ОнлиФайтс

Дым. Сквозь сон доносился запах дыма — колючий, едкий. С нотами горелого дерева и лёгким послевкусием жжёных листьев. Соответственно, первое, что пришло в голову, — я уснул, забыв выключить плиту. А значит, сейчас приедут злые пожарные, с их сиренами и топорами. А следом прибегут не менее злые соседи - с их криками и счётом за ремонт половины подъезда. Судорожным рывком стянув свою тушку с кровати, я уже начал бег в сторону кухни, почти прибежал, уже почти проснулся — и понял, что ни кровати, ни кухни-то и нет. Да и квартира не моя. Собственно, и не квартира вокруг, а небольшая, можно даже сказать, крошечная полянка в лесу с костром посередине. Костёр-то и был источником заппха, выбрасывать дым и танцующие, как светлячки, искры, а вокруг расстилался лес. Тёмный, густой, сырой, стволы деревьев были покрыты мхом, ветви сплетались в плотный полог, едва пропускающий свет. В общем, ни разу не уютный городской сквер поблизости, где я, теоретически, мог уснуть по пьяни… от усталости, в смысле. Запах дыма смешивался с сыростью земли, ароматом хвои и чем-то ещё, едва уловимым, но тревожным… или это меня параноит. Вот тут-то я проснулся окончательно — а попробуй не проснись, когда тебя потряхивать начинает, — но полянка с костром никуда и не думала исчезать.

Раз уж всё равно встал, обошёл её по периметру, скорее даже по кривой окружности — девять средних шагов, если считать по-честному. Какое-то кидалово чую я — даже моя крошечная студия в очень глубоком замкадье была раза в два просторнее. А мне за неё ещё двадцать четыре года ипотеку банку платить… или уже не нужно? По инфраструктуре, правда, похоже: ни тебе крана с водой, ни розетки, ни даже завалящего соседского Wi-Fi. Только костёр, да и тот, похоже, сам себя поддерживает, потому что дрова в нём не прогорали, а угли светились алым, как глаза демона из дешёвого ужастика. Опять кроет, да что ж за. Надо отвлечься, осталось придумать, как.

О, придумал.

Костёр, получается, настоящий. — Я сунул в рот обожжённый палец, поморщившись от резкой боли. Кожа покраснела, а вздувающийся волдырь был до противного реальным. — Значит, будем считать, что не сплю.

Вовремя решил.

Выскочивший из лесу бомж выглядел… ну, как бомж. Причём как бомж, у которого всё сложно, даже по его бомжиным меркам. Лохмотья, символизирующие одежду, были настолько изодраны, что едва держались на тощем теле. Рубаха из грубой холстины, выцветшая до серо-жёлтого цвета , висела клочья ми. Штаны, такие же рваные, были перетянуты верёвкой, выглядели будто он украл их с пугала. Вместо обуви — обмотки из грязных шкур или тряпок, измазанных глиной (надеюсь) и чем-то подозрительно похожим на засохшую кровь. Криво обрубленные засаленные волосы, никогда не знавшие расчёски, торчали во все стороны, как солома, а борода — спутанный кошмар барбера — от души усеяна грязью и колтунами. И запах. Нет, ЗАПАХ. Смесь пота, гниющих тряпок и чего-то, что напоминало тухлую рыбу, хотя до моря тут явно было далеко. Остальное рассматривать времени не было, так как нежданный гость с нечленораздельным воплем, похожим на хрип умирающего от похмелья терминатора, кинулся на меня, откуда-то выхватив натуральную мотыгу. Деревянное древко было всё в трещинах и пятнах грязи, а ржавое лезвие небезосновательно пугало — не столько остротой, сколько антисанитарией. Не хочу даже думать, откуда именно он её достал, но и не исключаю. Ничего не исключаю.

Повезло, что в результате обхода моих владений я остановился именно в этом месте, и между нами оказался костёр, а языки пламени высоко взлетали в воздух, образуя достаточно надежную преграду. Через которую этот псих легко перепрыгнул, занеся своё сельскохозяйственное орудие над головой, явно намереваясь снести голову уже мне. Его глаза — мутные, с желтоватыми белками — горели натуральным безумием, рот кривился в оскале, обнажая гнилые зубы. Сон это или не сон, но подобный вариант развития сюжета мне как-то совсем не понравился — а вдруг всё-таки не? Палец после костра болел, опять же — а что будет с головой после удара тяпкой? Мозг уже рисовал картинки, как моё лицо превращается в кашу под ударом ржавого железа, и я невольно сжался, чувствуя, как сердце заколотилось, будто пытаясь вырваться из груди.. вот не надо, сейчас это не в тему, совсем не.

