Она

ОНА

***

Город, в котором я жила, затерялся в тайге, в густых, бескрайних лесах. Это был совсем небольшой городок, где почти все жители друг друга знали. Старые пятиэтажки соседствовали с деревянными домишками. Бумажно-целлюлозный завод пыхтел из последних сил и находился на грани развала. Люди покидали городок, уезжали в другие места в поиске лучшей жизни. А некоторые оставались. Такие, как моя семья, где отец трудился на подыхающем заводе, а мать в школе, учителем рисования.

Зимой из городка пропала молодая женщина. Но никто не придал этому значения, все решили, что она, как и десятки других, просто сбежала, никого не предупредив. У этой женщины был муж-пьяница, который в хмельном угаре частенько её поколачивал. И жители подумали – ей надоело терпеть, и она, наконец-то, решилась изменить свою судьбу. Участковый, затюканный, тщедушный мужичонка, ради приличия опросил жителей, провёл «расследование». Кто-то из опрошенный обмолвился, что она хотела уйти от мужа, и дело тут же закрыли. Что стало с этой женщиной на самом деле? Она живёт другой счастливой жизнью или её останки лежат где-то в тайге? Никто этого не узнает наверняка…

Я училась в старших классах, и мне хотелось, как можно скорее сбежать из мрачного городка и начать новую, самостоятельную жизнь. Но до этого момента ещё оставалось больше года и, единственное, что я могла делать – это мечтать и попутно поднажать на учёбу, чтобы пройти на «бюджет» института.

У меня были подруги, парень, и впереди сияло будущее, которое в юности кажется полным перспектив и однозначно счастливым.

Весной пропала девушка, а летом ещё две. Все они были чуть помоложе той первой исчезнувшей женщины и чуть постарше меня. Многие горожане были взволнованы их исчезновением, строили догадки, порой страшные, порой банально нелепые. Стоит ли говорить, что девушек не нашли? Не нашли ни живыми, ни мёртвыми. Я же считала, что они просто уехали из городка, растворились в другом, большом, энергичном городе… но думала так только днём…

Ночью же я глядела из окна на чернеющий совсем неподалёку лес, и внутри шевелился червячок сомнения – а что, если пропавшие девушки там, в тайге… и случилось с ними нечто нехорошее, плохое…, и некто затаился в глухих лесах и высматривает новую жертву. И мурашки ползли по моей спине, колючие, холодные… Но утром страхи перед тайгой уходили, и я вновь становилась юной, беспечной девчонкой, которая мечтает вырваться во взрослую жизнь. И оставался всего лишь один учебный год до взрослой жизни, и от этого сердце начинало заходиться в груди. Вот только…

Однажды я проснулась не дома…

***

Веки казались тяжёлыми, слипшимися, и я никак не могла открыть их. А когда, наконец-то, получилось, то вокруг была темнота. Вязкая, густая, в которой не проступают ни очертания, ни силуэты. Не проступает ничего. И эта темнота, что везде и всюду, обволакивала, проникала внутрь, оседала маленьким комком в груди и выпускала острые, как жала шипы…

Я лежала на ледяном полу в чужом месте – жалкая, замёрзшая и слабая. То, что место чужое, враждебное – я поняла сразу, почуяла нутром. Кончики пальцев рук и ног онемели, потеряли чувствительность. Я попыталась подняться, но тело отказалось мне подчиняться и отозвалось тупой, ноющей болью. Я хотела закричать, но губы только беззвучно шевелились. Единственное, что я могла сделать – это заплакать…

Я ревела долго. По крайней мере, мне так показалось. Окончательно устала и упала духом. Но потом в голове что-то щёлкнуло. Может, это было желание жить или просто чувство несправедливости – как так, почему именно я?

Я попыталась успокоиться и вспомнить хоть что-нибудь. Но мозг выдавал только обрывочные воспоминания – хлёсткие ветви, луч солнца, проникающего сквозь кроны деревьев, пьянящий хвойный аромат, приятные прикосновения тёплого ветерка и фигуру, идущую чуть впереди меня. Кажется, в тот день мать просила зайти в магазин после библиотеки. А мой парень ждал вечером в гости, чтобы сказать что-то очень и очень важное. Видимо, ни он, ни мать, так и не дождались меня.

