Очёчки

Хотя Сергей Петрович проснулся сегодня возмутительно рано, настроение у него было приподнятым. Он вышел из дому не позавтракав. Только выпил свой любимый утренний напиток — медовый «чай». Две десертных ложки мёда и десертная ложка яблочного уксуса на кружку теплой, почти горячей воды (и никакой заварки). Этот напиток в последние несколько лет уверенно заменял ему утренний чай, кофе а порой и ранний завтрак вообще. Сергей Петрович не любил завтракать спросонья. Он и сегодня просто взял с собой бутерброды и термос, вместивший ещё пару кружек такого же тёплого медового «чая».

Одинокое облачко плыло по небу, грея в первых лучах свой розовый бок. Солнце только поднималось, медленно пробиваясь сквозь заросли на берегу речки Морошки. Уползал в низинки и таял утренний туман, а на траве блестели, отражая великолепие нового дня, радостные капли росы.

Вчера он заметил невдалеке от старого дуба две робко расцветших орхидеи, а сегодня, судя по всему, должна была расцвести вся поляна.

«Да какие там орхидеи в Валдайских лесах?» — спросите вы… Ну, не столь экзотичные и вычурные, как в джунглях Амазонки, однако, цветы того самого семейства орхидные, да такие, что, на фоне неярких красок среднерусской природы, дух захватывало… По крайней мере, три года назад, когда Сергей Петрович впервые их встретил, у него дух захватило. Он вот также бродил тогда в поисках грибов, и вдруг заметил под ногами соцветие нежного, фиолетово-пурпурного цвета. А подняв глаза увидел целую поляну таких же удивительных цветов. Он стоял минут пять, поражённый неожиданной красотой. Какой-то восторг подхватил и понес его, словно… Да не с чем сравнить-то. Разве что с пением соловьев ранним майским утром, когда просыпаешься в собственном доме? Или с первым полетом на коптере над диким берегом тёплого, августовского моря?.. Было и ещё что-то. Какая-то сопричастность к встреченному чуду, и от этого ещё большая радость, словно это ЕГО личное чудо, словно это ОН вырастил, или, хотя бы нашёл, открыл эту удивительную поляну. А может, именно он и открыл? Ни от кого из местных он прежде о подобной поляне не слышал. Хотя цветочки такие изредка встречал, но всегда по одному, почти незаметные среди общего лугового разнотравья.

Его прервал звонок телефона: Какой-то формуляр надо было срочно, прямо уже сегодня, до обеда сдавать, раньше предупредить никак не могли, а теперь пусть он поторопится, а то… Ну, он поторопился. А потом не мог найти эту полянку два года.

Ходил за грибами, много раз. И даже такие цветочки изредка встречал. Но чтобы целую поляну… Пропала, словно заколдованная. Может, он и проходил мимо неё, да не понимал, что по той самой полянке, потому что его орхидеи в тот момент не цвели. И не искал он полянку специально. А если искал, то неосознанно. Не рыскал по лугам в поисках, а так, поглядывал вокруг, когда бродил вдоль берега Морошки. Каждый раз надеялся, что чудо повторится. Не повторялось.

С тех пор Сергей Петрович идя по грибы телефон с собой просто не брал. И другую звонящую ерундень — тоже. Ну какое удовольствие от грибной «тихой охоты», если тебя и тут будут тревожить звонками? Лучше уж тогда просто не ходить никуда, если что-то настолько важное и срочное держит дома. Не ради пропитания же он эти грибы собирает. Ну, то есть, поесть грибков он любил. Но их, в конце концов, и в супермаркете купить не проблема. Однако, собирать самому — совсем другое дело.

И вот, в прошлом году он всё-таки нашел поляну с фиолетово-пурпурными орхидеями. Правда, почти на всех соцветиях вместо цветов уже были плоды. Но это была именно ТА поляна. Он специально заметил место. Запомнил и толстый замшелый дуб, и берёзовую рощицу рядом, и крутой изгиб Морошки. Сорвал один из ещё не облетевших цветков, и, придя домой, полез в интернет — побольше про него узнать. Назывался цветок пальчатокоренник балтийский. Редкий, краснокнижный вид семейства орхидные. Поняв, что в этом году цветения он уже не дождется, Сергей решил, что в следующем-то году обязательно поймает этот момент. И вот вчера, идя мимо памятного дуба в очередной поход за грибами, заметил, что соцветия орхидей уже поднялись и набухли, что, скорее всего, именно завтра… Поэтому сегодня он и встал спозаранку. Ну, и грибков потом ещё набрать собирался, даже корзинку с собой взял. Но сперва, конечно, посмотреть, как распускается…

Ровно посередке, между старым дубом и берегом Морошки стоял крупный двенадцатипропеллерный транспортный флаер. Ало-жёлтый, с тремя фирменными синими полосками «Ветров-компани» на хвосте, с безалаберно распахнутыми боковыми дверцами и багажником. Два парня в оранжевых куртках монтажников выгружали из него какие-то ящики. Ещё один, в зеленой кепке, ходил по лугу с планшетом и лазерной указкой в руках.

Ходил прямо по его цветам, которые только-только расцветали. Которые именно сегодня… Сергей просто задохнулся от возмущения: — «Да как они смеют! Какого чёрта сюда приперлись эти пластиковые дебилы?!»