Каким-то чудом я сумел увернуться от первого взмаха, почувствовав, как узловатое древко скользнуло по плечу, оставив жгучую боль. Больно. Терпимо, особенно на адреналине, взбодрившем организм, как дешёвый энергетик из Пятерочки, но слишком уж реалистично для простого кошмара. Кожа на плече покраснела, футболка порвалась, обнажив ссадину, из которой сочилась кровь. А этот урод уже поднимал мотыгу на второй заход. Говорили умные люди: запишись на карате. Или хотя бы на бег, тоже пригодится. Но я, как всегда, послушал только себя и свой диван.

Зато я умный. Красивый ещё, но это сейчас не в тему, а вот ум — очень даже пригодился. Ну, или идея сократить дистанцию, чтобы нивелировать преимущество длинного оружия, была очевидной. Как бы то ни было, поднырнуть под опускающуюся мотыгу в целом получилось. Точнее, получилось упасть в ноги бомжу, но и так сойдёт, будем считать, что так и задумано. Я врезался под колени всем телом, чувствуя, как кости хрустнули под моим весом. Он рухнул на меня, как мешок с картошкой — точнее, с гнилой картошкой, — и мы покатились по полянке, превратившись в шизофренический колобок. Бомжиные локти и колени были острыми, как ножи, а тело — жилистым и костлявым, как у узника Бухенвальда. Я прочувствовал это всем организмом, особенно когда его локоть врезался мне в рёбра, вышибая воздух. Меня выручало более крепкое телосложение — пускай злопыхатели и утверждали, что это оно просто жирное. Но сейчас этот жир был моим верным щитом, смягчая удары.

Возможно — скорее всего — со стороны наша схватка выглядела скорее смешно, чем зрелищно. Так как драться никто толком не умел, мы просто катались по траве, усыпанной хвоей и мелкими ветками, периодически пытаясь ударить или придушить один другого. Бомж не стеснялся кусаться всем своим десятком гнилых зубов, и я почувствовал, как его челюсти клацнули в сантиметре от моего уха, распространяя вонь, от которой хотелось вывернуться наизнанку. Я же пока брезговал, но уже начинал думать, что, может, стоит пересмотреть свои принципы. Всё это сопровождалось каким-то невнятным, похожим на неизвестную молитву, речитативом со стороны деда и бодрым, но несколько однообразным матом с моей стороны.

Спас меня родной костёр. Спасибо тому, кто его развёл, удалось не только вывернуться из вонючего захвата, но и подтолкнуть косматую башку в огонь. Его волосы вспыхнули, как сухая… или, скорее, как жирная трава, и запах горящей грязи, смешанный с вонью немытого тела, ударил в нос. Что я скажу — горящие грязные волосы на запах не слишком хуже моего нового знакомого. А на вид — так даже лучше, чем были, хотя он с этим оказался категорически несогласен. Он взвыл, сиплый голос перешёл в высокий, почти ультразвуковой визг, и начал трясти башкой, хлопая костлявыми лапами по волосам, пытаясь сбить жгучее пламя. Откуда только силы взялись — я полетел в одну сторону, мотыга в другую, а сам старик катался по земле, как подожжённый факел, уже и лохмотья начали тлеть, речитатив сменился нечленораздельным воем. В общем, из бомжа бы мог получиться великолепный рок-музыкант, если бы не я, который взял и всё испортил.

На четвереньках, не вставая, я подполз к валяющейся на смятой нашими телами траве мотыге.

Не думать, откуда он её достал.

Схватить мотыгу, мельком осмотреть невероятно грязное древко, покрытое пятнами грязи и крови.

Совсем не думать, откуда он её достал. Подбежать к уже почти сбившему пламя с головы старику, который всё ещё катался по земле, и с размаху приложить по этой голове трофейным оружием. Удар вышел хороший, лезвие врезалось в висок — и оказалось крепче, хотя и были сомнения. Хруст костей смешался с мокрым чавкающим звуком. А потом ещё раз, в плечо, от чего его рука неестественно вывернулась. И ещё, по груди, где лохмотья разошлись, обнажив рёбра. И ещё, пока дед не прекратил дёргаться, а трава под ним не пропиталась алой жидкостью, смешанной с чёрной грязью.

