Охота на охотника

– Я не позволю толпе озабоченных малолеток и пальцем притронуться к моему сыну! – вещал на повышенных тонах с первого этажа чуть приглушённый стенами полный гнева и раздражения женский голос. Мама злилась. Сильно… – И тем более не отправлю его на Патч! Ему не место в этой обители разврата и порока!

– Хей, я там преподаю между прочим! – не менее громко звучал и звонкий голос второй говорящей. Гостьи, что неожиданно явилась в дом моей семьи под вечер, принеся, мягко скажем, не самые приятные новости. Для моей матери, сестёр, возможно, меня самого. – И не стоит так драматизировать. У нас учится целых два мальчика: один на первом году, второй на третьем, и всё с ними в порядке. Целы, здоровы, немного вымотаны тренировками, но зато ещё ни одна студентка не залетела. Преподавательский состав тщательно следит за порядком. Сильвер, во имя Оума, я понимаю твои переживания, сама мать двух прекрасных дочерей, но ты излишне драматизируешь!

– Это я драматизирую? Я?! – нет, хозяйка дома ещё не перешла на крик, но разговор с самого начала был на повышенных тонах. – А не пойти ли тебе вон из моего дома, Саммер Роуз?!

Мне не нравилось, когда взрослые ругались. И тем более становилось не по себе, когда сердилась мама. Особенно, когда причиной её злости… был я сам.

Всё началось примерно полтора месяца назад. Тогда я, Жон Арк, единственный мужчина древней, славной семьи потомственных воинов и героев, попал впросак.

Так уж вышло, что семья моя жила в крупном славном поселении под названием Ансель, расположенном на земле королевства Вейл. Хотя, какое это королевство… монархия сгинула почти сто лет назад, в конце Великой войны. Осталось лишь название.

Ансель был славным, пусть и не очень большим местом. Здесь были и школа с детским садом, и небольшие магазинчики, и, даже, самая настоящая больница, единственная на десятки миль вокруг. Милое маленькое захолустье, вдали от соблазнов и потрясений мира. Даже гримм, бич всего человечества, твари ночи, здесь, по словам Сильвер, были не такими уж и агрессивными, как в других местах. А уж она в порождениях тьмы разбиралась, призвание и долг обязывали. Моя мать, Сильвер Арк, была самой настоящей охотницей. Убийцей гримм. Живым бастионом, стражем, защитницей людей. Титулов было неисчислимое количество, но суть одна: сражаться и умереть в бесконечной борьбе с порождениями ночи. Великая жертва, не менее великая судьба. Жизнь, достойная славы семьи Арк.

Меня бы тоже ждала такая полная героизма, опасности и невероятных приключений судьба, если бы не одно крайне веское НО… я родился мужчиной.

Каких-то жалких сто, сто пятьдесят лет назад все бы посмеялись над такой абсурдной причиной. Иные бы, и вовсе, покрутили пальцем у виска. До Великой Войны, до Чумы Духа – страшного недуга, охватившего мир, мужчин-охотников было в разы больше женщин-охотниц. Точнее, не их самих, в те годы не существовало такой профессии, как охотники. Их место занимали рыцари, воители, адепты тайных боевых искусств. Одним словом: могучие воины, в чьих руках были силы за пределами человеческих возможностей, а порой, и за пределами человеческого понимания.

После кровопролитной войны и мора, начавшегося не то до, не то во время общемировой бойни, всё поменялось. Словно сменились правила игры. Игры масштабом в целый мир.

Война унесла множество людских жизней, в первую очередь мужских. Демографический перекос был таким, что на одного представителя сильного пола приходилось от семи до десяти слабого, в зависимости от региона. И с годами ситуация не хотела улучшаться. Пронесшаяся по миру болезнь, выглядящая как обычная простуда, что-то сильно поменяла внутри человеческих тел. Мальчики почти перестали рождаться.

