поняла, что когда-то тут были дома – она начала замечать то тут, то там остатки стен и печей. Выходит, рядом с кряжем когда-то жили люди… Об этом Арина никогда не слышала раньше, бабушка об этом не рассказывала. Может быть, это как-то связано с проклятием, что упало на это место когда-то…

Но Семен все шел вперед, не оглядываясь, будто что-то незримое тянуло его вперед. Он даже не смотрел по сторонам, в отличие от Арины. Девушка понимала, что вряд ли пойдет сюда снова, потому попыталась больше запомнить из того, что видела.

Остановился парень у начала подлеска рядом с большой и наверняка очень старой осиной. Та стояла чуть в стороне от других деревьев – быть может, с нее когда-то и началось распространение осин в этих лесах, кто знает…

- Это то место, где нужно проводить обряд, - сказал он.

- Хорошо, - кивнула девушка. Она и сама чувствовала всю необычность этого места. Воздух тут был будто бы густой, он вибрировал от энергии – наверняка сильным чародейкам тут было чем поживиться. Но таким, как Арина, становилось только хуже – организм отвечал на силы, что тут висели прямо в воздухе, но и только, сделать она ничего с этим не могла.

Первым делом нужно было развести костер, и чем этот костер будет выше, тем лучше. Девушка снова подумала про Купала – не зря там тоже зажигали огромные костры, в которых горело все старое, ненужное. Это был обряд, который Арине очень нравился. Теперь же костер нужен для другого дела.

Они немного разбрелись в стороны, чтобы собрать то, что может понадобиться для костра. Не слишком комфортно девушка себя тут чувствовала, но все-таки старалась не подавать вида. Она видела, как сильно нервничал Семен, потому хотела, чтобы хоть кто-то оставался спокойным. И пока мужчина занимался костром, она сосредоточилась на обряде.

- Тебе нужно будет встать вот сюда, - сказала она, когда все было готово, и Семен кивнул. То ли свет луны так падал сейчас, то ли он и в самом деле был еще более бледным, чем раньше. Девушка старалась не смотреть по сторонам – она чувствовала, что из подлеска за ними кто-то следит. К счастью, кто бы это ни был, он не старался приблизиться, хоть Арина и не знала, надолго ли это. Оставалось надеяться, что это не создания Нави, которые ждут удобного момента, чтобы познакомиться поближе.

- Ты готов? – спросила она.

- Готов с той самой минуты, как ты согласилась провести обряд.

Голос его звучал глухо, совсем потусторонне, словно Семен уже не принадлежал этому миру, и Арина невольно вздрогнула.

- Что ж, давай поскорее с этим покончим. Тебе нужно будет сделать три круга, когда я скажу, а я буду делать остальное, понял?

- Да.

- Тогда начнем. Тебе нужно идти слева направо. Главное – нельзя оглядываться назад, нельзя смотреть на то, что оставил, это позволит тебе сделать шаг в новую жизнь.

Семен кивнул и двинулся в указанном девушкой направлении. То, что нельзя было оглядываться, было самым главным правилом, и девушка предполагала, что будут впереди сложные моменты, когда Семену будет очень сложно исполнить это правило, такое простое на первый взгляд. Но нужно было начинать, она не хотела оставаться в этом месте ни на минуту дольше положенного.

Потому Арина, забыв о Семене и его сложностях, сразу же приступила к своей части обряда. Девушка разложила сплетенные в косу болотные травы и начала приговаривать нужные слова. Болото было частью сделки, как ни странно – о такой связи Нави с Явью девушка не знала. Коса была запутанной, и число узлов на ней равнялось количеству лет, что мужчина прожил без части своей души. Задача казалась на первый взгляд очень простой, но на деле руки Арины все время скользили. Болотные травы были без воды уже несколько дней, но все равно почему-то оставались мокрыми, потому распутать их было непросто. Семен шел медленно, будто видел ее затруднения, и все же закончили они почти одновременно – треть обряда закончилась. Судя по тому, как вспыхнули распутанные травы, все прошло так, как нужно.

Следующим этапом было сжигание куклы. Эту куклу девушка изготавливала долго – в нее должны были попасть определенные травы, определенные ткани, определенные заговоры. К счастью, травы все были у девушки в наличии. Куклу следовало бросить в огонь на втором круге Семена.

Как только Арина это сделала, огонь тут же окрасился магическим зеленым цветом, во все стороны полетели искры, потому девушке пришлось отступить. Но это было не самым страшным – чуть погодя из огня потянулись руки к мужчине. Тот дрогнул, но все равно продолжал идти вокруг костра, не смотря назад, не отступая. Девушка была готова к третьей части обряда, потому смотрела только на Семена. Ей было жаль мужчину, которому приходится через такое проходить, но делать было нечего.

