Огнеборец 2

***

ЭТО ВТОРОЙ ТОМ. ПЕРВЫЙ ТОМ — https://author.today/reader/457365/4322368

***

— Живее! Живее! — кричал во всю глотку Кожедуб, — Вы думаете игниты подождут пока вы выйдете на позиции?!

— Ещё пару кругов, — выдохнул Ленский, пытаясь поймать дыхание, — И они нас вообще не дождутся… Потому что мы помрем прямо здесь…

Мы бежали, будто за нами гналась сама Бездна. Лёгкие горели, ноги налились свинцом от усталости, но Кожедуб не дал сбавить темп ни на шаг.

Вот так учёбка вновь вгрызлась в нас, не давай ни отдыху, ни продыху.

После Очага нас отправили на полный медосмотр и после недели наблюдения в стационаре вновь расселили по общежитиям. Там мы запрыгнули в нашу новую кадескую униформу и быстро втянулись в обычный график: с утренней физухой, теорией, командным слаживанием и знакомством с оборудованием и снаряжением.

Спуска нам даже после нашего приключения в очаге давать Кожедуб не собирался. Не знаю понял ли он, что произошло там на самом деле или нет. Но виду не подавал.

Эх, трасса полигона, сколько же ты крови попила… Саламандры как оказалось, как ящеры теплолюбивые, совершенно не любили дождливую погоду. Многотонные машины вязли в жидкой грязи и задачка по их вызволению — навсегда в моем сердце.

А уж как Кожедуб отыгрался на нас во время марш бросков.

— Мне казалось, нам обещали в два раза больше увольнительных, — причитал Полозов, — А не в два раза больше марш бросков.

Наш пятый отряд бежал вечерний десятикилометровый марш-бросок по внешнему кольцу полигона. Второй за сегодня.

— Любое увольнительное нужно заслужить, Полозов, — ответил Кожедуб из головы колонны, — А раз у тебя есть дыхание на такие тупые вопросы…

Он взглянул на часы.

— Ещё три круга!

Старый ветеран бегал с нами все марш-броски и не отставал ни на шаг. Наоборот зачастую именно нам приходилось выступать в роли догонящих. Иногда я думал, что он вообще не человек — какой-то киборг. И каково было мое удивление, когда так и оказалось!

Левую ногу старому ветерану заменял сложный механомагический протез. Который служил ему настолько же хорошо, как и его настоящая нога. Да что там, служил возможно даже лучше, учитывая с какой скоростью он бегал. И при этом, за все это время в учебке — я даже ни разу не заподозрил.

Удивительно на что способна магия Бездны и до чего додумались местные светлые умы. Я внезапно подумал — сами ли?

В конце концов теории заговора никто не отменял.

— Чтобы у вас было время подумать над глубоким вопросом курсанта Полозова, — бодрым голосом сообщил нам Кожедуб, — сегодняшний марш-бросок будет в два раза длиннее

Конечно он вероятно чистосердечно ожидал, что мы встретим это радостными возгласами, но не тут то было.

— Ну-ка, прибавить темп! — скомандовал Кожедуб, — А то очаг закрыли и расслабились. Корона не жмет? Вы не единственные с такими успехами в нашей стране. Но, клянусь задницей короля демонов, станете лучшими из них. В этом году наш отряд обязательно выиграет «Испытания Бездной».

Вся учебка только и гудела, что о предстоящем соревновании между первогодками разных корпусов Службы Нейтрализации Бездны. И сейчас как раз решался вопрос, какой из отрядов поедет представлять наш учебный центр.

Так что все инструктора из кожи вон лезли, чтобы выбрали именно их отряд. Кроме того, я думаю Кожедуб, хоть старался это не показывать, отчасти винил себя, за то что мы остались без его поддержки в Сердце очага. И поэтому сейчас он решительно был настроен сделать из нас тех — кто без мыла в сердце Бездны залезет.

— Придёте к финишу хотя бы на пять минут позже меня — побежите ещё три круга.

И с прытью, совершенно неожиданной для его лет, он набрал такой темп, что буквально за считанные секунды скрылся из виду.

— Что за, мать его, испытания бесами ещё? — отчаянно пытаясь не сбить дыхание, спросил Ленский, — Юмористическая передача надеюсь?

Ленский выглядел как обычно. Обычные шутки. Обычная беготня за юбками. Необычно было то, что он меня последнее время как мог избегал и нам так и не выдалось времени поговорить с глазу на глаз о том что произошло в последнем очаге.

