Одинокий пират

Благословенное время парусного флота, когда большие и малые парусники бороздили океанские просторы, не загрязняя небо чадом паровых котлов. Зато матросам приходилось потрудиться, карабкаясь по вантам, чтобы ставить и убирать паруса. Вот ветер свежеет, и они лезут, укатывая бом брамсели или берут рифы на марселях. И так целый день, а когда приближается шторм, так вся команда наверху, укатывая тяжёлые брезентовые паруса и крепя их по-штормовому.

Вот так и сорвался один матрос с мачты, шлёпнувшись о воду и разбившись насмерть. С такой высоты вода, что твёрдый камень. Утонул бедолага, но капитан только с досадой поморщился, третий за рейс, придётся в Бомбее нанимать ещё матроса. Красавец барк вошёл в порт и ошвартовался для погрузки и разгрузки. Его порт назначения – Гонконг, а пока пополнить запасы и взять груз опия для китайцев.

Любовно выращенный в Пенджабе, Кашмире, да мало ли где, он прибывал в порт с караванами, а тут его перегружали на корабли и везли в Китай. Британия решила подсадить Поднебесную на опиум, так проще грабить страну. Опий воняет безбожно, поэтому его закатывали в бочки, чтобы матросы не нанюхались наркотического зелья. Заодно и у таможни меньше вопросов, бочки и есть бочки.

– Капитан, этот малый утверждает, что он матрос и всю жизнь проплавал на парусниках. – боцман показал на мужчину средних лет.

– Не староват он для матроса? – засомневался капитан барка.

– Могу показать, у вас как раз бом брамсель плохо укатан, – с готовностью отозвался моряк.

Капитан кивнул и тот резво полез по вантам, увязал парус, а потом спрыгнул с рея на нижний, с него на следующий и по канату спустился на палубу.

– Покажи ему его место и заплати аванс, – решил капитан.

Сейчас такой ловкач им нужен. Предстоит идти проливами, а там бывает много работы с парусами. После погрузки барк вывели из гавани на буксире, такие большие суда не выходят своим ходом. Паруса распустили и барк полетел к горизонту по морским волнам. Ветер ровный, погода хорошая и ничто не предвещает неприятностей. Новый матрос честно карабкается по вантам, драит палубу и с радостью выполняет любое поручение боцмана.

Так и идёт себе барк, а кто ему помешает, на такой большой и пираты не нападут, малайцы на джонках не рискуют. А остальных давно вывела Ост-Индская компания. Вахты сменяются вахтами, размеренная жизнь на судне идёт своим чередом. Уже обогнули Цейлон, и тут во время собачьей вахты, времени перед рассветом, новый матрос осторожно подошёл к задумавшемуся боцману и ударил его ножом в самое сердце.

Тот умер без малейшего стона, а пират усадил труп у мачты, а потом поднял из трюма два бочонка с опиумом и закинул их в шлюпку, спрятав под брезентом. Шлюпку он спустил на воду, не привлекая внимания, спустился по талям вниз и отплыл прочь. С рассветом на палубе поднялась тревога, но лодки уже и след простыл. Пират поставил мачту и парус, оставив в носу брезентовую защиту от волн. Воду и сухари он принёс заранее, а теперь весело плыл на юго-запад, держа курс по солнцу и звёздам.

Долго плыть ему, шлюпка, не корабль, но ему и спешить некуда. Иногда он загарпунивает зазевавшихся рыб, в дождь пополняет запасы воды, или пристаёт к какому-нибудь острову и набирает воду и фрукты. Он привык спать урывками и в любую погоду, шторма чувствует заранее, начинают болеть старые раны. Никому в целом мире не нужна шлюпка, даже пираты не обращают на неё внимания. Пройдёт месяц, или больше, и он достигнет Мадагаскара, там немного отдохнёт и отправится дальше, к Кейптауну. Ещё месяц и он достигнет его. Мимо проплывают парусники, большие и не очень, они спрашивают, не нужна ли помощь.

– Нет, мне немного осталось, сам дойду, – улыбается он в ответ.

В Кейптауне немного задержался, поел в местном кабаке, который знал давно, купил бочонок сухарей, а то свои закончились, взял с собой ящик яблок и отплыл дальше. Куда же плывёт этот моряк? Впереди Атлантика, не в Америку же он пойдёт на таком утлом судёнышке? Отнюдь, его путь пока проложен на Канары, в Санта-Круус-де-Тенерифе. Ещё месяц и он достигнет его, запивая сухари водой и съедая по яблоку в день.

