Окситановый лес

- Разрешите?

- Входи, майор.

Власов вошел и заученным движением поднес ладонь к виску:

- Майор Власов по вашему приказанию прибыл.

- Вольно, Саша. Присаживайся.

Генерал Осипенко указал взглядом на второй гостевой стул. Первый был занят незнакомым полковником, моложавым и подтянутым. Видимо, это его фуражка красовалась на дальнем краю генеральского стола.

- Твои готовы? - справился Осипенко.

- Мои всегда готовы, товарищ генерал, - ответил Власов не задумываясь.

Это было чистой правдой. Его группа действительно была готова в любой момент, хоть днем, хоть ночью запрыгнуть в посадочный бот и отправиться к черту в зубы. А больше ничем его группе заниматься и не приходилось.

Власову, естественно, было интересно - к какому конкретно черту предстоит отправиться на этот раз и насколько велики его зубы. Но не спрашивать же! Тем более, в присутствии незнакомого полковника.

Группа его была прикатанной и сбитой, восемь человек, включая самого Власова. Медик, связист, два инженера, сапер, следопыт (он же биолог/психолог) и лингвист-полиглот. Ну и командир, конечно - майор Власов. Кроме всего прочего каждый в группе был хорошим солдатом и хорошим космолетчиком.

Командование не без оснований считало его группу лучшей во флоте. Власов разделял это мнение вполне - на Гермионе они успешно завершили шестнадцать миссий, на Бадрусе двенадцать, правда первые четыре еще с прежним сапером, Вадиком Корчевским, погибшим от спорадического выброса-пироклазма.

Даже на такой гиблый мир, как Шаццу приходилось ходить аж девять раз.

Шаццу отобрала у Власова двоих следопытов и инженера. Между злополучными второй-третьей и победоносной четвертой забросками выдалась пауза в год - готовили новых спецов в группу. После этого (тьфу-тьфу) потерь больше не было, но какой ценой это достигалось - знали только его ребята. Больше десятка раз они спасали друг друга и его, майора Власова. И сам он не однажды вытаскивал своих ребят у черта из пасти - ну, так на то и лучшая группа флота.

- Пойдете на Шаццу, - сообщил Осипенко, почему-то глядя не на Власова, а в центр пластиковой столешницы. - Но есть одна тонкость.

- Я могу узнать - какая? - буднично спросил Власов.

Ответил почему-то не генерал, а полковник, сухим и скрипучим голосом:

- Вы должны оставить одного своего бойца на станции. Восьмым пойдет наш человек.

- Это исключено, - отрезал Власов. - Неполная группа - неполноценна.

- Ничего, представите, будто одного потеряли и приходится справляться всемером.

Власов брезгливо покосился на полковника (как пить дать - секретчика или, хуже того, особиста), но ответом его не удостоил. Вопросительно глянул на Осипенко, но тот продолжал упорно глядеть в столешницу.

- Вам ведь уже приходилось ходить всемером, а майор? На той же Шаццу?

- Всемером мы прошли только полста километров. После чего нас стало пятеро.

- И тем не менее, вам придется выбрать. Прямо сейчас. Я рекомендую оставить лингвиста.

- Он не только лингвист, - Власов поиграл желваками на скулах, в упор глядя на полковника. - Он еще тактик, завобмундированием и повар. И самое главное, он... точнее она - боец моей группы. Без нее группа неполноценна, а значит шансы выполнить задание резко падают.

- Не единственный же она повар в группе? Без остальных спецов вам будет труднее, - заметил полковник.

- А без чужака в группе - легче, - холодно парировал Власов. - Я не беру чужаков и не дроблю группу. Если вам нужен результат, я его дам, полковник. Но для этого не надо мне мешать и не надо советовать оставить лингвиста на станции. А что если мы столкнемся с муторными? Или с баонго?

- С муторными договорится наш человек, а от баонго вас не спасет ни один лингвист мира, включая вашего, - полковник криво усмехнулся. - Не будем тратить время, назовите имя остающегося и начнем планировать высадку. Времени, между прочим, совсем мало.

- Либо моя группа летит в полном составе, - повторил Власов жестко, - либо не летит вовсе.

