Они приходят по ночам

Посвящается моей соседке с четвёртого этажа и троглодитам из игры «Heroes of Might and Magic III».

— 1 —

— Они приходят —

— Они доберутся до меня, — нервно шептала женщина. — Они убьют меня.

Капитан Иванов ещё раз окинул её взглядом. Женщине было уже за сорок — хорошо за сорок. Она красила волосы в рыжий цвет и, судя по лицу, можно было предположить, что она уже сделала пару пластических операций. Лицо шестнадцатилетней девушки, но руки выдавали возраст.

По правде сказать, капитан относился к таким людям с презрением. По его мнению, они старались убежать от времени или же, если были слишком стары, чтобы бегать, пытались обмануть его. Хотя обманывали только самих себя. Сам Иванов никогда не стеснялся своего возраста и тела. Хотя, посмотрев на его выпирающий пивной живот, хотелось посоветовать капитану сбросить килограммов двадцать, а то и все тридцать.

Женщину звали Светлана Адольфовна Берликова. Она работала преподавателем русского языка и литературы в частной школе-гимназии №6. Берликову нашли в состоянии глубокого шока рядом с подвалом пятиэтажного дома, в котором она жила. Её квартира находилась на четвёртом этаже. Что женщине могло понадобиться в подвале в час ночи? Она вся была в какой-то мерзкой зелёной слизи и в крови — частично в своей, частично в чужой. Только сейчас Светлана понемногу начинала приходить в себя.

— Кто хочет убить вас? — спросил сержант Семёнов, проводивший вместе с капитаном Ивановым допрос Берликовой.

— Эти твари! — выкрикнула женщина. — Вы что до сих пор так ничего и не поняли?! Они доберутся до меня, до вас — они хотят убить всех! Всех людей!!

— А я-то думал, что они хотят убить только вас? — искренне удивился Семёнов, но замолк, когда Светлана Адольфовна метнула в него смертоубийственный взгляд.

— Пожалуйста, успокойтесь и постарайтесь описать их, — сказал Иванов.

— Представьте себе гигантскую лягушку, ростом около метра, с когтями на всех четырех лапах и двойным рядом больших острых зубов. Она ходит на двух ногах, как человек. Кроме того, у неё один огромный, красный, треугольный глаз — прямо в центре лба.

— Да, симпатяга, ничего не скажешь, — протянул Семёнов и заработал ещё один смертоубийственный взгляд.

— Но внешность этих лягушек ещё не самое страшное, — продолжила Берликова. — Они могут проникать в любое помещение, и даже самые надёжные двери для них не помеха.

— Вы хотите сказать, что они передвигаются под землей? — спросил Иванов.

— Не совсем так, — ответила Светлана Адольфовна свидом учительницы, исправляющей ошибку своего ученика. — Хотя тварям и это по силам. Видите ли, они каким-то образом могут проделывать отверстия в стенах, но не насовсем, а лишь на некоторое время. Пролом, пробитый ими, через некоторое время исчезает, а стена становится такой, какой была прежде.

Семёнов не смог сдержать ухмылки.

— Хватит ухмыляться! — бросила Берликова сержанту. — Я вижу, что вы мне не верите. Ну что ж, я расскажу вам, как всё это началось.

Был вечер четвёртого июня. Боже мой, прошло только два дня, а мне кажется, что миновало уже несколько лет. Я сидела в зале и читала, когда внезапно услышала странный шорох. Не скрип двери, не ветер в трубах, а именно приглушённое шуршание — как будто кто-то потихоньку скребётся за стеной или даже в самой стене. Я подумала, что это возможно таракан или мышь, но шорох был слишком громким. Шум шёл из кухни.

Я посмотрела на часы. Стрелки показывали без двадцати двенадцать. Мне не хотелось покидать освещённый зал и идти на кухню по тёмному коридору. Но я всё-таки пошла. Нащупала выключатель, нажала. Лампочка в коридоре быстро вспыхнула и тут же погасла. Шуршание в кухне начало постепенно стихать.

«Света, успокойся и иди, посмотри, что там творится на твоей кухне», — мысленно приказала я себе.

Я быстро прошла на кухню и прежде чем включить свет, представила себе, что и здесь лампочка может перегореть. Тогда придётся идти назад в зал в полной темноте. А вдруг, когда я буду проходить мимо ванной или туалета, оттуда высунется чья-то когтистая лапа и схватит меня!

Но я отбросила прочь эти дурацкие мысли и включила свет. Ничего особенного не случилось. Лампочка послушно загорелась и осветила пустую кухню. Хотя постойте, что это за огромная щель рядом с холодильником? Я помотала головой и моргнула несколько раз. Щель исчезла.