— Эй, вы там что, с дуба рухнули?! Вы что творите?! Прекратите немедленно!.. Оглохли что ли? Да куда ты прешь своими ножищами?! — Сергей остановил парня в зелёной кепке, схватив его за плечо. Тот дернулся. Испуганно отскочив назад, заозирался. Потом снял е-очки, вынул пуговку наушника из правого уха и удивленно уставился на Сергея.

— Чё надо, дед? Совсем что ли дикий?

— Ты что творишь? Совсем что ли не видишь, куда идёшь? Ты же их топчешь! Отойди отсюда немедленно!

— Откуда? Чё за дела, дед? Тебе чистого поля мало, да? Лучше иди отсюда, ля… Работать мне не мешай.

Все это время наглый пацан, переминаясь с ноги на ногу, топтал, топтал ещё даже не распустившиеся толком фиолетово-пурпурные соцветия.

— Так! Смирна! — командирским голосом заорал Сергей: — Десять шагов назад! — Видя, что молодой человек ошарашенно замер, Сергей схватил его за грудки и отволок шагов на десять назад, за пределы поляны расцветающих пальчатокоренников. Потом отпустил парня, встав между ним и своими цветами. Да, он уже воспринимал эти цветы как свои, а наглых пришельцев…

— Ах ты падла! — зашипел, освободившийся из его хватки, молодой, — Да я тебе щас… — Он даже встал в какое-то подобие боевой стойки кик-боксера и приподнял ногу для пинка, но остановился, прислушался к чему-то в левом наушнике и, приняв обычное положение, пробурчал в висящий под подбородком микрофон: — Да всё нормально, шеф. Я в порядке.

— Ты на работе что ли? — удивился Сергей. — Ну-ка, дай мне своего шефа!

— Ты, эта... Дед, вали отсюда лучше. А то я щас безопасников вызову.

— Вызывай хоть чёрта в ступе, — уперся Сергей. — Вытаптывать эту поляну я никому не позволю.

— Ну-ну, посмотрим, — парень сплюнул на траву ему под ноги и затыкал пальцем по планшету: — Шеф, тут у меня и правда, проблемка образовалась… Вылез какой-то чёрт из леса. Не дает мне работать. Чё мне теперь, бить его что ли? Он тут руки распускает. Мы с парнями ему щас наваляем, а ты нам потом штраф влепишь, да? Или мы сроки сорвем, реально. Мы так не подписывались, чтобы нам тут всякие мешали… Да не могу я разметить контур! Говорю же, тут какой-то местный чудик, в натуре, не дает мне по поляне ходить… Документы показать? Да ладно. Он же ненормальный, наверное. Он меня тут и с документами пошлет, в натуре. Может, сразу охрану? Да пока он тут… Мы работать не можем… Ну да… Ну да… Но тут… Ну окей, бро.

Парень недовольно поморщился и оглянулся на двоих своих товарищей. Те уже разгрузили флаер, захлопнули дверцы и, уставив руки в бока, с интересом наблюдали за происходящим, не отходя, впрочем, от выложенных прямо в траву картонных и пластиковых коробок. Потом, смерив подозрительным взглядом Сергея Петровича юнец, заявил ему:

— Если будешь тут буянить, вызову безопасников. У нас все доки в порядке. Вот, можешь посмотреть. — Он развернул на экране какое-то окно и сунул под нос Сергею свой планшет. — Ты вообще грамотный, да? Вот, смотри тут, все разрешения, всё согласовано именно в этой точке. Смотри, и не говори потом, что я не предупреждал.

Сергей Петрович наклонился к планшету. Разрешение Минприроды. Разрешение МЧС. Постановление местной сельской управы об аренде неудобий на двое суток для проведения общественно значимого мероприятия. Временные сооружения с последующей их уборкой и очисткой территории.

— Ну чё? Убедился? Ты ягодки тут что ли собираешь?.. Ну, обойдешься, чё. Места и вокруг полно. А тут пару дней другие люди потусят.

— Эти цветы, — Сергей махнул за спину рукой: — краснокнижный вид. Их нельзя вытаптывать. Они нигде больше не растут… Грибы-то и ягоды я найду где собирать. А вот эту полянку… Другой такой нигде нет.

— Ладно гнать-то. Здесь же не заповедник. Просто поляна. Просто цветочки.

— Луг, — поправил Сергей. — Пальчатокоренники балтийские. Краснокнижный вид.

— Да какая, блин, разница? Власти подписались… Не бойся, дед. Это же просто трава. Сегодня потоптал, завтра она снова вырастет. А вырубать и выкапывать мы ничё не будем. Даже костры жечь у нас запрещено. Просто столбики тут навтыкаем и ларёчки разборные. Оборудование всё переносное…

— Не вырастет… Ну нельзя по ним ходить! Они только сегодня расцветают. Раз в году! Если сейчас вытоптать, может, на следующий год ни одного цветочка не вырастет. Почему здесь-то? Что ли в городе вам места мало?

«Может, получится как-то их уговорить. Я ведь целый год ждал… Да ладно я, а если эти орхидеи и правда совсем пропадут? А если такой полянкой как здесь, они вообще больше нигде не растут? Сколько у них планируется народу?»

— Может, можно всё это сдвинуть, хотя бы метров на двести в сторону? Какая вам разница-то, где толпиться? Луг же огромный.

