Одарённый регент. Книга 7

Первая книга тут: https://author.today/work/227906

Месяц спустя

Поезд мчался вперёд, скрипя и стуча на поворотах, словно чудовище, одержимое безумием. Ветер свистел в ушах, мешая дышать, а под ногами металл крыши то и дело подрагивал от мощи несущихся вагонов. Я стоял на крыше этого стального гиганта, стиснув меч в правой руке, и ждал, пока они подойдут ближе.

Их было пятеро, все в чёрном, с лицами, скрытыми под масками. Их шаги были уверенными, отточенными, как у хищников, готовых загнать жертву.

— Ну давайте, — бросил я, стараясь не показать, как сильно колотится сердце.

Первый напал, не тратя времени на предупреждения. Его клинок сверкнул в свете луны, рассекая воздух с такой силой, что я едва успел парировать удар. Сталь звенела, словно кричала о ярости нашей схватки. Я отбил выпад противника и развернулся, чтобы встретить второго.

Тот был быстрее. Его меч стремительно рванул к моему боку. Я успел отскочить, но пятка соскользнула на мокром металле, и я едва удержал равновесие. В этот миг третий оказался у меня за спиной. Я пригнулся, почувствовав, как лезвие прошлось в сантиметре над головой, и резко толкнул его локтем в грудь. Он пошатнулся, но не упал.

Поезд подо мной накренился, входя в очередной вираж. Внизу разверзалась каменная бездна, где в темноте бурлил стремительный поток. Одно неверное движение — и я стану частью этой стихии.

Четвёртый и пятый противники решили действовать вместе. Они подошли с разных сторон, надеясь зажать меня в ловушке. Я резко шагнул вперёд, пробив их строй, и, едва оказавшись между ними, ударил в сторону первого. Меч рассёк воздух, едва не зацепив его руку. Враг отскочил, но этого времени мне хватило, чтобы перехватить удар второго.

Их было слишком много. Каждый мой выпад отбивался с пугающей лёгкостью, а их клинки не оставляли мне времени даже вздохнуть.

Я сделал вид, что отступаю, ведя их ближе к краю крыши вагона. Один из них заметил мой замысел, но было уже поздно. Когда противник поднял меч для удара, я резко выбросил ногу вперёд, ударив его в колено. Он пошатнулся и скатился вниз, исчезнув в клубах пыли, оставляемой поездом.

— Один! — выкрикнул я, но ответом был лишь очередной удар, заставивший меня едва не выпустить меч.

Оставшиеся четверо действовали осторожнее. Их движения стали слаженнее, словно они читали мысли друг друга. Один атаковал сверху, другой снизу, а третий обошёл меня сбоку. Я отбил удар, шагнул в сторону, уклоняясь от другого, и поднял меч, чтобы встретить третьего.

Но четвёртый оказался быстрее. Его клинок оставил глубокий порез на моей руке, заставив меня вскрикнуть от боли. Кровь тёплыми струйками стекала по пальцам, скользила по рукояти меча.

— Не сдамся, — прошептал я, заставляя себя двигаться вперёд.

Словно почувствовав мой порыв, поезд снова дёрнулся, бросая нас всех на мгновение в воздух. Один из врагов оступился, и я не упустил возможности. Мой клинок прошёл по его груди, и он упал, тяжело ударившись о крышу.

— Двое.

Они снова сомкнулись вокруг меня. Двое на флангах, один спереди. Я был измотан, ранен, но не мог остановиться. Шаг вперёд, удар — отбили. Шаг назад, защита — снова удар. Мы двигались, как танцоры, в этом смертельном ритме, пока один из них не замешкался.

Я резко шагнул к нему, проскользнув под ударом, и всадил меч ему в бок. Его глаза расширились, но он не успел ничего сказать, прежде чем упал.

— Трое.

Оставшиеся двое переглянулись. В их взгляде больше не было той уверенности. Один из них шагнул вперёд, но тут поезд начал замедляться, приближаясь к следующему повороту. Это отвлекло его на долю секунды — достаточно, чтобы я нанёс последний удар.