Но самый сильный удар был нанесен именно по защитникам человечества от ужасов ночи. Причиной, по которой болезнь назвали Чумой Духа, стало изменение способностей охотников, их искажение. Сила, что в теории была доступна почти каждому, идущая из самой души, ауры человека, преобразилась. Многие рождённые после войны люди стали «инертны». То, что раньше достигалось простым ритуалом пробуждения ауры, теперь не работало. И не работало, в первую очередь, на мужчинах. Образ мужчины-воина, мужа-защитника вспыхнул в последний раз, а после канул в небытие. На ведущих ролях теперь были женщины.

Но это были не все постигшие защитников человечества изменения. На охотницах мор отыгрался не меньше, чем на ставших краснокнижными охотниках. Он их усилил. Раздул пламя души, но вместе с ним распалил и угли многочисленных страстей. Охотницы стали сильнее, их чувства стали острее, но довеском к сверхчеловеческим силам пришли не менее сверхчеловеческие потребности. Но если жажду славы, вкусной пищи или богатства мир утолял с избытком, то вот с возросшей потребностью в любви как телесной, так и духовной… всё обстояло гораздо хуже. Без подпитки аурой тело мужчины, мягко скажем, не выдерживало темперамента даже самой захудалой охотницы. Смерть от сну-сну на Ременанте переместилась из категории забавной байки в печальную статистику.

Откуда я всё это знаю? Ну, не первый же год на свете живу, а ещё сейчас старательно изучаю учебник истории за авторством некой Б. Ублек, пока мама громко выясняет отношение с незваной гостьей.

– Сильвер, ну не горячись ты так! В Биконе мы были хорошими товарищами, почти что друзья! – уходить некая Летняя Роза явно не спешила. Я не знал её. Даже в глаза ни разу не видел. Мать тоже о ней не упоминала. Поэтому гложут меня сомнения, касательные наличия дружбы меж этими двумя. Сильвер и вовсе отправила меня наверх, как только поняла, кто именно явился на порог. – Тебе всё равно придётся отправить сына в одну из подготовительных школ для охотников, а Сигнал лучше Фароса, тем более я смогу за ним там присмотреть.

– Друзьями?! Да наши команды дрались чаще, чем разговаривали! – слова гостьи охотницу из древнего славного рода не успокоили, скорее наоборот. – Тебе ещё очень повезло, что я вообще позволила тебе войти в дом, а не пальнула из Сильверхенда! Будь на твоём месте та сучка Брэнвен, накормила бы её огненным прахом.

– Хэй, вы тогда хотели трахнуть Тая! – возмутилась Саммер не меньше моей матери. – Моего будущего мужа, на секундочку!

– У вас в команде было двое парней. Двое!!! – если честно, я уже давно потерял нить разговора. Да и слушать о том, как родная мать с какой-то другой женщиной когда-то не поделили самца… ну такое. Заставляет нервно смущаться. Так себе ощущения. – На моём курсе не было ни одного! И гримм с Таем, но Кроу… ты с ним даже не спала, а Рейвен его родная сестра! Почему к нему-то вы никого не подпускали?!

– Ну… Рейвен говорила, что не позволит всяким слабачкам даже пальцем его тронуть, – пояснила гостья. – Ты же её знаешь, нет в мире более злобной суки, чем она. А тут ещё покушение на задницу её единственного близкого родственника. И посмотри на это с другой стороны! Тогда тебе не повезло, зато сейчас у тебя семья, а это самое главное в жизни! Парочка милых девчушек и симпатяга-мальчуган, разве можно мечтать о большем?

– Парочка? У меня восемь детей, Саммер, – сказала Сильвер, тяжело вздохнув. Тон её стал ниже, видимо гнев с возмущением от неожиданного появления старой знакомой уже стихли. – Если так подумать, мы не пересекались почти двадцать лет. Быть может тогда, в Академии, нас можно было назвать хорошими знакомыми, но сейчас ты просто наглая баба, припершаяся в мой дом. Ты всегда была довольно легкомысленна, но я и представить не могла, что с возрастом это усугубится.