«Наверное, показалось», — решила я и пошла спать.

Но представьте себе моё удивление и даже испуг, когда то же самое шуршание раздалось уже рядом с моей софой. Сначала я подумала, что это Танька — девчонка, которая живёт сверху. Пару раз я уже поднималась наверх и учила её вежливости. А то, как начнёт посреди ночи со своими подружками по комнате скакать. Если мать её не может приструнить, то это сделаю я.

«Бедная девочка», — подумал капитан Иванов. — «Такой стерве стоит открывать дверь только за тем, чтобы послать её на хрен».

— Но это не могла быть Танька, — продолжила Берликова. — Она уехала в Ростов к своей бабушке. Тут до меня дошло, что я почти одна во всём подъезде. Все куда-то разъехались. Моя мама живёт отдельно, дочка учится в другом городе, да и другие соседи были — кто на море, кто у родственников. Не считая семьи алкаша Гешки со второго этажа, я была единственным человеком в подъезде. Стало неприятно, даже страшно, а шуршание всё усиливалось. Такое впечатление, что стену изнутри кто-то грыз.

Внезапно от неё пошёл резкий, отвратительный запах. Я вскочила, включила свет. Правее моей софы появилась вертикальная щель, прямо на моих глазах она стала расширяться. Из образовавшегося пролома потянуло смрадом гнилого подвала. Я подошла поближе, и, глянув вниз, увидела что-то зелёное, поднимающееся из мрака. Это была гигантская человекоподобная лягушка, у которой в центре лба горел красный глаз. Тварь что-то бросила в меня, но я успела увернуться.

Брошенный предмет вспорол кожу на плече и воткнулся в потолок рядом с люстрой. Пролом начал быстро затягиваться и скоро совсем исчез. Я дотронулась до стены. Её поверхность была совершенной гладкой: без единого изъяна. И если бы не рана на плече и штука, торчащая из потолка, можно было подумать, что всё это мне почудилось. Я пригляделась к предмету. Он был похож на копьё — обычная короткая палка с железным наконечником.

— Светлана Адольфовна, кажется, мы знаем, кто они, — с серьёзным видом изрёк Семёнов. — Это просто заблудившиеся туристы из племени пигмеев. Они приехали в Россию, но потерялись. Из-за нашего сурового климата у них позеленела кожа, а из-за отсутствия еды им пришлось есть кирпичные стены.

— Ах ты, долбанутый идиот! — завопила женщина.

Она бросилась на милиционера. Сержант и капитан заломили Берликовой руки за спину, прижали её к столу и подождали, пока она не прекратила вырываться. А потом милиционеры силой усадили женщину назад на стул.

— Вам, дамочка, не помешал бы укольчик чего-нибудь успокаивающего, например, морфия, — прокомментировал случившееся сержант и добавил. — Ну или хотя бы смирительная рубашка.

— Пошёл ты на хрен, мусор! — огрызнулась разъярённая женщина.

— Ай-я-яй! Что скажут о вас ваши ученики? Вы ведь преподаёте русский и литературу, а сами так плохо выражаетесь, — покачал головой Семёнов.

— Хватит! — рявкнул Иванов и сурово посмотрел на сержанта. — Ты — заткнись! А вы, — он повернулся к Берликовой, — успокойтесь и продолжайте.

— 2 —

— Они подбираются ближе —

Светлана Адольфовна глубоко вздохнула и возобновила прерванный рассказ.

— Я выдернула палку-копье из потолка и тут мне в голову пришла мысль, что тварь целилась не в меня, а в люстру. Я заметила, как скривилась её морда, когда она попыталась влезть в комнату. Причиной был свет. Этим монстрам не нравится свет.

На лестничной клетке кто-то замяукал. Там был мой кот — Барсик. Я бросилась к входной двери, но едва открыла её, как в стене напротив появилась большая дыра. Из неё выскочило зелёное чудовище, схватило моего Барсика и нырнуло назад во тьму. Дыра мгновенно затянулась. А из-за стены, нет, я бы даже сказала в самой стене, послышалось приглушённое жалобное мяуканье. Затем оно смолкло.

Я, что есть силы, ударила по стене, в надежде сломать её, ведь буквально несколько секунд назад её распороли, словно бумагу ножом. Но все мои усилия оказались напрасны — там, где раньше была «бумага», теперь снова был кирпич.

Я зашла обратно в квартиру и накрепко закрыла дверь. Интересно, надолго ли бы защитила меня деревянная дверь от существ, для которых и кирпичная стена не помеха? Пройдя на кухню, я достала из ящика острый нож и большой тесак, которым обычно обрубаю мясо с кости. Но больше всего мне захотелось оказаться в доме у мамы. Там, в комнате отца, были спрятаны двухстволка и помповый дробовик, а также патроны к ним.