Он рухнул, а его напарник, видя это, благоразумно отступил. Я поднял меч, готовый преследовать его, но поезд снова дёрнулся, и я почувствовал, как твердая поверхность уходит из-под ног.

Я даже не успел понять, как все произошло. Лишь резкий толчок и падение.

Я повис на краю крыши, удерживаясь за холодный металл из последних сил. Внизу ревела бездна, обещая мгновенную смерть. Ветер хлестал по лицу, пальцы скользили. Оставшийся враг медленно приближался, глядя на меня сверху вниз.

— Ну что, герой, — надменно бросил он, занося меч. — Пора тебе закончить этот танец.

Я встретил его взгляд, собрав всю волю в кулак. В этот момент поезд снова влетел в вираж, и вагон накренился. Я рванул вверх, перехватив удар противника, и в этот миг вся крыша задрожала, как будто собиралась рухнуть.

Это позволило мне завершить маневр, ведь враг в это время отвлекся на то, чтобы сохранить равновесие.

Я с трудом подтянулся, преодолевая сопротивление собственного измотанного тела, и вновь оказался на крыше вагона. Ветер всё ещё срывал с меня последние остатки сил, но я заставил себя подняться. Противник, едва удерживавшийся на ногах после резкого виража поезда, был уже не так уверен в себе.

Мой меч сверкнул в тусклом свете, и я шагнул вперёд, вынуждая его отступить. Он сделал попытку защититься, но был слишком измотан. Я выбил оружие из его рук, и его клинок с грохотом улетел в бездну. Теперь он стоял передо мной безоружный, тяжело дыша, но в его глазах всё ещё горела ярость.

— Кто тебя послал? — резко бросил я, прижимая острие меча к его горлу.

Он лишь усмехнулся, коротко и горько, как человек, который заранее знает свою судьбу.

— Говори, или я сделаю это куда менее приятно для тебя, — пригрозил я, усиливая давление.

— Ты всё равно ничего не узнаешь, — прохрипел он, улыбаясь сквозь кровь на губах.

Я увидел, как его губы едва заметно шевельнулись, словно он что-то проглотил.

— Нет! — выкрикнул я, но было поздно.

Он дёрнулся, захрипел, а затем его тело обмякло и опустилось на колени, прежде чем рухнуть на холодный металл крыши. Я рванул его за плечи, пытаясь понять, жив ли он ещё, но его глаза были широко открыты, а изо рта сочилась тонкая струйка пены.

— Проклятье… — выдохнул я, отбрасывая меч в сторону и опускаясь рядом с телом.

Противник был мертв.

Осмотр ничего не дал: ни бумаг, ни знаков, никаких других зацепок, кроме странной татуировки на внутренней стороне его левой руки. Я протёр её рукой, стараясь разглядеть получше.

Это был круг с изломанной стрелой внутри, окружённый извивающимися линиями, будто нарисованными горящей лавой. Символ казался мне смутно знакомым, но я не мог вспомнить, где его видел. Возможно, в старых книгах или записях.

— Кто же вы такие? — пробормотал я, выпрямляясь.

Внизу снова раздался свист ветра, а поезд начал замедлять ход. Вдалеке показались первые огни станции, куда мы направлялись. У меня не было времени на размышления. Тело противника придётся оставить здесь, но я запомнил каждый изгиб татуировки.

Кто бы ни прислал их, он явно знал обо мне больше, чем я мог предположить. И теперь мне предстояло выяснить, что значит этот знак. А ещё — как далеко они готовы зайти, чтобы избавиться от меня.

***

Чуть ранее

Станция гудела, как живое существо. Повсюду мелькали лица, тянулись голоса, кто-то спорил, кто-то смеялся, кто-то просто торопился на свой поезд. Но я стоял словно в вакууме, не слыша ничего вокруг. В моей голове всё ещё звучали последние слова Императора. Они застряли в моей памяти эхом, которое я не мог заглушить.

Я снова и снова возвращался к тому дню. Как он поднялся рядом со мной, несмотря на ранения. Как отбивал удары, прикрывая меня, пока я пытался добраться до врага. Как мы оба знали, что шансы выжить у нас ничтожно малы, но всё равно продолжали сражаться. И как его рука вдруг ослабла, а взгляд потух, оставляя меня одного среди пепла и крови.

