Однажды на экспрессе (Honkai: Star Rail)

Фаенон смотрел в закатное небо, пытаясь унять головную боль. Он чувствовал тепло солнца, запахи травы, одуванчиков и влаги с озера, но совсем не ощущал ветра, не слышал пения птиц или шума деревьев. Парусник вдалеке никогда не сдвинется с места, вечер не сменится ночью, волны не ударят о пристань, а жители не выйдут из своих домов. Такова сейчас была Элизия Эйдес – точнее, воспоминание о ней. Всё замерло в ней навсегда, и ничего не выдавало движения времени. Вероятно, время здесь и вовсе не существовало.

Битва за Амфореус отгремела. Фаенон был в смятении: он должен был исчезнуть вместе со всеми, и, кажется, он даже помнил, как шёл бок о бок с остальными златиусами прямо к этому “ничто”, чтобы дать их миру шанс на жизнь. Внутри клокотали эмоции: боль за все прошлые потери; надежда, которую было так страшно разбить снова; страх, что, возможно, у них не получится, что-то снова пойдёт не так, и всех стараний окажется недостаточно… Он помнил, как в последний раз обернулся на Безымянных, которые стали его друзьями, как сжимал чьи-то тёплые руки, которые исчезали прямо в ладонях… а потом вдруг открыл глаза в Элизии Эйдес. Буря чувств и воспоминаний кое-как улеглась, вернув его в тот момент, в котором он был сейчас. Остались лишь гудение в голове и засторелая боль, которая ныла за все прошлые потери.

– Кхм, – раздалось с боку деликатное покашливание. Ах, да. Рядом был кое-кто ещё. – Теперь, когда ты пришёл в себя, настало время поговорить откровенно.

Фаенон обернулся. Стелла стояла за его спиной и поглядывала так, словно он мог в любой момент совершить нечто необдуманное, и она готовилась его останавливать. Но он ведь не выглядел так откровенно плохо… Или выглядел?

– У меня и моей… “коллеги” есть предположение о том, что случилось с тобой и почему ты оказался здесь. Но детально лучше пусть объяснит она сама. Сейчас есть более важный вопрос. Ликург в последний момент отказался от прав администратора скипетра, и мои друзья за пределами неба смогли их перехватить. Фактически мы сейчаc находимся в их власти, но я гарантирую, что нам не угрожает опасность. Ты же мне веришь?

Фаенон кивнул. Он нисколько не сомневался в своём напарнике. Всё же не зря именно этот человек объединился с образом его “Внутреннего героя”. Он просто знал, как Стелла поступит и какие у неё мотивы. Можно было сказать, что она была им самим, а себе Фаенон прекрасно верил.

– Отлично. Амфореус в реальности ещё не родился, а скипетр, внутри которого он существовал раньше, сильно повреждён. Место, где мы находимся – то немногое, что ещё осталось. Но вскоре оно тоже исчезнет, потому что скипетр будут перенастраивать, – она глянула на него немного смущённо. – Я не уверена, насколько ты понимаешь все эти заумные термины. Мне самой требовалось время, что разобраться и привыкнуть. Пока нет вопросов?

Фаенон снова кивнул, предлагая ей продолжить. У всех его прошлых воплощений было слишком много времени, чтобы подумать о том, как Амфореус устроен. Пусть они все бегали по одному и тому же лабиринту без выхода, но они смогли удивительно чётко принять искусственность их мира. Особенно после прибытия Безымянных.

– Молодец, теперь самое важное. Никто не знает, когда Амфореус сможет появиться, возможно, часть мощности скипетра, если его смогут починить, будет направлена как раз на этот расчёт. Поэтому остаться здесь не выйдет. Мы можем направить тебя в свой мир, чтобы в будущем ты смог родиться там, встретиться со своими друзьями и прожить спокойную жизнь без чёрного течения. Но есть другой вариант, – Стелла задумчиво взглянула на арку выхода. Она так часто появлялась именно в этом месте, на пристани, что без неё Фаенон уже не мыслил пейзаж его маленькой деревни. – Во время битвы с Нануком ты смог выйти в пространство Эонов, потому сейчас фактически являешься таким же человеком, как и я. Значит, ты можешь выйти во внешний мир.

