Один Лайк

2030 год. Россия, Москва.

Эхо от громко цокающих по полу туфель заполнило коридор, отдаваясь сумасшедшей пулемётной очередью.

Елена Царько – личный пресс-секретарь президента – бежала по скользким мраморным плитам, позабыв о всякой осторожности. Даже если сломает каблук и подвернёт ногу – плевать! Главное - как можно скорее попасть к президенту. Охрана расступалась перед ней – ещё бы, с тех пор, как шесть лет назад избрали действующего президента, она была его вечным спутником, входила во все правительственные круги и стала фигурой едва ли менее узнаваемой (если не более), чем сам глава государства.

Без стука она влетела в кабинет с планшетом наперевес.

Президент Шматков сидел напротив монитора и твердил кому-то по ту сторону экрана, тыча пальцем в лист бумаги перед собой:

- Меня не устраивают эти ваши отписки, мне нужна победа на выборах, слышите?! Победа, и никак иначе! Вы представляете, что будет, если победит этот дьявол Татаринцев, чёрт бы его взял со всей его кампанией за экологическую реформу! – как раз на этих словах за спиной Елены захлопнулась дверь. – Царько, ты что здесь делаешь?! Выйди вон!

Но она смело – даже чересчур смело – направилась прямо к нему, попутно клацая по планшету.

- Если вы сейчас не увидите вот это, - ответила она запыхавшимся голосом, - вам уже будет всё равно на Татаринцева с его реформой, и победы на выборах вы не увидите, как своих ушей!

Она поставила девайс прямо перед ним – посередине экрана горела кнопка паузы.

- Эта прямая трансляция началась пять минут назад, но я отмотала назад. Она сейчас идёт по всем каналам и рекламным щитам в мире! И она уже собрала пять миллиардов просмотров, полтора миллиарда лайков и восемьсот миллионов комментариев, и цифры только растут!

Она нажала на кнопку, и на экране тут же появилось лицо шестнадцатилетнего подростка – щуплого до безобразия, смуглого, с крупными веснушками на носу и кудрявыми чёрными волосами.

- Хей-Йоу! Ребята! – заговорил он, показывая пальцами букву «V». – На связи Ваня Кристалленко! Прежде всего хочу поблагодарить своих патронов, вы делаете большое дело….

Президент недовольно сморщил нос:

- И ты принесла мне эту жвачку для мозгов? Я начинаю в тебе разочаро….

- Вы дальше слушайте!

- Если бы не ваша поддержка, - продолжал между тем парнишка, - я бы точно не смог заниматься наукой. А теперь о главном. Как я и обещал в прошлом году, я всё это время вёл исследования, связанные с антивеществом. Конечно, мне пришлось использовать математические модели, ведь настоящее антивещество слишком дорого, чтобы тратить его на подобные исследования. Но теперь, спустя год, я могу сказать, что совершил прорыв – все математические модели работают, а это значит, что пора приступать к экспериментальной части испытаний. Я готов объявить, что разработал готовую модель гамма-квантового двигателя, способного «приручить» самый мощный источник энергии во вселенной….

- Что за чушь порет этот недоросль? – взвинтился президент, порываясь встать из кресла, и лишь рука Елены удержала его. – Кто он вообще такой?!

- Слушайте дальше, - сказала она, кивая на экран.

- По моим подсчётам энергии, которую можно получить из пары килограмм антиводорода будет достаточно, чтобы доставить крейсерский космический корабль до системы Альфы Центавра и обратно пару десятков раз. Но, как я уже говорил, сам я проводить подобные вещи не могу. Поэтому сейчас я обращаюсь к вам, мои подписчики, слушатели и просто случайно заглянувшие на огонёк люди – я готов обменять всю идею, все чертежи, расчёты и право на использование совершенно безвозмездно, то есть – даром, любому желающему. Но с одним условием. Вы должны записать видеообращение и обосновать, почему именно вам должен достаться этот секрет. Наиболее достойный и получит от меня результаты моих исследований. А проинформирую о победе счастливчика я самым простым способом – он получит от меня лайк к своему видео. А на этом у меня всё, скоро увидимся, я желаю вам удачи и говорю: До скорых встреч! Пока-пока!

Парень на видео сделал ручкой, и трансляция оборвалась.

Президент перевёл дыхание и взглянул на помощницу:

- Что это, чёрт возьми, такое?!

Елена взяла в руки планшетник и свернула окно.

- Это? Это будущее. И я очень советую вам стать частью этого будущего, иначе совсем скоро вы выйдете в тираж.

Президент поднялся из кресла.

- Да что ты говоришь?! Какой-то зелёный сопляк шутит шутки в интернете, а ты говоришь, что от этого зависит судьба мира? Не пори ерунды!

Елена между тем открыла досье на мальчика и протянула планшет обратно президенту.

- Вы зря скептически относитесь к этому парню. Он гений, определяющий время, вундеркинд. В 11 лет он решил Гипотезу Хадвигера, над которой безрезультатно бились лучшие математические умы и получил Нобелевскую премию, - женщина поправила сползшие на нос очки и стала загибать пальцы, - в 14 лет создал наноботов, способных самостоятельно распознавать и уничтожать опухолевые клетки, а в прошлом году разработал социальную сеть «PoliGlot», оснащённую функцией мгновенного перевода – на движке этой соцсети сейчас работает вся связь в мире, и ему мы обязаны устранением языкового барьера между народами. Вы что, не помните его? Вы ему в прошлом году вручали премию за особые заслуги перед отечеством – как раз за создание «Полиглота», вы что, не помните?

- Буду я ещё помнить каждого сопляка, написавшего программу, - пробормотал президент, а затем громко продолжил, - ну и что, одно дело – программу написать, и совсем другое – соорудить двигатель, способный долететь до другой звёздной системы! Это даже не смешно! Всё, хватит, скройся, у меня на носу выборы, а ты ко мне с такой пустышкой врываешься!

Пресс-секретарь между тем активно листала ленту той самой соцсети. Пальцы шустро прокручивали записи, смахивали всплывающие окна, прокручивали комментарии.

- А вот ваши коллеги так не считают, - сказала она, вновь показывая экран.

