Один день, одна ночь

Стрела молнии расколола небеса, обрушиваясь где-то вдалеке на пустынную землю. Непрекращающийся уже несколько часов ливень тарабанит по крыше, изредка заглушаемый громовыми раскатами. Вечная непогода, словно проклятие, в очередной раз сегодня стала хуже, чем обычно.

Городок, один из самых крупных в Запретных Землях, с далёкого расстояния будет буквально не виден из-за стены дождя. Одно из зданий, потрёпанное жизнью, явно не обслуживалось не один десяток лет. И хоть вид у него неприглядный, оно все равно сильно выделяется на фоне остальных построек. Потрескавшаяся табличка висит на двери на одном гвозде. «Штаб-квартира Ночной Стражи…», дальнейший текст расцарапан, а поверх него криво написано краской «запритнии зимли». Писавший это явно не обладал великими навыками орфографии. Впрочем, во времена после падения Милрейса мало кто мог похвастать правописанием.

Дверь в штаб-квартиру открылась, и внутрь ввалилась молодая девушка с рыжими, практически красными пламенными волосами. Петли двери скрипели, насквозь проржавевшие. Пытаясь справиться с ветром, рыжая с трудом закрыла дверь и облегчённо выдохнула, окидывая себя взглядом небесно-голубых глаз.

— Ну и ужас снаружи, — посетовала она, снимая с плеч черный кожаный плащ.

Вода ручьями текла на и без того сырой и покрытый плесенью деревянный пол. Аккуратно повесив плащ на крючок, сделанный из гвоздя, девушка взяла всю свою копну волос в руки и принялась выжимать ее.

— Юная госпожа, будьте добры убрать за собой, — тихим, но нежным, бархатным голосом произнесла женщина тридцати лет, сидящая на протертом диване. Черная роба с капюшоном укрывала потерявшие былой блеск золотые доспехи поверх белоснежного платья.

— Прости, Ирен, я все уберу, только дух переведу, — закивала рыжая, положив мокрые руки на пояс. По черно-белому комбинезону с золотыми щитками брони побежали капли.

Переведя взгляд на доску объявлений, девушка подошла к ней и сорвала один из листов.

— С этим все, магистр, — отчиталась рыжая, гордая собой.

— Молодец… — ответила ей ещё одна барышня, лет двадцати пяти, сидящая за столом в черных драных колготках и рубашке. Скомканный плащ лежит на краю. Каштановые волосы, лоснящиеся на свету керосиновой лампы, длиной по шею, карие глаза с неестественными голубыми ореолами.

Рыжая положила лист с информацией о выполненном заказе на стол, а затем вернулась к стойке, выискивая для себя новую работу. Насупив брови, она уперла руки в бока.

— Вот этот возьму, на оборотня.

— Ладно… — не поднимая головы со стола, ответила молодая магистр.

Открыв один из покосившихся шкафов, рыжая вытащила оттуда коробку с засохшим печеньем, взяла одну в рот и, стянув плащ с крючка, накинула его на плечи.

— Тогда помчу!

— Давай… — вздохнула магистр, перекатывая по столу пальцами пустую баночку из-под чернил.

— Юная госпожа, вы… — монашка, сидящая на диване, тихо позвала рыжую, но та уже скрылась за дверью. Устало вздохнув, женщина смотрела своими сиреневыми глазами на лужу воды у порога. — Не убрали за собой…

За стеной раздался звук опустошения сливного бачка. Дверь открылась, и из уборной, опираясь на трость, вышел седой старик, уже лет шестьдесят. Его волосы собраны в хвост, лицо исполосовано шрамами, а в серых глазах усталость. Хоть возраст уже не тот, но по мужчине видно, что он в молодости был рослым, крепко сложенным мужиком. Сейчас его сдувшиеся мышцы и шрамы лишь напоминания о былых битвах.

— Мне показалось, что я слышал Ариэль… — задумчиво произнес он, выискивая девушку взглядом.

— Она уже ушла, отец… — со вздохом ответила магистр и откинулась на спинке стула, смотря на побледневшую от холода кожу, виднеющуюся через дырки на колготках. — Шило в заднице не даёт ей сидеть на одном месте…

— Госпожа Ариэль упорно трудится на благо горожан, госпожа, — монашка, уже держащая в руках швабру, убирала лужу возле двери.