Оставался последний, третий круг…

Про третий круг в записке почти ничего не было сказано. Было написано, что это самое непростое задание, которое нужно будет пройти мужчине. Что за испытание, не говорилось. Все, что поняла девушка – ей самой ничего не нужно будет делать. И даже больше – нельзя вмешиваться ни делом, ни даже каким-то словом. Мужчина остается один на один с тем, что его ждет.

- Третий круг ты должен пройти сам, и мне никак нельзя вмешиваться, даже если что-то пойдет не так. Даже говорить ничего нельзя.

Она сказала это таким виноватым тоном, что мужчина улыбнулся.

- Я понял. Начинаю.

- Удачи.

Арина отошла чуть подальше, потому что, как ни крути, опасалась того, что может произойти. Не зря, не зря было написано про то, что ей нельзя вмешиваться, видимо, вмешаться очень сильно захочется.

Первые несколько секунд совсем ничего не происходило – Семен шел по кругу, костер горел ярко, самым обычным пламенем. Но после кое-что все-таки случилось.

В лесу за спиной Семена и раньше Арина видела, как шевелились, танцевали тени, теперь же она увидела, как из всей этой общей массы выделилась одна и направилась в их сторону. Мурашки пробежали по спине девушки. Она видела длинное платье, которое развевалось по веру, видела длинные волосы. Лицо незнакомки было невозможно рассмотреть, и даже когда она приблизилась, то волосы слишком сильно закрывали его. Впрочем, Арина была почти уверена, что смотреть на это лицо ей не слишком захочется.

Девушка внимательно следила за приближающейся тенью. Та не выглядела угрожающе, не собиралась, по всей видимости, нападать, не стремилась как-то скрыть свое приближение. Это давало надежду на то, что ничего плохого тень не хочет сделать.

Призрачная девушка остановилась на границе света и тени, замерла. Семен не успел пройти половину своего круга, потому ничего не видел и выглядел совершенно спокойным, хоть и сосредоточенным. Арине очень хотелось его как-то предупредить о том, что он скоро увидит, но она помнила, что должна хранить молчание и бездействовать. Открывающаяся ей картина была какой-то невероятной.

Осиновый кряж, полная луна, заливающая своим светом поляну рядом с огромным старым деревом, высокий костер, идущая вокруг него одинокая фигура и еще одна, в легком белом платье, безмолвно стоящая в стороне. От гнетущего ожидания того, что произойдет дальше, Арине казалось, что мужчина идет как-то уж слишком медленно, едва волочит ноги. Хотя, может, так оно и было? Мужчина опасался того, что может его ждать впереди, потому и шел так медленно. Она бы на его месте очень боялась.

Но как бы медленно не тянулось время, мужчина в конце концов прошел половину круга. По тому, как он на пару секунд замер, Арина поняла, что он увидел пришедшую девушку. И все же, к его чести, он не остановился, а продолжил свой путь.

И он, и Арина смотрели на девушку, а та не двигалась и не приближалась. Но в какой-то момент все изменилось.

- Здравствуй, Семен, - сказала она глухо, голос ее звучал так, будто она говорила откуда-то из-под воды.

- Здравствуй, Маша, - ответил он, и Арина всеми силами пыталась сдержаться, чтобы не вскрикнуть от удивления.

- Решил снова человеком стать? – спросила она.

- Хочу забрать часть своей души, да, и прожить ту жизнь, которая мне была предначертана.

- А что по поводу моей жизни? Я ее отдала, чтобы помочь тебе.

- Я тебя об этом не просил.

- Верно. Но ты мне должен. Остановись и оставайся со мной. Ты говорил, что любишь меня, а это что-то значит.

- Не проси меня о таком, я не хочу попасть в Навь раньше времени.

- Думаешь, мне там хорошо? Там холодно, страшно, одиноко. Но можно жить и там, если ты не один. Я же помогла человеку, и потому меня никто и нигде не принимает и не примет, кроме тебя. Остановись, не завершай ритуал, проходи на земле столько, сколько сможешь, а после приходи ко мне.

Семен замолчал, его шаг снова замедлился настолько, что шел он почти незаметно.

- Нет, прости.

- Что ж, не хочешь добром, так все равно тебя заполучу.

Девушка взмахнула руками, и из-под земли потянулись руки прямо к Семену. Он попытался сделать еще несколько шагов вперед, но не мог, потому что руки хватали его за ноги, за брюки и удерживали на месте. Арина же не знала, как быть.