Я сжал кулаки, чувствуя, как пальцы упираются в ладони. Боль была приятным отвлечением. По крайней мере, она напоминала мне, что я ещё жив. В отличие от него. В отличие от Императора.

Месяц прошёл, но казалось, что это было вчера. Каждый раз, когда я закрывал глаза, я видел его лицо. Его попытку улыбнуться, несмотря на кровь, текущую из раны. Его взгляд, который говорил больше, чем любые слова. «Все только начинается,» — сказал он перед тем, как закрыть глаза навсегда. А я ничего не смог сделать, чтобы его спасти.

Теперь я стоял здесь, на станции, готовый к своей поездке на край света. Камчатка. Место, где когда-то жил шаман Охиндо, человек, который научил меня слушать не только разум, но и сердце. Его место силы, как он говорил, могло успокоить даже самые бурные души. Может быть, там я найду то, что искал?

Я бросил взгляд на часы. Поезд должен был прибыть с минуты на минуту. Вдалеке раздался длинный, протяжный гудок, возвещающий о его приближении. Порыв ветра пронёсся по перрону, принеся с собой запах дыма и угля.

Подняв глаза, я заметил движение на краю моего поля зрения. Кто-то в длинном чёрном пальто. Нет, их было несколько. Слишком слаженные движения, слишком одинаковые силуэты. Я почувствовал, как внутри что-то напряглось.

Чёрные тени, скользящие по станции, явно следовали за мной.

Машинально проверив, на месте ли кинжал за поясом, я направился к своему вагону. Важно было не выдавать себя, не показывать, что я что-то заметил. Но их присутствие ощущалось кожей, как угроза, застывшая в воздухе. Впрочем, это меня мало беспокоило.

Это я сейчас понимал, что опасность была реальной. Но тогда я и представить не мог, во что все выльется.

Поезд с грохотом затормозил у платформы. Вагон был старым, покрытым слоями времени, но я почти с облегчением поднялся по его ступеням. Внутри пахло пылью и выветренной кожей. Пассажиры были заняты своими делами, погружены в книги, разговоры или сон. Никто не обратил на меня внимания.

Я занял своё место у окна, наблюдая, как фигуры в чёрном появляются на платформе. Их движения были неспешными, но точными, как у хищников, которые уже выбрали добычу.

Когда поезд тронулся, я сделал вид, что читаю что-то в своей записной книжке, но краем глаза следил за каждым их шагом. Тени скользнули в соседний вагон, но я знал, что это не случайность.

Они не просто так следуют за мной.

Камчатка должна была стать моим убежищем, но теперь я понимал, что эта поездка обещает быть гораздо более опасной, чем я предполагал.

Не прогадал.

Я смотрел в окно, наблюдая за тем, как пейзаж за стеклом сменялся один за другим: леса, поля, редкие деревушки. Шум колес немного убаюкивал, и я почти поверил, что накручиваю себя. Может, эти люди в черных пальто — просто группа путешественников, едущих на Камчатку, как и я. Случайности случаются, верно?

Но в глубине души что-то не отпускало. Никакие случайности не могли объяснить их странное поведение, их молчаливую синхронность. Я снова и снова вспоминал, как они двигались по платформе — словно единое целое, хищники, выслеживающие добычу.

«Успокойся, — сказал я себе. — Они ничего не сделали. Может, я просто устал. Это нервы.»

Станция, на которой мы остановились, была небольшой. Несколько деревянных зданий, яркий свет фонарей и холодный влажный воздух, врывающийся в вагон. Большая часть пассажиров даже не выглянула наружу. Кто-то заходил, кто-то выходил, но мои тени, кажется, остались в соседнем вагоне. Я напряженно следил за дверью, ожидая, что они вот-вот появятся.

Ничего.

Поезд тронулся. Я сделал глубокий вдох, пытаясь успокоить себя.

Но через полчаса после отправления всё изменилось.