— Первый раз слышу, — пожал плечами я, — Но будь это соревнованием на самую несмешную шутку — несомненно ты бы победил.

— Почту за комплимент, — кисло усмехнулся Ленский.

На меня все наши изнурительные тренировки за последние три месяца учёбы, включая мои дополнительные самостоятельные занятия по вечерам и на наблюдательном посту, оказали сугубо положительное влияние.

Изнеженное тело молодого дворянина окрепло, дыхалка пришла в норму, я стал есть как за троих и оброс какими-никакими мышцами.

Теперь на марш-броске я даже почти не перегревался, и все физические упражнения давались мне гораздо легче. Это немного успокаивало — раньше я мог вспыхнуть как спичка, и неизвестно, к чему это теперь могло привести, случись это в неподходящий момент.

Но по счастью, пока мне удалось избежать вторжения новых демонов через разрыв пространства. Кто знает, может Ленский и был прав и пока на меня охотится одна демоница — от других демонов она свою цель спрячет. Хотя не думаю, что она сунется прямиком в штаб огнеборцев.

Жить то хочется всем.

Но вот в увольнительной надо будет держать ухо востро.

— Не испытание бесами, бестолочь, а «Испытания Бездны». Это всеимперские соревнования между всеми учебками СНБ, — спокойно пояснила Лена. — Обычно каждый год задание новое, и каждый год заново выбирают место проведения.

Лена стала гораздо общительнее после событий той ночи. Постепенно открываясь и мне, и нашим друзьям. Ещё одно изменение в нашей команде. Хотелось бы мне думать, что это благодаря мне, но если честно я был просто за неё рад.

Если раньше от неё можно было ждать разве что колкостей, то теперь эти колкости приправлялись действительно важной информацией.

— И что дают за победу? — заинтересовался я. — Не думаю, что это всё организовали, чтобы грамоты вручить.

— По факту приз не так важен, — продолжила Лена. — Важно то, что на соревновании будут представители от всех корпусов, министерства и даже из Лейбгвардии.

Полозов даже присвистнул услышав это слово. Для непутевого сына дворянина попасть в Лейбгвардию Его Императорского Величества — всё равно что выиграть в лотерею индульгенцию прощающую все родительские разочарования.

— То есть по факту это смотрины? — вклинился Полозов.

— Получается, что так, — кивнул я. — Это будет отличный шанс показать себя.

— Да какая вообще разница, где служить, — отозвался Архипов. — Главное — крошить этих игнитов, да людей защищать.

Полозов чуть не задохнулся от возмущения.

— Это тебе, деревенщина, нет никакой разницы! Нам же, аристократам с голубой кровью, не пристало служить у чёрта на рогах.

Удивительно, как Полозов умудрялся задирать нос даже во время марш-броска.

— Поэтому служить я предпочту где-нибудь в столице или в городе, где девки краше. Уж точно не в этой дыре!

— И уж точно не там, где полно игнитов, — ехидно заметила Лена.

— Да если б не я, червей бы там все кормили в этом очаге! — возмутился Полозов.

— Ага, а потом бы погиб при попытке получить сертификат летуна — напомнил я ему. — «Испытания Бездны» или очаг — неважно. Побеждает — команда.

Все казалось задумались, ставь какими-то через чур серьезными.

— Ну или Владимир Пожарский, — усмехнулся я.

Я будто кинул в наш отряд красной тряпкой. Команда жаждала крови.

Мне пришлось ускорится, чтобы оторваться, но наконец меня настигли. Лена с разбегу запрыгнула мне на спину и мы, смеясь, свалились в высокую придорожную траву.

Тяжело дыша, мы растянулись на траве.

— Это тебе за твой тупой пафос! — задыхаясь от смеха и бега, выдохнула она и игриво стукнула меня кулаком в грудь.

Её лицо, обрамленное волнистыми каштановыми волосами, буквально светилось от улыбки.

Показался остальной отряд и Лена вспыхнула краской и испуганно вскочила.

— Будем так бегать на «Испытаниях» — победа точно в кармане, — отдышавшись отметил Ленский, — А там уж и до Лейбгвардии недалеко.

— Лейбгвардии… — мечтательно произнес Полозов.

Судя по его лицу, в голове он уже рисовал планы того, как в красивой выходной форме лейбгвардейца будет отбиваться от стаек кружащих вокруг него девушек.

— Если они, конечно, смогут разглядеть за твоим самомнением твою чуткую натуру, — поднялся я и бросил взгляд на Полозова.