– Здравствуй Натан, как поживаешь? – заглянул он в контору старого еврея.

– Вейзмир, синьор Антонио! – всплеснул руками тот. – Я уже думал, что не увижу вас больше.

– Моё дело не быстрое, пришлось наняться на корабль и дойти до Кейптауна потом оттуда уйти с купцом в Бомбей, а там я долго ждал хорошего груза. Но вот, всё получилось в лучшем виде, и я снова с партией хорошего товара в вашем порту.

– Неужели опять опий? – удивился еврей.

– Я бы предпочёл золото, но кто же мне его подарит? Кстати, как там мои деньги?

– О, не переживайте, таки они принесли неплохой доход, естественно, я получил свой процент и снова пустил их в дело. А сколько на этот раз.

– Два бочонка, надеюсь, цены не сильно упали?

– Наоборот, опий понравился европейскому дворянству и детям буржуа. Отцы зарабатывали, а дети спускают деньги на удовольствия, – еврей хихикнул, потирая руки. – Он в бочках?

– Ну да, стали упаковывать, чтобы не вызвать лишних вопросов.

– Тогда давайте перевезём их на склад, а я расплачусь с вами.

Разговор затих и оба занялись делом. Небольшая повозка, запряжённая осликом, резво покатила по улице в сторону порта. Бочки пристроили сзади и отвезли на склад, весьма немалое помещение, где еврей держал товары, пока не подвернётся оказия. Товары он скупал у всех, у пиратов и контрабандистов, у честных мореходов, которые остро нуждались в деньгах, даже у офицеров военных парусников, которые решили подзаработать.

Его знали всё и любой парусник, шедший в Европу, мог забрать содержимое склада, если было по пути. В основном, это были небольшие суда, чтобы не привлекать лишнего внимания, да и груз часто прятали среди других бочек и тюков. Бочонки закатили на большие весы, и еврей стал весь внимание, вес тары он знал наизусть, так что нетто высчитывалось в уме моментально.

– Я имею сказать, что это очень неплохо, – заметил он удовлетворённо. – Стоить это будет даже больше, чем в прошлый раз, – еврей застучал счётами и назвал сумму.

Антонио кивнул, вполне довольный сделкой, у него собирается неплохой капитал. Давняя мечта о своём домике на Капри вполне осуществима, а теперь можно и виноградник прикупить. Пусть небольшой, но это обеспечит его старость. Еврей отвёз его в контору и достал деньги.

– Или вы предпочитаете вексель, синьор Антонио? – вопрошающе взглянул он на моряка.

– Можно и вексель, я вам доверяю, – кивнул он. – Сказать по правде, так я проверил уже, и вы оказались правы, любой банк готов принять ваши векселя.

– Так может, пустим и их в оборот? – Еврей смотрит на пирата с интересом.

– Я не против, но уже хотелось бы купить свой домик на Капри. – честно сознался Антонио.

– Всего на месяц, может, на два, а вы пока отдохнёте на берегу, или снова отправитесь в плавание?

– Месяц я лучше половлю рыбу в здешних водах. Сеть я уже сплёл от безделья, хоть на еду не тратиться.

Так и остался Антонио на Канарах, утром выходил в море, ловил рыбу, продавал её и покупал фрукты, отъедаясь витаминами, о существовании которых тогда не знали. Ночевал в лодке, по субботам обедал у Натана, соблюдая шабат, хоть и не еврей. Жизнь стала размеренной и скучной, пока в один из выходов на промысел, он не выловил из моря симпатичную девушку, едва державшуюся за пару досок.

Напоив её водой и накормив парочкой бананов, он стал расспрашивать, что случилось? Девушка не говорила ни на одном из известных Антонио языков. Знаками она показала, что произошёл «бум» и их судно разлетелось на куски. Так и привёл в порт лодку с неожиданной пассажиркой.

– Натан, я не знаю этого языка, ты не понимаешь, что она говорит? – Антонио привёл девушку к еврею, в надежде хоть немного поговорить с ней.

Еврей задал пару вопросов, девушка ответила и разговор наладился. Разузнав о ней побольше, он поведал историю девушки Антонио.