Осипенко недобро кашлянул и впервые поднял взгляд на Власова.

- Саша, - сказал генерал проникновенно и пока еще мирно. - Мы тут не в балагане, а во флоте. И пойдешь ты туда, куда прикажут, и в том составе, в каком прикажут.

- Нет, - возразил Власов упрямо. - Не пойду.

- Майор Власов! - повысил голос Осипенко. - Есть такое слово - приказ! И еще есть одно слово - трибунал! Вы прекрасно знаете, что бывает за невыполнение приказа! Причем, демонстративное невыполнение!

"Перешел дед на "вы", - подумал Власов с тоской. - Плохо дело..."

- Лучше трибунал, чем жизни моих людей на моей совести, - сухо произнес он и уставился на переборку, где между двух экранов висел портрет Визьмина с траурной лентой на уголке.

- Последний раз повторяю, - генерал грохнул кулаком по столу. - Летишь или звать патруль?

- В полном составе - лечу. В неполном - нет.

"Вот и край службе", - осознал Власов мгновением позже.

Осипенко нажал на вызов и секунд через двадцать в кабинет вломились трое молодцов из флотского патруля.

- Препроводить майора Власова на гауптвахту, - угрюмо скомандовал генерал. - А капитана Самарина - ко мне.

Ну, разумеется. Кого ж еще, как не Гену Самарина, заместителя командира группы?

Берет и лучер майор отдал патрульным без напоминания, после чего заложил руки за спину и убыл из кабинета под конвоем.

Осипенко и полковник ненадолго остались вдвоем.

- Н-да, - протянул полковник задумчиво. - Упрямый типчик.

- Я вас предупреждал, - буркнул Осипенко.

Было очень заметно - происходящее ему крайне не нравится.

- Сергей Викторович, бот восьмиместный, а послать два бота мы не можем, вы это не хуже моего знаете. Ну что еще делать?

- Не знаю, - устало отозвался генерал. - Полномочия у вас, вам и решать. И, честно говоря, я впервые в жизни чувствую облегчение и даже радость оттого, что решать не мне. Довели старика, махинаторы хреновы.

- Зачем вы так, Сергей Викторович? - с укоризной произнес полковник.

- Затем, что надоело пацанов хоронить.

- Это он-то пацан? - полковник кивнул головой в сторону двери, намекая на уведенного Власова.

- Он не пацан. Но он и не пошел в итоге. А пацаны его - пойдут. И тех, которые не вернутся, он тебе никогда не простит, учти.

*** *** ***

Шаццу обладал репутацией гиблого мира вполне заслуженно. Попытка его колонизировать была предпринята на самой заре человеческой экспансии за пределы Солнечной системы, когда еще не существовали ни штаб стратегического планирования, ни флотские подразделения быстрого реагирования, ни даже отдел биологической адаптации в департаменте колоний. Сам департамент только-только создали, когда Шаццу был открыт и по наивности признан годным к колонизации.

Более-менее сносно тамошняя колония просуществовала всего пару-тройку лет, потом мир, отказавшийся стать землянам новым домом, на землян ополчился, словно на захватчиков, хотя колонисты вовсе не стремились превратить Шаццу в радиоактивную пустыню или, как это водится у хомо сапиенсов, в банальную помойку. Колонисты даже стандартные экологические нормы худо-бедно старались блюсти.

Но это им не помогло. Девяносто семь процентов колонистов покинули Шаццу уже к пятой годовщине высадки, и это были еще не все, кто решил плюнуть и попытать счастья в каком-нибудь другом, более приветливом месте.

Тем не менее некоторое количество упрямцев продолжали начатое, хотя приходилось им на Шаццу несладко. Более того, за следующие тридцать два года там даже родилось пару десятков детей в нескольких семьях, но это были, конечно же, лишь редчайшие исключения, которые случаются всегда и везде и которые только подтверждают сложившиеся правила. Чтобы понять масштабы - на Фронтере за первые двадцать лет родилось полтора миллиарда человек, а на Любаве без малого миллиард. А тут всего пару десятков! И не за двадцать лет, а за тридцать два!

В действительно хороших условиях люди заводили детей охотно.

Но не на Шаццу.