Я опять всхлипнула, но тут же одёрнула себя – не время раскисать. Я приподнялась на локтях. Потом села и даже попыталась встать. Получилось, только ноги тут же подкосились от слабости, и я рухнула обратно на пол. Руки тряслись, дыхание спирало в груди. В какой-то миг мне даже показалось, что вот-вот я задохнусь от нехватки кислорода. А воздух в этом месте был затхлый, тяжёлый, пропитанный смрадом… и помереть от нехватки кислорода было вполне реально.

Я глубоко, часто задышала, и постепенно дыхание выровнялось. Сознание прояснилось. И я поползла потихоньку, царапая голые локти и колени о шершавый пол, пока не уткнулась головой во что-то твёрдое. Глаза резануло от пятнышка света в крошечном отверстии. Дверь. То, во что я уткнулась – дверь. А там, за дверью есть свет.

Я подтянулась, нащупала дверную ручку, нажала раз-другой-третий… и, о чудо, дверь со крипом отворились.

Сердце больно заколотилось о рёбра. Я с трудом поднялась на ноги и вышла из комнаты. Глаза заслезились от света, пусть и тусклого, но всё же после моего долгого пребывания в кромешной темноте, непривычного. Но я смогла разглядеть в этом небольшом помещении лестницу, ведущую наверх. Придерживаясь за стены, я двинулась к ней…

***

После темноты всё наверху казалось расплывчатым, туманным. Глаза щипало, слёзы текли по лицу. Я близоруко щурилась, пытаясь разглядеть выход. Но его будто бы не было. Дом не имел ни окон, ни дверей. Кроме, разве что, той, что вела в тёмную комнату, где я провела чёрт знает сколько времени. Как слепой котёнок, я без толку бродила по дому, натыкаясь на предметы, которые до сих пор казались мутными пятнами.

Отчаявшись, я опустилась на пол, прижалась спиной к стене и закрыла глаза. Я устала. Всё происходящее ощущалось сном, сюрреалистичным, кошмарным сном. Хотелось поскорее выбраться из него, проснуться дома, в своей постели и посмеяться над своими страхами. Я даже ущипнула себя за руку. Почувствовала боль. Распахнула глаза. Я всё ещё в странном незнакомом месте. Единственное, видеть я стала чуточку лучше.

Я была в доме, старом, сказочном, будто сошедшим со страниц книжек, что я читала в детстве. От большой русской печи шёл жар – мне даже показалось что вот-вот с неё сползёт Баба Яга или какая-нибудь другая ведьма. Бревенчатые стены были сплошь испещрены старинными письменами. Я подошла ближе, попыталась разобрать что написано, но напрасно – все буквы слились в непонятные иероглифы или символы. На небольшом столе стоял горшок. От него вился дымок и шёл пряный запах, который неприятно щекотал ноздри. Полная дурных предчувствий, я подкралась к нему, заглянула внутрь – мутный бульон и что-то плавает в нём. Тошнота подкатила к горлу, когда круглый шарик всплыл на поверхность – глаз, это был глаз. То ли птичий, то ли звериный, то ли человеческий. Разбираться не хотелось.

Я отшатнулась в сторону, и как пьяная, побрела подальше от стола. Оступилась. Ударилась о стену. Та пришла в движение, и в следующую секунду я вылетела наружу. Стена оказалась дверью.

Больно приложившись спиной о землю, я какое-то время лежала без движения. Над головой серело мрачное небо. Моросил дождь. Крошечные капельки падали на моё лицо, на голые руки и ноги. Я, вновь почувствовав себя живой, растеклась глупой, довольной улыбкой.

Я лежала, утопая в ярком ковре из оранжевых, жёлтых и красных листьев, сухих и удивительно мягких. Мне было странно легко и спокойно. И тут внезапная мысль резанула разум. Опавшие листья, пасмурное небо – осень. Когда успела наступить осень? Я резко села. Голова закружилась, холодок пробежался по спине. Какого чёрта тут происходит? Я помню, что в тот день, когда я возвращалась из библиотеки был тёплый августовский вечер. А сейчас? Я огляделась. Сейчас октябрь, тёплый, но поздний октябрь, когда на деревьях остались лишь жалкие остатки листвы…

«Как давно я здесь?!» – завопила во мне паника.

Я находилась во дворе, огороженном невысоким забором. Около домика, довольно-таки большого, если смотреть со стороны, были постройки – дровяник; бревенчатая низкая, судя по всему, баня; и ещё какие-то покосившиеся от старости сараи. А за забором темнел густой хвойных лес с редкими проплешинами лиственного опала. В самом дворике росли березки и тополя – совсем ещё молодые и тоненькие.

