Однажды в сказке: Мрак над Златоградом

Утро княжеского терема было разорвано истошным криком. Вслед за ним по всем переходам разнёсся топот бегущих людей, спешащих к княжеским покоям. Добрыня, прибывший последним, застал у дверей опочивальни дворовую челядь и бояр. Их лица, искажённые ужасом, были прикованы к одной точке, словно они не видели ничего вокруг. Не замечали они ни служанку, бездыханно лежащую у порога, ни разбросанные по полу княжеские вещи, ни разломанные сундуки, ни хлопающую створку окна, распахнутого настежь. Даже на пустую, запятнанную кровью постель, где ещё недавно покоился князь-батюшка, они не обращали внимания. Все взгляды были прикованы к противоположной стене, на которой черным углём был выведен один единственный знак — символ Чернобога. Князь Владимир исчез.

Этой же ночью зажегся огонь на старом капище Чернолесья, осветив своим пламенем древний алтарь и лежащую человеческую фигуру в белой рубахе. Из отверстий алтаря выползли густые облака чёрного дыма, и как черви потянулись к лежащему телу, опутывая и поглощая его своими нитями.

***

Пара глаз скрытно наблюдала за спешащим в Думную палату Ильёй Муромцем. Тяжёлая поступь его кованых сапог гулким эхом разносилась под сводами переходов, заглушая крадущиеся следом шажки тайного преследователя. Вдоль стен, выложенных из белого камня, с резьбой в виде переплетающихся стеблей растений и чудных птиц, замерев, как статуи, стояли гридни — княжеская охрана, но витязь знал, что в случае опасности, в считанные секунды они превратятся в настоящие боевые машины смерти, и никто не сможет уйти от их разящего оружия.

Илья шагал, раздумывая над странным поручением Добрыни — воеводы Златограда и дяди князя, велевшего ему разобраться с одним деликатным делом.

Трижды за месяц, с момента исчезновения князя, собирались бояре в палате, и все три раза не могли избрать наместника, который должен был исполнять обязанности пропавшего правителя.

Добрыня поручил своему другу найти объяснение тому, что перед каждым собранием бояре сговаривались об имени, однако затем забывали о сговоре, крича только себя. Можно было бы заподозрить чародейство, и он с лёгкостью бы его обнаружил, будучи облачённым в золотой доспех, но это было невозможно. Палата была защищена печатью света и не допускала внутрь с зачарованными предметами. А печатью ведал только один князь, и надо бы его поиски начать, да только нет избранного наместника.

Сотни люда, и простого, и лихого, ждали княжеского суда, кто на постоялом дворе, а кто в студёной темнице маялся. Подати не собирались уже месяц, казна пустела на глазах, что грозило перерасти в бунт. По приказу воеводы, витязь перевёл дружину в готовность и расположил на постой в разных частях города, что пока позволяло держать людей в смирении.

Пара глаз наблюдала, как Муромец, облачённый в обычную одежду без зачарованных оберегов, стоял перед резной дверью, в центре которой висел золотой диск с ликом, вокруг которого была древними символами нанесена тайнопись. От прикосновения руки по диску пробежали всполохи, как от луча света, раздался звук потайного замка, диск поднялся вверх, и створки отворились, впуская пришедшего внутрь.

Думная палата убрана была без особых изысков, у дальней стены, на возвышении, стояло княжеское резное кресло, обложенное подушками. По белоснежным стенам, расписанными золотыми узорами, текла магия печати, заставляя переливаться рисунки и создавая блики на потолке, а также ставнях и решётке. Вдоль стен стояли лавки, видимо для бояр, лишённые каких-либо удобств.

Многократно осматривая помещение снова и снова, сам не зная, что ищет, Муромец не заметил, как сел на княжеское кресло. С этого места все помещение просматривалось как на ладони.

«Да, вот так вот князь Владимир сидел и смотрел на этих остолопов, которые с напыщенным видом своё невежество выдавали за умные мысли. А теперь они с таким же умным видом пытаются избрать наместника из своего круга. Да разве же они достойны?! Ведь ничего сами не ведают. Здесь опытный правитель нужен, военный стратег, а не эти тараканы в меховых шапках, — Илье привиделись огромные насекомые, на головах которых были нахлобучены меховые цилиндры, и он усмехнулся. — И вот из-за этих таракашек страдают люди? Да кому они нужны, эти выборы? Все и без них понятно. Добрыню кричать надобно! — тут брови Ильи сошлись вместе. — Хотя нет, воевода, он и опытный, но уж сильно с боярами любезничает, как угорь елозит, а тут прямой ум нужен. Да хотя бы и мой! — глаза Ильи просветлели, — конечно, я же Кощея полонил, избавил Златоград от разорения. Так мне и править! Решено, надо боярам объявить, а кто не согласен, сапогом раздавлю!»

Вскочив с кресла, витязь уверенным шагом двинулся к выходу и с силой толкнул створки двери, да так, что они мгновенно открылись настежь.

— О-о-й-й! — услышал Илья женский голос, и кто-то с глухим стуком, упал на каменный пол перехода, шелестя одеждой.

— Илья, да ты что, меня убить хотел, меня, княжескую племянницу, дочь боярина Путяты?! Да тебя…! Да тебя…! Да тебя не знаю, что папенька сделают!

— Забава?! — взгляд Ильи, поначалу пустой, как будто он потерял мысль, спустя миг прояснился. — Забава, а ты что, следила за мной?!

— Кто?! Я?! — девушка, уже поднявшись на ноги, отряхивала свою одежду. — Да за кого ты меня принимаешь?! Чтобы я, княжеская кровь, опустилась до такой низости! Я мимо шла, а тут ты, как увалень, дверями пинаешься.