Вдобавок, там обнаружились разумные аборигены, которых поначалу то ли просто не заметили, то ли вообще не распознали как разумную расу - связь с тамошней столицей то и дело прерывалась и во внешнем мире о Шаццу мало кто мог сказать что-либо вразумительное. В департаменте колоний на этот проект давно махнули рукой и официально объявили колонизацию неудавшейся, поэтому дальнейшие заботы по обеспечению и поддержке поселений на Шаццу вынуждены были взвалить на себя военные и спасатели, а у этих молодцов всегда туго со временем.

Спасибо, что с ресурсами получше.

Но и военные о Шаццу знали немного. Вся практика боевых и небоевых действий флота сводилась к девяти миссиям группы Власова, а до того - двум катастрофически неудачным высадкам в попытках помочь горстке выживших колонистов. Флот потерял половину регулярного батальона пехоты и почти роту орбитального десанта. Самое печальное заключалось в том, что поражения, в сущности, не добавили флотским информации и опыта. Иными словами, причины, по которым на Шаццу полегли пехотинцы и десантники, так и остались невыясненными. И если уцелевшие десантники даже смогли эвакуировать часть своих погибших, то батальонное знамя и командирские кристаллы пехотинцев пришлось добывать Власову и его сорвиголовам. Знамя они добыли. Кристаллы - нет. И даже после девятой ходки группы Власова флот по-прежнему знал о Шаццу катастрофически мало. Без нужды высаживаться туда никто не стремился, но мольбы о помощи опорная станция системы получала регулярно и с этим поневоле следовало что-то делать. С пятой по девятую включительно миссии Власова как раз и являлись этой помощью. Было спасено и эвакуировано почти двести человек и по подсчетам аналитиков как минимум столько же людей все еще оставались на Шаццу (а вернее всего - вдвое-втрое больше). Одно время хотели эвакуировать их всех, но мешало отсутствие связи и информации - на станции не знали толком ни где искать остатки колонистов, ни как это делать.

Семь человек из группы Власова, по тревоге погрузившиеся в посадочный бот, были на двести процентов убеждены, что идут в десятую миссию, ничем не отличающуюся от пяти предыдущих.

В какой-то мере, так оно и было.

*** *** ***

Бот проколол низкую облачность и, не меняя скорости, пошел на снижение. Трясло; но нельзя сказать, что чрезмерно. Спецназовцы были надежно упакованы в транспортные коконы и на болтанку не реагировали никак. Так их и высеяли, прямо в коконах, метров с полуста. Разброс вышел мизерным, хоть в учебники по десантированию вноси. Бот еще не успел взмыть назад, в грязно-серые тучи, а первые двое уже вскрылись.

Капитан Самарин и Джеко.

Самарин быстро и сноровисто, ни на кого не глядя, разобрал кокон на отдельные модули, навьючился по походному и только после этого выпрямился и повертел головой.

А потом замер.

Менее чем через минуту навьючились и остальные шестеро спецназовцев. А потом точно так же застыли.

- Не поняла, - наконец произнесла Маша Нечуева, лингвист группы. - Где Батя?

Следопыт, здоровенный, словно горилла, Юрий Мухин по кличке, естественно, Муха, протянул могучую лапищу и вынудил копающегося в остатках кокона Джеко выпрямиться.

Несколько секунд семеро спецназовцев поедали его взглядами.

- Ты кто? - наконец спросил Муха.

Джеко молчал.

Тогда Муха сцапал его за рукав, подтащил поближе и чуть развернул, чтобы без помех прочитать бирку над левым нагрудным карманом.

- Русинов Кэ, - прочитал он вслух. - Рядовой.

- Я - Джеко, - сказал Джеко тихо.

- Ни хрена не понимаю, - пробормотал Олег Зуев, основной медик группы. - Кто это? Зачем? Где Батя?

- Давай-ка связь, Калле, - процедила лингвист Маша. - Чего гадать?

- И то верно, - кивнул Самарин и выразительно поглядел на связиста.

Карл Сперанский без возражений расстегнул карман с комом, подсоединил антенну и нацепил визор.

- База, я Фантом! - вызвал он, надеясь, что связь установить получится достаточно быстро.

Удивительно, но станция ответила сразу, будто ожидала вызова, но в чистом аудиорежиме, без видео.