Фаенон прикрыл глаза, осмысливая её слова. Амфореус был его домом. Да, он принёс много ужасных воспоминаний, но они с Киреной бились за него слишком много, чтобы отступить сейчас. С другой стороны… Фаенон бы откровенно соврал, если бы сказал, что не хотел посмотреть, что находится за пределами неба. Кирена бы точно этого хотела. Она бы хотела, чтобы он был счастлив и чтобы их миру никогда больше не требовался Спаситель.

– Что будет с другим Фаеноном, если я пойду с вами?

– Я не знаю, – Стелла грустно отвела взгляд. – Возможно, его не будет. Возможно, до его рождения должна пройти не одна тысяча лет, и ты сможешь стать им. Я правда не знаю.

Фаенон тяжело вздохнул. Его сознание было измучено, но он должен сделать последнее усилие, принять последнее решение. Стелла, заметив его состояние, поджала губы и поспешно добавила:

– Один человек как-то сказал мне: «Когда придёт время сделать выбор – сделай тот, о котором ты не будешь жалеть». Не думай о будущем, ты уже и так долго это делал. Подумай о себе. Позволь о том, что будет дальше, заботиться нам. Снова. Сейчас сделай то, что хочется именно тебе. После всего у тебя как ни у кого другого есть на это право.

Фаенон выпрямился, сверкнув решимостью в глазах. В нём и правда зародилось одно желание, как только они начали этот разговор. Хотя на самом деле это желание было в нём давно. И он был уверен, что о нём точно не будет жалеть.

– Тогда я хочу отправиться во внешний мир. Я хочу увидеть всё то, что находится за небом.

Стелла с улыбкой склонила голову. Её взгляд загорелся радостью и облегчением, будто она и правда боялась разлуки с напарником. Правда, вскоре она села на траву прямо там, где стояла, а её настрой сменился на задумчивый и сосредоточенный.

– Отлично! Только мне нужно время кое-что настроить. А ты пока сходи погуляй. Поспи там, почитай, порыбачь – в общем, не скучай. Я позову, как понадобишься.

Перед ней прямо в воздухе начали появляться окна, по которым побежали строчки из странных цифр и букв. Сама Стелла достала из кармана свой телефон и прицепила к нему на манер прищепки нечто, напоминающее её первопроходческий маяк. Фаенон не стал приставать к ней с вопросами.

Он не стал отходить далеко. Нитей Аглаи здесь не было, потому он не смог бы получить сообщение, а значит, его пришлось бы долго искать или звать. Он бродил мимо домов своих друзей и соседей, и почти каждое его воплощение содержало какое-то особое воспоминание об этих местах. Здесь был его дом, который он хотел защитить. Отсюда каждый раз начиналось его путешествие. Неудивительно, что здесь же оно и заканчивалось.

Фаенон не знал, сколько прошло времени. Когда он услышал громкий дурной голос напарника, зовущий его, то сразу поспешил на пристань. За спиной Стеллы стояла просвечивающаяся девушка в огромной шляпе. Заслышав шаги, незнакомка обернулась, качнув водопадом длинных волос, скользнула по нему незаинтересованным и слегка раздражённым взглядом, а затем снова взглянула на окно, что висело перед ними. Кажется, атмосфера между ней и Стеллой была довольно напряжённая.

– Молчи. Не говори ничего, – вдруг буркнула напарница, подтверждая мысли Фаенона.

– Я молчала, – голос незнакомки был молодым и звонким, но вместе с этим довольно требовательным и властным.

– Я слышу, как ты думаешь и как сильно хочешь меня поколотить. Не все такие гении и с одного взгляда разбираются в управлении скипетром Руперта. Лучше бы тогда сама сделала всё, что нужно.

– Перенастроить выход можно только изнутри. Да и если бы ты делала ровно то, что я говорю, то мы бы давно уже завершили здесь, – девушка тяжело вздохнула, продолжая со скрещенными на груди руками наблюдать за Стеллой.

– Отправь в следующий раз Скрюллума, мы с ним куда проще находим общий язык.