— Огромный? Да тут к вечеру три тысячи участников планируется. Тут каждый метр расписан. Там концертная площадка. Тут ярмарка. Мастер-классы. Фудкорты. Квесты. Семинар по экологии и реновации, ночное лазерное шоу, шоу мистера Спасти Всех, конкурс веганской рекламы, фолк-рок-шрейк-группы, аниматоры и ещё чёртова пропасть всякой… Тут от реки до дуба всё будет к вечеру битком. Тусня с пяти вечера и до пяти вечера следующего дня. А потом нам ещё убирать всю эту лабуду.

«Три тысячи участников одновременно. Целые сутки непрерывной тусни… — Сергею Петровичу стало так неприятно и зябко, что спина покрылась холодной испариной: — Да тут живого места не останется. Они же все вытопчут в пыль, в камень!» — Он опустил наземь пустую корзинку, сняв штормовку, бросил её на траву и сел сверху:

— Всё ясно… Никуда я не уйду. И топтать цветы вам не дам. Зови хоть начальника своего, хоть безопасников, хоть кого. — «Эх, жаль телефон дома. Ни соседей на помощь позвать, ни экологов местных предупредить. Хоть бы на сайт управы залезть или Лукичу позвонить, уточнить, что это за фестиваль и как они вообще пустили сюда этих… Конечно, у нас не охранная зона заповедника, а природный парк всего лишь. Но запускать такую толпу? Может в управе просто не до конца поняли, что эти пластиковые тут собираются устроить? Так я бы объяснил».

— Во упертый, — проворчал парень. — Да чёрт с тобой. Сиди тут. Я пока другую сторону поляны размечу. А потом всё равно шеф подлетит. Вот путь он тут с тобой и разбирается.

Парень воткнул вторую пуговку наушника в ухо, снова надел е-очки и поспешил на другую сторону луга, уткнувшись в планшет. По пути он махнул двум другим, и они, подхватив, поволокли за ним какой-то длинный картонный ящик.

Некоторое время Сергей наблюдал за работой монтажников. Они распаковали ящики. Стали вкручивать в почву раскладные винтовые столбы, потом принялись крепить на столбы таблички с QR-кодами. Затем на полянку, гудя лопастями пропеллеров, приземлились ещё два флаера с новыми грузами. Подлетела пара мелких пассажирских коптеров. Вскоре по почти заросшей травой грунтовке, проходившей с юга, вдоль берёзовой рощи, к поляне подъехал микроавтобус с прицепом, потом ещё какие-то легковушки и фургоны. Все они выгружались примерно в стоне метров от поляны с орхидеями, и медленно расползались по всему лугу, расставляя всё новые конструкции. Ни начальство, ни безопасники пока не появлялись. На саму полянку с цветами никто из монтажников не совался, но ожидание неприятного разговора выматывало сильнее напряженной работы. Солнышко уже поднялось над вершинами деревьев и погладило Сергея Петровича теплой ладошкой. Он улыбнулся солнечному теплу, отвернулся от суеты, чтобы глянуть на цветы, да так и замер:

Цветы начали раскрываться. Медленное, почти не ощутимое, началось волшебное превращение обычной зёленой полянки в фиолетово-пурпурную. Он смотрел, затаив дыхание. Все звуки за спиной потеряли отчетливость и слились в еле заметный гул и стук. В кустах орешника запел соловей. Затенькала рядом ещё какая-то птица. Роса таяла под солнечным светом. Орхидеи распускали соцветия, источая едва уловимый аромат. Прилетела и закружилась над поляной… муха? Может какая-то оса? Что-то с полосатой жопкой. Сунув голову в один цветок, потом в другой, улетела. Но прилетели две бабочки. Потом появились какие-то мушки и полосатики поменьше. Загудел, словно бомбардировщик, толстый рыжий шмель… С каждой минутой в зелени становилось всё больше пурпура, и вскоре уже кружился над восхитительным чудом природы свой собственный фестиваль. Настоящий. Без электронных очков виртуальной реальности и QR-кодов. Не ожидающий ни администраторов, ни туристов. Живущий сам для себя, радуясь лету и солнечному теплу.

— Вот тут этот тип… Через пять минут мне уже нужен тут подход к этому углу, иначе мы по срокам не уложимся, так что вы уж…

Сергей Петрович вздрогнул и словно проснулся. Обернувшись, увидел, как приближаются два человека в форме, стилизованной под полицейскую, но с двумя жёлтыми полосками на штанах и на черных, похожих на мотоциклетные, шлемах.

«Ну всё. Сейчас безопасники меня свинтят, отвезут и сдадут в полицейский участок как драчуна и экстремиста. В шлемах у них точно есть фиксирующие видеокамеры, так что любое моё резкое движение будет запротоколировано, а затем предъявлено как обвинение. А если я стану всерьез сопротивляться, то могут и парализующим шокером жахнуть. Говорят, это очень болезненно».

— Уважаемый… — правый безопасник, с блестящим значком «426» на нагрудном кармане, не дойдя до Сергея Петровича полутора метров, остановился и положил руку на висящий на поясе шокер. — Освободите площадку для проведения монтажных работ. Эта территория арендована для проведения официального мероприятия. До начала фестиваля находиться на площадке разрешено только обслуживающему персоналу. Начало будет в семнадцать часов. Для местных жителей вход на мероприятие свободный. Надо просто предъявить на кассе документ о местной регистрации и получить входной билет бесплатно. А пока, прошу…

— А вы ведь из Сварога! — прервал его Сергей Петрович. — Логотип, что у вас на касках, это же охранная фирма Сварог!