Над логотипом «Большой Восьмёрки» чернела крупная надпись: «В связи с недавними событиями и открытием Ивана Кристалленко объявлено о внеочередном собрании форума G8. Главы США, Китая, Японии и Канады уже дали свои комментарии и утверждают, что новое изобретение открывает совершенно иные перспективы для развития науки и мировой экономики, чем когда-либо можно было представить и раздвигает горизонты. Президент Российской Федерации пока воздерживается от комментариев».

В то самое мгновение, пока лицо президента вытягивалось от недоумения, на «тот самый» телефон пресс-секретаря позвонили.

Елена взяла трубку. Кивнула головой, выслушивая собеседника. А затем взглянула на президента, и сказала:

- Встреча уже завтра, в Торонто. Мне отдать приказ на подготовку самолёта?

***

Россия, Иваново.

Иван отключил трансляцию и откинулся на спинку кресла. Посмотрел на часы – пять вечера. Время пить чай.

В детстве он не любил чай – этот напиток казался ему горьким, слишком горячим и каким-то… чужеродным. Ему было так дико смотреть, как родители пьют эту мерзость – и вот, стоило ему подрасти, и он сам пристрастился к нему.

Да. Родители. Ему их очень не хватало. На стене висели фотографии – вот они напротив вулкана. А здесь за их спинами взрывается огромный, совершенно фантастический гейзер. А вот они обнимаются стоя на мосту над каньоном. Целая уйма семейных фотографий – и все без него. Родители изъездили по работе весь мир – а он каждый раз оставался дома с няней, этой противной старухой Варварой Степановной, каждый раз варившей ему совершенно невкусные борщи и притаскивавшая в дом котов, от которых он исходился чихами – и ведь в отличие от всех остальных он не мог принять антигистаминные, они ему просто не помогали. Хорошо хоть теперь перестали звать её – порешили, что он парень взрослый и справится сам. А ведь так иногда хотелось просто их внимания…

Послышался стук в окно – начинался дождь. Он подошёл и закрыл форточку, едва не смахнув локтем стоящую на подоконнике муравьиную ферму. Как бы извиняясь он взял кусок сахара и поднёс к крышке. Муравьи тут же поднялись на задние лапки и стали изображать подобие танца. Когда-то, кажется, лет десять назад, он научил муравьёв танцевать за угощение. Те муравьи, конечно, уже давно сдохли, но он периодически подселял новых, и они учились у старых. Он бросил кусок внутрь, и они набросились на сладость. Да, ведь именно с муравьёв и их танцев начались его эксперименты. Только масштаб всё время рос.

Чайник вскипел. Ваня налил чаю и стал просматривать ленту «Полиглота», в которой уже стали появляться первые видео.

***

Канада, Торонто.

Иногда Елене казалось, что это она управляет страной. Нет, все решения, действительно, принимал сам президент, но если бы не она – то он бы просто ничего не успевал, и вся организационная работа полностью ложилась на её плечи. Один только перелёт в Канаду стоил ей целого комка испорченных нервов, а ведь нужно было попутно следить за новостями, вести переговоры с представителями других стран и давать комментарии прессе – и именно это давалось сложнее всего. Всё-таки не одни только плюсы были в создании «Полиглота». С одной стороны, он облегчил ей работу, позволяя получать информацию на любом языке мира, с другой – теперь количество журналистов, пытающихся пробиться к ней и получить едва ли не эксклюзивное интервью просто зашкаливало. Пару раз она порывалась закрыть свою страницу, но часто именно случайные источники, присылавшие ей что-либо, в последний момент спасали ситуацию, предотвращая катастрофу. Так и вчера вечером какой-то совершенно левый человек скинул ей ту злосчастную трансляцию – а то ведь могла и узнать о ней пятью - десятью минутами позже. В таких случаях это означает многое. И не только для страны – во всей этой истории у неё был свой интерес.

Да, «Полиглот» многое изменил. Елена даже помнила те времена, когда не существовало «Сиона» - системы подключения к интернету в любой точке планеты. В те совсем недалёкие годы можно было спокойно поспать в самолёте, зная, что тебя никто не достанет. Конечно, гении, вроде Джеффа Бриджертона, разработавшего «Сион», или вот, Вани Кристалленко, несомненно облегчают жизнь. Но иногда прогресс всё-таки вреден.

В этот перелёт ей поспать не удалось – всё время от Москвы до Торонто она решала проблемы с имиджем президента и оппозицией: Татаринцев и его сторонники увидели в промедлении её начальника слабину и воспользовались этим – надо сказать, весьма успешно. Рейтинги не сильно изменились, но даже малейшие колебания могли решить многое.

Теперь, прикорнув в номере отеля не больше двух часов, она сидела в кресле и пыталась выдавить из себя речь для форума – пусть, формально, это и были слова президента, но нынешний глава государства полностью доверил это дело ей, лишь набросав список главных тезисов, которые обязательно нужно включить – безнадёжно банальный и столь же размытый. Сам глава, сославшись на то, что на форуме он должен предстать в наилучшем виде, отправился спать, приводя своё лицо в тот самый вид.

Текст, как назло, не шёл. Строчки плыли перед раскрасневшимися от постоянного недосыпа глазами. Мысли путались, постоянно улетая куда-то не в ту степь. К тому же её терзали сомнения – ей очень не нравилось всё происходящее, а как решить проблему она не знала. От такого количество противоречий голова гудела, и руки сами собой тянулись поглазеть в ленту «Полиглота» - а там сейчас творилось такое, что содрогался весь мир. Все, кому не лень выкладывали свои видеообращения, пытаясь заполучить идею гамма-квантового двигателя. В основном за тем, чтобы перепродать её потом правительству за бешенные деньги. Были даже те, кто говорил об этом честно.

Вдруг, даже сама не до конца осознавая, что она делает, Елена встала напротив окна и включила фронтальную камеру. Поправила волосы – они всё так же напоминали воронье гнездо, но хотя бы ухоженное воронье гнездо. С недоверием посмотрела на мешки под глазами, но, порешив, что чтобы полностью привести себя в порядок нужно очень много времени – которого у неё практически нет – и начала запись.