– В-восемь… – озвученная цифра поразила женщину настолько, что остальные слова собеседницы она попросту прослушала, погруженная в глубины своих мыслей. Да, моя мама героиня во всех смыслах. – Боги, восемь детей… мне с двумя-то порой хочется всё бросить и отправиться на недельку подальше в Гриммлендс, прорубаясь сквозь орды чудовищ, но восемь… – ох, лучше бы я не слышал этого разговора. Болтовня взрослых, от неё только настроение портится. Будь всё, как раньше, не услышал бы и слова из своей комнаты. Только неразличимые отрывки. Будь всё, как раньше, на нашем пороге не возникла бы эта темноволосая, с алым отливом кончиков, охотница. – Зачем столько? Так сильно любишь своего мужа, да? Хотелось бы мне взглянуть на столь выдающегося человека, что заставил суровую Сильвер Арк стать машиной по производству детишек.

– Во имя Оума, как же ты раздражаешь… – простонала хозяйка дома, мать восьми детей. – Наглая, бесстыдная, сумасбродная девка. Нет у меня мужа, как и у подавляющего большинства охотниц. Не все такие везучие как ты или сучка Брэнвен. И прежде чем ты задашь очередной тупой, бессмысленный вопрос… – женщина тяжело вздохнула. – Они от разных отцов. Сделала я это затем, чтобы не сойти с ума от нескончаемого зуда сама знаешь где, и не переступить черту… беременность помогает. Мне помогала, по крайней мере. Теперь легче. Детей своих очень сильно люблю, они вся моя жизнь.

– Я… я поняла, прости, – извинилась гостья, после чего ненадолго замолкла, не то набираясь решимость продолжить разговор, не то подбирая слова. – Мне о твоей ситуации с сыном шепнул Кроу. Он сам узнал от Озпина. Между нами, банально подслушал. Или вломился в кабинет старика в самый неудачный момент, хе-хе…

– Ох… гримм… сучьи… аргх… – невысказанные слова окончились сильным ударом о деревянную поверхность. Скорее всего, по столу. Удар был от всего сердца, аж дом слегка содрогнулся. Впрочем, стол был старым и очень крепким, почти что фамильная реликвия. И не такое выдерживал. – Откуда об этом узнал Озпин? Специально же врачу приплатила, чтобы он в бумагах не смел ничего лишнего писать.

– Рано или поздно это всё равно бы вскрылось, – утешительным тоном попыталась подбодрить Сильвер гостья. – Не в больнице, так в школе. Даже если бы заперла сына дома, переведя на домашнее обучение, сведенья об этом дошли бы до Вейла. Ансель – не забытое Богами поселение откуда-нибудь из лесных глубин Анимы. Всех мальчиков проверяют или пытаются пробудить. Особенно детей охотников. Сама должна понимать, зачем.

– Мне от понимания не легче… – буркнула хозяйка дома. – Надо выпить. Вроде где-то у меня завалялась пол бутылочки Атласской водки. Свиток ей протирала иногда, но видимо сегодня придётся употребить по прямому назначению.

Внизу раздался тяжёлый звук шагов и звон фужеров.

– Не стоит…

– Заткнись. Уж лучше с тобой, чем в одиночку, – огрызнулась мать. – Хех, я же не пыльная старая ворона… у меня ещё осталась гордость.

– Не говори о нём так плохо… у него свои причины, – впервые в голосе гостьи за всё время разговора прорезалась сталь. Кем бы не был этот самый ворон, Саммер он был дорог.

– Я знаю, – ответила Сильвер. – Не чокаясь.

Они выпили. До моих ушей донёсся звук касания дерева и стекла. Не уверен, благословлен я или проклят, но чувства мои очень сильно обострились после произошедшего.

– Я могу понять Оза… – после очередного продолжительного молчания заговорила хозяйка дома. – Директор Бикона, занимает два места в Совете Вейла. Ему каждый такой мальчишка, как бальзам на любимый геморрой. Но почему он послал тебя? Разве не «правильная девочка» Гудвич его любимая собачка на побегушках?

– Я не от него, – почти сразу ответила Саммер. – Просто подумала, что по старой дружбе могла бы присмотреть за твоим мальчиком, раз всё равно его отправят либо в Фарос, либо в Сигнал. У меня дочке как раз двенадцать скоро стукнет…

– Ты наглая хитрая стерва, Саммер Роуз, – прервав гостью, процедила женщина. – По старой дружбе?! Да ты просто хочешь моего мальчика подложить под своих девок!