— Ну да, — опешил безопасник. — А какое это имеет…

— Я же с вашей конторой работал три года назад! Короче, имей ввиду, четыреста двадцать шестой… И ты, триста пятый. Если мне что-то не понравится в вашем поведении, я вас просто уволю. Ведь у вас шеф — Михал Иваныч? Так он мой хороший знакомый. Только попробуйте меня скрутить или хоть пальцем, хоть шокером тронуть. Номера ваши я уже запомнил. Пожалуюсь и…

— Отчего уже не жалуешься? — подозрительно хмыкнул триста пятый.

— Да я без связи сейчас… Я вообще-то за грибами пошел. Я в таких случаях всегда телефон и другие гаджеты дома оставляю. А тут такая заваруха — Сергей обвел рукой луг, уже довольно густо замусоренный столбами, табличками, раскладными ларьками, надувными горками и ещё бог знает какими временными постройками. — Так что немедленно пожаловаться не могу. Но если что-то пойдет не так то я вам обещаю…

— Хорош пугать, дед. Говори прямо. Что тебе надо?

— Да почему всё время «дед»?

— Борода — ткнул пальцем триста пятый.

«А, ну да. Я-то привык, и все мои привыкли… Почти два года уже не брею бороду. Хорошо отросла. Теперь борода снова не в моде, ну да мне-то что? В результате для этих я, получается, дед».

— Вообще-то мне и сорока ещё нет.

— Да не важно, дед. Ты скажи по человечески. Чё ты уперся? Почему монтажникам мешаешь? Своей что ли считаешь эту поляну? — проникновенно спросил триста пятый, сняв очки и поглядев на него усталыми голубыми глазами. — Так у них все документы в порядке. Благотворительный фестиваль природоохранных технологий «Шелест травы». Всё схвачено. Везде согласовано. Ну, хочешь, отвезём тебя сейчас в управу и ты там лично у вашего выборного головы обо всем расспросишь? Хочешь, отвезем сразу в полицию? Да чё ты скривился? Не в обезьянник тебя сдавать, а напишешь им там заявление о нарушении, если считаешь, что организаторы нарушили что-то. Ты только работать монтажникам не мешай…Да пойми. Ничего личного, но тех, кто мешает нам работать, мы обязаны с поля убрать. Как начнешь буянить, мы тебя сразу скрутим. И тогда уж повезем сдавать в обезьянник.

— Сперва мне нужно поговорить с шефом этого мероприятия. До этого я отсюда не уйду и никому топтаться по цветущей поляне не дам.

Безопасники переглянулись, после чего четыреста двадцать шестой, раздраженно махнув рукой, быстро зашагал к разгружавшимся фурам. А триста пятый устало вздохнул и снял шлем. Под шлемом обнаружился нос картошкой, сверкающая на солнце лысина и лукавая усмешка.

— Бабла с организаторов хочешь поднять что ли? Ну, это вряд ли получится. Через час должна подъехать финдиректор. А шеф будет не раньше двенадцати. И с ним где сядешь, там и слезешь.

— Деньги мне не нужны — Сергей оскорбленно поджал губы. — Мне нужно, чтобы по этой поляне никто не ходил. Вот эти цветы — он, привычно, уже по хозяйски, махнул рукой: — редкий краснокнижный вид. Очень редкий. Пальчатокоренник балтийский, семейство орхидные. Их нельзя вытаптывать. И зацвели они впервые за лето, вот прямо сейчас. Мне нужно, чтобы вы площадку мероприятия передвинули, или огородили эту поляну так, чтобы тут…

— Ну, ты парень ушлый, — триста-пятый понимающе захихикал, и подмигнул Сергею: — Ладно! — он встал, и надел шлем: — Посиди тут ещё часок. Как финдиректор приедет, может, её на бабки и раскрутишь. Но уж если она даст отмашку, чтобы тебя выдворить, то мы выдворим, не обижайся. Если мы не выполним, что обязаны по контракту, то Михаил Иванович нас точно уволит. А после твоей жалобы ещё неизвестно. — Безопасник развернулся и пошел прочь.

Сергей, конечно, понимал, что надежды уговорить этого самого финдиректора (финдиректоршу?) или даже шефа (если ему удастся тут продержаться до приезда шефа) довольно призрачны. Ну кому нужна поляна каких-то цветочков, когда речь идет о мероприятии для нескольких тысяч туристов? Похоже, он встал на пути неумолимой, слаженно работающей машины, с которой, по здравому размышлению, лучше бы вовсе не связываться. Однако эти самые «три тысячи туристов» не давали покоя. Если бы тут был просто пикник на десяток участников, он бы, может, и не стал упорствовать. Зачем ломать людям праздник, да ещё и нарываться при этом на ругань, а то и на драку? Ну, помяли бы они несколько орхидей. Жалко, конечно, но в целом не велика беда… Но три тысячи туристов! Да если каждый пройдется по этой полянке хотя бы по разу, тут не останется уже ни одной травинки. И вырастет ли что-то на следующий год — большой вопрос. А они ведь пройдутся. Эти городские, в очёчках виртуальной реальности. Растопчут всё в пыль, даже не заметив, любуясь на сотню виртуальных конструкций, поедая экологически чистые чипсы с колой без сахара и ГМО, покупая надувных хэлпиков, экологичных соломенных куколок-домовых и развлекаясь на самых модных природоохранных аттракционах. Растопчут, будучи свято уверены, что самим своим приходом, покупкой входного билета на природоохранный фестиваль они уже спасают природу. «Шелест травы» — Сергей оглянувшись, посмотрел на поляну цветущих орхидей с тоской, как на тяжело больного, помочь которому может только чудо.

