Огонь и металл

Скучающий таксист отчаянно зевал возле паромной переправы на левом берегу Оби. Клиентов ближе к вечеру он не ждал, скорее попутчиков, чтобы хоть как-то отбить бензин при пустом раскладе неудачного дня. Открыв дверь старой нивы, вышел из автомобиля - размять затёкшие ноги да перекинуться со старым знакомыми и постоянным конкурентом из Первомайки.

— Касым, ты чего такой квёлый? Обычно за двадцать минут до парома выскакиваешь людей встречать, - с лёгкой язвой произнёс таксист. Его коллега скривил лицо в грустной улыбке, а затем, кряхтя, выбрался из видавшего виды Москвича.

— Кости ломит. К ливню, небось. Опять всё в сандыках*1 будет, не проедешь, - расстроенно произнёс старик, сплюнул в сердцах, а затем вдруг огорошил: - Следующий "речной трамвай" ждать не буду. Домой поеду. Если кто дальше «Клюквы» попросит — забирай, Алексей.

— Добро! — поспешно согласился водитель Нивы.

Старый теплоход Поток РТ-300 шестьдесят пятого года постройки лениво толкал ржавую платформу от Колпашево в сторону Озёрного, постепенно сбрасывая скорость до черепашьего бега, пока трап не коснулся переправной балки, защищённой старыми автомобильными шинами. Разочарованно смотрели таксисты на большую фуру, которая заняла треть места, и прижавшиеся к ней четыре легковых автомобиля. Кроме членов экипажа, на борту пешеходов не наблюдалось.

—Поехал я, Алексей. Лучше бы на рыбалку пошёл, всё дело, — бросил на ходу Касым, а через минуту уже заводил свою "ласточку" горчичного цвета. Стартер с трудом прокрутил мотор, и после второй попытки Иж завелся, отчаянно кашляя сизым дымом. Оставшийся в одиночестве, таксист смотрел, как сначала выскочили легковушки, поднимая пыль, а затем тронулся большегруз. Неожиданно для Алексея, Вольво, поравнявшись с Нивой, резко остановилась. Из салона грузовика вышли два пассажира: дряхлый старик и молодой парень, груженный двумя сумками, и сам водитель.

— Отец, будь здрав,— начал издалека шофер большегруза.

— И тебе не хворать.

— Ты же местный? — дождавшись утвердительно кивка, владелец фуры с улыбкой продолжил: -возьми попутчиков до Могильного Мыса, мне там крутиться не с руки с таким хвостом...

— А чего ты за них договариваешься? Немые?

— А...— махнул рукой водитель,— не понимаю я на их наречии. Тыкнули в карту да деньгами трясут... В общем, взял их двоих. Ну как, заберёшь?

***

Нива скакала по буеракам, грозясь развалиться на ходу, рессоры скрипели и жаловались на почтенный возраст, проклиная болотистую местность и разбитую дорогу. Уже показался указатель деревни, а пассажиры не проронили ни звука.

— В гости? — не выдержал долгой паузы таксист, привыкший, что его клиенты беспрерывно болтали.

— ӫхи*2 — отозвался старик. Немного гортанный язык с тюркским диалектом.

— Хант? — наугад спросил Алексей.

— Кулай.

— Слышу наречие немного другое. У меня сосед хант. Адрес какой?

— Вут тăхи*3.

Взвизгнули тормоза автомобиля, поднимая пыль на обочине. Шофер с гневом посмотрел в зеркало заднего вида, где безмятежно сидела парочка.

— Какое кладбище, старый? А ну, выходите! Договорённость была до Мёртвого Мыса! Так вот, он. Дальше без меня!

— Нӛрум*4.

Ещё лучше. На выход!

Высадив пассажиров, Алексей резко развернулся, рисуя шинами жирные чёрные полосы на асфальте. Вглядываясь в зеркало на удаляющие фигуры, которые издали казались брошенными щенками у края дороги, вдруг передумал и остановился. Что-то тянуло его обратно, к непонятному старику и его родичу, чувствовалось в них неуёмная сила и долг, стремление и цель. Неспроста они рвутся в богом забытое место, залитое болотом таинственное капище. Желание помочь было выше крутого нрава. Медленно крутя рулём, он вывернул в обратном направлении.

— На болото не поеду. Там чертовщина одна! До председателя довезу, а завтра сами договаривайтесь с лодкой! Садитесь!