- Привет. Меня зовут Елена Царько, и мне нужна идея гамма-квантового двигателя, потому что….

***

Система Кеплер-22, планета b.

Цунгани и Йонакон пробирались через густой подлесок. Синие листья неприятно хлопали по коже, оставляя влажные следы. Счётчик на поясе Цунгани постоянно щёлкал, измеряя содержание кислорода в атмосфере. Йонакон, шагавший своими перепончатыми ногами впереди неё, прорубал путь длинным ножом по типу мачете.

- Милый, мы близко, - сказала Цунгани, вглядываясь в снимок. – До поселения ханутангов осталось примерно час ходьбы.

Нож со звоном ударился о толстую жёлтую ветку, и та отделилась. Со среза сучка тут же посочился синий сок.

- Ещё час такой ходьбы, и я помру на месте, - ответил он, продолжая рубить ветки на пути, - почему здесь всё растёт так плотно? Просто невозможно пройти!

Он обернулся на супругу, и, по совместительству, главного этнолога исследовательского центра имени Саваларика, занимавшегося изучением потенциально разумных рас. Сам он был инженером, и в его обязанности входило оценивать уровень технического развития, но на этой планете потенциально разумная раса не доросла даже до такого уровня организации, который можно было назвать словом «цивилизация». Уже почти год они провели на этой планете, пытаясь выяснить про ханутангов хоть что-то, но их колонии постоянно мигрировали, и снимки, приходившие к ним с вращающегося по орбите зонда всё время оказывались устаревшими к тому моменту, когда они достигали места. Будучи маленькими – не выше его колена, ханутанги легко перемещались в этом подлеске, и это делало наблюдение практически невозможным.

Йонакон скучал по Земле. Там всё было так похоже на его родную Вантару, которую земляне называли «Проксима b» – по крайней мере, размерами. Да и атмосфера была гораздо милосерднее к их лёгким, не заставляя каждые пять минут контролировать, не оказались ли они в зоне повышенного содержания озона. Одно не устраивало его на Земле – кошки. Проклятые кошки были повсюду, и он не мог зайти ни в один дом, не начиная чихать как заведённый. В такие моменты он боялся, что случайно примет родной облик, а это стало бы катастрофой.

Он постоянно оглядывался на жену – та уже начала уставать. Требовался привал. Цунгани бодрилась, делала вид, что ей всё ни по чём, но он то прекрасно знал, как ей плохо – скакать по диким лесам вообще малоприятное занятие, а ещё и с растущим детёнышем, готовым в ближайшее время появиться на свет… Иногда он даже удивлялся стойкости, совсем не свойственной её народу. Таких как она на Вантаре звали Da’Vanta Melu – белые ванты, аристократы, жители городов с мраморными стенами, построенных на каскадных водопадах. Их кожа была такой же мраморной, как их города, а волосы светились в темноте. Он был совсем другим – Da’Vanta Morru – чёрный вант, обитатель суровых гор, живущий только вечной битвой с ледяными ветрами. Их народы презирали друг друга – белые ванты считали чёрных варварами, чёрные же в ответ признавали в белых избалованных детей, не способных выжить самостоятельно. И тем не менее, они с Цунгани были вместе – и даже любили друг друга.

Йонакон рубанул в последний раз, собираясь объявить о привале, и вдруг обомлел. Здесь действительно оказалась стоянка ханутангов – они успели, и полуразумные существа, отдалённо напоминающие викаилов с его родной планеты и гораздо больше – коал с Земли – их здесь были десятки.

Вантарианец вздохнул. Они справились. Теперь нужно было наблюдать и не упустить их.

Вдруг у Цунгуни затрещал коммуникатор. Она переключила его на прямую связь с мозгом и замерла. Розовые глаза зримо расширялись от удивления. Рот ощерился, показывая ряд острых треугольных зубов. Она злилась и что-то мысленно отвечала в коммуникатор. Так продолжалось несколько минут, а затем аппарат отключился.

- Что такое, дорогая? – спросил Йонакон, глядя на обеспокоенное лицо супруги.

Та сглотнула ком.

- Угроза уровня Альфа. Наша миссия здесь завершена, и мы возвращаемся на Землю решать эту проблему.

Она вытащила из-за спины и активировала гравиборд, вскочила на него, и помчалась вверх, к точке, откуда они смогут телепортироваться на борт станции галактической связи. Йонакон последовал её примеру. А в голове крутилась одна мысль. Угроза уровня Альфа. Передача информации, несущей прямую угрозу существованию Вантары.

***

Восемь деревянных лакированных столов стояли по кругу в огромном зале, освещённом десятками прожекторов и сверху донизу заставленному видеоаппаратурой. Лидеры стран, сидевшие за ними, уже битый час не могли договориться. Перед каждым стоял микрофон, подключённый к модулю языкового движка «Полиглота», а в ухе торчал наушник – таким образом каждый мог говорить на своём языке, хотя, на самом деле, это не было необходимостью – все присутствовавшие прекрасно владели английским, но изобретение мгновенного переводчика резко изменило политический этикет, уравняв страны между собой. Что, вообще-то, крайне негативно воспринимали в штатах – ведь это означало утрату их безоговорочного лидерства. Но даже Мелоди Уотсон – тридцатилетняя афроамериканка, возглавлявшая движение за права гетеросексуалов и действующий 48-й президент США – вынуждена была смириться с новым порядком ведения переговоров.

Кроме перевода речи «Полиглот» ещё и фиксировал протокол встречи – который позже журналисты смогут получить – пусть и в весьма урезанном варианте – и связать с видеорядом.

- Но послушайте, - вещал Фридрих Варк, канцлер Германии и главный противник признания изобретения, стоявшего на повестке дня, - сейчас нужно решать проблемы продовольственного снабжения, с тех пор, как население планеты превысило 9 миллиардов ресурсов катастрофически не хватает, нужно дать народу еду, а вы собираетесь вкладывать десятилетние бюджеты в производство двигателей для фантастического полёта к сияющим звёздам. А это я ещё не говорю о стоимости самого топлива!

Загорелась красная лампочка – так как «Полиглот», всё-таки, был не совсем совершенен, и не мог избежать наложения звуков, лидеры говорили по очереди, нажимая кнопку на своём столе с целью для переключения системы на них. Теперь слово взял президент Китая.