Я поднялась на ноги. Меня мутило, к горлу подкатывала тошнота. Сколько времени я провела в этом богом забытом месте? Месяц, полтора? Почему я ничего не могу ничего вспомнить, кроме последнего дня в городке, да и то не всего? Меня пичкали наркотой, или я впала в кому на это время? Вопросы шевелились в мозгу. И ни на один из них не было ответа. Но одно я знала точно – отсюда надо выбираться, как можно скорей, бежать что есть мочи в тайгу, подальше. Вот только… Я поглядела на свои босые ступни, потёрла голые плечи. На мне была только тонкая ночная рубашка. Далеко ли я убегу вот так? Но тут же я отбросила сомнения, попробовать всё равно стоит… быть может мне повезёт, я наткнусь на охотника или егеря, и тот или другой выведут меня к городку…

Я рванулась к калитке, распахнула её. Налетел порыв ветра, колючий и ледяной. Кожа вмиг покрылась мурашками, и мне стало очень холодно. Но это не остановило, а, наоборот, прибавило прыти. Я побежала, позабыв о слабости и ломоте в теле. Добежав до кромки леса, я остановилась на мгновение, чтобы отдышаться и продолжить свой путь (или всё же побег?!). Конечно, побег! Побег от чего-то инфернального, не поддающегося объяснению…

В лесной чаще, несмотря на холод и моросящий дождь, чирикали птички. Ветер шумел в кронах деревьев. Пахло хвоей, прелой листвой, болотом… После сладковатого смрада в доме и во дворе, я дышала и не могла надышаться, таким чистым и благодатным казался мне воздух леса.

Я сделала всего несколько шагов и почувствовала, что сзади кто-то есть. Этот кто-то подкрался незаметно, бесшумно и теперь пристально смотрел мне в спину. Взгляд его или её обжигал кожу. От этого взгляда немели пальцы рук и ног, и я не могла сделать и шага вперёд. Я не успела собраться с духом и обернуться, как затылок пронзила резкая боль. Перед глазами потемнело. Я, как подкошенная, упала на землю…

***

Тихо лилась песня, нежная, чарующая. Сладким мёдом она окутывала сознание и медленно вытягивала на поверхность реальности. Я очнулась, ничего не понимая. Что происходит, где я, что со мной случилось? Тупая ноющая боль в затылке тут же услужливо напомнила, что я в доме, расписанном загадочными символами, где-то в самом сердце тайги и некто удерживает меня в плену.

Я приподняла голову. Помутневшим взглядом обвела место, где находилась. Стены пестрели от надписей. На полу, по углам стояли чёрные свечи. ОНА сидела за столом спиной ко мне. По узкой спине струились чёрные волнистые волосы, плечи её тихонько вздрагивали. Она пела. Судя по мягкому, грудному голосу, она была молода. У старухи просто не могло быть такого голоса, такой горделивой осанки, густых волос.

Я попыталась сесть, но ничего не вышло, и я только уронила голову на пол. Наверно, она услышала или просто почувствовала, что я проснулась. Пение резко оборвалось. Она медленно встала, так же медленно обернулась и направилась ко мне. Нас разделяли каких-то три или четыре метра, но я не могла разглядеть её лицо, пока она не приблизилась ко мне и не опустилась на колени. Её лицо теперь было совсем рядом, на меня глядели зелёные глаза, такие, каких я никогда раньше не видела. Они сияли, что два изумруда, слишком ярко и неестественно. Алые, пухлые губы растянулись в приветливой и в тоже время жуткой улыбке. Бледная кожа отливала мрамором и была столь же неестественна, что и глаза этой странной девушки. От силы ей можно было дать лет двадцать, никак не больше. Она вся лучилась юностью и свежестью. Но что-то было не так с её молодостью. Быть может, взгляд её глаз не мог принадлежать юной особе, слишком уж жёстким он был. Или слишком не человечным был весь её образ, и что-то тёмное и опасное скользило в её, кажущемся на первый взгляд, юном облике.

Я хотела спросить – кто она и что ей нужно от меня, но голос не слушался. Я только беззвучно шевелила губами и лежала, как безропотная кукла или овца, которую привели на заклание.

Она в это время наклонилась ещё ниже и теперь её лицо от моего разделяли каких-то пара сантиметров. От неё пахло лесом. Смесью ароматов из хвои, лесных цветов и чуть гнилостного запашка болота. Она приоткрыла рот и стали видны белые чуть удлинённые зубы, потом мелькнул длинный язычок и облизал губы. Она прошептал что-то мне на ухо, но я не разобрала ни слова. Язык, на котором она говорила, я не знала.