Папа любил охоту, целыми днями пропадал в лесу со своими друзьями. Он даже меня научил стрелять. Как-то раз один из его пьяных дружков нажрался и, приняв моего отца за оленя, которых в наших краях отроду не водилось, всадил ему заряд дроби в голову. Папу хоронили в закрытом гробу. Я хотела сдать оружие и патроны, но мама оставила их на память об отце.

Подумав об оружии, я вспомнила про милицию. Ну и дура же! Надо было сразу туда позвонить. Я подняла трубку, собираясь набрать номер. Глухо, как в заброшенном склепе на старом кладбище. Да и вряд ли бы вы успели вовремя.

Женщина прервала рассказ и невесело усмехнулась.

— Нет, правда, извините, конечно, ребята, — проговорила Берликова, увидев обиженное лицо капитана Иванова. — Но если человек звонит в милицию и говорит, что к нему ломятся громилы в масках, бравый милицейский патруль «сразу же» выезжает на место преступления, а, приехав, они обнаруживают мёртвое тело хозяина и обчищенную квартиру. Так что иногда лучше сразу звонить не в «02», а в «03». А ещё лучше сразу в морг — хлопот меньше будет.

Видимо шутка ей очень понравилась, потому что Светлана Адольфовна истерически захихикала.

— Но я немного отвлеклась, простите, — извинилась она. — Так вот, только я вооружилась ножом и тесаком, как на лестничной клетке опять послышалось мяуканье Барсика. Я подошла к двери и уже собиралась открыть её, как вдруг что-то насторожило меня. Ну, знаете, такое чувство бывает, когда вы хотите свернуть в тёмный переулок, но внутренний голос говорит вам, что там может оказаться маньяк-убийца или кое-что похуже, прячущееся в темноте. Это чувство — словно внутренняя сигнализация. Я посмотрела в глазок.

Там были они! Теперь я разглядела тварей получше. Ростом около метра, зелёная кожа, покрытое струпьями и наростами тело. В центре сморщенной, как гнилое яблоко, головы мерцает красный треугольный глаз. Их было шестеро: двое с копьями, остальные с короткими ножами. Одна из лягушек стояла к двери ближе, чем остальные. Она открывала и закрывала пасть. Монстр мяукал — имитировал голос Барсика!

Внезапно все шестеро уставились прямо на меня. Я знала, что они не могут меня видеть, но они видели. Моя правая рука, перестав мне подчиняться, положила тесак на тумбочку рядом с входной дверью, потянулась к первому замку двери и открыла его.

Чудовища продолжали смотреть на меня: в красных глазах была сосредоточенна подчиняющая меня сила. Мои пальцы нащупали ключ во втором и последнем замке двери. Ещё два поворота ключа, и зелёные уродцы набросятся на меня. Но тут мокрая от пота рука соскользнула с ключа, и я порезалась о нож, который всё ещё держала перед собой. Боль привела меня в чувство. Отшатнувшись от глазка, я быстро закрыла дверь на оба замка. Лягушки почти добрались до меня.

— Минуточку, но если эти твари могут проникать сквозь стены, — перебил Берликову Семёнов, — тогда зачем им было нужно, чтобы вы открыли дверь?

— Я тоже об этом думала, и пришла к выводу, что, разрушая стены, они тратят больше усилий. Им легче просто загипнотизировать жертву. И их красный глаз, может и не глаз вовсе, а своеобразный орган восприятия.

Светлана Адольфовна взяла кружку кофе, которую принёс один из милиционеров, и, несмотря на то, что кофе был горячий, сделала пару больших глотков.

— Спустя какое-то время я услышала крики. Кричали снизу. Затем раздался громкий топот. Кто-то бегал по подъезду, стучался во все двери и при этом громко кричал: «Помогите!». Я посмотрела в глазок, и, увидев там подъездного алкаша Гешку, открыла ему дверь. Мне было так страшно и одиноко, что даже присутствие этого ничтожества на моей лестничной клетке приободрило меня. На лбу у Гешки красовался глубокий порез, а левый рукав рубашки превратился в кровавые лохмотья.

— Светлана Адольфовна, помогите! — бросился он ко мне.

Я чуть не пырнула его ножом.

— Что случилось, Гена?

— Они! Они убивают мою семью! — истошно закричал Гешка.

Фамилия Гешки — Фидорченко. О, это была ещё та семейка! Как я уже говорила, они жили на втором этаже.