Она хотела помочь, очень хотела! Вся ее душа тянулась туда, к несчастному мужчине, которому просто не повезло сделать неправильный выбор когда-то. Он пытался справиться со своей бедой молча, решительно делая шаги вперед и вперед. И все же не хватало у него сил, зато рук становилось все больше и больше. Что же делать? Они утащат его с собой, не дав завершить обряд! А это будет значит, что все зря.

Семен не смотрел на Арину, не просил ее о помощи, но сердце девушки не могло выдержать наблюдения за такой мукой. Она обещала ему помочь, обещала сделать все, что в ее силах. Но что, если она сделает только хуже, если подойдет ближе? Не зря об этом написано на листке бумаги.

Но все равно что-то тут казалось ей ужасно неправильным… Она не знала, что на самом деле должно было происходить во время этого третьего круга, но почему-то думала, что то, что вышла из леса эта девушка – не было частью испытания. Что-то пошло не так, как должно было. Имеет ли она в таком случае право вмешаться или все равно не имеет?

Минуты мучительно тянулись, и чем больше шло времени, тем больше Арина понимала, что Семен не справляется.

Но когда мужчина упал на колени, она не выдержала. Она не могла не помочь. Девушка не думала о том, что с ней самой может что-нибудь произойти, вообще не думала о себе. Так странно, что она ради почти незнакомца была готова на все, что угодно. Арине не была свойственна импульсивность, но раньше она и не попадала в такую ситуацию, где все зависело только от нее самой. А сейчас была именно такая ситуация, это она чувствовала хорошо.

Семен будто бы почувствовал, что она собралась делать, потому что еще до того, как Арина вскочила, повернулся к ней и сказал:

- Даже не думай ко мне приближаться. Ничего не говори, ничего не делай. Я справлюсь. Ты можешь сделать только хуже.

Девушка замерла, но с каждой минутой становилось все понятнее, что ничего хорошего тут ждать вообще не приходится. Либо она не вмешается, и тогда Семен пропадет, либо же она вмешается, и тут уже два варианта событий – она сможет помочь или он пропадет. Значит, нужно по крайней мере попробовать.

И Арина рванула вперед. Семен видел это, хоть и был слишком занят попытками освободится, он что-то ей кричал, но девушка уже не слышала. Ей было очень страшно, но мысли о том, чтобы отступить, у нее не было.

Она подбежала к Семену и схватила его за руку, чтобы помочь освободится, но в тот момент, когда девушка коснулась его руки, будто бы со всех сторон сразу послышался оглушительный треск, настолько громкий, что Арина замерла на месте.

Через несколько секунд она поняла, что звук этот раздается со стороны старой осины – в дерево будто бы попала молния, и оно раскололось надвое, хотя никакой молнии, конечно, не было. Сколько это дерево тут стояло, сложно было даже представить, и вот сейчас из-за них погибло… Но этим дело не закончилось. В центре, среди двух половин, начало что-то светиться. Свет все разрастался и был таким ярким, что почти ничего не было видно вокруг, пришлось даже зажмуриться.

А потом они услышали голос:

- Ты все же ослушалась и решила помочь этому мужчине, так что теперь вы связаны навсегда. Открылась дверь в Навь, и ты должен в нее войти. Если войдете вместе – получите шанс достать часть души, ты сможешь вернуться человеком. Если войдешь один – Арина продолжит жить так же, как жила до этого, но ты останешься в Нави.

- Я пойду с тобой! Я обещала тебе помочь! – воскликнула девушка еще до того, как сам Семен успел ответить.

- Твое стремление похвально, травница, ровно как и заслуживает осмеяния твоя наивность и самонадеянность. Но это решение должна принять не ты, а он.

Семен смотрел на девушку, будто размышляя. Арина только сейчас заметила, что его глаза изменились, стали человеческими. Это из-за того, что они почти завершили обряд? Значит, они всего в одном шаге от спасения!

- Я пойду один, - сказал он спокойно.

- Нет, ты не можешь так поступить, ты не должен решать все один! – воскликнула девушка.

Но Семен уже отпустил ее руку и сделал шаг вперед, к разлому.

Арина пыталась было пойти за ним следом, но в лицо ей дыхнуло таким жаром, что она невольно на несколько секунд остановилась, закрыв лицо руками. А когда смогла осмотреться по сторонам, все уже закончилось.

Никакого света из Нави, только расщепленная сосна да ее костер. И тишина.

Арина долго еще сидела у огня, ждала, что что-то случится, но ничего не происходило. В конце концов ей пришлось затушить огонь, собрать вещи и вернуться обратно, к своей привычной жизни. Она должна была принять выбор Семена, но не могла, потому что слишком на него злилась.

Но больше они не встретятся, и высказать свои возмущения ему она не могла.

Лишь прилетал временами черный мотылек и садился на окно по вечерам.