- Вот именно, - заговорил он, глядя на немца, - ресурсов всё меньше, мы живём друг у друга на головах, а этот двигатель – шанс освоить новую планету. На Проксиме b почти идеальные условия, чтобы создать новую цивилизацию и дать шанс на выживание нашей родной планете.

Елена, сидевшая по правую руку от президента Шматкова, скучала. Переговоры были не её стезёй, да и повлиять на них у неё вряд ли получилось бы, а работать на планшете здесь она не могла – этика не позволяла. Оставалось лишь надеяться на то, что её маленькая хитрость сработает. Когда президент, молчавший последние полчаса, наблюдая за оппонентами, нажал кнопку, она оживилась.

- Дело даже не в том, что это безумно дорого, - сказал он, и первый лорд Америки – который и вправду был первым лордом – отвлёкся от уха жены, которой суфлировал что-то шепотом, - это ещё и опасно. Всё, что мы знаем об антивеществе – мы знаем в теории. Но даже этих знаний достаточно, чтобы никогда не приближаться к нему. А тут такое количество – пара килограммов. Это лишено здравого смысла! Этот парень просто взорвёт планету к чертям собачьим! – он выдержал «МХАТовскую паузу». – Нашу с вами родную планету, господин Чен, - добавил он, глядя на китайского коллегу. – И тогда уже никому не понадобятся эти самые почти идеальные условия на Проксиме b, потому что жить там будет некому.

Его слова произвели впечатление. Именно так он и стал президентом. Говоря так, что его невозможно было не слушать.

Загорелась лампочка – и слово перешло к премьер-министру Великобритании.

- К чему спорить, господа, - заговорил Джек Эванс, мужчина с внешностью пожилого викинга и очками в роговой оправе на мясистом носу, - мы все здесь люди политики, а это – наука. Предлагаю связаться со специалистами из ЦЕРНа, и на этом разойтись на сегодня. Пока они не проверят слова мистера Кристалленко, бессмысленно рассуждать о чём-либо.

Возражать никто не стал.

***

Китай. Шанхай.

Когда Йонакон и Цунгани прибыли на Землю, их изумлению не было предела. Слыша об угрозе уровня Альфа они могли представлять всякое – но только не такое. Телепорт выкинул их в Шанхае, на самой людной станции метро – и только благодаря индукторам атомного метаморфоза, менявшим их внешность, а вернее, создающим новую оболочку вокруг них, они смогли слиться с толпой.

Всё же систему требовалось заменить – на родной Вантаре уже давно использовали телепорты нового поколения, позволявшие указать точку выхода с точностью до нескольких нанометров – а их машина, использовавшаяся ещё со времён, когда прапрабабушки Йонакона даже в планах не было, а во Франции ещё правили короли, могла ошибиться на несколько сотен километров. Благо хоть она могла доставить их только на поверхность планеты – про самые первые телепорт-машины рассказывали, что, переместившись, можно было запросто оказаться замурованным в стену или даже гору.

Йонакон и Цунгани, здесь более известные как Николай и Галина, наблюдали, как со всех рекламных щитов на них смотрит гений современности, молодой учёный из России, и рассказывает о новом изобретении. Изобретении, которое грозило уничтожить Вантару.

- Твою мать, - коротко сказал Йонакон, а затем ещё раз выругался – уже гораздо грязнее. Долгая жизнь на Земле накладывала свои отпечатки.

- Что будем делать? – спросила Цунгани, глядя на мужа вопрошающими глазами. Чужими, человеческими глазами.

- Для начала нужно ехать туда, - сказал он, указывая на улыбающееся лицо подростка, рассказывающего про то, что ценой существования их планеты станет всего один лайк в соцсети, - и найти его, пока он не натворил чего похуже.

С этими словами вантарианец сел в подъехавший на перрон поезд и сменил внешний вид, прикинувшись пожилым китайцем, только что покинувшим вагон.

***

Швейцария, Женева.

Профессор Туманов – эксперт в области квантовой физики и один из крупнейших учёных, работавших в ЦЕРНе, прохаживался по своему кабинету, и усиленно, каждой маленькой извилинкой своего большого мозга думал. Большой андронный коллайдер, с которым он работал последние двадцать лет – с тех самых пор, как мигрировал из России в Швейцарию, бросив преподавание в «Бауменке» - теперь казался ему детской игрушкой. Когда известный даже среди таких серьёзных умов блогер вдруг заявил о том, что изобрёл двигатель, способный преодолевать межзвёздные дистанции, здесь, в ЦЕРНе, только усмехнулись. Не воспринял это всерьёз и сам Туманов – таких заявлений в год происходило ни больше ни меньше, а ровно столько же, сколько находится очевидцев НЛО или, например, спасшихся из лап йети. Обычно такие заявители просто оказывались в одной палате с Наполеоном и Дартом Вейдером, а про инцидент все благополучно забывали.

Но не в этот раз. На следующий день Иван Кристалленко, видимо, стремясь разжечь интерес, выложил часть чертежей в свободный доступ, чтобы люди могли убедиться, что он не врёт. И Туманов, как человек сведущий в области механизмов, видел чуть больше, чем чертежи говорили напрямую.

И вот, час назад ему позвонили – главы Большой Восьмёрки обращались с просьбой подтвердить или опровергнуть слова «мальчишки», и кому как не ему, профессору Туманову, давать ответ на их вопрос. В конце концов, именно он последние годы был самым видным учёным в этом направлении, и именно он не далее, как три года назад, получил Нобелевскую премию по физике за разработку методики, в сотни раз удешевляющей производство антивещества, и если раньше даже о пикограммах его приходилось только мечтать, то теперь цифра в несколько грамм была вполне реальна для них.

Антивещество, будь оно неладно. Вот оно и вылезло ему боком. Намерив уже не один километр по кабинету, Туманов опустился в кресло и взял в руки распечатки тех фрагментов чертежей, которые Кристалленко выложил в своём блоге.