– Он занят. И сейчас моя очередь возиться с тобой. Точнее, я проспорила ему кое в чём, и он сбагрил тебя на мою голову, – незнакомка снова обернулась, и Фаенону захотелось спрятаться от её грозного взгляда. За её спиной мелькнуло возмущённое лицо Стеллы – она состроила собеседнице гримасу. – Пока она тут складывает два и два, скажу одну важную вещь. Мы перенастроили арку, и ты можешь через неё попасть на мою космическую станцию. Но вернуться обратно уже не выйдет, так что, если вдруг ты передумал и хочешь всё переиграть…

– Нет, госпожа, – Фаенон поспешно перебил её. – У меня сейчас было время, и я убедился в правильности своего решения. Вы со Стеллой дали будущее Амфореусу, и я очень вам благодарен. Я бесконечно люблю свой мир, но… не думаю, что поле всего произошедшего смогу найти в нём место.

Незнакомка поджала губы. На её лице мелькнуло какое-то странное выражение, но Фаенон слишком плохо знал эту девушку, чтобы разобраться. Арка вдруг вспыхнула с новой силой и окрасилась в золотистый цвет.

– Наконец-то, – его собеседница ещё раз строго взглянула в окна, что висели перед Стеллой, и снова обернулась на Фаенона. – Итак, этот путь ведёт во внешний мир. Ты ведь уже знаком с некоторыми членами экипажа Звёздного экспресса. Они не бросают друзей и помогут найти место, в котором тебе будет удобно.

– Я бы хотел остаться на экспрессе, если меня примут, – Фаенон улыбнулся чуть смущённо, однако он поймал одобрительный взгляд напарницы.

– Так и думала, – незнакомка обернулась на Стеллу. – Экспресс сможет прибыть на станцию где-то через 18 системных часов. Вы переместитесь на специально подготовленную платформу. И сразу, как твёрдо встанете на ноги, бегом в мой кабинет. Я увижу, когда вы появитесь на станции, потому, если вас не окажется у меня через пять минут, закопаю обоих в горшке с радиоактивным фикусом.

– Нет у вас таких фикусов, – отмахнулась Стелла, не поднимаясь с травы.

– В лаборатории Жуань Мэй?... – насмешливая фраза повисла в воздухе, однако, судя по лицу напарницы, продолжение не требовалось. Она наконец поднялась и, взглянув на Фаенона, ободряюще ему улыбнулась.

– Вперёд, напарник. К твоей новой жизни, – Стелла протянула ему руку. Фаенон сжал её пальцы, и они вместе ступили в арку.

***

– Удивительно. Это похоже на проделку одной нашей знакомой с Панклорда. И я бы придерживалась этой теории, если бы не знала обратного, – Герта стояла перед компьютером и с задумчивым видом смотрела в огромный монитор. Фаенон, оплетённый множеством проводов, лежал на кушетке в чём-то, что напоминало аппарат для МРТ. Стелла же взглянула на столешницу, на которой стоял монитор Герты, запрыгнула на неё под недовольным взглядом гения, немного повозилась и тоже посмотрела на результат исследования своего друга.

Она видела человеческую фигуру, внутри которой при переключении разных режимов можно было разглядеть скелет или внутренние органы. Собственно, это всё, что она понимала. Потому как разнообразные цветные пятна внутри фигуры, стрелочки и подписи ей ни о чём не говорили.

– Похожим образом выглядит анализ твоего тела, когда ты тестируешь Виртуальную вселенную. Собственно, учитывая, откуда вы вдвоём вылезли, оно не удивительно. Вот только…

– Мы уже в реальности, а не в симуляции, – закончила за неё Стелла.

– Эти ваши ядра пламени очень похожи на уравнения. Исключая мелочи, у них один принцип работы. Есть нечто целое, что в Виртуальной вселенной мы называем путём Эона. Ты выбираешь какое-то уравнение, которое обращается непосредственно к нему, и получаешь от него силу. На Амфореусе титаны и ядра пламени действовали точно так же. Вот только всё это так и должно было остаться в симуляции.

– Мы вытащили человека из симуляции. Попробуй проделать то же с, например, каким-нибудь гадким жаложуком или Оленем Изобилия.