Сам глава семейства по имени Гена, Гешка была его кличка, законченный алкоголик; жена, по-моему, медсестра, тоже была не прочь приложиться к бутылке; про их дочку ничего плохого сказать не могу, как и хорошего тоже; а вот сынок, Андрей, дебил каких свет не видывал. Да не просто дебил, а злой и жестокий дегенерат. Однажды, поднимаясь домой, я застала его за тем, как он избивал ногами маленькую собачку. При этом он отвратительно ухмылялся и пускал слюни.

И вот эту семейку я должна была идти спасать.

— Пойдёмте, пойдёмте скорей, — опять запричитал Гешка.

— Ну что ж, пойдём, — сказала я и вручила ему тесак.

Вдвоём мы стали осторожно спускаться по лестнице. Снизу раздался громкий крик, затем стон.

— Не надо, пожалуйста, не надо, — стонал кто-то. — Пожа…

Стон прервало отвратительное бульканье.

Мы добрались до квартиры Гешки и зашли внутрь. Фидорченко не отличались особой чистоплотностью, но теперь их квартира больше походила набойню. В прихожей лежала девочка: ей оторвали руку и перерезали горло. Ниже плеча не было ничего, кроме куска истерзанной плоти и лужи крови, которая всё еще продолжала течь из страшной раны. Сына Гешки попросту прибили копьем к стене. Он был ещё жив, но протянул недолго.

— Папа, — прохрипел Андрей, давясь кровью. — Они утащили маму в зал.

Кровь обильным потоком полилась изо рта мальчика, и он затих. Из зала послышалось мерзкое чавканье, как будто кто-то прокручивал мясо в мясорубке. Я вместе с Гешкой ворвалась в комнату. Его жена лежала в углу, рядом с телевизором, а шесть лягушек пожирали её тело.

Прямо на моих глазах склизкий монстр поднял небольшой топорик, отрубил женщине ступню, забросил её в пасть и принялся тщательно пережёвывать. Одну ногу они уже почти доели и начали жрать вторую. Несмотря на большую потерю крови, Гешкина жена находилась в сознании. Но она могла лишь моргать глазами и тупо мычать, так как вместо рта у неё была кровавая дыра.

Чудовища почувствовали наше присутствие и атаковали. Я взмахнула ножом. Лезвие вонзилось в шею ближайшей твари. Вонючая зёленая жижа хлынула из раны и залила меня с ног до головы. Гешка успел разрубить череп другого монстра, когда совершенно неожиданно все четыре оставшиеся лягушки бросились на него и повалили на пол. Это был мой шанс, и я побежала к выходу из квартиры.

— Значит, вы просто бросили его? — вставил Семёнов.

— Да, вашу мать, а что ещё я могла сделать?! Я заметила, что в стене появились ещё три провала и из них вылезают поганые карлики. Я попыталась убежать из подъезда. Мне даже удалось выскочить на улицу, но проклятые лягушки уже поджидали меня там. Их было где-то штук пятнадцать-двадцать, может быть больше. Взяв подъезд в кольцо, они начали медленно приближаться. Мне ничего не оставалось делать, как только кинуться назад в свою квартиру.

Я бросилась обратно в подъезд. Они гнались за мной в полной темноте. Я знала, что если споткнусь — это будет конец. Но мне удалось добраться до квартиры. Прошло где-то полчаса, и я услышала стоны за входной дверью. Гешка. Он не просто стонал — он выл.

— Помоги мне, Света! Открой дверь! Мне так больно!!

Я посмотрела в глазок. Там действительно оказался Гешка, а не лягушка, имитирующая его голос. Только теперь бедный алкаш был весь в крови и полз по полу, оставляя за собой тёмно-красный след. Да, ему хорошо досталось, кровь сочилась из множества глубоких ран. Гешку использовали, как приманку.

— Убирайтесь к чёрту, зелёные уроды! — прокричала я.

Твари поняли, что их затея провалилась. Четыре силуэта вышли из тьмы, их лапы сжимали небольшие ножи. Лягушки принялись методично резать несчастного алкаша на куски — так повар потрошит рыбу, прежде чем бросить её на сковородку. Начали они с ног. Гешка истошно вопил. Я зажала уши руками, но всё равно слышала его крики. Вскоре вся лестничная клетка была залита кровью.

Внезапно стена прихожей треснула, и оттуда с проворством паука выбралось зелёное отродье. Недолго думая, я схватила первое, что попалось под руку — копьё лягушек — и метнула его в монстра. Копьё пробило череп твари, и та, забившись в конвульсиях, рухнула назад в провал. Дыра закрылась, а вот Гешкины крики и не думали прекращаться.

Весь остаток ночи я слышала шуршание. Оно доносилось буквально отовсюду. Я думала, что они снова попробуют убить меня, но под утро всё стихло. В квартире стало светлее. Начинался новый день и теперь всё, что произошло со мной ночью, казалось просто кошмарным сном.