- Фантом, я База. Как у вас?

Сперанский про себя отметил, что голос ему незнаком. Это не кто-нибудь из штатных связистов станции - тамошних он знал всех, причем и на слух, и лично тоже. Зато Самарин сразу опознал: говорит тот самый сухопарый полковник из кабинета Генерала Осипенко, приказавший ему поднимать группу на тревожный выброс и совравший, будто командир на этот раз будет ждать их прямо в боте ввиду особых обстоятельств.

В боте действительно обнаружился кто-то в снаряженном коконе и вся группа, естественно, решила, что это командир и есть, хотя до сих пор Власов всегда забирался в свой кокон последним из группы, как и подобает хорошему командиру. Самарин тогда списал все на особые обстоятельства и принялся торопливо паковаться, поскольку время поджимало.

И вот вам результат: вместо командира с ними высажен какой-то рядовой Русинов, называюший себя Джеко. Комбинезон на нем новенький, толком необмятый, с коконом справился быстро, а вот с амуницией возился долго, хотя и в пределах флотского норматива. И молодой совсем, хорошо если шестнадцать есть...

"Хреново дело, - заключил Самарин безрадостно. - А ведь командовать мне, мать его..."

Даже если они выполнят приказ Власова и затребуют возврат, до прибытия бота командовать именно ему. И отвечает за всех он, капитан Самарин, и никто другой.

По крайней мере, до тех пор пока он сам не погибнет.

Самарин требовательно взглянул на связиста и тот мигом переключил связь на него. В команде действительно почти все понимали друг друга без слов. С полувзгляда.

- База, я Фантом, - заговорил Самарин. - У нас нештатная ситуация: вместо командира десантирован некто рядовой Русинов.

- Ситуация штатная, - возразил все тот же полковник. - У Русинова спецмиссия. Ваша задача обеспечить ее выполнение. Как поняли?

- У меня приказ непосредственного начальника майора Власова: никаких действий неполным составом. Требую возврат.

В динамиках проскрежетало, словно у полковника кто-то внезапно отобрал гарнитуру.

- Говорит генерал Осипенко, - произнес новый голос с плохо скрываемым раздражением. - Я отменяю приказ Власова. Приступайте к миссии.

Голос Осипенко трудно было не узнать.

- А... что с нашим командиром? - осторожно поинтересовался Самарин.

- Майор Власов арестован, - сухо уведомил генерал. - Командуйте миссией, капитан! Рядовой... Как там его?

- Русинов, - угрюмо подсказал Самарин.

- Рядовой Русинов имеет полномочия ставить общую задачу, но тактическое руководство по каждой фазе миссии возложено на вас. И прекращайте бредни, капитан, по поводу неполного состава! Вам отдан приказ, а что бывает за невыполнение приказа - любой военный знает!

В динамиках снова сухо грюкнуло и к разговору вернулся полковник:

- Фантом, мы уходим из радиопозиции, следующий сеанс связи через девять часов. За это время вы должны уяснить задачу и начать движение к цели. Подтвердите прием.

Самарин беспомощно переглянулся сначала с Мухой, потом с Машей Нечуевой. Потом с остальными.

- Прием подтверждаю, - неохотно произнес он. - До связи.

Карл автоматически отметил время и выставил таймер на сигнал через девять часов, после чего быстро упаковал ком и остальную радиоамуницию по-походному.

- Уходим с пятака, ищем место для привала, там говорим! - скомандовал Самарин. - Мое место - Зуич, я замыкаю! Марш!

Все, кроме новичка зашевелились, выстраиваясь. Впереди следопыт Муха, за ним сапер Полиенко и инженер Чередник. Далее полагалось идти Маше, но она, видимо, добровольно взялась приглядывать за Русиновым, потому что сцапала того за грудки, притянула поближе, чтобы глядеть ему прямо в глаза, и неприязненно прошипела:

- Идешь за ним, - Маша ткнула пальцем в спину Чередника. - След в след! Я за тобой! И не дай бог отстанешь или уйдешь в сторону! Напихаю полную панамку, понял, нет?