С отвращением посмотрел на, очевидно, уже труп у меня под ногами. На мотыгу в руках — я и так никогда особо не любил сельское хозяйство, а это уже совсем перебор. На другую лужу, смешавшуюся с кровью… хотя хуже от этого картина уже не стала, хуже было некуда. На табличку перед глазами:

“АКТИВАЦИЯ СИСТЕМЫ ЗАВЕРШЕНА”

Да ну нахер.

Во-первых, никакого исекая я не заказывал. Во-вторых — какое-то странное начало, где выбор класса, где стартовые плюшки, иллюзорные барьеры там всякие? Да и первый противник какой-то нетипичный. Если это Сплинтер, то здорово его жизнь потрепала. В голове крутились обрывки аниме и LitRPG, где герои получали мечи, магию или хотя бы нормальный туториал, а не ржавую мотыгу и бомжа с запахом помойки. Есть ещё в-третьих — как мне объяснить другим людям, что вообще произошло, и при этом не загреметь в дурку или на зону? Причём подумать об этом стоит как можно быстрее — вон уже сирену слышно, менты едут! А, отбой, это птица… Тогда что-то с нервами нужно делать, и тоже поскорее. Вряд ли, конечно, в луте из бомжа найдётся фенибут, но проверить всё равно нужно.

Таблеток, предсказуемо, не нашлось. Да и вообще, стартовый фраг не порадовал ничем хорошим. Ну, кроме того, что фрагом не оказался я сам, вот за это большое спасибо. Рваная и затёртая рубаха из какого-то говна — из памяти всплыло слово “холстина”, но оно ли это, уверенности не было. Штаны из аналогичного материала и аналогичного качества, перетянутые верёвкой, которая пахла сыростью, плесенью, и ещё чем-то… нафиг, нафиг. Перемотанная полосками кожи шкура какого-то животного, явно страдавшего всю жизнь и издохшего от жестоких пыток — в качестве обуви. Под шкурой — грязные тряпки, видимо, это и есть портянки, вопреки ожиданию — не более отвратные на запах, чем всё остальное. Трусов фраг не носил, что логично — Системе трусы не нужны. Я поморщился, представляя, как этот бедолага жил, и решил, что трогать его одежду руками — не лучшая идея.

Вообще, при ближайшем рассмотрении, бомж напоминал, внезапно, не бомжа — а крепостного крестьянина из советского учебника истории. Вот прям именно так я их себе и представлял: отвратительная одежда из того, что не отжал помещик, скелетообразное телосложение из-за питания тем, что не отжал помещик, корявая деревянная мотыга с крошечным ржавым лезвием — ну вы поняли, из какого ассортимента. Бормотание молитвы тоже сюда — крестьяне религию очень уважали, а я в его глазах, видимо, был чем-то вроде демона. Или иностранца, что для того времени практически одно и то же, если не хуже. Даже жалко немного стало деда — родился в нищете, жил в говне, умер в лесу. С другой стороны — хрена ему не сиделось в родной деревне? Приключений решил поискать? Ну, нашёл, получается.

Раз с лутом облом, может, хоть чего другого отсыпали за настолько лютое превозмогание?

Статус, что ли.

Статус

Тело — не раскрыто

Дух — не раскрыто

Разум — не раскрыто

Спасибо, благодетели. От души прям. Я уставился на табличку, застывшую перед глазами. Ни цифр, ни навыков, ни даже намёка на что-то полезное. Система, похоже, решила, что я и так справлюсь. Герой ржавой мотыги и неустойчивой психики. Звучит.

Находиться на девяти квадратных метрах с трупом не слишком привлекательного мужика быстро надоело. Копать яму деревянной мотыгой отдавало исторической реконструкцией, а жечь тело на костре… ну, что-то в этом было, определённый стиль присутствовал. Тем более что огонь явно не простой — за всё время он так и не перегорел, хотя я ничего в него не подбрасывал… кроме волос, да. Лес вокруг был густым, тёмным, вонял прелой листвой и хвоей. Вдалеке ухала сова, тоже добавляя атмосферы, как в дешёвом фильме ужасов. В общем, не самое приятное местечко, скорее всего оставаться на полянке будет безопаснее. Но нет, мы пойдём другим путём. В лес. Заодно, может быть, чего пожрать найти получится.