Я посмотрела в глазок, но ничего ужасного там не увидела: ни крови, ни расчленённого трупа Гешки. Лестничная клетка была девственно чиста. Я побежала на второй этаж, к квартире алкоголика. Но её дверь оказалась заперта. Единственными доказательствами, подтверждающими существование зелёных чудовищ, были порезы и синяки на моём теле, а также вонючая жижа — их кровь, на лезвии моего кухонного ножа.

Однако я прекрасно помнила всё, что со мной произошло. Бывают, конечно, сны похожие на реальность, но реальность не похожа на сон. Зелёные уродцы замели за собой следы. Я была уверена, что этой же ночью они попытаются избавиться от ещё одной улики, точнее от свидетеля — от меня.

— Но, тем не менее, вы остались живы, — заметил Иванов.

— Да, жива, потому что дралась за свою жизнь. Или вы предпочли бы найти мой искромсанный труп?

— Ну зачем же вы так говорите? — нахмурился Иванов. — Мы ведь хотим помочь вам.

— Помочь? Тогда почему не верите мне? Почему смотрите, как на сумасшедшую?!

— Светлана Адольфовна, пятого июня, в пять часов тридцать минут утра, вы позвонили в милицию, и к вам выехал дежурный наряд. И они ничего не нашли: ни в вашей квартире, ни в квартире Фидорченко. Кстати, чтобы туда попасть, пришлось выломать дверь, а ремонт, насколько я понял, вы оплачивать не собираетесь. Мёртвых и изуродованных тел там не было. Допустим, их успели спрятать.

Но, согласно вашему описанию, существа, напавшие на вас и на семью Фидорченко, больше похожи на зверей, чем на людей, причём не только внешне, но и по своим повадкам. А зачем же зверю скрывать тот факт, что он кого-то убил? Он съест столько, сколько ему надо, а остальное просто бросит.

— Они не звери, но и не люди, — прошептала Светлана Адольфовна. — Единственное, в чём я точно уверена, так это в том, что бестии не выносят яркий свет, особенно солнечный. Поэтому они активны ночью.

— И что же вы предприняли дальше? — спросил капитан.

— Я поехала к маме и забрала оружие отца: помповый дробовик и двухстволку, а также все патроны к ним, которые смогла найти. Кроме того, я прихватила папин охотничий нож, маленький фонарик и рюкзак. Патроны, нож и фонарик спрятала в рюкзак, а оружие завернула в ковер. Затем вызвала такси и доставила всё домой. Потом я съездила на рынок и купила два мощных фонаря с лампами дневного света, а также несколько мотков изоленты. Вернувшись домой, я в первую очередь зарядила оружие, изолентой примотала к нему фонари и, поставив будильник на девять часов вечера, легла спать.

— Почему же вы не остались у матери? — поинтересовался сержант.

— Я не хотела подвергать её опасности. Ведь убить-то хотели только меня одну, а так могли ещё и её заодно.

— А как же друзья, знакомые, коллеги. Почему вы не попросили помощи у них? — продолжал настаивать Семёнов.

— Они предложили бы мне только одну помощь — помощь психиатра. Милицейский наряд, выслушав мою историю, просто принял меня за очередную ненормальную. Да я и не ждала особой помощи. Знаете такую пословицу: «Если хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо, сделай это сам».

— И что же вы хотели сделать? — спросил капитан Иванов.

— Убить их всех! — воскликнула Берликова. — Они хотели убить меня, но не смогли. Теперь была моя очередь быть охотником! Будильник зазвонил в девять. Я мгновенно проснулась и проверила своё снаряжение. Хозяйка готова встретить «дорогих» гостей.

— 3 —

— Они нападают и уходят —

Прошло два часа и уже порядочно стемнело — гости что-то запаздывали. Мне надоело ждать, и я пошла на кухню, чтобы сварить себе кофе. Тогда-то всё и началось.

Две лягушки выскочили из ванной, одна из туалета, ещё три выбежали мне навстречу из кухни. В стенах стали появляться многочисленные дыры и провалы, из которых лезло подкрепление. Я кинулась назад в зал, схватила двухстволку. Три зелёных ублюдка уже почти догнали меня. Развернувшись, я выстрелила сразу из обоих стволов — с такого близкого расстояния трудно промазать. Дробь разорвала лягушек на кусочки, и их ошмётки разлетелись по всей комнате.

В зал вбегали всё новые и новые монстры.

