Одарённая нечисть

Зачем обычно едут в Кисловодск? Ясное дело — отдыхать и поправлять здоровье. Только я-то перебралась сюда совершенно с иной целью.

Сколько себя помню, училась всегда не из-под палки, и не потому, что «надо», и не под давлением обстоятельств, а по одной-единственной причине — мне было интересно. Так что и результаты выходили соответствующие: синусы с тангенсами особого интереса не вызывали, а потому и в памяти тригонометрия отложилась лишь постольку-поскольку. Зато все лингвистические дисциплины, всё связанное с землеописанием и историческими хрониками влекло до чрезвычайности. И результат, как говорится, налицо!

Как мои несложившиеся отношения с тригонометрией связаны с причинами обосноваться в Кисловодске? О, так я и говорю…

Да, для начала разрешите представиться — Мавелла, по происхождению лесавка, по призванию странница. Оттого что странствовать люблю, да и странностям во мне несть числа. Так, во всяком случае, наставница говорит. А я ей верю. Она в нечисти не ошибается, ни-ни.

Я за свою жизнь столько дорог истоптала, что, кабы всё вперёд и вперёд топала, давно бы до Луны добралась. А и вправду, чего до Луны тропинку не протоптали? Вот бы с тамошними обитателями за жизнь пообщаться!

А, ну вы меня одёргивайте, а то я как увлекусь, так никогда и не дойду до главного. О чём это я? Кисловодск, да. Вам же и невдомёк, а здесь уникальный магический питомник сокрыт. Только попасть туда шансов маловато, если вы к благородному племени нечисти отношения не имеете. А мне вот повезло больше. Получила я и человеческое образование — честно-пречестно десять лет за партой отсидела. И уж как эта самая школа дух закаляет — ни в сказке сказать, ни пером описать. Я хоть и от мамки людской, да батюшка-то — чистокровный леший. А отсюда и внешность — ни в лесу красавица, ни на людях милашка.

Да в лесу и леший бы с той внешностью, а в человеческой школе только ленивый надо мной не глумился. И тут-то уже не до тангенсов. Об одном мечталось — природу свою не выдать. Очень хотелось все науки постичь, а преврати я кого в чучело соломенное или в мухомор, так и накрылось бы моё обучение. Превращения-то — дело нехитрое, это у меня с рождения от родителя наследство.

Вот и терпела тычки с насмешками. Всё надеялась не красотой, так знаниями уважения добиться. Да куда там! Когда с первыми учениками сравнялась, совсем плохо дело стало — к «не такой внешности» добавилась зависть. Подумала я, подумала да и скатилась до «середнячков». Так и просидела до последнего звонка серой мышкой. А то, не ровён час, не сдержалась бы да кого-нибудь и пришибла.

Но всё ж интересно мне в школе было, врать не стану. Самые незабываемые — уроки, посвящённые фольклору. Как моя душа радовалась о леших с кикиморами слушать! Едва-едва язык на привязи держала, чтобы правды не выдать. Ведь какой только чепухи люди о нас не насочиняли. Истины в тех россказнях — на медный грошик. Ну как без смеха можно слушать, что у лесавок три груди и лесавки эти детишек малых из колыбелек похищают и «закармливают их до смерти»?! Я даже себя тайком пощупала: не, нормально всё, третья грудь и не думает намечаться. Так что все экзамены самодисциплины я прошла на «отлично». Имею повод собой гордиться.

А как школу окончила, вижу — плохо дело: среди людей душно, в лесу скучно. Вот и подалась в странствия. Полвека подмётки сбивала, всё, казалось, видела, везде побывала, а кинулась — дальше Расейского края и не вышла. Но я ж упрямая — взяла направление и вперёд. Только нетушки! Едва к рубежу подошла, меня как веткой по лицу хлестнуло да и отбросило. Так кубарем и покатилась по лебеде с крапивою. Хорошо, чертополоха на пути не оказалось.

Лежу я, значит, в безоблачное небо таращусь, слова нехорошие, какие знала, вспоминаю, а надо мной всё бабочки, бабочки… Красота, одним словом. И непонятность. А непонятности на корню ликвидировать нужно, в этом я давненько убедилась. Непонятности, они думать заставляют, обходные пути искать. Но мне это вредно. В смысле, думать. А то я обычно до такого додумываюсь — и любимый родитель не всегда распутать способен.

Вот в этой-то лебеде, можно сказать, и началась моя новая жизнь. Потому что как я ни старалась не думать, а оно само как-то… надумалось. Наверное, бабочки виноваты — крылышками своими завихрения у меня в мозгах создали. А пришло мне на ум в отчий лес вернуться, перед отцом за долгое отсутствие повиниться да совета его испросить. Весьма неожиданное решение, скажу я вам, сама изумилась. Но раз уж надумала, то и подхватилась скоренько и в каких-то пару месяцев с дорогой неблизкой управилась. Сказать, что родитель мне удивился, это так… преуменьшить. По лесу от его изумлённого вздоха будто ураган пронёсся, деревья с корнями выворачивая. Мы потом три дня последствия устраняли.

Выслушал отец мои печали, призадумался. Ясное дело, я для него малявка неразумная, которой до взрослости ещё с полвека, не меньше. Мне веночки из василёчков бы плести, песенки распевая, а меня по свету носит, всё за знаниями гоняюсь. Но он крепко держал слово, матери моей данное. Обещал препятствий не чинить, если к людям решу податься, вот и терпел мои школьные годы. Дал слово, что позволит само́й дорогу в жизни выбирать, и ни разу я от него упрёков в собственной никчёмности не слышала. Ну а что теперь за советом обратилась, его, конечно, сильно порадовало. Как бы он мог отказать?

Дня три мозги у лешего скрипели, а как лес в порядок после моего эпохального явления привели, отец изрёк, что есть в России три заповедных места, где я точно найду себе по вкусу занятие. Да какое там занятие?! Я так и взвилась: не собираюсь пристраиваться в родных лесхозах! Я мир хочу посмотреть! Но на меня так цыкнули — я чуть язык не прикусила. Сморгнула виновато, ножкой шаркнула, всем видом раскаяние изображая.

Отец хмыкнул. Он давно не верил, что я искренне раскаиваться способна, слишком характер упёртый. А чего? Очень даже его характер! Он вообще однажды зимнюю спячку пропустил, когда мамки моей добивался. Подснежники ей в декабре добывал — шутка ли! Так что кто тут ещё самый упёртый, я бы поспорила. Чего? Опять не в ту степь? Вижу-вижу.

Так вот отец и поведал мне, что существует в России три питомника магических, где особо одарённая нечисть свои университеты проходит. Стало быть, те, кому навыков, от рождения присущих, недостаточно, кто, как и я, охоч до знания, в этих питомниках желаемое и получают. А уж после никакой рубеж не страшен — все дороги мира открываются.

Ох, и повисла же я с визгом на шее родителя. Это просто чудо как хорошо выходило! Двух комаров одним плевком сбить можно — и образование продолжить (и даже вдали от людей), и в перспективе мир для себя открыть. Только сперва нужно было решить, куда именно отправиться. Но я долго не думала — один питомник в северной тайге затерялся, а у меня ни с холодом, ни с гнусом как-то отношения не сложились; другой притаился в болотах Карелии, но сырость я тоже не слишком уважаю; зато третий расположился не где-нибудь, а в отрогах Джинальского хребта. Ну а против гор у меня никогда возражений не было.

Так я и перебралась в Кисловодск, надеясь пополнить багаж знаний и получить возможность вырваться, наконец, за пределы давно известного, истоптанного мира.