Она провела указательным пальцем по моей нижней губе. В какой-то миг мне даже показалось, что сейчас она поцелует меня. Но её губы остановились в паре миллиметров от моих. Она приоткрыла рот и из него потянулся тонкий чёрный дымок. Дымок слился с моим дыханием, и я почувствовала, как силы медленно покидают тело и перетекают к этой странной девушке.

Я засучила руками и ногами по полу, пытаясь скинуть с себя чёртову ведьму или вампиршу. Но она навалилась всем телом, пригвоздила руками мои руки к полу. Перед моими глазами тускнело, в ушах звенело. Всё вокруг будто перестало существовать. Остались только я и она, две противоборствующие стороны, и одна из этих сторон, ЕЁ сторона, забирала жизненную энергию другой. А взамен мне оставалась только ноющая пустота.

Прошла вечность, прежде чем она отпрянула от моего тела. С интересом она глядела на меня некоторое время, и только потом встала на ноги, и покинула комнату, напевая под нос чудную песню. Я осталась одна, измученная, ослабевшая, отчаявшаяся. Казалось, что все мои силы перекочевали в её тело.

Но вскоре я поняла, что это не так, что жизнь всё же ещё теплиться во мне. Я пошевелила пальцами рук и ног, а спустя ещё пару минут смогла сесть. Дышать было тяжело, но в мозгу забилась мысль – я не хочу подыхать в этом чёртовом месте…, и эта мысль придала сил.

Я легла на пол, чтобы немного отдохнуть. Бежать сейчас было бесполезно. Я это знала…

***

Через некоторое время за дверью раздались тихие, еле слышные шаги – она вернулась. Я притворилась спящей, и вся обратилась в слух. Не знаю, поверила ведьма или нет. Она точно была здесь. Я ощущала колебания воздуха – она бродила по комнате. Иногда она садилась за стол – скрипел отодвигаемый стул, шелестели страницы книги. Она что-то шептала, но слов я всё так же не могла разобрать.

А потом она приблизилась ко мне. Долго смотрела на лицо, пытаясь прочитать эмоции, что терзали меня. Внутренне я вся дрожала от ужаса и мысленно твердила самой себе – не поддаваться панике, ведь когда-нибудь ведьма уйдёт, и тогда я ещё раз попробую сбежать…

Наконец-то, она ушла. Я ещё долго лежала, не смея открыть глаза. Вслушивалась в тишину. Дом натужно скрипел, стонал людскими голосами. Снаружи шелестел ветер, ухал где-то вдалеке филин – наверно, наступила ночь. Я недоумевала, в какой миг мой слух так обострился. Это сработали внутренние ресурсы выживания, о которых я раньше и не подозревала? Или просто мне так кажется, и мой слух всегда был таким чутким. Так или иначе я слышала звуки ночи, на какие раньше и внимания не обращала.

И всё же я решалась. Интуиция шепнула – пора… Я открыла глаза – и хоть свечи уже прогорели, темнота больше не была мне преградой – я всё прекрасно видела. Я встала, тихонько подошла к двери и потянула ручку. Дверь, на удивление, открылась почти бесшумно – ведьма не удосужилась запереть меня. Задержав дыхание, я вышла из комнаты. Наощупь добралась до лестницы, ведущей наверх, и тут услышала стон. Сначала я решила, что это ветер или дом. Но стон повторился. И теперь точно и без сомнений – стонал человек.

— Кто здесь? — прошептала я, оглядываясь.

И снова стенание, на этот раз чуть громче.

— Где ты?

И кто-то ответил тихо-тихо, слабым голосом:

— Здесь…

— Где здесь? Я не… — едва ли не выкрикнула я и осеклась на полуслове – в этом коридоре было три или даже четыре двери. Просто я сразу их не заметила…

Я ломанулась в первую же дверь, но она оказалась заперта. Другая была завалена непонятным хламом, и там вряд ли мог бы кто-то быть. В третьей тоже никого не было. Но только на первый взгляд. Услышав совсем рядом стон, я едва ли не подпрыгнула на месте.