– Делила, старшая дочь предводителя берберийских пиратов. Их корабль атаковали французы и взорвали его, попав в запасы пороха. Она не увидела никого из выживших, и её плотик принесло к нам, где ты её и подобрал.

– Бедная девушка, что же с ней делать? – задумался Антонио. – У тебя нельзя оставить её?

– Азохенвей, она же мусульманка, как я буду держать её в еврейской семье? А вдруг мой сын влюбится в неё, а я уже присмотрел ему хорошую партию в Кейптауне. Тамошний нотариус готов отдать свою дочь, если у Гирша будут свои деньги.

– Так что, оставить её на своей лодке? У меня даже дома нет.

– Не беда, она привыкла к морю и будет тебе верной подругой, а там хоть детей заводите.

Антонио задумался, такого поворота он не ожидал, но и бросать девушку на произвол судьбы нельзя.

– Тогда ты научишь нас понимать друг друга?

– Люблю деловой разговор, приходите в субботу, надеюсь, Яхве не сочтёт это за труд, –улыбнулся еврей.

Девушка оказалась очень умной и налету схватывала всё, что говорил Антонио. В море она чувствовала себя уверенно, спала в лодке на мешке с сеном, который купил для неё пират. Постепенно они стал понимать язык друг друга, а еврей с удовольствием помогал им, видя, что это сближает людей. Не всё же думать о гешефте, можно иногда просто порадоваться.

Всё изменилось в один день, когда в гавани ошвартовался бриг с полными трюмами «чёрного дерева». Команда требовала отдыха после трудной экспедиции по реке Нигер. Негров стало мало, и они научились убегать от работорговцев. Команду отпустили на берег. А на судне остались лишь несколько человек, приглядывавших за неграми.

– Как они могут так поступать с людьми?! – возмутилась Делила.

– Можно подумать, твой отец поступал иначе? – Антонио думал, что все пираты одинаковы.

– Ты что, даже рабов не держали на цепи, особенно женщин. Да, они были рабами и их продавали на рынке, но не набивали трюмы живыми людьми.

– И что ты предлагаешь? Один я не смогу их освободить.

– Я пойду с тобой, с кинжалом и саблей я умею обращаться!

Вот такая досталась ему подруга, боевая и решительная. Пришлось идти к еврею, вдруг у того и оружие найдётся.

– Ой Вей! Только никому не говорите, что взяли это у меня! – Натан воздел руки к небу.

Однако пара роскошных кинжалов у него нашлась. Сказать по правде, он думал, что Антонио может погибнуть и тогда его деньги останутся с ним.

– Не переживай, мы же украли их, – улыбнулся пират.

Проверив навыки девушки, а она оказалась ловкой и искушённой в кинжальном бое, Антонио решился. Ночью, когда команда брига опустошала местные кабаки, они подошли с воды на шлюпке, закинули сеть на борт и, проверив, что она надёжно зацепилась, поднялись на палубу. Два матроса резались в кости на баке, а на корме стояла тишина.

Осторожно пробравшись внутрь, они прислушались у каюты капитана, тот был один. Оставалось убрать его тихо, но как сделать это без лишнего шума. Ворваться в каюту нельзя, он закричит. И тут девушка расстегнула на груди одежду, при этом груди едва не вывалились наружу. Вложив кинжал в руку Антонио, она распахнула двери в каюту. Стрельнув глазками, отчего капитан замер, как в ступоре, она поманила его пальцем и вышла, слегка притворив дверь.

Капитан попался и пошёл за ней. Девушка ждала его у каюты, забрав кинжал у Антонио и спрятав его за спиной. Работорговец вышел из каюты, и сгрёб девушку в охапку, поцеловав в губы. Но во время поцелуя она ударила кинжалом в почку, и стон потонул в поцелуе. Антонио тоже не стал ждать, и прикончил капитана ударом под ключицу, который достал и до сердца.

– Остались двое вахтенных и те, кто смотрит за неграми внизу, – шепнул он на ухо девушке. – Тех можно взять так же, я проберусь по привальному брусу с внешней стороны, а ты просто отвлеки их.

– Смотри, мне так может понравиться, – озорно шепнула она в ответ.