Я сменила двухстволку на помповый дробовик и принялась без остановки жать на спусковой крючок и передёргивать затвор оружия. Одной твари я отстрелила полголовы, другую угостила дробью в живот, ещё одна получила порцию такого же свинцового гостинца прямо в глаз. Но вскоре помповый дробовик опустел.

Мне удалось перезарядить двустволку. И тут вдруг погас свет. К этому я была готова и включила один из фонарей. Свора теней бросилась врассыпную: свет пугал их больше, чем дробь. Мощным залпом я убила сразу четверых. Смрадные внутренности заляпали лицо. Одна из бестий попыталась ткнуть меня копьем, но я раскроила ей череп прикладом двустволки.

Они дрогнули и стали отступать, ведь жертва оказалась им не по зубам. Но тут подстреленный склизкий уродец подполз ко мне, ухватился за ногу, и я упала. Подбежали ещё несколько лягушек.

«Это конец!» — мелькнуло у меня в голове.

Но вместо того, чтобы убить, они просто оглушили меня, ударив древком копья в висок, и куда-то понесли.

Дальнейшее я помню очень смутно. Меня вынесли из подъезда и потащили в подвал нашего дома. В самом тёмном углу подвала появился большой провал в стене — туда-то меня и втянули. Там была полнейшая темнота. И ещё вода. Вы же знаете, что из-за чрезмерных осадков многие дома в нашем городе подтопило. И если в подвале вода доходила до щиколотки, то там, куда они меня втащили, она поднималась уже до колена. Правда, об этом я узнала немного позднее.

Зелёные отродья уверенно шли вперед. Не могу сказать, как долго продолжалось наше подземное путешествие, но, наконец, они остановились. По гулкому эху от шагов я поняла, что нахожусь в пещере немаленьких размеров. И здесь словно проходила целая конференция поганых земноводных — во тьме мерцали сотни красных треугольников. Меня бросили на землю.

Раздалось громкое шуршание, ко мне направился глаз гигантских размеров. Он был в четыре раза больше, чем другие. Я принялась лихорадочно соображать, что же делать дальше: на поясе в ножнах у меня всё ещё висел охотничий нож, а в кармане джинсов лежал маленький запасной фонарик. Глаз становился всё ближе и ближе. Я быстро вытащила фонарик, включила его и направила на тварь луч света. Лучше бы я её не видела.

Чудовище было огромным: рост — примерно два или даже три метра, вес — более двухсот килограмм. Великан среди пигмеев. У существа был странно деформированный живот, что говорило о двух вещах: это самка и она беременна. А, как известно, беременным женщинам нужно хорошо питаться. Перспектива стать ужином королевы-матки зелёных уродцев, меня, признаюсь, не сильно вдохновляла.

Пользуясь тем, что свет фонарика привёл всех собравшихся монстров в замешательство, я выхватила нож из ножен, размахнулась и метнула его прямо в глаз самки. Интуиция подсказывала мне, что это было самое уязвимое место исполинской твари. Глаз потух, из него потекла зелёная слизь. Чудовище задёргало безобразными лапами, покачнулось и рухнуло вперёд, чуть не придавив меня. Упав, самка больше не шелохнулась. Я убила ее.

Все лягушки в пещере потянулись ко мне, и я ощутила почти физическую волну ярости, исходившую от них. Теперь, когда от моих рук погибла их королева-матка, они хотели не просто убить меня, а медленно разорвать на тысячи кусочков. Я побежала назад, по колено в воде, не разбирая дороги. Спотыкалась, падала, вставала и снова продолжала бежать. Зелёные демоны были везде. Их когтистые лапы хватали меня и оставляли длинные царапины на руках, на ногах, на спине.

Одна крупная тварь сразу обеими лапами вцепилась мне в бедро. Я вырвалась, упала и ушла под воду с головой. Быстро вынырнув, я продолжила гонку со смертью. Свет фонарика стал меркнуть, наверное, в него попала вода. Ещё минута, а может и меньше, и тьма, наполненная мерзкими склизкими отродьями, навсегда стала бы моей могилой.

Впереди вспыхнула полоска света. Это был проход в подвал. Монстры почувствовали, что жертва уходит от них, и удвоили усилия. Я добралась до подъёма, который резко уходил вверх — навстречу свету. Две зелёных бестии накинулись на меня сверху. Но спасение было близко, это придало мне сил. Одно чудовище я просто отшвырнула с дороги, а второму вцепилась в шею и резко дёрнула в сторону так, что у него хрустнули шейные позвонки.

Я ринулась к свету, и, пробив тонкий слой штукатурки, вылетела в подвал, упав лицом в грязь. Затем вскочила и пулей вылетела из этого богом проклятого места. Снаружи толпились люди, разбуженные моими выстрелами и топотом подземных тварей. Я была на пределе своих сил, точнее, их у меня уже совершенно не осталось. Всё поплыло перед глазами, и я потеряла сознание. А потом вы привезли меня сюда и стали допрашивать.