Поначалу он решил, что это как раз один из тех случаев, которые заканчиваются в дурдоме, но чем дольше вглядывался в чертежи и вчитывался в пояснения, тем меньше в нём было уверенности. Ведь если допустить вероятность… нет, бред конечно! Но если всё-таки допустить вероятность, то….

***

Варвара Степановна покормила Мистера Абрикоса, почесала за ушком Белке, назидательно взглянула на Лёвку, уже собравшегося повиснуть на шторах – и, пригрозив последнему узловатым пальцем, закрыла за собой дверь.

Старший Кристалленко позвонил ей несколько минут назад и попросил проверить, что там с Ваней. Сославшись на роуминг, он почти сразу отключился, ничего не объяснив, и ведь она даже не сразу сообразила, что роуминга уже года как три не существует, но, подумав, что и отец Вани мог позабыть об этом, не придала значения этой оговорке. В конце концов, не удивительно, что он беспокоится – после последней выходки Вани, переполошившей не весь дом, не весь город, и даже не всю страну – а весь мир – только конченный кретин не волновался бы за сына. У неё и самой сердце было не на месте – вся её жизнь после того, как её собственный сын погиб в аварии, состояла из котов, Интернета и Вани, и она успела привязаться к парнишке.

Плохо гнущиеся ноги с трудом наступали на ступени, и Варвара Степановна в который раз подумала о том, что пора переезжать в дом с лифтом – подъём на лестницы развлечение уже определённо не для её почтенного возраста. Чета Кристалленко жила двумя этажами выше, и едва преодолев половину пути, старушка остановилась передохнуть. Всё-таки артрит брал своё, и держась за больные колени она прислонилась к стене.

Вдруг сверху раздался топот – кто-то шустро спускался вниз. На лестничной площадке появился мальчуган лет четырнадцати - пятнадцати – по всему виду из еврейской семьи, с вымазанным шоколадом носом и чумазыми руками. Пробегая мимо неё, он чихнул, но не остановился – наоборот, только ускорил шаг. Голос мальчишки, прорезавшийся сквозь чих, показался Варваре Степановне смутно знакомым, но она точно никогда его раньше не видела – бегай в их доме еврейский мальчик, она бы заметила.

Когда колени чуть-чуть угомонились, она продолжила путь наверх. Второй марш-бросок дался ей тяжелее, но всё-таки она достигла искомой двери. Ткнула в кнопку звонка. Ничего. Надавила ещё раз – никакой реакции. Она попробовала побарабанить в дверь – но её немощные руки не годились для такого. Тогда она надавила на ручку – и странное дело – дверь была не заперта.

Она прошла внутрь.

- Ваня! – позвала она хриплым голосом, но никто не откликнулся.

Варвара Степановна пошаркала в комнату к Ване – тот наверняка просто заткнул уши наушниками и не слышит ничего и никого вокруг себя, а двери не запер по безалаберности. Проходя мимо кухни, она увидела на столе немытую кружку. Странно. Почему не помыл? Забыл, наверное, со свое этой наукой, будь она не ладна. Так вот уедет от родителей – совсем в грязи зарастёт. Все эти гении совершенно не способны устроить свой быт – это Варвара Степановна знала не понаслышке – муженёк её покойный, царствие ему небесное, всё писателем хотел стать, хотя она всю жизнь ему твердила – какой из тебя писатель, ты же таксистом всю жизнь проработал, вот и крути баранку. Так и у него вечно бардак стоял, ему всё некогда прибраться было, всё роман ему писать надо, а уборка подождёт. Села она как-то почитать его писульки после смерти уже – а там сплошная порнография, фи! Уж лучше бы на уборку время тратил!

Она постучала в дверь, но в комнате стояла подозрительная тишина.

- Ваня! – снова позвала она – и вновь без ответа.

Узловатые пальцы сжали рукоять и толкнули дверь.

Внутри никого не было.

***

Ваня сидел в автобусе, втиснувшись между мужиком, напоминающим беременного бегемота, и тёткой чуть более скромных габаритов и, надвинув капюшон на голову – как будто пытаясь скрыть лицо, хотя его всё равно никто бы не узнал, листал ленту «Полиглота».

Скука! Скука смертная! Запуская это своеобразное соревнование, он ожидал чего-то феерического – но все видео, одно за другим, в умных словах рассказывали либо о том, как они хотят использовать его изобретение для науки, либо о том, что его нужно срочно уничтожить. И все одинаково длинные, монотонные и скучные!

Он вышел из автобуса на вокзале. Совсем скоро его игру могут прикрыть, и нужно спрятаться где-то на время, пока всё не уляжется. За его спиной болтался рюкзак, в котором лежало немного еды, запас денег на неделю, копия отцовского загранпаспорта – надо сказать, очень хорошо сделанная копия, и плотно стянутая канцелярскими резинками стопка писем.

Прежде, чем войти в двери вокзала, он вынул из кармана телефон и записал ещё одно короткое видео, тут же разлетевшееся по страницам «Полиглота».

***

Йонакон матерился самыми последними словами – так, что никто, кто не знал об его истинной природе, в жизни не отличил бы его от русского. Способности метаморфов, подаренные индукторами, помогли ему и жене достичь России за 8 часов – если бы они пытались проникнуть в страну из Китая легальным способом – это заняло бы не меньше двух суток, но прикинувшись пассажирами, которые не попали на борт самолёта – собственно, именно по их милости и не попали, они смогли преодолеть большую часть пути до цели за рекордно короткие сроки. Конечно, их мучила совесть – особенно Цунгани, которая едва не сорвала всю операцию, мотивируя это тем, что они наверняка нанесли ущерб той китайской паре, но муж всё-таки успокоил её, пообещав, что пострадавшие, одолжившие им свою внешность, билеты и паспорта, получат щедрое вознаграждение, а документы он им отправит скоростной почтой в тот же день.

Хотя теперь, когда они тряслись в стареньких «Жигулях», заставших ещё последние деньки Советского Союза – это единственная машина, которую они смогли купить на выезде из Москвы не тратя время на оформление документов – Йонакон уже не был так уверен в своих действиях. Пара пассажиров, проснувшаяся в подсобке без билетов и паспортов спустя пять-шесть часов после того, как их самолёт улетел – да ещё и при том, что по документам они улетели вместе с ним – точно наведёт много шороху. Неаккуратно, может привлечь излишне большое внимание СМИ – а как раз это внимание им сейчас совсем не нужно. Но выбора нет. Ведь если только этот паршивец успеет передать кому-то свои записи – внимание СМИ переключится уже на них, и тогда действовать тихо точно не получится.