— Им придётся, — добавил Ленский. — Иначе нам от этого франта никак не избавиться.

— Эй, я думал, мы команда! Стая! — Полозов толкнул Ленского в спину, и тот, рассмеявшись, врезался в спину Архипову.

— Я вижу, у вас полно сил, господа курсанты! — внезапно с холма сверху раздался голос Кожедуба. — Это хорошо. Я выбил вам на ближайшие выходные увольнительные, пока вы, черепахи, тут плетётесь.

Эта новость была встречена нашей командой возгласами нескрываемой радости, которые не смогли приглушить даже предыдущие десять километров марш-броска.

— И чтобы это отметить, — прокричал Кожедуб, — Ещё три дополнительных круга!

***

— Ну, как я выгляжу? — Довольный своей обновкой, Архипов буквально сиял. Он крутанулся на месте.

И, несмотря на то что я опасался, будто кожаная куртка не выдержит его массивной фигуры, казалось, она обладала достаточным запасом прочности, чтобы пережить его увольнительную. По крайней мере, я на это рассчитывал.

— Отлично сидит, — честно признался я и хлопнул его по плечу. — Вино было отменное — значит, как договорились — она твоя.

На залитой солнцем и вымощенной белым мрамором площади мы нашли краткое убежище от палящего солнца. Мы спрятались в густой тени апельсиновых деревьев, по периметру окружающих большой фонтан. В центре витееватого бассейна античная статуя древнего полуобнажённого героя побеждала чудовище — удивительно похожее на игнита, в которого превратился Баранов.

Из глаз и развёрнутой пасти поверженного чудища хлестали струи прохладной воды.

— И держи бонус — я протянул Славе стильные солнцезащитные очки. Все равно я в отличие от изначального Пожарского не любил их.

— Чего? — Его глаза округлились от удивления.

— Нет. Ты заслужил. В очаге мы без тебя бы не справились.

Архипов почесал затылок, изрядно смутившись.

Затем лицо его просветлело и он расплылся в широкой добродушной улыбке. Несмотря на мои протесты, он сгрёб меня в свои медвежьи объятия и поднял над землёй.

— Если надо ещё будет что достать — ты только маякни!

— Да будет тебе, — отмахнулся я, вырываясь из его хватки. — Сейчас в городе сам всё достану, что надо. Ты лучше отдохни как следует.

— Ну уж я-то об этом позабочусь, — протянул Полозов, возвращаясь к нам вместе с Ленским с разведки.

Его идеально подогнанная чёрная шёлковая рубашка вместе со свободными, такими же чёрными штанами сидела на нём превосходно. Не постеснялся он надеть на руку и серебряный перстень с родовой печатью.

К моему удивлению, с Архиповым они стали лучшими друзьями, даже несмотря на то что поначалу цапались, как кошка с собакой.

Но добродушный гигант, совершенно нечувствительный к подначкам и циничным подколам напыщенного аристократа, очевидно, пришёлся последнему по душе — потому что не пытался казаться тем, кем не является.

Что, как я понял, ценят абсолютно все люди, проведшие хоть сколько-нибудь времени среди паутины интриг.

— Не сомневаюсь, — ответил Ленский Полозову, — но не так хорошо, как мы с Пожарским.

— Это мы ещё посмотрим, — с вызовом произнёс Полозов.

— Хватит хорохориться, — подошёл я к обоим и положил руки на плечи. — Лучше давайте рассказывайте, что нашли.

Прежде этим утром наша учебная группа — при полном параде, готовые к увольнительной — высадилась на этой центральной площади города, совершенно нам незнакомого, но при этом достаточно симпатичного и гостеприимного.

Уставленный кафешками, ресторанами, многочисленными ларьками и магазинами центр — был как глоток свежего воздуха после строгой учебки.

Меня так и манили уютные мощёные розовым камнем пешеходные улицы с фруктовыми деревьями, дающими прохладу и защиту от палящего солнца и зноя. Вдоль пешеходных дорог теснились, отделанные таким же розовым камнем, невысокие двухэтажные домики со резными голубыми ставнями.

Даже ранним утром в городе уже кипела жизнь — его смуглые, улыбчивые жители старались захватить как можно больше ночной прохлады, потому что днём, когда солнце распалится во всю, они засядут в этих самых кафешках — в тени деревьев, вблизи фонтанов, попивая горячий чай и спасаясь от зноя.

Даже несмотря на то что солнце ещё не добралось до зенита, день обещал быть жарким и безоблачным.