Тот без эмоций слабо кивнул, не предпринимая никаких попыток освободиться. Маша оттолкнула его от себя и Русинов быстро (но без лишней суеты или мандража - автоматически отметил Самарин) принялся нагонять Чередника.

Сам Самарин сегодня шел замыкающим. Как и подобает командиру...

С лысого пригорка, где они действительно были как на ладони, группа оперативно убралась. Самарин подумал, что зря они затеяли сеанс связи прямо на этом пятаке, удобном для высадки, но совершенно демаскирующем во всех прочих отношениях. Надо было сначала убраться на бивачное место, а потом уж выяснять что стряслось и куда подевался командир.

Тут внезапно до Самарина дошло.

"Арестован! - подумал он обалдело. - Командир арестован! Как?!! За что?!! Чего вообще творится, мать его через кочерыжку?!!"

Муха бодро вел группу вниз по пологому склону, целясь на россыпь крупных валунов, между которых можно было с успехом затеряться. Самарин в целом одобрил его выбор, подумав мимоходом только о том, не прячется ли там уже кто-нибудь. Однако он ни секунды не сомневался, что Муха озабочен тем же вопросом и отработает как всегда.

Минут за десять они подошли достаточно близко. Муха жестом объявил локальную разведку и на полусогнутых начал красться к ближайшему валуну. Полиенко тут же ушел влево, Чередник вправо, Маша цыкнула на новичка и тот присел на корточки вместе с остальными. Еще через пару минут исчезнувший за валуном Муха показался группе, отсигналил: "Чисто, ко мне!" и исчез снова.

Меж валунов обнаружилась удобная, закрытая почти со всех сторон площадочка. Полиенко уже полег с одного края - приглядывать за окрестностями. Чередник умостился с другого. При этом оба были достаточно близко, чтобы все слышать и без помех участвовать в разговоре.

Остальные повалились на травку или присели спинами к валунам примерно между ними. Новичок тоже присел. Самарин, последним присоединившийся к группе, опустился рядом с ним.

- Ну, что? - заговорил капитан, стараясь, чтобы это не звучало чересчур мрачно. - Колись, что ты за птица, пацан.

- Меня зовут Джеко, - сообщил тот. - Мне сказали, вы должны помочь.

- Ты знаешь, кто мы такие? - криво улыбаясь поинтересовался Самарин.

Джеко пожал плечами:

- Группа особого назначения. Десант-спецназ, все дела.

- Не просто группа, - уточнил Самарин, продолжая улыбаться, - а лучшая группа во флоте. Именно поэтому нам нужны все наши и не нужен никто посторонний вроде тебя. И именно поэтому тебе лучше объяснить, почему прямо сейчас ты с нами, а майора Власова с нами нет.

- Почему я с вами объяснить нетрудно, - спокойно ответил Джеко. - А вот где ваш майор - этого я, извините, не знаю. Я здесь затем, чтобы вывести вас к бункеру. А вы - затем, чтобы его захватить.

- Какому, нахрен, бункеру? - нехорошо нахмурился Самарин.

- Долго объяснять, - ответил Джеко. - Да и незачем. Мелочи расскажу на ночевках, а сейчас лучше бы двинуться - времени мало.

- Так, - Самарин глубоко вздохнул. - Для начала: сколько раз ты высаживался на Шаццу? Паковался в бот, потом трясся на снижении, потом выпутывался из кокона на поверхности, а? Сколько?

- Один, - сообщил Джеко невозмутимо. - Теперь - один.

- То есть, сегодняшнюю высадку ты считаешь? - не скрывая сарказма уточнила Маша.

- Да. Она и есть первая, - ответил Джеко просто.

- Вот он, - Самарин кивнул на Муху, - на Шаццу в седьмой раз. - Они двое, - теперь Самарин указал на Машу и Чередника, - в восьмой. Остальные в десятый.

Если эта информация и произвела впечатление на новичка, он этого никак не показал.

- Хорошо, - продолжал допытываться Самарин, хотя, похоже, уже было ясно: в группе безнадежный солобон. - Сколько у тебя высадок не на Шаццу? Где ты вообще служил?

- Нисколько, - ответил Джеко. - Нигде. Я вообще не военный. И лучше бы нам прекратить порожнюю болтовню и двинуться, а то мне очень не нравится во-он та тучка. Да и камешки выбраны не совсем удачно.