– Н-не буду отрицать, – охотница даже не пыталась юлить, хотя напор хозяйки дома её немного смутил. – Мои девочки будут охотницами, как и я.

– Зря, – фыркнула Сильвер. – Я своих отговорила. Хватит с этой семьи женских страданий. Пусть идут своим путём, лишь бы не в пасть гримм.

– Выбор моих дочерей, это только их выбор, – дипломатично заявила Саммер. – Я в любом случае буду ими гордиться. И в любом случае постараюсь сделать их будущее более светлым и приятным, раз возникла такая возможность. Все в плюсе, Сильвер. За твоим сыном я присмотрю, как за своим собственным ребёнком, обещаю. Ты сама понимаешь, Бикона ему не избежать, как и судьбы охотника.

– Судьбы мяса для ебли, ты хотела сказать? – тоскливо хихикнула женщина. – Его сожрут там, Саммер. Моего милого мальчика опорочат, сломают, а потом сделают игрушкой для утех толпы течных малолетних сук. Не всем быть такими сильными или везучими как Тай с Кроу… не у всех получается стать частью «легендарной» команды или, хотя бы, пройти испытание.

– За время обучения я сделаю из него Тая номер два, не волнуйся! – воскликнула гостья. – А Руби станет его верной напарницей с небольшими привилегиями. Янг немного постарше, но так даже лучше. Потом прикроет в Биконе с высоты своего, как третьекурсницы, авторитета. И никакие педовки из Атласа, Мистраля или Вакуо не смогут его себе забрать, силенок не хватит. Идеальный план!

– Да-да, вот только он не сможет поступить ни в Фарос, ни в Сигнал, – с некой толикой довольства фыркнула Сильвер.

– Что… но почему?!

– Ему уже четырнадцать, Саммер, – сказала мама. – Проверка в двенадцать закончилась ничем, он был инертен. Я и подумать не могла, что банальная попытка залечить сильный ушиб моим подобием приведёт к открытию ауры. Академии не станут его учить два года. Побоятся брать ответственность за гарантированный провал испытания, ха-ха-ха, – горький смех разнёсся по первому этажу, словно приливная волна. – Всё ещё хочешь попытаться воплотить в жизнь свой «хитрый план», Саммер Роуз?

– Я… ну… даже если не в академии, мы с Таем и дочками могли бы его натаскать… – наверное, гостья говорила серьёзно. Пыталась найти выход из не самого удачного расклада. Расклада, согласно которому через пару лет я стану невольным узником «Дома утешений». Он же бордель для охотниц на гособеспечении. И пробуду я там ровно до своего тридцатилетия. Ну, или пока меня не решит "выкупить" какая-нибудь охотница при больших деньгах и связях. – Всегда есть выход, главное не сдаваться!

– Хах, как будто я могу, – фыркнула мать восьми детей. – Иди домой, Саммер. Спасибо за эгоистичную попытку помочь, пусть и с подоплёкой устройства личной жизни дочерям, но о своём мальчике я позабочусь сама. И либо сделаю из него настоящего Арка, либо просто наслажусь последними вольными годами, проведя их с сыном.

– Сильвер…

– Да?

– Через два года… через два года, во время испытания, Янг ему поможет. Я обещаю.

– Спасибо.

***

С чего начинается история каждого человека? Наверное с рождения. Так ответит большинство и, скорее всего, будут правы.

Я же не совсем согласен с таким утверждением. Моя история началась… с пробуждения. Открытия ауры, если хотите. Не то, чтобы до этого момента я не жил, просто… всё было совсем по другому. Это стало водоразделом. Границей, разделившей мою жизнь пополам.

В этой истории, маленьком отрезке моей жизни, не было ничего трагичного, страшного или предосудительного. Я не сбегал из дома, мечтая о полном подвигов приключении, на меня или мою семью не нападал ужасающий гримм, меня не похищали плохие люди, чтобы потом продать или потребовать выкуп.