Кинжал спрятали за спину и Антонио перелез через борт. Там не просто, привальный брус едва торчит из борта, но по нему можно пробраться вдоль всего судна. Что он и сделал, держась руками за фальшборт. Делила пошла прямо на матросов, играя бёдрами и вытворяя руками свой танец. Наконец, внимание матросов упало на девушку, и они зависли.

А та заговорила что-то на своём языке, так маняще и соблазнительно, что матросы позабыли про всё на свете. Антонио беззвучно перебрался через фальшборт и оказался за спиной у них. Два коротких удара кинжалом и два трупа упали на палубу. Осталось выманить тех, кто находился в трюме, а это пара человек. Приоткрыв крышку люка, он наклонился и довольно невнятно крикнул туда.

– Эй парни! Тут какая-то хрень творится, пьяная компания рвётся на борт, но это не наши. Помогите, ничего с этими макаками не случится. Перепутали корабли не иначе.

Матросы в трюме и так засиделись, а помощь, это лишний стаканчик в таверне от тех, кто просит о помощи. Они выскочили на палубу и тут же их сразили два точных удара кинжалами.

– Теперь надо вывести судно из гавани, ты умеешь разговаривать с неграми?

– Не знаю, если есть из пограничных областей, они немного понимают наш язык.

Таких нашлось немного, но им и троих хватило. Объяснив вкратце, что надо делать, он обрубил швартовы, с трудом оттолкнул бриг, на что ушло несколько минут, и вместе они повели его из гавани, неловко орудуя парой вёсел. Делила пригодилась в качестве переводчика, а в открытое море уже вышли достаточно уверенно, хотя и ужасно медленно.

– Ничего, сейчас поставим немного парусов и уйдём прочь, – обнадёжил Антонио.

Первые он распустил сам, пару марселей и кливер придали небольшой ход бригу, и к рассвету он скрылся за горизонтом. Теперь можно осторожно выпустить негров на палубу, накормить и напоить, не жадничая. Переводчики имелись, хотя и управлять так судном непросто. По сути у него команда их пяти человек включая его и девушку. Не беда, она постоит за штурвалом, заодно объясняя неграм, что надо делать.

Распустили ещё паруса и ход увеличился, больше и не надо, дойдут до устья реки Нигер, а там пусть идут, куда захотят. Шлюпка идёт в кильватере привязанная фалом за рым, а они идут малой скоростью к месту назначения. Ничего, провизия есть и за пару недель дойдут. Неграм объяснили. Что всем не надо топтаться на палубе, но теперь они свободны. Кандалы сбили, и они поверили словам.

На камбузе готовили еду для всех, а Антонио даже умудрялся немного вздремнуть прямо на палубе. И вот она, река Нигер, название которой никак не связано с неграми. На языке туарегов это и есть река, или текущая вода, или большая река, но какая разница. Негры захотели пройти дальше по реке, а с такой командой идти под парусами нереально.

– Будете грести, отвезу, куда угодно, а нет, тут вылезайте, – категорически объявил Антонио.

Пришлось распределять новеньких к тем, кто умел уже грести, за день обучили немного народу и так и дошли до места.

– А теперь как будем? – Делила не представляет, на лодке плыть и бросить тут бриг, или попытаться вывести его.

– Да хоть по течению, но тебе грести не позволю, – отрезал пират.

Но всё оказалось проще. Те негры, с которыми выходили из гавани, вызвались помочь в этом деле. Так и покинули малым ходом реку, поставив девушку к штурвалу. В море появилась идея дойти до Испании или Португалии и продать там судно. Негры вдруг сказали, что готовы остаться в команде хоть на год. Это устроило вполне, с такой командой можно идти довольно далеко.

– Я вот думаю, – делился он с девушкой, – испанцы тоже занимаются работорговлей. Может, до Лиссабона дойдём, португальцы тоже торгуют рабами, но в Бразилии от них уже места свободного нет. Не хочу. Чтобы судно продолжило заниматься этим промыслом.

– Я согласна, с тобой можно плыть куда угодно, – девушка явно положила на него глаз, но старый пират старательно избегал любовных контактов, отговариваясь, что на море этому не место.

Так и дошли до Лиссабона, утопив кандалы в открытом море. К их приходу ничто не напоминало о прошлом этого брига. Пушки на месте, порох в крюйт-камере есть, даже в капитанском сундучке осталось несколько монет. Продали судно быстро, сейчас они в цене, лишних нет. Негров захотели купить, но Антонио отказался, сказав, что это его негры, они прекрасные матросы и нужны ему самому.