- Дорогой, я понимаю, что мы торопимся, но не мог бы ты ехать тише, - сказала Цунгани, когда они проезжали мимо городской стелы «Иваново». – Если мы расшибёмся, то уже никто его не остановит.

Йонакон только сильнее надавил на газ, обгоняя грузовик по встречке, игнорируя знак «Обгон запрещён».

- Дрянной подросток! – процедил он сквозь зубы.

Через двадцать минут они выехали на нужную улицу.

***

Канада, Торонто.

- Он использует в своём изобретении сразу два источника получения энергии – распад атомов радиоактивного топлива и аннигиляции антиводорода с водородом, - вещал доктор Туманов с большого белого экрана, - оба источника крайне опасны, и если всё выйдет из-под контроля – эта штука может взорвать планету, и Луне ещё достанется.

Елена поймала взгляд президента Шматкова – тот довольно щурился, глядя на мистера Чена. Его линия поведения определённо выигрывала – пока что всё, что говорил профессор, заявляло о том, что изобретение Кристалленко надо похоронить. У Елены были свои собственные мысли на этот счёт, и пока что расклад её устраивал.

- Но, - продолжал Туманов, - но если ему удастся стабилизировать всю эту систему, то полученный двигатель превзойдёт все ожидания, и полёт до соседней звёздной системы не составит значительных трудностей. И, судя по всему, ему это удалось.

По рядам политиков прокатился возбуждённый шепот.

- А само топливо? – сказала Мелоди Уотсон, которую прежде всего интересовали деньги. - Те цифры, которые называл мистер Кристалленко… они же сумасшедшие?!

- Не сегодня, - мотнул головой Туманов, - сейчас мы смогли удешевить производство в сотни раз, и эти цифры, конечно, всё ещё велики, но в обозримом будущем станут вполне реальны.

- И как много времени может занять постройка такого механизма, - перенял инициативу Варк, поправляя при этом галстук, и вытирая пот со лба.

- Думаю, года два. Возможно полтора.

- Спасибо за консультацию, мистер Туманов, - сказал премьер-министр Великобритании, после чего завершил трансляцию.

А Елена сидела и думала. То, что происходило, ей совсем не нравилось. Последние слова Туманова в корне изменили ситуацию. Теперь… теперь эти псы в деловых костюмах перегрызут друг другу глотки, лишь бы завладеть этими чертежами – тот, кто завладеет ими, получит мощнейший источник энергии, а значит – контроль над миром. Полёт до Альфы Центавра – мелочи. Эта штука может обеспечить новый мировой экономический, а значит – и политический порядок. Электростанция, снабжающая весь мир, новый уровень промышленности, и многое другое. Установленная в позапрошлом году мощнейшая солнечная батарея в Сахаре покажется пшиком на фоне этой штуки. И никто не откажется от такого куска пирога добровольно. Вон, даже президент Италии, напыщенный старый хрыч, скалится, и его не смущают даже вставные челюсти – если надо будет, он пустит в ход и их.

Ох, как ей это всё не нравилось, ох, как не нравилось.

- Прежде, чем мы вернёмся к обсуждению вопроса, - сказал Джек Эванс, - я должен показать вам ещё одно видео, которое сегодня утром выложил у себя на странице в «Полиглоте» виновник нашей встречи. Это видео кардинально меняет дело. Внимание на экран.

Перед глазами оказался мальчишка – на сей раз слегка в расхлябанном виде – лохматые волосы лежали вихрами, на спину был небрежно отброшен капюшон, а на щеке вызревал здоровенный белый прыщ. За его спиной виднелась автобусная остановка, на которой курил мужик лет тридцати.

- Йоу! Всем здорово! – в привычной небрежной манере заговорил он, и камера затряслась – видимо, он куда-то шёл. – Я рад видеть, как много отклика получил мой недавний месседж, и всё-таки, я не смог увидеть главного. Сообщений от тех людей, которые действительно могли бы применить мои разработки. Поэтому сейчас я обращаюсь к власть имущим. Правила игры меняются. Теперь в соревновании участвуете только вы. У вас есть всего один час, чтобы записать своё видео. Любое видео. И то из них, которое первым получит лайк – не мой лайк, а просто лайк любого из пользователей сети – то и станет победителем. Таким образом судьбу моего изобретения решит сам мир. А на этом у меня всё – всем Кчау! И до скорого!

Видео кончилось. Минуту все сидели молча.

А потом первый лорд Америки произнёс:

- Надо снять что-нибудь смешное.

И тут же получил затрещину от жены.

Все тут же вскочили со своих мест. Канцлер Германии уже достал телефон, чтобы записывать видео – но его вырвал из рук итальянец… и прокусил своими вставными зубами.

Премьер-министр Великобритании в наглую кривлялся в камеру, показывая язык и вращая глазами.

Мелоди Уотсон начитывала речь о правах гетеросексуалов, в надежде, что её поддержит старая аудитория.

Господин Чен – о боже, господин Чен кричал в микрофон:

- Я узкоглазый! Я узкоглазый!

- Лена! – заорал Шматков, хватая её за руку, - давай снимай! Я буду анекдот толкать!

***

«Заходит жена к мужу и говорит:

- Знаешь, чем отличается унисон от унитаза?

- Нет любимая, а чем?

- Да почти ничем, но в унисон ты всё же иногда попадаешь!»

Довольная рожа президента смеялась во весь голос с экрана телефона.

Йонакон и Цунгани стояли на вокзале, пытаясь выяснить, куда же пропал Иван. А вокруг творилось светопреставление. Со всех экранов смотрели президенты, министры, депутаты, послы всех стран и творили самую настоящую дичь. Вот в телефоне милой девушки в очереди на кассу министр финансов Парагвая несёт ахинею про новый закон, запрещающий носить в стране другую одежду кроме трусов – и сам тут же раздевается. А рядом, в будке, охранник смотрит в телевизор, на котором президент Турции надувает презервативы и строит из них крепость. Кассирша уливается слезами смеха, глядя на депутата госдумы, признающегося во всех своих кражах, начиная от авиационных двигателей и заканчивая жвачкой за 5 копеек в детстве. И очередь не голосит от недовольства – все они сами уставились в экраны и умирают от смеха.