Самарин невольно глянул на тучку: она и впрямь внушала некоторую тревогу. Набрякшая была, темная и, как пить дать, насыщенная статикой под завязку. А валуны, слепому видно, чуть ли не наполовину из магнетита. Так что в словах новичка имелся известный резон, невольный ли, осознанный - но имелся.

Не теряя больше времени, Самарин вывел перед собой карту, которую ему слил незнакомый полковник в кабинете Осипенко.

- Ну, показывай, где твой бункер, - велел капитан.

Муха с живейшим интересом пристроился рядом, да и Зуич с Машей проявили любопытство. Безучастными остались только дозорные и еще Калле-связист.

Некая цель на карте была уже обозначена, в центре близкого плато-нагорья, однако Джеко указал не на нее, а на самый краешек того же плато, практически у обрыва к реке, выгнувшейся в этом месте широкой излучиной.

- Вот тут.

До места было километров девяносто - по прямой.

Почему группу не выбросили прямо на плато было понятно: высаживались уже, потом еле ноги унесли, хватит. Пожалуй, ближе высаживаться и не стоило, посадочный пятак, на который их сегодня сбросили, был знаком и относительно безопасен. Не в джунгли же высаживаться?

Самарин выжидительно поглядел на Муху:

- Что скажешь?

- Сюда пойдем, - указал тот на кромку джунглей. - По дуге, опушечкой.

- Лучше вот сюда, - неожиданно вмешался Джеко, рисуя другой путь, чуть короче.

- Через реку? - Муха поглядел на него как на сумасшедшего. - Причем, дважды?

- А что тут такого? - Джеко впервые проявил хоть какую-то эмоцию - легкое удивление. - Река и река. Переправимся. Разве это трудно?

Муха широко улыбнулся, но ничего не сказал.

- Нетрудно, - вздохнул Самарин, со значением глядя на следопыту в глаза. - Вообще пустяки!

- Ты же впервые на Шаццу, - зло произнесла Маша. - Что ты знаешь об этой реке?

- Река как река, - ответил Джеко беззаботно. - Реки везде одинаковые. Ну, почти.

- Заткнись, салага, - велел ему Самарин и снова поглядел на Муху.

- По опушке, - повторил тот ровно.

- Двинули! - скомандовал Самарин и пока группа вытягивалась в походную цепочку снова отыскал в небе набрякшую тучку.

Она заметно приблизилась.

Едва они отошли, тучка наползла на валуны и почти сразу там шарахнуло - качественно, с блеском и молниями - раз, другой, третий. Статика есть статика, магнетит есть магнетит. Вовремя смылись, это хорошо.

*** *** ***

На ночевку стали отмахав хороший фланг, не меньше двадцати километров. Правда, это по прямой - реально прошли больше. Совсем без подлян не обошлось: Шаццу - она такая, и ничего тут не попишешь. Но в целом первый переход Самарин счел успешным. Муха заработал царапину на плече и разодрал любимую куртку, но Маша сказала, что на стоянке законопатит в лучшем виде. Следопытскую царапину Зуев на правах ведущего медика обильно залил физиоклеем, а остальным сообщил: до свадьбы, мол, заживет. Чередника укусил клещ; пришлось задерживаться, вырезать гадину из икроножной мышцы и вкатить бедняге Череднику лошадиную дозу иммунина. В этом случае Зуев уже не выглядел таким беспечным и самоуверенным, но Самарин, также имеющий начальную медподготовку, видел результаты диагноста собственными глазами, а они, вроде бы, ничего особо худого не предвещали.

Чередник в итоге даже не захромал, но пластырь на ране пришлось менять каждые два часа.

Салага Русинов худших опасений не оправдал, но от него пока ничего сверхъестественного не требовали - иди себе в центре группы и не отсвечивай. Он и не отсвечивал. Шел нормально, не тормозил, команды выполнял, по сторонам не глазел особо, если и устал - никак это не показывал. Шли по авральной схеме-два, для семерых. От схемы-один она отличалась только тем, что не приходилось нести тело восьмого, а значит в ротации приходилось заметно легче. В том числе и поэтому прошли больше, чем Самарин ожидал. Завтра прямо с утра начнется подъем на плато; хорошо бы до середины дня его завершить и выйти на плоскость, на яйлу... Но это все завтра.