— Ну что ж, Светлана Адольфовна, спасибо за столь подробную дачу показаний. Для вашей же безопасности остаток ночь вы проведёте в отделении милиции, — сказал капитан Иванов и повернулся к Семёнову. — Сержант, пошли, выйдем. Нам надо кое-что обсудить.

Иванов и Семёнов вышли в коридор, оставив Берликову наедине с её мрачными мыслями.

— Капитан, вы действительно поверили во весь этот бред про зелёных человечков?

— Не совсем. Понимаешь, в её показаниях есть доля правды. Допустим, эти лягушки жили себе где-то под землёй, но из-за сильных осадков их пещеры начало затапливать водой и им пришлось подняться выше. И тут они сталкиваются с людьми. Вспомни, сколько за последний месяц пропало человек. Да ещё не забудь те семь трупов, которые мы обнаружили в подвалах домов. Кстати, они находятся в том же районе, где живёт Берликова. А что ты скажешь о многочисленных убитых и частично съеденных домашних животных?

— Это могли сделать подростки-садисты или какой-нибудь псих, но уж точно не лягушки-великаны. Как там сказала потерпевшая — «они приходят по ночам». У-у-у-у, как страшно. Прямо как в одной из песен «Rammstein».

— «Rammstein?» Кто это? — удивился капитан.

— Не кто, а что. Рок-группа. У меня сын ею увлекается. Так вот, у них есть песня, «Mein herz brennt» называется, которая полностью совпадает с показаниями Берликовой. Правда, там, вроде, никого не убили, — ответил сержант.

— Ладно, уймись, Семёнов, не до шуток сейчас. Давай, приставим пока к потерпевшей охрану, а сами съездим и осмотрим место происшествия.

Сержант отправился исполнять приказ, а Иванов вызвал подкрепление. Затем они и ещё два стража порядка с автоматами сели в милицейский «уазик» и поехали к дому Берликовой. Тьма, обступившая автомобиль со всех сторон, действовала на Иванова угнетающе. Машина остановилась у белеющей во мраке пятиэтажки.

— Сначала осмотрим квартиры? — предложил сержант.

— Не вижу в этом особого смысла. Утром там ничего не нашли и не думаю, что сейчас мы там что-то обнаружим. Поэтому сперва подвал, а уже потом всё остальное, — ответил Иванов.

Про себя капитан усмехнулся, увидев, как побледнело лицо Семёнова. Да и его самого не очень-то это радовало. Нет, он не был старым трусом, но шляться по тёмному подвалу, рискуя вляпаться в какую-нибудь мерзость, занятие не из приятных.

— Почему там так темно? — подал голос один из автоматчиков.

— Видно проводка перегорела из-за влажности. Так, ребята, берём фонарики и идём вниз, — распорядился Иванов.

Милиционеры стали спускаться в подвал. Тьма начала сгущаться вокруг них, но быстро отступила перед светом фонариков. В подвале было душно и сыро. Кое-где уровень воды действительно доходил до щиколотки, но попадались и совершенно сухие места. Послышался мерзкий запах.

— Ну и вонища! Должно быть здесь кто-то сдох, — сержант зажал нос рукой.

Свет фонарика упал на разложивший труп собаки: у неё не хватало задней части туловища. Рядом с трубами отопления валялся труп обезглавленной кошки. Но следующая находка вогнала всех четверых стражей порядка во временный ступор. Это была наполовину обглоданная человеческая рука, вместо пяти пальцев осталось только два. Оружие вмиг оказалось в руках милиционеров. Иванов и Семёнов имели при себе пистолеты «Макарова», два других милиционера — автоматы «Калашникова».

— Ты всё ещё считаешь, что это подростки? —прошептал капитан.

— Нет, — выдавил из себя сержант. — Здесь прямо как на кладбище домашних животных. Смотрите, вон кошка без лап, а тут ещё не поймёшь чьи кости.

Если до спуска в подвал лицо сержанта было бледным, то теперь оно просто побелело от страха.

— Больше всего несёт оттуда, — широкоплечий милиционер направил луч фонарика в угол подвала и подошёл к стене. — Здесь какая-то щель.

— Расчистите проход, — приказал капитан.

Служители закона заработали прикладами автоматов. Тонкий слой штукатурки крошился и осыпался под их ударами.

— Наверное, здесь была дверь между подвалом и старой канализационной системой, — предположил Иванов и добавил. — Если бы не рассказ потерпевшей, мы бы просто проигнорировали эту щель.