На полу, почти у самых моих ног, скрючившись, кто-то лежал. Я, затаив дыхание, опустилась на колени, осторожно дотронулась до худого плеча. Лежавший конвульсивно дернулся и обернулся ко мне. И я увидела – бледное лицо, мутные, больные глаза, слипшиеся каштановые волосы, девушка, лежащая на полу, была исхудавшей, измождённой. И если бы не молодое, без морщин лицо, то я решила бы, что это древняя старуха. Но несчастная была примерно моей ровесницей, только очень тощей, будто некто высосал из неё все жизненные соки. Я догадывалась (нет! знала!) кто был этим некто.

— Ты уже чувствуешь её? — прохрипела девушка.

Я начала что-то лепетать, спрашивать её – кто она и как здесь оказалась, как я могу помочь, и как, в конце концов, выбраться из этого странного места. Но девушка, лежавшая на полу, вдруг расхохоталась. Её смех, скрипучий и отрывистый, был похож на карканье воронья.

Она закашлялась, видимо смех забрал последние силы.

— Ты чувствуешь, как обострились обоняние, слух и зрение? — спросила девушка, откашлявшись, из уголка её потрескавшихся губ потекла тонкая ниточка из слюны и крови.

Я кивнула, ничего не понимая. Ведь я наивно решила, что видеть и слышать стала только из-за паники.

— Когда она питается… твоими… силами, она отдаёт часть своих… но только на время… пока ты… окончательно… не будешь истощена… как я… — продолжила девушка, тяжело дыша. Каждое слово давалось ей с трудом.

— Кто она, ведьма? Почему ушла, не связав нас или хотя бы не заперев? — прошептала я.

— Я не знаю… Ты ведь… понимаешь, что она сейчас… далеко… у тебя… есть шанс… ты… не такая… ты… сильная… ты… должна найти…

Девушка, окончательно обессилев, замолчала, и легла на спину, судорожно ловя воздух губами.

— Найти что? — я потрясла её за руку.

— Ищи… ответы… в… книге… — девушка задрожала, сделала глубокий вдох и, не выдохнув, стихла. Глаза её начали стекленеть.

Я отползла к стене, и не могла отвести глаз с девушки, похожей на обтянутый тонкой кожей скелет. А ведь когда-то, она была полна сил.

Сколько ещё пройдёт времени, прежде чем и я стану обтянутым кожей скелетом?

С трудом я поднялась на ноги. Меня мутило, коленки тряслись. Придерживаясь за стены, я добрела до комнаты, в которой уже догорали чёрные свечи. Но наплевать, теперь свет мне не нужен. Я прекрасно видела в темноте.

Я плюхнулась на стул. На столе лежала книга в чёрном кожаном переплёте. Я открыла книгу посередине и начала тихонько перелистывать страницы. И сколько бы не вглядывалась в написанное, не могла разобрать и слова. Наверно, прочесть её могла только ведьма. А я таковой не являлась.

Я захлопнула книгу – всё равно бесполезно пытаться что-либо разобрать. Я сунула её под мышку – пора было выбираться из этого дома. По крайней мере, попытаться выбраться.

***

Уже наступила ночь или попросту ещё не закончилась. В небе плыла огромная, жёлтая, как сыр луна. Плыла медленно, не спеша. Иссиня-чёрное небо было утыкано яркими звёздами. Мне казалось, что я вижу каждый кратер луны, слышу шелест каждого оставшегося листочка на деревьях, чувствую, как пахнет хвоей и сырой землёй. Казалось, что ночь проникла в каждую клеточку моего тела, и теперь говорила со мною. Ведомая ею, я вышла за калитку. Теперь холод не беспокоил меня. То, что дала мне ведьма, защищало и от холода, и от ветра.

Я шла по лесной тропинке, босая, простоволосая, беспечная и юная. Слушала ветер в кронах деревьев, слушала голоса ночных птиц. Под ногами шелестели листья, пожелтевшие иголки кололи пятки, но не больно, а чуть-чуть щекотно.

Я вдыхала полной грудью чистый воздух тайги. Гнетущие, тревожные мысли становились далёкими, чужими. Слабость покидала моё тело, уступив место лёгкости, невероятной и жутко приятной лёгкости.

Я не знаю, сколько прошло времени, та ли ещё была ночь или уже наступила другая, когда вышла к небольшой речке и села на камень. Книга лежала у меня коленях. Большая, но не тяжёлая, с пожелтевшими страницами. Она вновь манила заглянуть внутрь, попробовать постичь её тайны.

Я медлила. Застыла, уставившись на зеркальную гладь реки.

Шумела тайга. Накрапывал дождь, оставлял следы на моём лице, пускал по воде круги. Где-то неподалёку ухал филин – часть этого леса. Стонали камни под моими ногами. И кто-то шептал то, что я ещё не могла понять. Что-то на чужом мне языке, на языке самой тайги.