Я почувствовал движение, когда дверь в мой вагон приоткрылась, и внутрь вошли две фигуры в черном. Они остановились в начале прохода, их головы медленно поворачивались, словно они искали кого-то. И я понял — этот кто-то был я.

Сердце ударило о ребра, и я мгновенно вскочил на ноги. Увидев меня, один из противников бросился вперед, мгновенно сокращая расстояние. Я схватил свой кинжал, но вместо того чтобы вступить в бой, побежал к задней части вагона. Нельзя допустить битвы здесь, где множество беззащитных людей.

Пассажиры в панике закричали, кто-то попытался укрыться под сиденьями. Я распахнул дверь и выскочил в следующий вагон. Холодный ветер ударил в лицо, и я почувствовал, как поезд начал ускоряться.

Тени последовали за мной.

Я метнулся в тамбур, распахнул дверь, ведущую наружу, и увидел, что передо мной уже последний вагон. Дороги назад не было. Один из противников появился словно черт из табакерки, его лицо закрывала черная маска. Я услышал свистящий звук и пригнулся, когда что-то пронеслось над моей головой. Метательный нож вонзился в стену, оставив глубокую щербину.

«Думай, Саша, думай!»

Я рванул к лестнице на крышу вагона. Пальцы схватились за ледяной металл, и я подтянулся наверх. Ветер на крыше был жестоким, он рвал одежду, обжигал кожу, но это было лучше, чем остаться внутри вагона без шанса на спасение.

Я успел подняться, когда увидел, что двое из них лезут следом. Еще один уже перебирался через переход между вагонами.

Мост!

Поезд несся над обрывом, каменные скалы торчали по бокам, словно острые зубы. Внизу бушевала река. Место не для боя, но выбора не было.

Я отступил на пару шагов назад, стараясь сохранить равновесие. Первый противник вылез на крышу, его движения были быстрыми и уверенными, будто ветер его не касался. Черная маска блестела в лунном свете.

Он не стал говорить — только кинулся на меня. Его меч сверкнул, и я едва успел отбить удар кинжалом. Сталь заскрежетала, звеня громче грохота колес.

— Кто ты? — выкрикнул я, но ответа не последовало.

Мои ноги скользили по мокрому металлу, я отступал, едва успевая парировать его выпады. Один из них, видимо, был командиром. Его атаки были быстрыми, точными, словно он знал, как я буду двигаться.

— Значит, так вы решили? — выдохнул я, отворачивая очередной удар. — Не поговорим?

Он снова промолчал, но в его движениях было достаточно, чтобы понять — переговоров не будет.

***

Поезд затормозил с резким скрежетом, и я почувствовал, как вагон слегка качнуло. Сердце всё ещё колотилось, а руки сжимали рукоять кинжала так, что побелели костяшки.

Я оглядел вагон. Остальные пассажиры спешно собирали вещи, готовясь к выходу. Кто-то выглядывал в окна, проверяя, куда мы прибыли. Я сам бросил взгляд — небольшой городок, весь окутанный утренним туманом, едва ли больше сотни домов. На фоне дальних холмов возвышалась одинокая церковь с острым шпилем.

«Следующая станция, — подумал я, — может стать последней для меня.»

Я не мог рисковать. Не зная, сколько ещё теней ждёт меня впереди, я решил выйти здесь.

«А ведь те, кто подослал их сюда, в поезд, чтобы убить меня, держат руку на пульсе. И если о моей гибели тени не сообщат, то будет применен запасной план. Так что лучше не рисковать. Камчатка видимо отменяется».

Надо найти укромное место, подумать, разобраться, а утром вернуться в Москву.

В толпе, выходящей из вагона, я постарался держаться незаметно. Чёрные фигуры больше не показывались, но я не терял бдительности. Сойдя на перрон, я ещё раз окинул взглядом пассажиров, но ничего подозрительного не заметил.

Город встретил меня сыростью и хрустом инея под ногами. Узкие улочки с мощёными камнями, старые дома с потемневшими крышами, в окнах которых тускло горел свет. Где-то рядом послышался лай собак, а с центральной площади доносился гул голосов — видимо, рынок. Я натянул капюшон, стараясь выглядеть как можно более незаметным.