Забава была девица на выданье, невысокого росточка, на голову ниже Муромца. Каштановые волосы на манер морского царства были распущены. Её большие глаза, цвета мёда, сверкали в лучах света. Красное платье, ушитое золотым узором, опять же, по моде, с высоким воротником и большим вырезом на груди, на которой красовалось золотое украшение, придавало её образу огненный вид. Пухлые губки, надутые от обиды, казались ещё больше, но весь вид портила наливающаяся на лбу лиловым цветом огромная шишка, которую девушка старательно прикрывала платком.

— Тебе следует немедленно извиниться передо мной! А не то я папеньке все доложу, сошлют тебя в самые Топи, будешь комаров кормить кикиморам на смех.

— Ну, на Топях тоже люди живут, — смиренно ответил на упрёки княжны Илья, — скажи лучше, а куда это ты шла, мимо дверей Думной палаты?

Илья демонстративно посмотрел поверх девушки, ища в прямом, как стрела, переходе хоть какой-нибудь отворот. Это не осталось незамеченным от взора Забавы, и теперь всё её лицо начала заливать краска.

— Ах ты…! Да что же…! Да, как ты смеешь?! Сомневаешься в моих словах, допрос учинить вздумал?! А ну, пошли к моему папеньке, у него вопрошать будешь!

Тут Илья, вспомнив о порученном ему деле, резко обернувшись, чтобы вернуться в палаты, замер от окрика княжны, сразу поняв, что совершил оплошность.

— Да ты что, издеваешься надо мной, невежа. Да как ты смеешь поворачиваться задом к особе княжеского рода?!

И особа княжеского рода, совершенно забыв об этом, бросилась на спину входящему в палаты Илье, как дикая кошка. От неожиданности витязь, не устояв на одной ноге, завалился вперёд, увлекая в помещение и юную скандалистку.

Воспользовавшись замешательством воина, княжна, грациозно соскочив с его спины и подбежав к креслу, вооружившись двумя подушками, прицелилась, чтобы метнуть их в голову своего обидчика.

— Погоди, княжна, погоди, охолонись! — Илья пытался примирительным жестом образумить рассвирепевшую девушку, медленно приближаясь к ней. — Я сюда по делу пришёл, только запамятовал исполнить, вот и обернулся, как вспомнил, совсем не хотел тебя обидеть. Не сердись уж на старика!

Зная строптивый нрав княжны, он, с улыбкой подойдя, забрал из её рук подушки.

Но в девушке, уже отвлёкшейся от мысли мести, внезапно разыгралось женское любопытство, которое, по всей видимости, было сильнее всех её остальных качеств.

— Расскажи, какое дело? Ну, расскажи, прошу! — широко раскрыв глаза, княжна сложила ладошки домиком у своей груди.

— Э-э-э! — потянул Илья, почесав затылок. Мысли снова давались ему с трудом и тянулись как патока. — Хотел сказать твоему папеньке, что меня надобно наместником ставить! — наконец сумел закончить свою мысль, которая его самого немало удивила.

—Тебя-я?! — сказано это было с таким презрением, что Илья невольно отошёл от девушки на почтительное расстояние, но она не унималась. — Это за какие такие заслуги тебе почести?!

— Перед отечеством! Ох, нет, перед Златоградом! — поправился Илья, не моргнув глазом, подсознательно понимая, что говорит неправду.

— А почему не меня, я хуже других что ли?

Возмущение залило лицо витязя. Если и были капли здравого смысла в его голове, теперь там кипело дикое возмущение.

— Да где же это видано, чтобы простая девка правила княжеством?!

Он успел увернуться от прилетевших первых подушек, отклонившись в сторону, но последующие прилетели прямо ему в лицо и грудь. Видать, в этом бое княжна была весьма опытной.

— Простая девка, да?! Ах ты, чурбан недоделанный, да за меня Добрыня сватается, а отец его наместником сделать хочет и меня рядом на престол посадить!

Девушка с неимоверной скоростью поднимала все новые и новые снаряды, не оставляя витязю ни единого шанса.

— Ой, фу, какая гадость! — в просвете между залпами Илья увидел, как княжна понюхала глиняный сосуд, потом, запечатав его, замахнулась, прицеливаясь прямо в голову своего обидчика.

— Сто-я-я-ять! — от громогласного крика витязя дрогнули стены, а стекла в окнах издали хрустальный перезвон, но выдержали, девушка так и застыла с поднятой рукой и, казалось, даже перестала дышать.

Подбежав к Забаве, Илья выхватил глиняный сосуд, облегчённо вздохнув.

— Да что же это, княжна, делается, что ж мы как тати какие собачимся?

Княжна тоже пришла в себя и стояла теперь смущённо перед своим недавним оппонентом.

— Прошу, не рассказывай папеньке, что тут случилось!

— Не расскажу, — пообещал он не отходившей от него девушке, — пойдём, княжна, здесь нам больше делать нечего.

Илья внимательно рассматривал глиняный сосуд. По всей видимости, в нем и крылась разгадка. Никакого чародейства, а обычное знахарское варево, которое смогли пронести сюда. Но кто?! Вроде задание воеводы исполнено, но загадок стало больше. В тереме завёлся лиходей, причём среди верхушки всей знати Златограда.

Как только дверь за ними закрылась, Муромец направился на доклад к Добрыне, не заметив, как девушка, гневно посмотрев витязю в след и злорадно улыбнувшись, побежала в сторону казённых палат, к своему отцу.