—Махтал*5,—с лёгким полупоклоном ответил старик, а парень и вовсе переломился в поясе.

Через пять минут показалась и сама деревня в пять улиц и два проулка. Надрывно рвали глотку цепные псы, им вторила скотина из хлева. Дорогу в дому главы поселения преградили гуси, что возвращались с озера самостоятельно, предчувствуя наступление сумерек. Когда дорога наконец-то стала свободной от гоготавшей птицы, нива медленно подкатила к зданию управления.

— Юрий Викторович, какая удача, — разулыбался Алексей. —А я вам вот... Гостей привёз.

Глава поселения Непомнящих нахмурил брови, вспоминая о том, сообщали ли ему о визитах, но то-ли память стала подводить, а может, кто-то забыл поставить его в известность.

- Добрый вечер, Алексей Номтыев. А по-какому, позвольте поинтересоваться, вопросу? — очень осторожно спросил Юрий Викторович.

—Я вам их передаю из рук, так сказать, в руки, а вы уж сами как-нибудь...— речь водителя была прервана яркой вспышкой, а спустя пару секунд их случайную компанию догнали первые раскаты грома. Задрожали ставни, а следом вдруг всё стихло, и даже пустобрёхи замолчали. Через некоторое время крупные капли вбивали дорожную пыль. Непомнящих вдруг спохватился, что нежданные гости попадут под ливень, да поторопился отпереть дверь управы. Хоть это и было дело десятка секунд, в помещение заскочили уже насквозь промокшие люди. Если глава поселения жаловался на отсутствие сообщения о грозовом ливне от МЧС, Алексей не стеснялся в выражениях, проклиная непогоду. Лишь только его пассажиры улыбались, радуясь дождю.

- А вы чего такие весёлые? - рявкнул на них водитель Нивы.

-Йcртǝԓ вот пиԓа, мyh nyр ай васылcт иты мухты пушийǝԓԓайǝв*6, — откровенно смеясь, ответил старик.

—Хант? — спросил Юрий Викторович, внимательно выслушав длинную тираду. Но ему ответил таксист:

— Кулайцы, чтобы это не значило...

На главу было страшно смотреть, он вдруг побледнел и опёрся об стену.

— Вот что, Алексей. Оставайся сегодня в управе с гостями, своих предупреди, чтобы не волновались, а поутру решим, что нам с этим делать.

Весь вечер водитель пытался реанимировать старый Жигуль, но автомобиль отказывался заводиться, а через час и вовсе сел аккумулятор, так и пришлось ему последовать совету Непомнящего. Супруга довольно спокойно приняла его проблему, согласившись, что при таком ливне лучшее — это переждать.

Собрав из шести стульев себе постель, Алексей поворочался и поворчал для вида, но скоро забылся крепким сном. Его неожиданные попутчики уселись прямо на полу, потешно скрестив ноги.

***

За ночь земля напилась влагой на месяц вперёд, а болота и реки прибавили в размерах. Между тем утреннее солнце разогнало остатки рваных туч, согревая людей после разгула стихий. Разбудил Алексея, Непомнящих, сменивший деловой образ на камуфляжные штаны и куртку, высокие болотные сапоги. Вторую пару протянул шоферу.

- Это ещё зачем? — удивлённо спросил Алексей.

— К чему ты упрямишься. Всё без меня знаешь. Вместе идти должны — вчетвером. Умывайтесь, перекусим по дороге.

Заботливо собранные супругой главы Могильного Мыса бутерброды и горячий чай насытили гостей деревни, пока они добирались до озера в форме подковы. Там их уже ждала лодка на два весла, на носу которой кустарным способом был закреплён аккумуляторный фонарь.

— Объяснишься? — наконец выдал Номтыев.

— Трудно ответить по существу, есть вещи, которые нужно просто принять, — туманно ответил Юрий, стараясь не смотреть на жёлтое пятно фонаря, разрезающее молочный туман над зелёной водой. — Для начала нужно знать историю этого места. В четвертом веке до нашей эры, здесь компактно проживала народность, именующая себя Кулай. Археологи находили много подтверждений : от предметов быта и охоты, заканчивая украшениями и фигурками.

- Я был в музее, видел эти... «поделки». Рим в то же время водил легионы и строил цивилизацию! — возмутился Алексей. Но Непомнящих даже не обратил внимание на его укол.

