Оно... заблудилось

На улице хлестал дождь, как будто небо решило спустить весь свой месячный запас воды за один вечер. Вовка — семилетний пацан в шапке с помпоном и резиновых сапогах с изображением Человека-Паука — бодро шлёпал по лужам, получая от жизни максимум удовольствия. Он был не из тех детей, что боятся темноты или прячутся под стол при слове «прививка». У Вовки на районе за обращение «мальчик» можно было огрести лопаткой по затылку, тут жили не мальчики, тут жили чёткие пацанчики. Так что характер у пацана был соответствующий.

И вот, шагая себе по лужам, Вовка услышал из сливного отверстия странный голос:

— Пссс... Мальчииик...

Вовка прищурился. Подошёл ближе. Из темноты канализационной дыры на него уставились светящиеся, жёлтые глаза, а затем показалась башка, башка клоуна — белая рожа, красный нос и зубы, как у бабки мадам Цудачкис, такие же острые и страшно блестят.

— У меня еееесть конфеточки... — прошептал клоун, вытягивая руку с леденцами и воздушным шариком, где дрожащей рукой было выведено: " я люблю детей".

Вовка засунул руки в карманы и хмыкнул:

— Ты шо, совсем охуел, дядя? Я шо тебе,поц с окраины Поскота? Думаешь, я за сникерс сраный душу продам? Тебе зачем папа с мамой мозг не доделали?

— Ну... — клоун зыркнул по сторонам, — у меня есть ещё... шарики... и волшебный цирк...

— Ага, знаю я твой цирк — потом в подвале просыпаюсь без штанов с прохладой в жопе. На хер такое волшебство.Ты, дядя, явно не просто так в канализации сидишь. У тебя, по ходу, интерес к детям нездоровый,я ведь правильно понял?

Клоун моргнул, не ожидая такого поворота.

— Слышь Вася....

-- Я не Вася. Меня зовут Пеннивайз, танцующий клоун.

-- Да не суть, Значит Пэсся. Так это, слышь Пэсся,подожди ка тут, не уходи за гаражи, — сказал Вовка и сорвался с места, — я ща приду, минут через десять. Играться будем, ага. Я скоро.

Клоун расплылся в мерзкой ухмылке и исчез в темноте, думая, что сейчас поймает самого наивного ребёнка в мире.

А Вовка тем временем уже влетал в квартиру, хлопнув дверью:

— Лёшка! Братуха! Там у подъезда какой-то размалёванный как Киркоров хрен ,детей в канализацию зовёт! Он мне шарики предлагал! Прикинь, шарики! Я ему сразу говорю — ты чё, сука, педофил? А он же сука педофил, а Лёха? Я ему хотел рыло сломать но сам не вытяну думаю. Подмогнёшь, а Лёха?

Лёшка, пятнадцатилетняя тощая шпала с выражением лица как у бандюков из 90-х, отложил джойстик от «PlayStation», смерил брата взглядом и сказал:

— Где оно, говно это?

Через пять минут Лёшка, его друг Джавид (ростом метр девяносто и весом под сто), и дерзкий Витя (все его уважали, потому что он однажды,средь бела дня навалил перед кабинетом директора школы ), уже стояли над сливным отверстием.

— Ну шо, чёрт, — процедил Лёшка, — ты шо, за моего братишку глазом зацепился? Так ща я тебе его выдавлю.

Клоун, ничего не подозревая, опять высунул голову с шариком, и в этот момент Лёшка ловко схватил его за ухо, Джавид за шкирку, а Витя уже натягивал перчатку с намотанной на неё велосипедной цепью.

Что было дальше — лучше не описывать. Скажем лишь, что клоун вылетел из канализации а спустя три минуты сидел в луже, весь в синяках, с покосившейся париком и сдувающимся шариком на нитке.

— Бляяять... — простонал он, плюнув кровью, — это же вообще не по канону... Где саспенс? Где страх? Где, в конце концов, беззащитные дети, которыми я должен манипулировать, а потом жрать?!

-- Мы тут таких не жалуем, извращуг.

Ответил дерзкий Витя.

-- Да какой я вам извращенец - возмущённо закричал клоун -- Я порядочный монстр. Всё по правилам, пугаю, убиваю, пожираю. Всё по канонам.

Вовка сплюнул на землю перед клоуном.

— Каноны, бля, ты в своём Голливуде соблюдай. Тут бля — приморский район, понял. Тут свои каноны . У нас тут всё просто: залупился к детям — получи пиздюлей. Точка.

Это Одесса дядя.

Клоун тяжело вздохнул, поднялся, шаркая башмаками, и побрёл прочь к ливнёвке. Где-то вдали послышался лай собак, а за углом мелькнул силуэт бабки, мадам Цудачкис с мокрой тряпкой и суровым выражением лица.