Ребята деловито разбивали лагерь. Все, кроме новичка. Этот стоял посреди облюбованного пятачка и глазел попеременно на всех. Хорошо, хоть баул отстегнул. Никто его не трогал.

Пока Муха настраивал периметр и сигнализацию, Зуич в очередной раз сменил пластырь Череднику и считал оперативную диагностику. Закончив, он издали показал Самарину большой палец.

Тот удовлетворенно кивнул, но не преминул трижды сплюнуть через левое плечо.

Потом Чередник залег наблюдателем, Муха вторым, а Маша принялась чинить разодранную куртку. Одновременно она руководила Сперанским и Полиенко по кухонной части. Сперанский то и дело глядел на часы - близился сеанс связи с базой. Зуич наскоро проверил у Мухи царапину и подтянулся к командиру.

Самарин некоторое время изучал карту; потом выключил ком и нашел глазами Русинова. Тот уже не торчал посреди лагеря на манер башни - догадался расстелить спальник и сесть. Самарин поманил его пальцем.

Они подошли практически одновременно, новичок и Зуев.

- Садись, - Самарин хлопнул по спальнику рядом с собой.

Русинов послушно присел. Зуич примостился напротив.

- Биография твоя нам не слишком интересна, - начал Самарин. - А вот знать чего умеешь - точно не помешает. Так что колись, рядовой Русинов. Специальность? Где готовили? Послужной список?

- Я уже говорил, - отозвался тот. - Я не военный. И я не Русинов.

- А это что? - Самарин ткнул пальцем в нашивку с фамилией.

Новичок скосил глаза, потом взглянул Самарину в лицо и ответил:

- Это чья-то форма. На станции дали. Меня зовут Джеко, а фамилии у меня нет.

- В смысле - нет? - не понял Самарин. - Шифруешься, что ли?

- В прямом смысле, - вздохнул Джеко. - Возможно, какая-то фамилия у меня и была, но я ее все равно не знаю.

- Не знаешь? Или не помнишь? - уточнил Самарин.

- А какая разница?

- Хорошо, - Самарин решил сменить тему. - Откуда ты прибыл на станцию?

- Этого я тоже не знаю. Какая-то база на какой-то луне, на какой именно - мне никто не сказал. Меня полковник Ихин привез.

- Ихин, - теперь вздохнул Самарин, окончательно убедившись в бессмысленности всех расспросов.

Этого сухопарого полковника, как показалось Самарину, опасался даже генерал Осипенко. Опасался не в обычном понимании - в этом смысле Осипенко не боялся никого и ничего. Бесстрашные люди так относятся только к неодолимым силам природы, когда человек никакими действиями не в состоянии что-либо изменить. К рушащимся скалам, или сметающим все на своем пути волнам-цунами, или взрывам сверхновых.

И еще к засекреченным в усмерть структурам, по сравнению с которыми флотская разведка - проходной двор, а служающие там солдаты и офицеры - известные каждому встречному поп- или кинозвезды.

Раз этот Джеко человек Ихина, ничего он не скажет сверх того, что сочтет нужным сказать. И, наверное, лучше прекратить бессмысленный допрос, тем более, что любому спецу из этих самых секретных структур он покажется дилетантским.

Любой в группе Власова - отличный боец, отличный выживальщик, спецназовец до мозга костей. Но не особист же! Они все умеют стрелять, драться, прятаться, взрывать, нападать, убегать... Все, что может понадобиться на операции в любой глуши, хоть на Шаццу, хоть на Бадрусе, хоть еще где. А вот вытягивать информацию из человека, который не желает ею делиться - это не их профиль. Нет, по-простому, по-дикому, когда нет времени ждать и нет нужды церемониться - тут любой из них тоже способен. Голыми руками чуть дольше, с помощью ножа или зажигалки - чуть быстрее. Но вот так, чтобы только разговорами, без членовредительства...

Единственное, что смущало Самарина, это возраст Джеко. Разве может совсем еще пацан быть матерым особистом?

Шут его разберет...