Монтажники тем временем уже возводили сцену для концерта, раскладывали оборудование для виртуального тира, расставляли навесы и столики десятка кафешек и сотни сувенирных палаток. Несколько работников явно томились в ожидании, поглядывая на Сергея, и переговариваясь между собой.

Потом из очередного таксофлаера выбралась худая стройная дама в возрасте, с черной кожаной папкой в руках, вокруг которой тут же закружили, словно мухи, какие-то секретарши и помощники. Дама, окинув пространство взглядом, решительно двинулась по направлению к Сергею Петровичу. Рядом с ней шел, подскакивая и эмоционально жестикулируя тот самый монтажник в зелёной кепке.

— Так. И что это тут у нас? — Строго спросила финдиректор, уставившись на Сергея сквозь полупрозрачные е-очки, на стеклах которых ни на миг не прекращаясь, мельтешили проецируемые таблицы, схемы и графики.

— Тут орхидеи расцвели. Перенесите место мероприятия так, чтобы никто не ходил по этой поляне.

— Вы в своем уме, мужчина? Да у меня сто сорок два контракта. Тринадцать точек питания, не говоря уж о всякой мелочёвке… Выметайтесь-ка отсюда самостоятельно, иначе я прикажу безопасникам сдать вас в полицию.

— Не прикажете. Они не могут меня скрутить. Я ведь ничего не нарушил.

— Да что вы, как маленький? У меня сорок человек уже ждут, когда ваш угол освободится. Я сейчас им объясню подробно, из-за кого они сегодня не получат свою прибыль, и вы ещё будете благодарить безопасников, когда они вас отсюда увезут и сдадут в полицию.

— Мария Степановна Шигина? Я правильно ваш бейдж прочел?.. Хочу предупредить вас заранее, что я человек грамотный, творческий, с обширными связями, и если меня кто-то здесь хоть пальцем тронет, я такой хайп подниму, что вы за три года не отмоетесь. Если на ведущих интернет площадках рунета завтра начнут обсуждать, как природоохранный фестиваль «Шелест травы» вытоптал цветущий луг с растениями, занесенными в красную книгу, то это будет вам хорошим уроком. Поверьте, устраивать грязный душ я умею. А в друзьях у меня есть и настоящие профессионалы черного пиара. Они же вцепятся в вас лично и во всё это мероприятие как бульдоги, да ещё и благодарны мне будут за то, что подсказал интересную тему. Вы хотите именно такого скандала? Если нет, то не трогайте поляну.

— Ну хорошо, — устало вздохнула Мария Степановна, вынимая из кармана плоскую коробочку: — Скажите мне номер вашего пэйфона… Пятьдесят рублей вам хватит?

— Я похож на алкаша, от которого можно откупиться бутылкой коньяка? Да мне вообще не нужны ваши деньги. Цветы не трогайте и…

— Двести?

— Вы меня вообще слышите?

— Тысячу, и давайте закроем это бессмысленное препирательство. У меня и так в обрез…

— Перенесите место проведения. Деньги меня не интересуют. Просто перенесите, хотя бы метров на сто отсюда, и закройте для туристов проход к цветам каким-нибудь заграждением. В ответ я обещаю вам бесплатно хорошую, благожелательную статью о фестивале. Я опубликую её на десятке популярных экологических сайтов.

— Но для этого нам придется перемонтировать всё, что уже было смонтировано с раннего утра!

— Вот именно! Я с самого раннего утра твержу это вашему… в зелёной кепочке. Могли и с самого начала отступить немного в сторону, как я просил. Тогда вообще бы никакой проблемы не было. Но если вам на сохранность природы наплевать, если ваши собственные лозунги для вас пустой звук и только способ содрать денег с наивных туристов…

— Вы понимаете, что у нас сжатые сроки и весьма ограниченный бюджет?.. Кого вы вообще представляете?

— Я представляю сообщество луговых цветов вида пальчатокоренник балтийский, семейства орхидные. Это краснокнижный вид. Вы собираетесь уничтожить колонию этих ценных для всего человечества растений. Я не позволю вам этого сделать, а если вы всё-таки им повредите, то обещаю, что это лично для вас не пройдет безнаказанно.

— Но я не могу решать вопросы переноса мероприятия. Да вы понимаете сколько уже…

— Я понимаю, что не можете решать. Я хочу поговорить с вашим шефом. Дождитесь шефа. Не трогайте эту поляну, пока я с ним не поговорю, и я про вас дурного слова нигде не напишу. Зачем вы взваливаете лично на себя ответственность за происходящее безобразие? Ведь в вашем ведении, насколько мне известно, только денежные вопросы.

Финдиректорша, явно, была сбита с толку, возможно, даже немного растеряна.

— Но… Ведь сроки и место проведения это денежный вопрос. Всё уже согласованно и отменить просто невозможно. Да мы на одних квестах и семинарах потеряем тут…

— Подождите! Кто это вон там?! — резко прервал её Сергей (в который уж раз) — Это же Зог Хеллер! Ведь он, да?