День был самым обычным, я просто сидел в своей комнате на втором этаже, читая любимые комиксы о супергероях. Время близилось к обеду, был выходной, мама позвала меня и сестёр к столу. Я встал, беря журнал с собой. Хотел прочитать как можно больше перед тем, как дойду до кухни. Читал бы и во время обеда, но мама не позволит. Отнимет комикс, так ещё и по лбу надает столовой ложкой.

Подойдя к лестницы, я перевернул страницу. Меж героем и злодеем как раз началась решающая битва. Я сделал шаг, другой, а на третий провалился вниз, словно в пропасть. Даже не успел испугаться, как кубарем покатился вниз. Было больно, страшно и неожиданно. Внутри тела что-то хрустнуло, журнал полетел в одну сторону, моё тело в другую, навстречу стене. Обычно такой далёкой, а нынче стремительно приближающейся. Короткий вскрик, удар и пустота.

Пустота, быстро сменившаяся гомоном встревоженного семейства. И громче всего был голос Сильвер, моей матери. Она не сдерживалась в выражениях, уверенно разогнала моих милых, но тогда таких беспомощных сестричек, а после склонилось надо мной. В глаза ударил тусклый свет. Боль ушла, тело наполнилось приятным теплом. И я открыл глаза… открыл, и закричал, не в силах сдержать рвущие мой разум на части чужие знания, ощущения и воспоминания.

Тогда-то всё и поменялось…

Говорят, порой аура открывается сама, без чужой помощи. Открывается после великих потрясений. На границе меж жизнью и смертью. Ну что ж… мне хватило одного неудачного спуска с лестницы вкупе с лечащим подобием матери. То, что при обычных обстоятельствах не должно было произойти, случилось. Я стал… нет, не охотником. Сие высокое звание заслуживается лишь трудом, потом и кровью. Просто бесполезным аураюзером. Одним из многих неудачников, чья судьба отныне предопределена людскими законами. Одинаковыми для всех четырёх королевств Ременанта. Впрочем, тогда я этого ещё не понимал…

Очнулся мой бедный сумрачный разум уже в больнице. Голова нещадно болела, мысли путались, спотыкаясь о чуждые мне мысли и воспоминания. Было страшно, казалось, что я теряю самого себя. Что Жона Арка больше нет.

Эта была тяжёлая неделька. Тело пичкали всевозможными седативными лекарствами, у постели попеременно дежурили мать со старшими сёстрами. Братья Боги… как же я им благодарен. Воистину, лишь в самые тёмные, трудные времена понимаешь ценность настоящих родственных уз и крепость родительской любви. Лишь благодаря этому я смог взять под контроль своё проявление. Силу, якобы являющуюся моим естеством, отражением внутренней сути человека, его… самовосприятия. Очень надеюсь, что это просто чья-то тупая шутка, а не истина в последней инстанции.

Ибо что может быть более обидным для ребёнка двенадцати лет, чем осознание того, что его «суперспособность» заключается во всасывании всевозможного информационного мусора…

Вот зачем, скажите мне, зачем мне было знать, каково собачье дерьмо на вкус?! А я теперь знал… знал настолько подробно, что мог бы красочно описать каждую текстурку, каждый тон, петь соловьём о его послевкусии. Или что квалобиганский малый долгоносик за всю свою жизнь спаривается всего три раза… при этом я даже понятия не имею, что вообще такое этот чертов долгоносик!!!

С удовольствием бы от всего этого закрылся, спрятался в себе, но не вышло. Этот чертов «снежный ком» стал частью меня. Падал с лестницы я светлым, мечтающем о приключениях ребёнком, а очнулся морально выжатым тридцатилетним стариком, у которого за спиной похеренные перспективы, кредиты и два развода. Даже чёткое осознание того, что половина из перечисленного невозможно на Ремнанте, не делало ситуацию хоть капельку приятнее. В свои двенадцать лет я обзавёлся незабываемым опытом. Хлебнул, так сказать, дерьмеца заочно. Желание быть героем умерло, так и не успев родиться…

***

Два года – много это или мало? Для детей, чей путь только начинается, два года – весомая доля их жизни. Одна четвёртая, одна пятая, одна восьмая. В их восприятии – это почти целая жизнь, полная новых открытий, веселья и развлечений.