- Это какой-то сюр, - сказала Цунгани, использовав словечко, которое сама не так давно подхватила от людей.

- Некогда смотреть, - ответил Йонакон, указывая на выходящего из дежурки пузатого охранника – на глазах у того стояли слёзы смеха. – Надо действовать, - когда тот зашёл за дверь туалета, а Цунгани вновь посмотрела на мужа, перед ней оказалась копия того самого охранника. Надвинув на лоб кепку, он направился к подсобке.

- Хей! Дэн! – окликнул его второй, сидевший в будке на турникете и листающий очередное видео с арабским шейхом, купающим арбузы в нефти. – Ты почему без формы?!

- Да блин, улился кофе, а в мокром сидеть не охота было, - не моргнув глазом соврал Йонакон.

- А чего не переодел на новую? – продолжал охранник.

- Да там не мой размерчик, - ответил вантарианец, показывая на солидное пузо, - тем более, я всё равно в дежурке сижу, меня никто не видит.

- А, ну, бывает.

Когда, спустя десять минут, Цунгани с мужем направлялась на выход, она услышала краем уха:

- Дэн! Ну вот, а ты говорил не твой размерчик!

***

А Ваня между тем пересекал границу Польши. Стоя в очереди на досмотр он наблюдал, как люди вокруг него хохочут без умолку. Вот это было действительно то, чего он хотел - депутаты, министры, президенты и короли из кожи вон лезли, пытаясь добиться заветных лайков, а попутно показывая своё истинное лицо. Дабы дурь каждого видна была.

«Стоят два еврея, и курят. Один другому говорит:

- Вот если бы, я скажем, взял у тебя сигарету, а потом вернул. А потом взял пятьсот шекелей, но снова вернул. А потом попросил у тебя машину на один вечер, ты бы дал?

- Нет.

- Почему? Ты не веришь, что я бы тебе вернул её?

- Нет. Я не дал бы тебе сигарету».

Мужик-поляк, из телефона которого раздавался анекдот от президента Египта, расхохотался, однако его тут же осадила жена.

- Ты что?! Это же расистский анекдот!

Муж в ответ деловито поднял палец и произнёс с назидательным видом:

- Нет. Расизм, это про негров. А это называется антисемитизм.

Ваня покачал головой. Сейчас он даже пожалел, что знает так много языков. Но хуже было другое. В руках мужик держал переноску. С котом. И Ваня изо всех сил сдерживался, чтобы не расчихаться.

***

Напряжённая тишина повисла над залом. Все сидели и смотрели на экраны телефонов – кроме Варка, всё ещё ошеломлённо сжимающего в руках прокушенный итальянцем девайс. На видео летели просмотры – сотни, тысячи и сотни тысяч. Они ждали.

Елена видела, как президент Шматков нервно чешет подбородок, сглатывая вязкие комки слюны. Его пальцы мелко дрожали, словно их било током.

Она перевела взгляд на телефон господина Чена. Счётчик просмотров под его видео вертелся как заведённый:

1,000,000,256

1,000,000,489

1,000,002,104

И тут кое-что изменилось.

Сердечко под его постом задрожало – и окрасилось в синий, а над ним загорелась надпись на китайском.

- Да! – закричал он. Президент Китая вскочил на стол и стал дико отплясывать какую-то лютую смесь брейк-данса и джиги-дрыги, аккомпанируя себе а-капельным визгом раненой свиньи. – Я победил! Я победил, мать вашу за ногу, так её растак!

Следом стали появляться лайки и на других видео. Но было поздно. Первый достался китайцу, и всё было кончено. На лицах лидеров воцарилось смятение. Выходило, что всё это было зазря. Они проиграли.

Президент Шматков крепко сжал зубы – Елене казалось, она слышала, как они захрустели.

А потом у всех разом запиликало оповещение – Иван Кристалленко выложил новое видео.

Премьер-министр Эванс – скорее машинально, чем осознанно – вывел его на большой экран.

Веснушчатое весёлое лицо вещало не то из поезда, не то из автобуса. На голову был накинут фиолетовый капюшон, из-под которого неаккуратно торчала пара кудряшек.

- Всем здорово! С вами снова Ваня Кристалленко – и я могу вас поздравить, розыгрыш подошёл к концу – первый лайк проставлен, и я мог бы назвать имя победителя. Мог бы – но я оставлю его в тайне и свяжусь с ним лично, чтобы не подвергать опасности. А ты – счастливчик, или, может быть, счастливица, - парень лукаво сощурил глаза. – жди письмо. А теперь пока – и до скорого!

Щёлк! Видео прервалось. И лидеры стран стали расходиться. В шуме сборов никто и не заметил, как у одного из них едва слышно пискнул телефон.

***

- Ты вообще понимаешь, что ты натворил?!

Йонакон расхаживал по дежурке Пражского Главного вокзала взад-вперёд, заложив руки назад, словно от этого его фигура может стать более грозной. Хотя на самом деле он сдерживался от того, чтобы отвесить Ивану знатную затрещину. Сейчас он сбросил маскировку и сверкал лоснящейся чёрной кожей, а длинные волосы, заплетённые в дреды, хлестали по плечам при каждом повороте – так резко он крутил головой.

Сам парнишка сидел на кресле, скрючившись в позу эмбриона. На веснушчатом лице замерла гримаса вины, а глаза испуганно следили за Йонаконом.

- Ты чуть не уничтожил нас всех! – продолжал он между тем, срываясь на крик. – Нет, это ты, конечно, здорово придумал, объехать половину Европы и наотправлять писем от лица разных людей – чтобы мы не нашли кому ты всё это отправил. Лучше бы ты весь свой ум в доброе русло направил! Дурак! Ты бы им ещё чертежи телепорт-машины дал, чтобы она сразу на Вантару высадились!