— Ну… Наверное, да. Он собирался участвовать у нас, как и другие видные…

— Постойте. Хотя бы десять минут ничего тут не трогайте!. Я с ним переговорю. Уж он-то должен понять. Он же… — Сергей Петрович, сорвавшись с места, бросился в густую толпу, образовавшуюся неподалеку от уже почти смонтированной сцены.

— Зог! Это вы?! — Сергей ухватил за плечо молодящегося мужчину в джинсовой куртке и темных е-очках в пол-лица. — Окружавшие звезду вирт-эфира поклонники и младшие коллеги по цеху испуганно отшатнулись от ворвавшегося в их круг Сергея, а безопасник (четыреста двадцать шестой, из «Сварога»), не решился сразу схватить нарушителя спокойствия за шкирку, а теперь напряженно замер, в ожидании либо явно противоправных действий Сергея, либо прямого приказа охраняемой персоны — убрать нарушителя.

— Ну?! — Удивленно уставился на него Зог.

— Уделите пять минут. Очень важно. Вопрос жизни и смерти.

— Вашей что ли?

— Этого фестиваля. И местной природы. Сейчас всё это будет убито по глупости организаторов, и уже ничего нельзя будет исправить, если вы не вмешаетесь. Ведь вы можете вмешаться, вас послушают!

— Да в чём дело? Вы вообще кто?

— Ваш горячий поклонник. Восемь лет назад, после вашего семинара, я бросил городскую жизнь, нашел работу по удаленке и уехал жить в сельскую местность. Вот сюда. В этот самый район, где вы сейчас фестиваль проводите… — Сергей аккуратно, но настойчиво тянул звезду вирт-эфира к поляне. Тот, услышав про столь чудодейственную силу собственных семинаров, размяк и позволил себя увлечь в нужном направлении, а на вопросительный жест безопасника, ожидающего инструкций, лишь раздраженно махнул кистью руки и поморщился.

— Вот, смотрите. Да снимите очки, — Сергей увидел, что окружавшая звезду толпа тоже движется следом, и они сейчас уже влезут ногами на цветущую поляну. — Снимите очки вы все! Вы как слепые кроты! Не видите красоты, которую вытаптываете! — Он провел рукой, останавливая, ограждая поляну от нахлынувшей публики, а потом указал широким жестом. — Смотрите!

— Ну? — Зог, сняв очки, уставился на старый дуб. Потом опустил глаза и уперся в уже совершенно расцветший, усыпанный фиолетово-пурпурными соцветиями луг. — Это… что?

— Местные орхидеи. Пальчатокоренник балтийский. Краснокнижный вид. Целая поляна. Больше я нигде подобного не видел. Только отдельные цветочки. Да они и отдельно очень редко встречаются… И ваш фестиваль эту поляну сегодня уничтожит. Здесь сегодня по плану должны пройти три тысячи туристов. В е-очках, само собой. Они вытопчут тут всё до состояния пыли, даже не заметив.

— И чего вы хотите от меня? — устало вздохнул Зог. — Чтобы я отменил фестиваль? Я не могу его отменить.

— Перенести место проведения хотя бы метров на сто-двести в сторону… Да хотя бы огородить как-то эту поляну, чтобы её не вытоптали, чтобы по ней не ходили.

— Ну, виртуальные стены вокруг поставить можно, но куда девать тех, кому обещана под мероприятия эта площадь? И потом… Что если кто-то пойдет сквозь вирт-стены? Никакой физической загородки-то не предусмотрено. Он просто пройдет, и всё. Кто его остановит? Лишних охранников на это организаторы выделить точно не смогут.

— Я остановлю. Уверен, что таких будет немного. Я готов тут всё время фестиваля находится и останавливать таких. Только сделайте, чтобы никаких плановых хождений по поляне не было… Я понимаю, что люди хотят отдыхать, что бизнесу нужно зарабатывать, а трава, это просто трава. Но вот это — Сергей махнул на цветущую поляну, — уже не просто трава. Это то, за что вы… мы боролись столько лет. Это то, ради чего я уехал из города, то, ради чего все эти люди, на самом деле, будут тут…

— Ладно. Я подумаю, что можно сделать… Только я не могу вам ничего обещать сейчас. Я вообще тут не организатор. Но я совладелец одной конторы, которая… В общем, неважно. Вы и дальше никого не пускайте на поляну. А я, пока жду начала своего семинара, займусь, наконец, чем-то полезным. — Зог Хеллер одел свои е-очки, разложил свой е-фон до состояния планшета и направился вглубь предфестивальной суеты, тыкая в раскрывшуюся панель и что-то надиктовывая в микрофон. Следом за ним прочь потянулись и все остальные.

«Ну вот. Может, теперь что-то изменится?» — Сергей Петрович сначала встревоженно смотрел на удаляющуюся толпу. Потом пробегавшая мимо финдиректорша сказала ему что-то обидно-язвительное, и он понял, что, похоже, всё не так уж безнадежно. Поблизости трое монтажников (естественно в е-очках), нетерпеливо переминались с ноги на ногу, поглядывая то на Сергея, то на груду сваленных поблизости с поляной тюков и коробок. Потом одному из них кто-то позвонил. Все трое, поворчав, подхватили по коробке и ушли в направлении сцены. Потом подъехал электрокар, разом ухватил раздвижным манипулятором оставшуюся груду коробок и уволок их куда-то в гущу столбов и палаток. Минут через десять триста пятый безопасник подошел к Сергею, снял, сверкнув лысиной, шлем и улыбаясь, похлопал его по плечу.