— Вампиров слишком много, а оборотни сами расправляются с неугодными, что толку охотиться за сошедшими с ума монстрами, если в половине случаев, когда мы получаем заказ, эти чудовища уже мертвы…? — магистр запрокинула голову, смотря в потолок. — Ариэль занимается бесполезной работой. Как я не понимала, почему ей в голову взбрело стать Ночным Стражем, так и не понимаю…

— И не поймёшь никогда, Мия, — старик опёрся на стену, с трудом держась на ногах. — Во тьме наших земель ее душа пылает ярче всех прочих… — раскат грома снаружи не дал старику договорить. Позабыв о том, что хотел сказать, он закрыл глаза. — Сегодня непогода особенно разыгралась…

Вдалеке, в десятках километров от штаб-квартиры Ночной Стражи, неслась целая стая лютоволков. Самый крупный из них замедлился, кубарем покатившись по мокрой от ливня земле. В кувырке он принял человеческий облик и, хищно оскалившись, припал к каменной стене, вслушиваясь в окружающие звуки.

По рельсам железной дороги расходится стук от приближающегося поезда. Остальные волки, лишь некоторые из которых приняли человеческий вид, прятались за руинами зданий неподалеку от станции. Вожак, выудив из кобуры револьвер, с прищуром смотрел на стального змея, до которого оставалось всего несколько сотен метров. Жестом руки оборотень приказал нападать, как только поезд практически остановился.

В одном из вагонов, прижимая к себе сумку, забитую золотом и алмазами, сидел мужчина с алыми глазами и черными, как смоль, волосами. Он свёл брови вместе, выглядывая сквозь щель между шторами. Пусть дождь и скрывает запахи и звуки, но зрение, которым одарены вампиры, не обманешь. Ещё на подъезде к станции пассажир видел приближающуюся станцию. Челюсти плотно сомкнулись, гнев нарастал в груди вампира. Его губы исказились, обнажая восемь острейших клыков.

Эта сумка — честно украденные сокровища, предназначенные для одного из вампирских кланов. Если не доставить — вся родня кровососа будет вздернута на цепях в ожидании рассвета. В Запретных Землях закон один — всегда плати по своим долгам.

Что касается самого клана, которому и предназначались золото и алмазы, старший сын в этот момент только отошёл ото сна. Нежась в теплой постели, молодой вампир сладостно потянулся. Он сел на кровати, убирая лезущие в глаза рыжие волосы. Рядом с ним бездыханное обнаженное тело юной девушки. Спина изодрана, словно шипами, карие глаза остекленели, запечатлев ужас, а перепачканные в крови светлые волосы прилипли к постельному белью.

Вампир, даже не посмотрев на свою жертву, встал с кровати, сводя плечи вместе. Кости захрустели под рельефными мышцами спины. Мужчина надел рубаху с кружевным воротом, черные брюки и бордовый камзол. Опустив руки в карманы, он вышел из спальни и направился по ярко освещённому коридору своей обители в главный зал.

Толкнув плечом пендельтюр, вампир оказался в просторном круглом зале, заставленном игральными столами. В самом центре — бар с напиткам на любой вкус. И с кровью тоже, разумеется.

За одним из столов, закинув ногу на ногу, сидела девушка лет двадцати на вид. У нее длинные волосы, хаотично окрашенные в цвета берлинской лазури, черный и белый. Рот приоткрыт, между двумя верхними клыками и одним нижним зажата стеклянная трубочка, через которую тянется алая кровь. Подол белоснежного платья стекает с оголённых ног. На коже бедра причудливая черная метка в виде стаи птиц, вьющихся вокруг клинка. Почувствовав появление сородича, девушка убрала непослушные локоны волос за заостренное ухо и подняла взгляд неестественных для вампира голубых глаз на пришедшего.

— Ты сегодня рано, Люциан, — произнесла она, не до конца проглотив кровь. Алая капля соскочила с бледных губ и деревянную поверхность стола.

Убрав трубочку из стекла, девушка положила ее на салфетку. Кровь плескалась в бокале. Подперев голову ладонью, голубоглазая вампирша смотрела на сородича словно в предвкушении.

— Мне плохо спалось, — сонливо произнес наследник, подходя к барной стойке.

Быстро найдя взглядом интересующую его бутылку, он взял ее с витрины, клыками вырвал пробку и, взболтав, вылил в глотку практически все содержимое. Кровь потекла из уголков его губ. Судорожно выдохнув, вампир языком смахнул ручейки драгоценной жидкости и расслабился всем телом, наслаждаясь вкусом крови.