— Они ушли в один год. Большой союз племён разом принял решение уйти из этих благоприятных мест навстречу неизвестности. Затем их следы видели на Урале, Байкале, Якутии. И никто не знает, по какой причине. Только раз в тридцать лет в эти места приходят двое, а возвращается один.

— Благоприятных? — хохотнул нервно Алексей.

— Климат не всегда был таким. В те времена в Томске могли расти бананы.

Дальнейшую беседу нарушил всплеск крупной рыбы за бортом. А ещё старик из пришлых начал шептать старые, одному ему известные молитвы.

— Щука? — всматриваясь в круги на воде, спросил Алексей, стараясь придать своему голосу уверенности.

— Здесь только карп, тина и кедр. Больше на этом участке болота ничего не водится. Даже птиц.

— Мăԓ лот*7, — кивнув в сторону голодной глотки болота, произнёс старик.

Дальнейший путь проходил в полнейшей тишине. Лишь изредка потеряет кедр-великан шишку, да разбудит топь рыба. Молодой помощник шамана тянул и тянул вёсла, словно двужильный. Капли с дюралевого весла, давно лишившегося краски, часто падали над ряской, рисуя сложный узор. Неожиданно для всех, кроме старика, нос лодки упёрся в песочный берег. Непомнящих вытаращил глаза: сколько раз за последние двадцать лет приезжали экспедиции, отчаянные смельчаки и просто охотники за мистикой Сибири, но никто ни разу не говорил про остров в про́клятом болоте. Хотя, припоминая найденные предметы быта в местном музее, понимал, что не со дня болота же их подняли!

Шаман поспешно поднялся, а затем приложил ладонь к губам, давая знак, чтобы никто не промолвил ни слова. После слишком рьяно для своих лет прошёлся по лодке и прыгнул на сушу. Его подручный в ту же секунду передал сумки, но сам не ступил на землю. Старик прижал ладони сначала ко лбу, затем к груди, а позже протянул их к своим провожатым.

У Алексея сжалось сердце: в этот самый момент он понял, что с ними прощаются. Хотел было спрыгнуть следом, но фонарь вдруг потух, а на месте старика молочной позёмкой поднимался туман. Вновь хлопнули вёсла по мёртвой глади болота, парень, словно Харон, доставил через реку Лета единственного пассажира и двоих свидетелей.

Юрий Викторович молчал, но в том молчании кричали эмоции взрослого мужчины. Слишком громкие, чтобы тревожить могильную тишину топи. Лишь на родном берегу, от угрюмо хмыкнул и помог затащить лодку на мостки.

— Алексей, просьба будет: отвези юношу обратно к парому, молодой шаман отдал свой долг перед предками. Будешь проезжать мимо, заскочи на чашку чая, поговорим обо всём этом, расскажу всё что знаю.

***

История, вернее легенда, рассказанная главой поселения, была мрачной, но такой жизненной. Союз племен никак не мог договориться о мире меж собой, а со всех сторон их окружали многочисленные враги. Каждая мольба о помощи от пострадавшего племени игнорировалась старейшинами, которые больше интересовала их власть, а не благополучие соплеменников. Тогда, отчаявшись, один из людей обратился к Отцу-Грозное- Небо, с мольбой о мести, а Мать-Сыра-Землю попросил о долге людей перед родиной.

В тот же миг вода разверзлась на вече и стала прибывать так стремительно, что люди спасались бегом. Лишь восседающие на скале Старейшины не смогли уйти вовремя, так и остались в топях. На следующий после страшного события день, собрались все племена и решили покинуть Родной край с памятью о произошедшем. Так, часть Кулайцев ушли до Северного океана, другие на Юг, к Байкалу, третьи на Запад. Но каждый из них хранит память предков о долге перед своим народом.

А шаманы этих племен приезжают в эти края раз в тридцать лет, чтобы своей жизнью продлить мирный договор и не дать этой земле окончательно утонуть в болоте. Потому и Могильный Мыс, как напоминание о важности согласия между людьми и памяти к своей истории.

Словарь:

1. *Лужи.

2. *ӫхи - домой.

3. * Вут тăхи - кладбище.

4. * На болоте.

5. * Благодарю.

6. * Дождь с ветром, и мы, как маленькие уточки, насквозь промокаем.

7. * Большая яма.

Номтыев - Без памяти (ненецкий)