— Ну, задал ты всем жару, дед. Тебе бы Гринпис возрождать. Забегали начальнички как ужаленные. Даже меня поставили пока охранять, чтобы никто по твоим цветочкам не проехал.

— Это все Зог Хеллер, — покачал головой Сергей Петрович. — Если бы не он, так бы меня и задвинули с моими орхидеями… А ты не дашь мне сделать один звонок? А то я, похоже, теперь тут на целый день застрял, а то и на два. А телефона-то с собой нет.

— Надеюсь, не на Луну звонок и не в Австралию? — засомневался безопасник, доставая, однако, телефон из нагрудного кармана.

— Да вон, в ближайшую деревню. Позвоню, пусть дочка мне принесет кое-что.

Через два часа, плотно позавтракав взятыми бутербродами, Сергей Петрович наконец, ощутил, что сегодняшний день, несмотря на всю нервотрепку, в целом, задался. Монтажник в зеленой кепке, недобро зыркая на него, лично обнес поляну со всех четырех сторон жиденьким заборчиком из двух десятков винтовых столбов с QR-кодами, установив таким образом виртуальную стену, огораживающую поляну от «виртуальных туристов». Фестивальная площадь, тем временем, всё быстрее заполнялась людьми и различными конструкциями. Сцена и ларьки торговцев были самым понятным из того, что Сергей видел. Он уже лет восемь не бывал на подобных мероприятиях, и, что странно, восемь лет назад видел нечто совершено другое… Ах да, он же тогда был в е-очках. Менее продвинутых, конечно, но… Неужели он тогда, попав на фестиваль, их так ни разу и не снял?

Машенька постаралась на славу. Прилетела на коптере и доставила ему не только телефон и ноут, но ещё и палатку, пенку, спальник, раскладное кресло, чай в большом термосе, большой пакет с едой и даже наушники. Наушники он не просил, но она, лапочка, вспомнила, что он привык работать под музыку, и прихватила их с собой. А новые е-очки он просил её принести, но Маша забыла. Ну и ладно. Поумилявшись на цветочки и, ещё более внимательно, «на этих психов и их городьбу» дочка улетела домой. Сергей Петрович вдоль границы между цветами и виртуальной стеной поставил свою палатку, разложил кресло и устроился поудобнее. Тем временем на фестиваль начали прибывать туристы.

Генераторы уже чуть слышно жужжали, раздавая электричество всем, кому оно было необходимо. На сцене принялись отлаживать звук, и тут Сергей понял, насколько ему повезло, что Машенька прихватила наушники. Водрузив их на голову, да поплотнее прижав к ушам, Сергей Петрович врубил «Зиму» Вивальди. Одним глазом он поглядывал на начинающуюся фестивальную карусель, а другим на раскидистый дуб и уже почти спасенную цветочную поляну (только бы ещё сутки сюда никто толпой не вламывался). Через некоторое время, видя, что никто за установленные (наверное) виртуальные стены не заходит, он полез в интернет посмотреть новости, а затем принялся, пока ощущения не остыли, за статью про фестиваль «Шелест травы», про валдайские орхидеи и знаменитого активиста, эколога-популяризатора Зога Хеллера, который так удачно оказался в нужном месте в нужное время. Иногда Сергей поглядывал, не вломился ли кто-то из туристов в его мирок, но поток туристов уверенно огибал ограниченную редкими столбами площадку.

Солнце уже садилось, а пальчтокоренники неспешно сворачивали свои фиолетово-пурпурные соцветия, когда кто-то потрогал задремавшего защитника орхидей за плечо.

— А?.. О! Привет ещё раз! — Сергей вскочил и принялся трясти руку Зогу. — Спасибо вам. Если бы не вы, то они бы меня ни за что не послушались.

— Да ладно тебе. Сергей, да?

— Сергей Петрович Мельников.

— Рад знакомству, — устало улыбнулся звезда. — А меня Васей звать. Ну, то есть Василий Матвеевич Соловьев.

— Серьезно? Да я думал вы…

— Ты…

— Ну да… Я думал, ты какой-нибудь немец, или там из штатов. Имя же…

— Отличный псевдоним, правда? На грани кича. Как раз, как сейчас любят… Ну, предки-то мои поездили. Да и я сам. Везде уже был. И в северной Америке, и в Южной, и у чёрта на куличках. Популярность штука страшная… Это не мне. Это тебе спасибо. Другие бы не стали связываться… А пальчатокоренник вообще-то полянами не растет. Нигде. В инете я сегодня искал. Не нашел. А тут, получается, место совершенно уникальное. Никто сюда не вламывался?

— Нет. Почти никто. Они все в очёчках ходят. Все до одного, понимаешь? Со стороны на это смотреть — тягостное зрелище. Парад зомби. Что они там такое видят, чтобы…

Зог, то есть Василий, протянул ему в ответ свои очки:

— А ты сам посмотри.

И Сергей посмотрел. Минут через двадцать вернулся ошарашенный и опустошенный.