Мёртвый крестьянин, похоже, и вправду был им. Ну, или всё же бомжом, возможно, даже программистом-дауншифтером, но никак не егерем или охотником. Что и хорошо, и не только потому, что в противном случае исход нашей схватки мог быть совсем другим. Но идти мне теперь было проще — направление, откуда он пришёл, было хорошо различимо: трава была примята, ветки сломаны, а на земле виднелись следы его обмоток. Дичи, правда, не наблюдалось — видимо, мы её всю распугали своим шумом. Ягод не наблюдалось тоже — не сезон, видимо, хотя кусты вокруг были усыпаны колючими ветками, которые цеплялись за одежду. С грибами тоже облом — бомжи пожрали, наверное… кстати да, а почему бы кроме нас двоих тут не быть ещё кому-то?

Судя по звукам, ещё кто-то нашёлся раньше, чем хотелось бы. Треск веток, тяжёлое дыхание и шорох шагов разносились по лесу, заставив меня замереть. Хорошо, что всё же решил прихватить с собой единственный толковый трофей — мотыгу сомнительного происхождения. А стильно, в принципе — название вполне в духе какого-нибудь диаблоида… хотя нет, ну его нафиг. Нафиг-нафиг. Я сжал древко, чувствуя, как узловатое древко впилось в ладони, и, насколько получилось, спрятался за деревом.

Передвигаться по лесу хуже, чем это получалось у меня, нужно было ещё уметь — и неизвестный таки это умел, судя по звукам. Треск веток был таким громким, что его, наверное, слышали даже в соседнем измерении. Двоюродный брат, судя по внешности, первого крестьянина вышел из лесу на полянку с костром чуть раньше — мне хватило ума и дальше стоять за раскидистым деревом, изучая обстановку. Полянка, как и мужик, имела очень знакомый вид — но в деталях отличалась. Всё же не копи-паст. Мужик, кстати, оказался не только потолще и чуть аккуратнее одет, но и менее агрессивен, чем первый. Его рубаха, хоть и холщовая, была не такой рваной, а штаны перетягивать уже кожаный ремень, а не обоссаная верёвка. Обувь — те же обмотки, но чище, волосы, хоть и засаленные, были короче, почти подстриженные. Да и навыков побольше, во всяком случае, меня он заметил первым — ну да, скрытость это не моё — но в атаку не кинулся. А громко и достаточно отчётливо проговорил что-то вроде “Гав-Гав-Гав”. Немец, что ли?

Насчёт меньшей агрессивности — это я поторопился с выводами. Не получив ответ, возможный немец не стал продолжать пытаться в конструктивный диалог, а кинулся на меня, подобно первому бомжу. В отличие от него, прыгать через костёр потенциальный Ганс не стал — и пузо явно было потяжелее, да и не по пути. Вместо этого он размашистым шагом подошёл поближе и широко замахнулся своей мотыгой, одновременно изрекая что-то торжественное — видимо, “Умри, демон”. Ну или “Это моя полянка!”, возможно даже “За Фюрера!”, переводчика-то не завезли. Его мотыга была крепче, чем у первого, с менее ржавым лезвием, древко было обмотано кожей - видимо, чтобы не скользило. Слушать я его не стал, подставляться под удар тоже — а незамысловато двинул трофейной мотыгой в висок. Удар вышел точным, лезвие врезалось в голову с хрустом, как топор в дыню. Не спрашивайте, где и зачем я рубил топором дыню. Было и было. Человеческое тело, как оказалось, очень хрупкая вещь. Несмотря на как минимум центнер живого веса, одного удара хватило, и теперь у меня две мотыги. Интересно, можно ли в этой версии Системы создать билд под них?