Поэтому утром мы потратили на то, чтобы прогуляться по прохладным ещё улочкам, посмотреть различные интересные места, прикинуть, где мы переждём знойный день — да так, чтобы обеспечить себе не менее интересный вечер.

И вот, когда близился полдень, мы вновь собрались на центральной городской площади — под круглой башней со резными парапетами, большими круглыми часами, чьи латунные цифры на мраморном циферблате блестели в лучах полуденного солнца.

Часы как раз отстукивали 11 утра, и наш отряд был вновь в сборе — за исключением Лены, которая, стоило нам выгрузиться в город, словно в воду канула, скрывшись среди тенистых улиц. Ни сказав ни слова.

Мы тоже не теряли времени: разделились, чтобы покрыть наибольшую площадь при разведке местности, и теперь собрались, обмениваясь информацией, которую удалось узнать.

Южный город оказался крупнее, чем мы думали. Тут проживало несколько сотен тысяч человек — даже удивительно, что учебный центр огнеборцев находился всего в нескольких часах езды от него.

— В западной части города — крупный военный госпиталь, — поднял бровь Полозов. — Вы знаете, что это значит?

— Куча больных, хромых и косых, заполняющих каждую кафешку, — отозвался Ленский, умываясь в фонтане.

— Если ты такой умный, то сам что предлагаешь?

Ленский уложил влажные светлые волосы назад. Глаза его блеснули, а на лице заиграла хитрая улыбка.

— В противоположной стороне находится университет.

— Тут есть университет? — недоверчиво покосился на него Полозов.

— Представь себе, — самодовольно вздёрнул нос Ленский.

Несколько секунд висело напряжённое молчание. Ленский и Полозов прожигали друг друга глазами — в этой ментальной дуэли решалась судьба всего увольнительного.

Исход противостояния решил случай.

В нескольких десятках шагов от нас располагалась трамвайная остановка, к которой в этот самый момент приблизился милый красный трамвайчик с белой лентой на бортах и круглыми стеклянными фарами. Его медный звонок оповестил об открывающихся дверях, и, выйдя из тени раскидистого каштана, внутрь трамвая впорхнула восхитительная стройная девушка.

Её, будто бы невесомое, белое платье было усыпано вышитыми красными цветами, а в каштановых волосах, словно в прибежище от жары, красовался белый цветок, едва выглядывающий из-под широполой белой шляпки.

Это мимолётное видение скрылось внутри трамвая, и под звон его колокольчика трамвай умчал её вглубь города.

Думаю, не надо говорить о том, что все мы на минуту забыли о споре Полозова и Ленского, заворожённые увиденным.

Первым очнулся Полозов.

— Ну, тогда счастливо оставаться! — он резко крутанулся на каблуках, схватил Архипова за шкирку и утащил за собой в восточную сторону.

Как раз в ту, куда ушёл красный трамвайчик.

Мы же с Ленским остались стоять у фонтана.

— Ха! Неопытный глупец, — махнул рукой Ленский. — Всё прошло по моему плану.

— Трамвай ты тоже запланировал? — спросил я.

— Нет, но он пришёлся очень кстати, — пожал плечами Ленский, — Кроме того, мне кажется я, в отличие от нашего подслеповатого друга, догадался, кто была эта восхитительная красотка…

Я усмехнулся.

— Такую ни с кем не спутаешь, — улыбнувшись согласился я.

Ну что ж, она — взрослая девочка. Может о себе позаботиться. Если она решила исчезнуть — значит, у неё на то есть причина. Я знал, что она сама даст о себе знать, когда захочет.

— Это точно… — согласился Ленский и почесал то место, куда ему на последнем занятии по рукопашке прилетело от Лены. У них была ничья в очных встречах, а каждый их поединок делал кассу одному предприимчивому дворянину.

— Тогда на запад! — воодушевлённо сказал я. — Уверен, медсестры — гораздо лучшая компания, чем студентки психологического факультета.

— Откуда ты знаешь, что там был психологический факультет? — недоверчиво произнёс Ленский.

— Книжки читаю, — ответил я.

Действительно, пока мы сюда ехали, я прочитал краткую брошюру с достопримечательностями этого города.

— Сам то я предпочитаю девушек поострее, — сказал ему я, — А так как во всём городе таких не больше чем ног у Кожедуба… Мы пожалуй озаботимся в первую очередь твоими планами на вечер.

Ленский рассмеялся.

— Тогда вперед!

И, развернувшись, мы зашагали по длинной освещённой солнцем аллее в сторону медицинского факультета.