Пахло дымом и свежим хлебом. На углу стояла женщина с корзиной, торгующая пирожками, а неподалёку одинокий извозчик курил трубку, сидя на своём высоком сиденье. Лошади переминались с ноги на ногу, их дыхание клубилось паром в холодном воздухе.

Проходя мимо рынка, я услышал, как кто-то спорит о цене рыбы, и в этот момент осознал, что не ел почти сутки. Но задерживаться было нельзя.

На углу одной из улиц я заметил вывеску с надписью «Гостиница "Золотой ключ"». Дверь скрипнула, когда я вошёл внутрь. В помещении пахло затхлостью, старой мебелью и варёной капустой. За стойкой сидела пожилая женщина с вязанием. Спицы мерно подрагивали в такт часам.

— Комната на ночь есть? — спросил я.

Хозяйка посмотрела на меня подозрительно, но, видимо, я выглядел достаточно уставшим, чтобы не задавать лишних вопросов.

— Второй этаж, пятая комната слева, — ответила она, протягивая ключ. — Оплата утром.

Я кивнул, забрал ключ и поднялся наверх.

Комната оказалась скромной: кровать с потрёпанным покрывалом, стол, старый шкаф. За окном был виден рынок, где торговцы всё ещё продавали свои товары.

Я сел на кровать и попытался расслабиться. Голова гудела от усталости, но мысли всё не давали покоя. Кто они? Почему охотятся на меня? И главное — кто их послал?

Где-то вдалеке часы на башне пробили полночь. Я посмотрел на кинжал, который всё ещё держал в руках, и глубоко вздохнул.

«Утром, — подумал я. — Утром вернусь в Москву и начну искать ответы.»

Уснуть не получилось.

Я долго вошкался и колебался, прежде чем взять в руки телефон. Мой помощник при Дворце, Фурманов, всегда знал больше, чем говорил, и именно это сейчас могло быть полезным. Я набрал его номер и поднёс аппарат к уху.

— Александр Константинович, — раздался ровный, чуть уставший голос. — Рад вас слышать.

— Я вас не разбудил? — спросил я, стараясь придать голосу обычное дружелюбие, но Фурманов наверняка почувствовал мой внутренний разлад.

— Ну что вы! Старики не спят!

— Извиняюсь, что так поздно, просто хотел… узнать как дела во Дворце?

— Как там могут быть дела? Прошёл уже месяц с гибели Его Величества, — он сделал короткую паузу, как будто проверяя, не перебью ли я. — И бездействие начинает всех выводить из себя.

— Разве ничего не решено? — удивился я, хотя в глубине души знал ответ.

— Ничего не решено, — совсем тихо произнес старик.

Я не знал что спрашивать, но Фурманову и не требовались вопросы.

— По закону, если нет наследника, Высокий Совет должен выбрать трёх кандидатов. Потом Нижняя и Верхняя Дума проголосуют за одного из них. Всё просто на бумаге, но…

— Но?

— Аристократы в Высоком Совете тянут время, — продолжил он. — Каждый хочет протолкнуть своего кандидата. Никто не уступает. Ты же знаешь, как это у них бывает — интриги, сделки за спиной. Сейчас они готовы перегрызть друг другу глотки.

Я молчал, представляя, как сейчас в Дворце идёт невидимая, но ожесточённая борьба.

— Чего ждать дальше? — наконец спросил я.

Фурманов тяжело вздохнул.

— Горячая пора, Александр Константинович. Если за две недели не предложат кандидатур, страна останется без Императора. А это опасно — начнётся хаос, регионы начнут качать права, границы ослабнут. Некоторые уже шепчутся о разделении власти между Дума́ми, но это катастрофа.

— Значит, Совет опять думает только о себе, — я с трудом сдержал раздражение.

— Конечно. Как всегда. — Он усмехнулся, но в его голосе не было веселья. — Я вас не тороплю, но стране нужен лидер. Вам решать, как поступить, Александр Константинович.

Последние слова прозвучали с явным намёком, и я почувствовал, как внутри всё закипает.

— Что вы имеете ввиду?