Увлёкся я. Отвлёкся. А они, похоже, действовали в паре. В любом случае, обломком ветки по голове от притаившегося на дереве — это не только обидно и больно, но и неожиданно. Удар пришёл сверху — в моё оправдание, с самого неожиданного направления. В глазах потемнело, а в ушах зазвенело, будто я попал под колокол. А весёлым бабуином сиганувший с ветви и рванувший ко мне третий по счёту бомж — это ещё и пугающе. Его одежда была ещё чуть лучше, чем у первых двух: рубаха из грубой ткани, но зашитая, а не просто рваная, штаны с заплатами. И даже обувь — деревянные башмаки, стёртые, но крепкие. Противник явно превосходил меня в скорости, как минимум не уступал в силе — судя по головокружению от прилёта, да ещё и умел в тактику. Каким-то чудом и своей мотыгой я парировал удар граблями — да, третий кардинально отличался от первых двух ещё и выбором инвентаря. Его грабли были даже не ржавыми — потому что цельнодеревянными, с длинными зубьями, которые внушали как бы не больше лезвия мотыги. Попытка пнуть под колено была менее удачной, чем парирование, но хоть сам не упал. Ещё удар граблями, блок, и мы сошлись в клинче, намертво заблокировав оружие друг друга. Его лицо было так близко, что я чувствовал его дыхание — кислое, с привкусом гнили. Да, он явно сильнее меня, а языка я не знаю. Хотя вряд ли сейчас лучшее время для переговоров, так что пофиг.

Ситуация сложилась неприятная, ещё и постепенно для меня ухудшаясь. Третий бомж понемногу теснил меня к лесу, его грабли давили на мою мотыгу, а ноги скользили по траве, усыпанной хвоей. Я старался нарезать круги, чтобы не дать врагу прижать меня к дереву — хорошо ещё, он не догадался провернуть мой трюк с костром. Очень не хотелось думать, что произойдёт, если таки сможет прижать меня к стволу — а всё к тому и шло. Придётся рисковать.

Древко моей мотыги плотно зажато противником, выдернуть сил не хватает — и я просто поджимаю ноги, повисая на нём, роняя не успевшего среагировать врага на себя. Он пытается среагировать, ударить меня головой в лицо — я успеваю отклониться и в ответ сам вцепляюсь зубами в нос. Да, отвратительно — и на запах, и на вкус. Мерзко. Кровь, смешанная с грязью, хлынула мне в рот, а вкус был таким, будто я укусил протухший кусок мяса. Ну его нахрен бы — в обычной жизни или даже схватке на ринге. Зато сработало. Особенно когда бомж от боли со всей дури мотнул головой — а я смог удержать челюсти, порадовал себя первым кусочком мяса в этом дивном новом мире. Он взвыл, я выдернул мотыгу, отклонился и ударил, целя в шею.

Никогда не пробовали убить корчащегося на земле человека мотыгой, одновременно активно пытаясь не позвать Ихтиандра? Просто невероятные ощущения, попробуйте при случае. Закончил, отдышался, вытирая лицо рукавом, и посмотрел на тело. Это был другой человек, чем первые два. Или, все таки, моб. Вот как понять, это я активно приближаю перспективу встретить старость в дурдоме — или просто нахожусь в предельно реалистичной игре? А никак.

Так вот, по сравнению со своими друзьями, это был просто невероятно богатый Буратино. Для начала — у него была обувь, настоящие ботинки, пускай и с деревянной подошвой, грубо вырезанной, но крепкой. И мои знания истории, и уже встреченные (встречу не пережившие, но не будем об этом) товарищи сходились в том, что нормальная обувь в доиндустриальную эпоху — большая ценность. Следовательно, завалил я, как вариант, старосту деревни. Интересно, он пользовался популярностью у односельчан? Будут ли за него мстить или, наоборот, спасибо скажут? Возможно, теперь я — новый староста и могу потребовать у пейзан избу, кобылу и бабу для полевых работ… Я хмыкнул, пытаясь отогнать панику, которая опять подкатывала к горлу.

Холщовая (теоретически) сумка со второй находкой порадовала ещё больше — все же мои найки были поприличнее творения неизвестного башмачника. А вот есть и, особенно, пить уже хотелось. Чем немедленно и занялся, отрешённо уставившись в огонь — близнец того, что встретил меня в этом мире. Вода в тыквенной фляге, покрытой царапинами и пятнами, оказалась удивительно вкусной, с лёгким свежим привкусом. Хлеб, чёрствый, но плотный, и какие-то сухофрукты, похожие на сморщенные яблоки, были тоже ничего. Огонь костра плясал перед глазами, отбрасывая тени на деревья, запах дыма уже не тревожил, а расслаблял, тихое потрескивание убаюкивало…