Я глянула вниз. Берег реки был устлан костями. Интересно, среди них были останки тех девушек и женщин, которые пропали из моего города? Мысль, вялая и отчуждённая, не ужаснула. Я даже представила, что скоро и мои косточки будут лежать в этой груде из камней, тины и человеческих останков. Ну, и пусть… Я была готова и к такому исходу.

Я открыла книгу… Теперь загадочные символы и иероглифы слились в понятные мне буквы.

Я начала читать… слово за словом… фразу за фразой… страницу за страницей… и чем больше читала, тем больше меня накрывало неведомое ранее чувство. Чувство, которое не шло ни в какое сравнение с другими… Чувство восторга и эйфории… Чувство торжества…Чувство гордости за то, что удалось прикоснуться к ранее неведомому, запретному. Это новое чувство пугало и радовало одновременно…

А потом вернулась ОНА…

***

ОНА подкралась бесшумно, накрыла тенью страницы книги. Я медленно поднялась с камня, развернулась. Ведьма собственной персоной стояла передо мною. Её глаза мерцали изумрудами, до того яркими в темноте ночи, что у меня потекли слёзы. Горячие, обжигающие слёзы. Смотреть на ведьму было больно, но и отвести взгляд я тоже не могла.

Ведьма держала в руках нож. Лезвие блестело и переливалось в темноте.

«ТЫ СЛЫШИШЬ?»

Я вздрогнула от неожиданности и растерянно огляделась, ища взглядом того, кому принадлежит голос. Но рядом была только ведьма.

«ТЫ ВИДИШЬ?»

Это ведьма говорила со мной, не раскрывая рта. Сердце забухало в моей груди, больно ударяясь о рёбра.

Но несмотря на волнение, я увидела шрам на теле ведьмы. И почему раньше его не замечала? Наверно, была слишком слаба… Шрам начинался около горла и бордовой змейкой уходил под декольте платья.

«ЕЩЁ ОДНА…»

Понимала ли я что имеет в виду ведьма? И да, и нет. Истинный смысл всё ещё ускользал от меня, но одно я знала точно – жизнь теперь больше никогда не будет прежней...

— Скажи мне… — прошептала я.

«ОДНА ИЗ НАС…»

— Что это значит?

«ТЕБЕ РЕШАТЬ…»

Ведьма протянула мне нож. Я тупо глядела на него, не смея взять в руки.

«РЕШАТЬ ТЕБЕ… УМЕРЕТЬ… ИЛИ ПОЗНАТЬ ВЕЛИКУЮ ТАЙНУ…»

Я опустила взгляд, разглядывая человеческие кости. Как погибли эти люди? Стали пищей для ведьмы прямо тут, или она приносит сюда останки из своего дома... Она говорила с ними, как говорит со мной, или нет?

«ТЕБЕ РЕШАТЬ…»

Я взяла в руки нож. Ведьма чуть заметно улыбнулась, она знала, что я решила, хоть я сама ещё нет. Она кивнула мне и растворилась в воздухе – теперь её присутствие было не столь важно и нужно. От неё остался только чёрный пепел, который тут же развеял ветер…

— Что я должна решить? — крикнула я. Мой голос отозвался эхом. И только спустя время я услышала:

«ТЫ ЗНАЕШЬ… ЗНАЕШЬ…»

Я и, правда, знала…

Я опустилась на колени. Занесла нож над головой. Кажется, его лезвие теперь сверкало ещё ярче и зловеще. Но я всё ещё не могла решиться…

Сердце колотилось в груди…

Тайга терпеливо ждала подношение…

Стихли все звуки. Слышно было только биение моего сердца…

Тайга ждала…

Едва первые лучи тусклого осеннего солнца коснулись моего лица, я решилась…

Резкая короткая боль ослепила на мгновение… а потом наступила темнота…

***

Я открыла глаза уже другой... Прошлая жизнь казалась далёкой, чужой. Новый мир открывался передо мною и впереди был долгий путь…

От середины шеи тонкой багровой змейкой тянулся шрам и прятался под ночной рубашкой. Кровь пропитала почву – тайга приняла подношение и поделилась своей тайной и силой. Моё сердце теперь стало её сердцем…

Шумел лес, накрапывал дождь… Я шла по опавшей листве и глаза мои горели изумрудами…

Конец. Февраль 2024г.