Охота.

Ника шла по пустым улицам города, вдыхая холодный воздух, с запахами дождя и мокрого асфальта. Раздражение нарастало, как тлеющий огонь, обжигая нервы. Ей самой было сложно понять, зачем она снова согласилась на эту «небольшую подработку» от инквизиторов — и вот уже пятый день она, как дура, выслеживает вампира, который поверил в своё мнимое всемогущество.

Она тоже была юной, по вампирским меркам, представительницей их племени, но правила знала. Но, как всегда, были те, кто игнорировал инструкции. Марта — бойкая, опытная вампирша в возрасте более двухсот лет, знающая и понимающая все правила, создала птенца и… не уследила за ним!

Сол, когда Марта прибежала к инквизиторам с этой новостью, едва не убил её на месте. Но Нику сейчас больше злило другое: зачем она сама-то вызвалась помочь?

Но сегодня она была почти у цели, ловя вибрации Виктора, ощущая его эмоции, как собака взявшая след . Страх, злость, смешанная с неукротимой юношеской страстью — всё было ощутимо почти физически. Каждый импульс Виктора отражался в её сознании.

Показались остатки гаражного кооператива. Пережиток советского прошлого, а присутствие Виктора стало ощущаться все сильнее. Как и запах смерти.

Ника заглянула в один из гаражей. Вот и он. А рядом две обнажённые девушки безжизненно лежащие рядом. Одна на боку, волосы растрёпаны, лицо искажено страхом; другая на спине, ноги согнуты в коленях, руки сложены на груди, как будто пыталась защититься, но тщетно. Их шеи украшали укусы — маленькие, кровавые метки, свидетельствующие о жадности новичка. Они были примерно одного возраста, вероятно сестры или подруги.

Виктор стоял на коленях над ними, спиной к Нике. Тоже голый. Плечи поникли, голова наклонена вниз. И шепот:

— Они сами… сами виноваты, — повторял он, раз за разом. — Я не хотел…

Все было ясно и так. Разум Виктора почти полностью покинул его, оставив неуправляемую силу и ярость. Почти машинально Ника потянулась к стилету с серебряным напылением, спрятанным внутри рукава ее косухи.. Сжав рукоятку Ника вошла, и цокот её каблучков нарушил тишину.

Виктор услышал и обернулся. Его глаза вспыхнули диким огнём, клыки оскалились.

— Кто ты? Ты такая же? Такая же как они? Тоже пришла посмеяться надо мной?! — прорычал он, и в следующую секунду бросился на неё.

Первые секунды схватки показали ей очевидное: победить невозможно. Она не сможет одолеть его. Ни ловкостью, ни силой. Только бегство, или... Идея показалось ей дикой, но единственной возможной — сыграть на эмоциях.

Отпрыгнув, она выпустила в воздух сексуальную энергию. Волну, едва уловимую, но достаточно сильную, чтобы пробудить животное восприятие. Виктор замер — Ника представала перед ним соблазнительной самочкой.

Она оставалась хищницей, и одновременно была приманкой. Теперь от этого зависела жизнь — своя или его. Виктор боролся с ее влиянием, но её энергия уже направляла его.

Виктор набросился на Нику. Его руки обвили её талию, а губы нашли ее уста. Он действовал на инстинктах, брюки и трусики оказались порваны, а пах прижат к ее лобку в тщетной попытке найти вход — грубо и поспешно. Её тело было под ним, но разум Ники оставался холодным, оценивая ситуацию.

Попытка незаметно вытащить стилет срывалась: движения Виктора были настолько резкими, что стилет несколько раз застревал, словно сопротивляясь. Виктор не отпускал, его член ворвался в её лоно резко и до конца. Тело вздрогнуло от контакта, а в сознании промелькнула мысль: "Урод! Мои любимые… убила бы! Хотя, я так его убью. Но сволочь. Трусики то зачем? Как я теперь домой поеду?"

Она подмахивала ему, позволяя телу реагировать на его энергию и питаясь ею. Жар его юношеской страсти, дрожь его рук и бедер, и в этот миг кинжал наконец выскользнул из ножен.

— Прости. Но не сегодня, милый. — сказала она.

Удар был быстрым, как сама смерть. Сердце Виктора замерло. Его тело обмякло в её руках, став тяжёлым и неподвижным, словно камень, а Ника с трудом оттолкнула его от себя.

— Это была тяжёлая охота, — прошептала она себе, пока тьма города продолжала жить своей жизнью...