— Александр Константинович, вы же ведь все прекрасно понимаете. Но видимо не хотите себе в этом признаться.

— Что вы имеете ввиду?

Он замолчал на несколько секунд, а потом его голос стал серьёзным, как никогда раньше.

— Я думал, вы понимаете, о чём идёт речь.

— Не увиливайте. Говорите прямо.

— Хорошо, — вздохнул он. — Раз вы так хотите, то я скажу. Это мое мнение, и я его выскажу. — Он сделал глубокий вдох, словно собирался говорить очень долго и без остановки. — Вы с Его Величеством провели Двуединый ритуал, когда находились в битве с врагом.

Я напрягся, услышав эти слова. Этот ритуал… Его суть была в абсолютном доверии двух воинов. Души тех, кто его проводил, соединялись, чтобы усилить друг друга. Это было необходимо тогда, на поле боя, чтобы остановить врага.

— И что с того? — резко спросил я, хотя знал, что ответ меня не порадует.

— Частичка души Императора теперь в вас, — продолжил Фурманов. — По древним законам, вы — идеальный кандидат на престол.

— Бред, — отмахнулся я. — Это всего лишь ритуал. Мы сделали его, чтобы выжить, а не чтобы…

— Александр Константинович, — перебил он меня. — Это не просто ритуал. Он связывает тех, кто его провёл, на духовном уровне. Это означает, что в случае смерти одного из них второй становится его продолжением. В данном случае — продолжением Императора. Его Величество не просто так выбрал вас. Думаю, он все предвидел заранее.

— Я не согласен, — отрезал я. — Даже если это правда, это ничего не меняет.

— Это меняет всё, — его голос стал жёстким. — Вы подходите для этого поста лучше, чем кто-либо. Вас поддержат. Совет может сопротивляться, но народ — нет.

— Но я не хочу быть Императором! — я с трудом сдерживал голос. — И я не собираюсь становиться им.

— Хотите, не хотите — здесь никто не спрашивает, — холодно ответил он. — Речь не о ваших желаниях. Речь о долге.

Я замолчал, сжимая трубку так, что побелели пальцы.

— Это не ко мне, — наконец выдавил я. — Пусть Совет ищет другого.

— Александр Константинович, — Фурманов говорил спокойно, но в его тоне звучал металл. — Если вы уйдёте от этого, последствия могут быть ужасны. Подумайте об этом.

Связь прервалась, и я остался стоять в тишине, глядя на темнеющий экран телефона. Всё внутри меня сопротивлялось этим словам. Как я мог стать Императором? Это место было не для меня. Я для этого не гожусь.

Я подошел к окну, глядя на вечерний город. Фонари освещали мостовую мягким, приглушённым светом. Слова Фурманова всё ещё звучали в голове, как эхо, от которого невозможно избавиться.

«Вы — продолжение Императора.»

Я не хотел этого. Не мог. Но что, если он прав? Если то, что мы сделали с Императором, действительно изменило меня? Воспоминания о том ритуале возвращались вспышками: жар битвы, кровь, звуки мечей, выстрелы, грохот магических заклятий. Я помнил его глаза — наполненные уверенностью и отчаянной решимостью. Его последняя улыбка перед тем, как он пал…

Я вздохнул, сжимая перила балкона.

«Нет, — сказал я себе. — Это не моя ответственность. Пусть Совет сам разбирается. Я…»

Стук.

Резкий, отчётливый. Три удара.

Я напрягся, обернувшись к двери. Стук повторился, уже сильнее.

Кто бы это мог быть? Время позднее, я никого не ждал.

Подойдя к двери, я на миг замер, прислушиваясь. В коридоре было тихо. Только звук ветра снаружи.

Стук раздался вновь, громче и настойчивее, будто кто-то с трудом сдерживал нетерпение.

Я положил руку на рукоять ножа, спрятанного под курткой. Мои пальцы сжали холодный металл. Сердце заколотилось быстрее.

— Кто там? — спросил я, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо.

Ответа не последовало. Только тишина.

Я сделал шаг ближе к двери, напряжение в воздухе стало почти осязаемым.

И в этот момент в комнате погас свет.