— Вась. Ты же в этом уже лет десять варишься… Скажи, зачем это всё? Зачем виртуальные 3D-изображения земляничной поляны, яблочного сада и хвойного леса, если всё это есть прямо здесь, поблизости, в натуре?

— Двенадцать… Двенадцать лет я по фестивалям с лекциями езжу. В молодости просто природоохраной занимался. Переводил сельхозпроизводства на более щадящие к почве и более дешевые технологии. Настраивал баланс лесостепных экосистем, — он устало вздохнул, взял протянутые Сергеем е-очки и сунул их в нагрудный карман куртки: — Но всё так медленно двигалось… Я хотел убедить, авторитетом надавить, протолкнуть темы, которые считал самыми важными. Оказалось, за популяризацию и платят больше. И по миру поездил за счет устроителей, и даже сумел продвинуть кое что… Ты в городе-то давно был?

— Езжу регулярно в райцентр за почтой и расходниками.

— Нет, я про большой город. В Москве давно был? В Питере? Да хотя бы в Твери?

— А что, там все теперь так, в очёчках?

— Почти, — Зог грустно вздохнул. — Теперь ведь можно не только рекламу фильтровать. Можно и виртуальные образы на других людей накладывать. Так что теперь каждый видит только то, что сам хочет. И слышит тоже… Многие теперь даже сексом в е-очках занимаются, и это… весьма забавно. А в виртуальном кедровом лесу под каждым деревом можно устроить совершенно запланированное, причем, многоразовое приключение. Гриб, который видит и может сорвать каждый желающий, например. И гриб при этом не исчезает. Он и для следующего посетителя доступен. Понимаешь?

— Не понимаю, — пожал плечами Сергей. — Гриб надо сперва найти, потом сорвать, домой принести, помыть, поджарить… Когда эта дурь кончится, давай я тебя в одно место свожу. Отличное место — подосиновиков наберем. Потом дома у меня пожарим. Познакомлю тебя с женой, с дочкой… Да если бы не ты со своим семинаром, я бы, может, до сих пор в городе, в бетонной клетке торчал, и в е-очечках бегал по железным джунглям. А тут красота.

— Я вижу, — Василий жадно втянул ноздрями почти не испорченный фестивальными запахами чистый лесной воздух, глядя на поляну пальчатокоренников, на развесистый дуб, на солнце, уже почти скрывшееся за дальним перелеском. На сцене долбила что-то зажигательное модная техно-роу группа, а постепенно темнеющее небо было расцвечено невероятными огнями и объемными фигурами лазерного шоу. Василий старался всего этого не слышать, а Сергей попросту не замечал, окунувшись с головой в свои воспоминания.

— Мне ведь даже специализацию пришлось поменять, чтобы перейти на удаленку, не потеряв при этом в доходах. Занялся вот распределенными веб-базами. Освоил Тритон и FSQL-запросы. Заодно ещё и статейки всякие пишу. Ну, это так, для души… В общем, на жизнь хватает. Квартиру в городе продал, тут дом построил. Такой, о каком давно мечтал. Электричество свое, вода своя из скважины. Фрукты-овощи тоже почти все свои. Большинство вещей проще скачать из интернета и на тридэшке напечатать, вместо того, чтобы за ними ехать до магазина. Так теперь я больше езжу ради личного общения, а не по работе или за покупками. Живу тут среди пенсионеров и дачников. Совсем вот от жизни отстал, получается… Да есть у меня такие очёчки. Пробовал. Ну, в городе ещё интересно, чтобы лишней рекламы, грязи, архитектурного уродства не видеть. А на природе-то зачем? Я и представить не мог, что всё настолько… Сюда, за стену, только парочки несколько раз влезали — целоваться-обниматься вдали от чужих глаз. Увидят, что я тут сижу, — хи-хи, и убегают. А вот так, заметить своими глазами живую поляну с цветами и подойти полюбоваться… Только три человека. Причем, один из них ты, другой — охранник из Сварога.

— А третий?

— Какая-то девчонка из местных. Я её в деревне иногда встречаю, когда хожу в магазин за хлебом и молоком.

— У неё е-очков не было?

— Были. Но она и своими глазами смотреть ещё не разучилась.

— Да, наверное надо было сюда указатель какой-то прилепить в виртуале. Тогда бы все смотреть ломанулись. Но я подумал — зачем? Затопчут же. Или тебя задёргают. А так — кто увидит, тот и посмотрит.

— Получается, никто не увидел.

В кармане у Зога что-то завибрировало. Он раздраженно вынул гаджет, ткнул в него пальцем, прочел и хмыкнул:

— Ладно… У меня сейчас ещё одна лекция должна быть. Потом баиньки. С утра семинар, но часам к трем я это всё закруглю и… Ты правда, знаешь тут грибное место? Я ведь ни разу в жизни в лесу грибы не собирал. Покажешь мне как?

Сергей кивнул:

— Только после пяти вечера. Чтобы уж наверняка убедиться, что все уберутся отсюда и ничего не потопчут.

— Хорошо. После пяти… Да я и охрану попрошу, чтобы за этим приглядела, пока они всё сворачивают.

— И ещё одно условие.

— Да?

— Я когда за грибами иду, не беру с собой телефона и других гаджетов. А если вдруг взял — выключаю.

— Само собой, — Василий радостно улыбнулся.

— И корзинку для грибов с собой прихвати. Большую, как у меня. Я видел, там, в торговых палатках, один дед такие продаёт.