Взрослым же, для кого два года – одна шестнадцатая часть жизни, всё более… мимолётно. Особенно когда жизнь превращается в каждодневно повторяющуюся рутину.

Прошло уже пол года с того несчастного падения с лестницы и, примерно, месяцев пять-шесть, как некая Саммер Роуз нанесла нам визит вежливости. Жизнь продолжила идти своим чередом, хотя для меня всё очень сильно поменялось…

Глаза я продрал раньше, чем заголосил будильник песней одной ныне модной певички из Атласа. Не был её большим фанатом, да и маленьким тоже. Просто сольные завывания в припеве были настолько проникновенны, что даже мёртвого разбудят. Вовремя заглушив свой старый свиток, не дав ему разродиться песней, уныло глянул на часы. Половина девятого утра. Обычно меня поднимают раньше, но сегодня редкий, как миролюбивый гримм, выходной. Мама ещё вчера ушла на патрулирование близлежащих к Анселю территорий. Охотники, на живую пушную дичь, а не порождений мрака, видели вдалеке нескольких урс – чудовищных, похожих на медведей созданий. Долг Сильвер был с ними разобраться, или, хотя бы, удостовериться, что они далеко от Анселя и непосредственной угрозы не представляют.

Встав с постели, я быстро оделся. Это уже вошло в привычку, мама, во время вхождения в режим «инструктор молодого бойца», была крайне нетерпелива и безжалостна. С неё бы сталось и ведро холодной воды на голову вылить, упрекая за нерасторопность. Прецеденты уже были…

Покинув комнату, я невольно замер перед лестницей. Да, именно она стала причиной моего бедственного положения, и с того случая нет предела моей осторожности рядом с ней. Тело само застывает, стоит лишь взгляду наткнуться на этого коварного убийцу… и зачем нам второй этаж? Не лучше ли было сделать дом шире, но оставаясь при этом к земле поближе? Похоже, я уже никогда не перестану задаваться этим вопросом.

Действуя максимально осторожно, а от того неторопливо, спустился вниз. Прошёл на кухню сквозь полный тишины дом, сестры мои те ещё засони, я принялся готовить себе завтрак. Ничего сложного, просто чай, парочка бутербродов с сыром, да любимые хлопья, на пачке которых красовалась длинноволосая статная девчина с золотистого оттенка диадемой в алого оттенка длинных волосах, демонстрирующая свой внушающий уважения бицепс. Для юной девушки внушающий. Так-то у Сильвер моей побольше будет раза в полтора-два.

Пока наливал себе чай, произошёл малоприятный инцидент. Стоило лишь коснуться чашки рукой, как голову начало забивать мусорной кучей всевозможных фактов. Например, о химическом составе чашки в трёх разных вариантах, сведения о месте и дате её изготовления, знания о том, сколько из неё делали глотков, чьи губы вообще касались её стеклянной поверхности. Информации было много, возникала она стремительным, почти неостановимым потоком, и была похожа на многоголосый гвалт чаек, каждая из которых вопила о чём-то своём. Эти знания… были разнообразны, но зачастую противоречили друг другу. В этом и была проблема. Моё подобие не сообщало мне точные, правдивые данные, не-е-ет, оно просто вопило, извергало потоки информации. Правда или ложь не имела значения. Лишь надоедливый сумбурный поток.

Одернув руку от стакана, словно обжегшись, я усилием воли заставил проявление стихнуть. Чертово бесполезное подобие отказывалось нормально слушаться. Как только запас ауры был на максимуме, в разы возрастали шансы непроизвольного срабатывания порченного дара. Это сильно раздражало.

Схватив небольшой кухонный нож со стола я привычным жестом его перехватил обратным хватом, а после, с размаху, нанёс несколько колющих ударов по своей правой ноге. Без сомнений или сожалений. В некоторой степени, даже, рутинно. Силу я не экономил, если бы не аура, то вошла бы сталь в плоть на добрую половину лезвия, если не больше.