На шлюпке и отплыли назад, загрузив воду и провизию. Темнокожие гребцы теперь неплохо орудуют вёслами, и они дошли до Канарских островов при неудобном ветре.

– Вейзмир, вы так и приплыли на лодке? – воздел руки вверх Натан. – Я уже думал, что не увижу вас больше.

– Ничего страшного, просто сходили в Африку, потом в Португалию, заработали немножко денег, а теперь думаю, пусть они крутятся и приносят деньги, а мы пока сходим, присмотрим домик на Капри, да посудину побольше. Моей команде тесновато в шлюпке.

– Так сходите и посмотрите, а я дам письмо к родственнику на Капри.

Натану выгодно, чтобы Антонио подольше не спрашивал свои деньги, это выгодно и Антонио, но хватит ли у него терпения ждать?

– Так говорите, готовы быть со мной целый год? – осмотрел он свою команду. – Тогда пошли на Капри, это не близко, но мне туда надо.

*****

В Санта-Круус-де-Тенерифе прибыло небольшое судно, тартана в пятьдесят футов длины. Команда состоит из трёх негров и капитана. Негры и на невольников не похожи, одетые в чистые матросские костюмы. Они настолько освоились в морском деле, что могут и сами удерживать курс, но капитан всегда следит за обстановкой.

– Год прошёл, а вы так и ходите со мной? – спросил он как-то у своей темнокожей команды.

– Да, синьор Антонио, нам понравилась такая жизнь, если бы сходить к нам на родину и найти женщин, мы были бы счастливы.

– А местные вас не устраивают? Им придётся ждать вас на берегу, в море женщинам не место.

– Но синьора Делила, она столько ходила с вами.

– Моя жена – дочь важного пирата, она всю жизнь провела на море, просто в её положении лучше побыть дома.

Это да, они поженились, и Делила теперь примерная домохозяйка, у них красивый дом, в котором хватает места и для прислуги. Виноградник хорош и вино из него замечательно, а денег за бриг хватило вполне. Местные удивились, что синьор Антонио не скармливает виноградные выжимки свиньям, а купил перегонный куб и гонит напиток, намного крепче вина.

– Я знаю, где этому найдутся покупатели, – усмехнулся он в ответ.

И вот тартана ошвартовалась, и капитан отправился к дому Натана.

– Шалом алейшем Натан, – еврейское приветствие он выучил давно, – как поживаешь?

– Ой Вей, синьор Антонио, у меня всё хорошо, а как у вас?

– Вот, привёз тебе гостинец и немного товара, который ты точно пристроишь.

– Неужели снова опий?

– Нет, но по мозгам может ударить не хуже, почти чистый спирт, даже горит.

– Вы таки купили себе виноградник? А где Делила?

– Дома, ждёт малыша, да и присмотреть за хозяйством надо. Мы как, поедем, посмотрим товар? Только коляски с осликом будет маловато, – скалится Антонио.

– Не переживайте, синьор Антонио, коляска только для нас.

Бочонков с пойлом оказалось столько, что пришлось нанять двоих биндюжников с телегами. Бочки погрузили, а пару бочонков своего вина Антонио привязал сзади.

– Это подарок от нас с супругой.

– Вейзмир, нам же запрещает Яхве, а с другой стороны, есть же Пурим, да и не согрешив, не покаешься.

– Вот и чудесно, а выручку снова можешь пустить в оборот, только переводи мой процент вот в этот банк, – он подал документ Натану.

– Азохенвей! У вас счёт в таком приличном банке?

– Ну, домик с виноградником стоил немного, у меня остались деньги от продажи того брига.

– А вы деловой человек, синьор Антонио, – уважительно заметил еврей.

– Научился у тебя, не всю жизнь же бегать по вантам и ходить на абордаж, а болтаться в петле вовсе не хочется.

Жизнь стала налаживаться, приближаясь к закату, но жаловаться грех, скоро он станет отцом, а что делать с неграми и их женщинами? Может найдут себе белых женщин? Тогда получатся очаровательные смуглые детишки. Так и сделает, мало ли тех, у кого нет приданного? Он постарается и найдёт каждому по невесте. Лишь иногда одолевает тоска по прежним временам, и тогда он выходит в море на той шлюпке, что так и стоит у причала на острове.