— Хвала Халифер, что у нас столько крови, — он пальцем провел по своим губам, томно дыша. — Даже представлять не хочу, каково живётся нищете.

— Не знаю, но полагаю, что несладко, — ответила голубоглазая, пальцами прокручивая стакан с кровью на столе. — Ты не придумал, как уговорить отца отказаться от вашей с Эрикой свадьбы?

— Черта с два он откажется, — фыркнул вампир и с характерным акцентом выругался на другом языке. Уперев руки в бока, он со злостью в голосе прошипел: — Наше с Эрикой мнение никого не волнует, кланы должны объединиться, — вампир швырнул бутылку в сторону, и та упала точно в железную урну, наполняя игральный зал лязгом стекла о металл. Уперев руки в бока, Люциан посмотрел на свою собеседницу: — К чему такие вопросы, Аой?

— Всего лишь хочу предложить твоей персоне, отчаянно жаждущей искренней любви, обратить внимание на другую кандидатуру, — пожала плечами она и наигранно улыбнулась.

— Знаешь, я бы с большим удовольствием взял тебя в жены. В конце концов, даже если любви с тобой не выйдет, то мы как минимум можем спать вместе, — он перевел взгляд на ноги вампирши. — Я бы с огромным наслаждением слушал бы хруст собственного черепа между твоих лях.

— Ты ведь знаешь, что мне не нравится, когда ты говоришь обо мне в таком ключе.

— Но отец никогда в жизни не согласится, чтобы моей женой стала грязнокровка, — сокрушенно вздохнул Люциан, совершенно не обращая внимания на возмущение голубоглазой.

— А я и не про себя говорила, — девушка хитро смотрела в алые глаза наследника.

— Удиви тогда, — он вскинул руки, словно хотел выказать возмущение, но ему было слишком лениво разрождаться сразу несколькими предложениями.

— Неделю назад границу с королевством лягушатников пересекла очень интересная особа с алыми глазками и клыками, — произнесла Аой, не отрывая взгляда от Люциана. В его глазах зарождался интерес. — Не беглянка, не в розыске, перешла границу спокойно, точно знала, куда идёт.

— Продолжай, — наследник сделал несколько шагов в сторону стола.

— А нечего продолжать, — с лёгкой улыбкой ответила голубоглазая. — Все, что мне рассказали — у нее волосы цвета воронова крыла и безупречная красота.

— Слишком мало информации, — раздосадованно цыкнул Люциан и прикусил коготь на своем большом пальце четырьмя клыками. — Вот если бы она была из знатного клана из-за границы, и брак с ней помог бы нам перестать быть изгоями, это было бы другое дело. А так… Отец не будет заинтересован.

— Зато этой информации достаточно, чтобы заинтересовать тебя, — по-доброму улыбнулась Аой и, слегка опустив нижнюю губу пальцем, с предыханием, почти театрально описала: — Ведь речь о вампире из-за границы, о жительнице страны, где девушки самые нежные и чувственные из всех. Их поцелуи остаются болезненными ожогами на губах, а томное дыхание сводит с ума. Страсть в чистом виде, не разбавленная, жгучая…

— Так, все, хватит, — Люциан хлопнул ладонью по столу, заставляя собеседницу перестать паясничать.

— Зануда, — вздохнула Аой, разочарованно поставив трубочку обратно в стакан.

Злобно фыркнув, наследник выпрямился во весь рост и, вновь прикусив коготь, задумался, шагая то влево, то вправо от стола. Аой, зажав трубочку губами, сделала несколько глотков крови, наблюдая за озадаченным вампиром.

— Интересно, кто она…? — пробормотал Люциан, сильнее начав грызть коготь.

— Действительно, — повела ухом Аой, обеими руками подпирая голову. Последний глоток из стакана. Взгляд голубых глаз следует за наследником. — Кстати, а что мешает тебе сбежать вместе с ней и основать собственный клан?

— Совесть, — практически не раздумывая ответил Люциан.

— Ух ты, она у тебя есть, — вампирша пальцем оттолкнула пустой стакан от себя и закрыла глаза, думая о чем-то своем.

Наследник продолжал нервно мерить пространство шагами. Остановившись на месте, он тихо произнес:

— Я хочу ее увидеть. Собственными глазами.