- Дорогой! – прикрикнула на него Цунгани, но он сразу прервал её:

- Не встревай! – он снова обернулся к Ивану. – А ты давай снимай весь этот маскарад.

- Но па….

- Айванан! – рявкнул Йонакон. – Я сказал покажи своё истинное лицо, когда разговариваешь с отцом!

***

Признаться, когда президент Шматков воспротивился её увещеваниям и занял позицию отрицания, по отношению к открытию Кристалленко, Елена подумала, что всё пропало – ведь если бы его заполучил кто-то другой, она утратила бы контроль над ситуацией. Это была бы катастрофа!

Но, в итоге, всё вышло как нельзя лучше. Теперь она шла по коридору – тому самому, по которому несколько дней назад бежала сломя голову, боясь сломать каблуки, с злосчастным планшетником в руках – и в этот раз она несла длинный тубус с бумагами. Шла, чтобы зайти в этот кабинет в последний раз – больше она не нуждалась в Шматкове, да и опасно теперь было оставаться рядом с ним.

Она коротко постучала в дверь и, не дожидаясь ответа, вошла.

Президент – или то, что когда-то им было, сидел за столом, глядя в монитор совершенно пустыми глазами. На мятом костюме темнело пятно от какой-то жидкости, ворот криво застёгнутой нестиранной рубашки пожелтел, а узел галстука свободно висел внизу, не то недотянутый, не то недораспущенный. Рядом стояло несколько мятых банок из-под энергетиков – тех самых энергетиков, которые он раньше так ненавидел, в нечёсаных волосах застрял бычок от сигареты, а весь стол и даже пол были усыпан мятыми листами бумаги. Он и сейчас комкал в руках лист, пока Татаринцев с экрана рассказывал о том, что народ более не может доверять управление страной тому, кто в нелепой гонке за лайками рассказывает тупые анекдоты и корчит рожи.

Шматков перевёл на неё взгляд.

- Это конец, - сказал он, так, словно сейчас его уложат в гроб и закопают заживо. – Завтра начинаются выборы, и это чёртов конец.

Елена кивнула.

- И всё зазря, - продолжил он. – Чен не получил за свой «лайк» ничего! Этот паршивец обманул нас всех, выставил идиотами! Да мы и были идиотами, когда поверили этому засранцу!

- Нет.

Слово прозвучало неожиданно резко.

- Что?

- Он никого не обманул. Просто «лайк» господина Чена не был первым.

- О чём ты говоришь?! И что за хрень у тебя в руках.

Елена раскрутила тубус, и вытащила из него… те самые чертежи. Шматков тут же выхватил их и с горящими глазами стал рассматривать.

- Не может быть, - возбуждённо бормотал он себе под нос, - не может быть! Это же… это же наше спасение! Мы спасены понимаешь! – президент едва не прыгал от ликования, а Елена засунула между тем руку в карман и кое-что нащупала. – Теперь-то я надеру зад всем этим Татаринцевым! Я тебя расцеловать готов!

Вместо ответа она вынула руку… и щёлкнула зажигалкой.

Чертежи в руках президента вспыхнули, как вспыхивает тополиный пух от брошенной в него спички. От неожиданности президент выронил чертежи – и они упали на валявшиеся на столе комки бумаги. Пламя перекинулось на них и весело затрещало.

Смотреть, как президент пытается сбить пламя пиджаком, рыдает над потерянными чертежами и ругает её последними словами Елена не стала. Она вышла из кабинета – и отправилась домой.

***

Граница между Белоруссией и Польшей. 120 часов назад.

«Привет. Меня зовут Елена Царько, и мне нужна идея гамма-квантового двигателя, потому что…».

Ваня только что прошёл досмотр, и теперь ждал возможности отправиться дальше в своё почтовое европейское турне, рассылая под разными личинами пустые письма и только одно – настоящее. Вокруг всё ещё творилась суматоха, вызванная волной сумасбродных видео от всех политиков страны. Ещё никто из них не получил лайк, и нависшая интрига звенела от напряжения.

Сам же Ваня просматривал теперь одно видео, которое упустил раньше.

«… потому что эта штука уже навела шороху на весь мир, и из-за всей этой суеты у меня нет ни минуты покоя. Эта фигня всё равно на самом деле никому не нужна, а я просто хочу поспать, поэтому первое, что я с ней сделаю – спалю к чертям».

И тут Иван не поверил своим глазам. Сердечко под постом внезапно изменило цвет. Кто-то поставил этому видео лайк. Ровно за десять секунд до того, как кто-то другой поставил лайк Чену.

***

Конечно, не стоило устраивать это огненное шоу в кабинете. Вообще не стоило показывать Шматкову чертежи – надо было их просто уничтожить. Тут она, конечно, сглупила.

Елена вошла в квартиру и, наконец, разулась. Боже, эти туфли были настоящей пыткой для её ног, и освободиться от них – настоящее счастье.

«С другой стороны, - думала она по пути в ванную, - он всё равно ничего не сможет мне сделать. Никто не поверит умалишённому президенту, который не только рожи на весь мир показывал, но ещё и спалил собственный кабинет в последний день президентства. А даже если и поверит – не найдёт».

Она включила холодную воду, и та мощной струёй полилась в ванну. Между тем Елена прошла в комнату, ткнула кнопку коммукникатора, замаскированного под радио, и сняла с себя биоорганический костюм. Лоскуты сползли с шершавой серой кожи, обнажая костные наросты на спине и локтях, а из-под скальпа показалась шипастая голова, словно покрытая слоем битых камней. Как же в этом биокостюме было жарко! Как и на всей этой планете! Только ледяная вода и спасала летом!

Из коммуникатора раздалось шипение, затем – щелчок.

- Угроза ликвидирована, - коротко доложила она.

- Хорошая работа, агент Эйналейн.

Ещё один щелчок – и связь прервалась. Всё-таки расстояния сильно ограничивали связь.

Она прошла обратно в ванную и опустилась в холодную воду, испытывая сущее блаженство.

«Да. Ишь, чего удумали, людишки! Сегодня они полетят до Альфы Центавра, а завтра – и до её Унитранита доберутся!»