– Больно… – сами по себе сорвались со скрюченных от неприятных ощущений губ слова. Аура защитила, как и должна. Не осталось даже царапины, но боль от удара всё равно резанула нервы. Сила души защищает от повреждений, но вот сопутствующие ощущения – совсем другое дело.

Зачем же я проворачиваю нечто настолько экстремально-экстравагантное? Это самый быстрый способ заставить проявление заткнуться. Вот такая вот беда: когда в теле после отдыха излишки энергии, подобие может начать работу без спросу. Само по себе вливая мне а голову очередной ворох нафиг мне не нужной информации. И чтобы этого не случилось, приходится проявлять изобретательность. Можно использовать менее странные способы, например пойти долго и упорно бегать, устав в процессе. Звучит, в теории, отлично, но вот только с недавнего времени я тот ещё сверхчеловек. Если раньше, до пробуждения, двух километров бега мне хватало с головой, чтобы начать непроизвольно выкашливать собственные лёгкие, то теперь десяток лишь немного меня утомит.

Эх, будь мама дома, она бы выбила из меня всё дерьмо на заднем дворе. Даже обидно слегка, до недавнего времени тряслась над единственным сыном, как курица-наседка над яйцом, но после открытия ауры первым же еë «уроком» стало безжалостное избиение. А всё для того, чтобы в экстренном порядке научить меня не закрывать глаза, когда в лицо летит всякая дрянь. Пуля там, кирпич, клинок или оскаленная пасть гримм.

– М-м-м… Жон… – когда я закончил заниматься самобичеванием, одна из комнат первого этажа открылась, выпуская на волю сонно покачивающееся блондинистое нечто в розовой, местами потрепанной пижамке. – Сделай мне чай…

– Волшебное слово? – покосившись на сестру, с толикой ехидства кинул я.

– Я не стану отсылать друзьям детские фотографии моего милого младшего братика, – сонно усмехнувшись, и даже не приоткрыв глаза, заявила девушка – Особенно ту, где ты в платье с рюшечками.

– Сильный ход… – угроза заставила меня уважительно хмыкнуть. – Действительно сильный, Корал, но ты забыла одну немаловажную деталь… – повисла трагичная пауза: – У меня нет друзей!

– Я своих имела в виду, братишка, – еле-еле толкнув меня плечиком, побрела в сторону ванной моя старшая сестра. Вторая дочь Сильвер Арк, на данный момент самая старшая из не успевших покинуть материнский дом. – Они будут обидно смеяться и… ах-хх… придумают тебе очередное тупое прозвище.

– Пфф, напугала барбатоска голой жопой, – фыркнул я, но чай поставил. Мне не трудно, да и самому надо было бы перекусить.

На этом наша маленькая перепалка подошла к концу. Пока сестра умывалась, а остальные девочки всё ещё спали, я спокойно организовывал себе сытный завтрак. Крепкий чай, несколько тостов с джемом и маслом, варёное яичко с солью и майонезом. Вкуснятина! Последнее, правда, не находило особого понимания в моей семье, как, собственно, и во всём Вейле. Не местное блюдо, чей до ужаса простой рецепт был мне навеян в голову вместе с остальным информационным мусором. Родственники, правда, задумки не оценили.

– Сегодня решил себе выходной устроить? – выползая из ванной и садясь на своё место, поинтересовалась Корал. – А не боишься облениться, а после завалить испытание? Или перспектива стать «общественным мужем» в семнадцать лет тебя полностью устраивает?

– Не нагнетай, сестрёнка, – покачал я головой. – Парочка ленивых дней вряд ли смогут повлиять на результат. Мама разрешила. Я и так нормально не отдыхал… уже довольно долго. Всё настолько плохо, что у меня тело начинает зудеть от ничего не делания! Я… я непроизвольно нервничаю от самого факта, что у меня выходной. Это неправильно. Это тупо!

– Ладно-ладно, не бурчи, – голос родственницы перестал был колючим. – Ты же знаешь, я просто тебя подкалываю. И заметь, я так поступаю только с теми, кто мне действительно нравится.