— Капитан, взгляните сюда, — позвал один из автоматчиков.

Милиционеры расширили отверстие в стене, так что теперь туда можно было пролезть. Иванов просунул голову внутрь и заметил спуск вниз.

— Придётся вызывать подкрепление, — обратился он к сержанту.

— Да зачем? Я пойду вперёд и всё осмотрю, — широкоплечий автоматчик пролез в проход и устремился вниз.

Его силуэт исчез во тьме. Внизу захлюпала вода.

— Здесь повсюду зелёная слизь, — услышали они его голос. — Куча мёртвых животных, а также… О, боже! Что это за хрень?!

Они услышали треск автоматной очереди и, ринувшись в проход, увидели милиционера, который отступал назад и стрелял в темноту. Из мрака, громко шурша и хлюпая, на них что-то надвигалось. Лягушки-монстры, о которых рассказывала Светлана Адольфовна.

Лучи фонариков выхватывали из темноты: зелёные уродливые тела; оскаленные морды с красными треугольными глазами; зубастые пасти, из которых стекала слюна. Твари были небольшого роста, но это не делало их смешными или безобидными. Рассказ Берликовой перестал быть бредом.

Теперь уже все милиционеры палили по лягушкам, выползающим из темноты. Широкоплечего стража порядка схватили за ноги и утянули вниз — он вскрикнул и затих. Несколько метательных ножей воткнулись в лицо другого автоматчика. Капитан понял, что запахло жареным и принялся за шиворот оттаскивать стреляющего сержанта к лестнице из подвала.

— Мы не можем бросить их! — прокричал Семёнов.

— Они уже мертвы! Хочешь присоединиться к ним?! — проорал в ответ Иванов.

До сержанта, наконец, дошло, что милиционерам уже не помочь, и он побежал следом за Ивановым. Вылетев из подвала, они рванулись к «уазику». Семёнов затравленно оглянулся и содрогнулся от ужаса. Зелёные карлики продолжали преследовать их. Иванов запрыгнул внутрь автомобиля и завёл мотор. Сержант распахнул дверцу «уазика», но тут ему в ногу впилось копье. Застонав, он упал на землю. Чудовищные пигмеи были уже близко.

Капитан схватил запасной автомат, лежавший на заднем сидении автомобиля, и несколькими очередями скосил первые ряды земноводных. Затем он выдернул копье из ноги Семёнова и помог тому залезть в машину. Иванов вдавил педаль газа в пол и «уазик», взвизгнув шинами, понёсся прочь от пятиэтажки.

Машина затормозила только у отделения милиции, где Иванов оставил Берликову. В здании творилась какая-то чертовщина. Слышались крики и выстрелы. Прямо на глазах у изумлённых милиционеров, одного человека выбросили со второго этажа.

— Ты как? Сможешь идти? — капитан кивнул на ногу Семёнова.

— Смогу.

Иванов отдал сержанту свой пистолет, а сам взял автомат. Перезарядив оружие, милиционеры направились к зданию.

В холле навстречу милиционерам выбежало пять склизких монстров. В Иванова полетело копье. Он увернулся и автоматной очередью уничтожил троих. Зелёные тела разлетелись в стороны, словно кегли от удара тяжёлого шара для боулинга. Сержант пристрелил двух оставшихся тварей. Перешагнув через трупы, Иванов и Семёнов пошли дальше.

Из холла они направились в левый коридор, потом повернули направо. По пути милиционерам попадались трупы людей, но и тел зелёных карликов было немало. Комната, где они оставили Светлану Адольфовну, располагалась в конце коридора. Перед дверью лягушка жрала лицо человека, проткнутого копьём. Семёнов продырявил твари башку, пальнув в неё из пистолета.

Они зашли внутрь. Посреди комнаты зияла огромная чёрная дыра, рядом с которой лежали два мёртвых милиционера и четыре мёртвых лягушки. Из темноты доносились отчаянные крики Берликовой. Они быстро удалялись и скоро смолкли совсем. Дыра в полу стала затягиваться. Семёнов попытался спрыгнуть вниз, но капитан удержал его.

— Ты что, хочешь там сдохнуть?! — закричал Иванов на сержанта. — Помнишь, что сказала Берликова? Они доберутся до меня и убьют всех, кто будет рядом. Лягушки получили, что хотели. Уровень воды скоро придёт в норму, и твари уйдут туда, откуда пришли. Залезут назад в свои тёмные пещеры или откуда там они выползли.

Милиционеры посмотрели на дыру в полу. Она полностью затянулась. И если бы не трупы, которыми было завалено всё отделение, произошедшее могло бы показаться кошмарным сном. Сном про тех, кто приходит по ночам.