– Твоему другу будет приятно узнать, с кем ты его сравниваешь, – кисло откликнулась Герта. – И да, я прекрасно понимаю, к чему ты клонишь. Фаенон бесспорно живой человек, как и мы с тобой. Просто он смог каким-то образом вынести из симуляции то, что должно было остаться в ней. Полагаю, в нём изначально была некая сила, но она под влиянием скипетра и всех его перерождений несколько видоизменилась.

– Но ведь следов от моих ядер пламени не осталось, – Стелла коснулась груди, как раз в том месте, где ощущался Стелларон. – И они никак не повлияли на меня?

– У тебя было лишь два уравнения, и то относительно недолго. Трудно представить, что случится с человеком, если он несколько янтарных эр проведёт в Виртуальной вселенной, коллекционируя всевозможные уравнения. Возможно, что он действительно начнёт перенимать вполне себе реальную силу от выбранного пути. А тут, – Герта ткнула пальцем в монитор. Стелла увидела в том месте небольшое пятнышко, красиво переливающееся жёлтыми, оранжевыми и красными цветами. – Явно след от Разрушения.

– Это и так было понятно, – Стелла пожала плечами. – Ты ведь сама говорила, что чёрное течение – это уравнение антижизни. И если Фаенон хотел его уничтожить… Разрушение против Разрушения. Что-то, что уничтожит Разрушение. Он ведь дотянулся до Нанука.

– Да, бесспорно, – Герта принялась переключать какие-то вкладки, и пятна внутри фигуры Фаенона начали менять цвета, а то и вовсе исчезать и появляться в новых местах. – Твой друг даже смог оцарапать его.

– Чего? – Стелла взглянула в бесстрастное лицо Герты. Зажмурилась, затем снова открыла глаза. – Хочешь сказать, что все эти тридцать три миллиона пятьсот пятьдесят тысяч… сколько-то там, сколько-то там циклов – всё это ради того, чтобы он… поцарапал Эона? И не больше?

– Не будь строгой, это неплохой результат, – Герта начала закрывать программу на компьютере. – Вероятно, ему пришлось сражаться ещё и с каким-нибудь Лордом Опустошителем, – учёная пихнула Стеллу локтем в бедро, и той пришлось слезть со стола. Сама Герта подошла к капсуле, в которой лежал Фаенон, и нажала на парочку кнопок. Раздался негромкий гул, и кушетка медленно поехала из глубин аппарата наружу.

– Сядь и посиди немного. Может закружиться голова, – Герта начала снимать с Фаенона датчики и распутывать провода. Тот сидел с голым торсом и действительно несколько контужено моргал. – Пока отпускаю вас обоих. Я передам это дело своим медикам и физиологам. Есть у меня кое-кто, кто уже вторую неделю, пока ждёт результаты своего эксперимента, страдает чёрте чем. Можешь не переживать, я лично буду контролировать дело твоего друга. – Стелла благодарно кивнула и улыбнулась. – Я напишу, когда будут продвижения. А пока займитесь каким-нибудь делом. Экспресс вот-вот прибудет.

***

Встреча с экспрессом прошла эмоционально. Пом-Пом размахивала лапками и обещала надрать уши всем тем, кто ещё решит пропасть на чужой планете без связи. Мистер Янг молчал, но с каждой новой минутой вздыхал всё тяжелее, будто на него, как на Кефала, рушилась ответственность за целые галактики. Химеко улыбалась и, словно нахватавшись чего-то от Март, иногда вставляла фразы не в попад и всё норовила напоить Фаенона и Стеллу своим кофе. Дань Хэн, которого Герта и Скрюллум успели эвакуировать раньше, просто смотрел на друзей, но так, будто они вот-вот должны были превратиться в самого Нанука. Стелла пару раз видела мелькнувшую Чёрную Лебедь, но та с мягкой улыбкой растворялась в воздухе раньше, чем её могли бы окликнуть. Воскресенье пытался всех успокоить, но даже его опыта певчего не хватало на всех.

В её комнате произошла встреча с Март 7. Она состояла преимущественно из долгих объятий, слёз, причитаний и заверений в вечной дружбе. Пусть они виделись на Амфореусе, но встретиться лично было куда приятнее. В конце концов, все собрались в общем вагоне. Все были здоровы.