– Угу… – вгрызаясь в собственный завтрак, пробурчал я, а после добавил с толикой ехидства: – Мне уже жаль твоего будущего парня.

– Смотрю, принцесса отрастила зубки, – не менее скабрезно усмехнулась в ответ девушка, откинув назад парочку своих светлых прядей. – Эх, детишки так быстро растут… совсем недавно ты был таким милым, наивным дурашкой, которого приходилось в школе защищать от всяких поверивших в себя девок…

– Так вот почему в школе у меня совсем не было друзей! – оскорбленно воскликнул я, вставая. Гнев мой, правда, был максимально наигранным. В конце концов я действительно являлся самой оберегаемой в семье особой. До недавнего времени.

– Они просто были недостаточно для тебя хороши, – хмыкнула Коррал. – И посмотри на это с положительной стороны, раз изначально подружек не было, то и нет никаких болезненных расставаний из-за твоего нового эм… статуса.

– Не говори так. Не могут же мои бывшие одноклассницы быть настолько алчны, – пусть я так и говорил, но что-то внутри подсказывало, что могут. Это… разочаровывало, но не так сильно, как должно было. Словно я всегда это знал. Видимо, очередной привет от бесконтрольно срабатывавшего подобия.

– Ох, Жони, ты даже не представляешь, насколько мерзкими могут быть женщины, – покачала головой молодая блондинка. – И мой долг, как сестры, ограждать тебя от подобного рода опыта. Был, по крайней мере…

Я знал, что Корал меня любила. Все они, семь сестёр и мать, любили. От того неприятно было видеть грусть и потерянность на их лицах, особенно когда разговор невольно заходил о моей новой «роли». Не хотелось мне этого видеть в свой законный выходной, а потому я поспешил встать из-за стола, направившись в ванную.

Следовало привести себя в порядок, закончив все необходимые водные процедуры. Тем более я ещё вчера решил, что неплохо было бы немного развеяться, прогулявшись по Анселю.

Когда с умыванием и чисткой зубов было покончено, мой взгляд упёрся в собственное отражение. Долговязый, всё ещё нескладный юноша с правильными, но не особо эмоциональными чертами лица. Кому-то даже могло показаться, что я грущу, но это не так. У меня просто очень спокойное лицо. И стало оно таким после моего проклятого пробуждения…

– Эй, Корал, – неожиданно в моей голове возникло лёгкое несоответствие. Некая неправильность того, что я вижу в отражении. – А почему меня Жоном назвали? Во мне же от жёлтого только трусы, да и то не всегда.

– Все думали, что ты будешь привлекательным блондином, – ответила девушка с кухни. – Так и случилось, пока тебе не исполнилось два года. После ты стал медленно преображаться в засранца-брюнета. Так что это твоя вина, что имя не подходит.

– Отлично, – вздохнул я, смотря в свои непонятного оттенка глаза. Мама говорит, что это светло-карий, но мне слабо в это верилось. Вообще забавно с такими-то данными быть сыном голубоглазой блондинки. Впрочем, семьи охотников… особенно одиноких охотниц – тема довольно щекотливая. Вполне возможно, что у всех восьми детей разные отцы. Впрочем, меня это никогда особо не волновало, таков уж мир. Не всем в нём везёт иметь полноценную семью, пусть и состоящую из нескольких «мам» при одном «отце». – Ты сегодня хотела со своими подругами потусить?

– Ага, у Николь дома, – ответила Корал. – Если хочешь, могу взять тебя с собой. На практике поучишься отбиваться от настоящих альфа-хищниц этого мира, куда уж до них всяким гримм!

– Спасибо, но лучше откажусь, – благополучно отмазался я, ибо отбиваться бы пришлось, максимум, от глупых шуток и коллективных подколов. С «подругами», что всерьёз могли положить на меня глаз, моя сестра прекратила всяческое общение гораздо раньше. А лезть в этот серпентарий всё ещё юных змеек, тем более в компании с Корал, мне не хотелось от слова совсем.